like lalala

yamaguwuchi @yesamalisteningtwice @stopthetwicething, смени никнейм это кибербуллинг!! tsuwukishima @stopthetwicething @yesamalisteningtwice, из нас двоих именно ты орёшь мне текст what is love в два ночи, so, huh, debatable. yamaguwuchi @yesamalisteningtwice @stopthetwicething, жылущудкоулварпх я не заслуживаю этого неуважения tsuwukishima@stopthetwicething @yesamalisteningtwice, ты. yamaguwuchi (не отправлено): тсукки убери меня из чс (シಢ︿ಢ)シ Ямагучи глупо лыбится в экран. Его лицо и уши горят, руки трясутся (по-хорошему — впервые за долгое время), а тело растекается по полу тающим снегом. После коротких диалогов с Тсукишимой всегда так — буквы рассыпаются звёздами по экрану и трелью по сердцу. tsuwukishima: ок я разблокировал тебя но только потому что мне нужна помощь yamaguwuchi: спасибо богу yamaguwuchi: что-то случилось??? tsuwukishima: что выбрать: клубничный тарт или чизкейк yamaguwuchi: арпхрэапхрхп мне даже не верится tsuwukishima: ты собираешься помогать мне или мне кидать тебя в чс снова. yamaguwuchi: СТОЙ НЕТ НЕ БАНЬ ПОДОЖДИ Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ tsuwukishima: что yamaguwuchi: ты знаешь (｡･ω･｡)ﾉ♡ tsuwukishima: так что насчёт yamaguwuchi: бери тарт!! но тбх лимонный круче лол tsuwukishima: gasp yamaguwuchi (не отправлено): рАЗБЛОКИРУЙ МЕНЯ ;-; yamaguwuchi: мне даже не верится что нашим отношениям пришёл конец из-за лимонного тарта yamaguwuchi: О ТЫ РАЗБЛОКИРОВАЛ МЕНЯ tsuwukishima: тебе повезло что я люблю тебя. yamaguwuchi: ты такой милый (ღ✪ｖ✪) tsuwukishima: пэвжепзеузкщ заткнись ямагучи yamaguwuchi: прости хезер tsuwukishima: вТФ ЯМАГУЧИ yamaguwuchi: прости тсукки???* tsuwukishima: ЭТО НЕ ЛУЧШЕ Экран под пальцами накаляется жаром; Ямагучи снова обновляет страницу Тсукишимы, чтобы посмотреть на иконку его аккаунта. Их общая фотография, абсолютно дурацкая, с отвратительными фильтрами из снэпчата и прифотошопленными сердечками, украшает твиттер Тсукишимы Кея уже пять месяцев и шесть дней, и это, считает Ямагучи, то, ради чего стоило мучиться с признанием целый год. tsuwukishima: скоро вступительные yamaguwuchi: фу, не напоминай :с tsukuwushima: нет в смысле tsuwukishima: зайдёшь сегодня ко мне позаниматься? yamaguwuchi: ОМГ!!! tsuwukishima: у меня есть клубничный тарт и вафли tsuwukishima: много вафель yamaguwuchi: и? tsuwukishima: ... tsuwukishima: лимонный тарт. yamaguwuchi: я уже в пути. Топанье пят на лестничном повороте с глухим бульканьем падает камнем в сердце; Ямагучи не успевает даже сделать глубокий вздох — дверь перед ним за доли секунды распахивается настежь. Он замирает на секунду, пусто таращась перед собой, а затем резко подпрыгивает на месте и налетает на Тсукишиму с объятиями. В его голове лопаются конфети от осознания: шаги Тсукишимы, обычно неслышные, звучат слишком громко, когда он спускается встречать его. Когда чужая ладонь небрежно потряхивает его по плечу, Ямагучи выпрямляется и подтягивается на носочках для большего эффекта, расправляя руки так, что его сумка, вслед за сползшей с предплечья лямкой, падает в сгиб локтя. — Привет, — с расползшейся до ушей улыбкой. — Привет, — со смешком и неловко приподнятыми уголками губ. Время застывает в крови. Ямагучи смотрит на еле заметные морщинки у потрескавшихся губ, подмечает слабый румянец на щеках, заглядывается на длинные ресницы и остро изогнутые брови, ловит знакомый потерянный взгляд, и что-то в его груди неумолимо ёкает. Тсукишима Кей его парень, кричит всё его тело. По венам словно растекается мёд, а сердце в который раз сжимается в необъятных тисках. — Ты такой красивый, — тихим выдохом в плечо. — Ты такой идиот, — поцелуем в макушку, — но любимый. И Ямагучи готов пожертвовать каждую свою мысль в рукопись и поместить в алтарь, потому что всё в его голове буквально заполнено Тсукишимой. Каждый мимолётный жест, каждое видение за спиной, каждая ядовитая шутка в сети, каждый трек в плейлисте; словом, каждая маленькая чёрточка его жизни — всё напоминает ему о Тсукишиме Кее. Его счастье взяло свой исток там, где положила своё начало их дружба, и нашло свою пристань у тёплого устья их новых отношений. Он не может представить свою жизнь лучше. Тсукишима становится самой частой причиной его раздумий, но много его никогда не бывает. Ямагучи знает, он никогда не насытится им. Его чувства охватывают его с головой. Мне так чертовски повезло, думает он, даже не поднимая на Тсукишиму глаз. А когда всё же поднимает, то сталкивается с самым выразительным взглядом на Земле. Тсукишима смотрит на него с вылупленными глазами и едва приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но замирает на полуслове. Яркие розовые пятна на щеках — бесценны. — Я сказал это вслух, да? — Ямагучи неловко потирает шею и громко прыскает; выражение лица Тсукишимы просто непередаваемо, и он не может сдержать смешка. — Не смотри на меня так, я говорю правду! Тсукишима отводит взгляд и тяжело вздыхает: — Это мне тут повезло, Тадаши, — собственное имя звенит оглушительным гулом; оно звучит так правильно голосом Тсукишимы. — Можно? Тсукишима смотрит Ямагучи прямо в губы, и, чёрт возьми, как же тепло от одного только этого взгляда. — Тебе не нужно спрашивать, ты знаешь, — Ямагучи придвигается ближе, осторожно дотрагивается рукой до щеки, легко проводит пальцами по бледной коже и смотрит мягко-мягко. Тсукишима машинально зажмуривает глаза. Он не знает, куда деть свои руки, его тело обмякает под чужими ласками, а слова беспомощно застревают в горле. Он так слаб для Ямагучи Тадаши и его доброго сердца. — Господи Иисусе, какой же ты всё-таки милый, — Ямагучи очарованно смотрит на его длинные, слабо подрагивающие ресницы, и его сердце пропускает удар. — Я так люблю тебя, что скоро взорвусь. Ямагучи падает лицом в плечо Тсукишимы и глубоко вздыхает. Сухой жаркий воздух жжётся на языке, а кончики пальцев то и дело обдаёт током. Тсукишима запускает свои длинные, тонкие пальцы в его волосы и неряшливо треплет его по голове, слегка щекоча макушку. Ямагучи придвигается ближе, к изгибу его шеи, и неловко трётся об него носом. — Эй, не спи, нам ещё сочинение писать, — Тсукишима слабо проводит ногтями по его загривку, и Ямагучи моментально подскакивает, стукаясь головой об острый подбородок, — не забыл? — С тобой забудешь, — Ямагучи мило фыркает в кулак; Тсукишима ещё никогда в своей жизни не хотел послать учёбу куда подальше так сильно. Тсукишима отстраняется, чтобы пройти на другой край комнаты за сумкой с учебниками, и Ямагучи в который раз удивляется сочетанию грации и неряшливости в его походке. Его естественность во всех её проявлениях по-страшному манит: хочется смотреть на сосредоточенное выражение лица, на сжатые в напряжении губы, на растрёпанные светлые волосы, на выпирающие ключицы: на всего него, тонкого, высокого, угловатого — просто идеального в своей природе. Ямагучи закрывает лицо руками и почти визжит. Он просто не может сводить меня с ума ещё больше. — Итак, бесконечность. — А? — Ямагучи наклоняет голову и глупо смотрит перед собой. Тсукишима демонстративно прокашливается (даже здесь переигрывает) и продолжает: — Общая тема по литературе. Подтемы: «Что такое вечность в понимании человека», «Может ли человек прикоснуться к бесконечности», «Бесконечность, как духовный образ в литературе», — Тсукишима монотонно перечисляет темы, и Ямагучи с замиранием следит за движением его губ. Кое-что из всего этого он всё-таки улавливает: докоснуться до бесконечности человек определённо способен. Ямагучи, пожалуй, делает это слишком часто в последнее время. Он смотрит на Тсукишиму, на живую недостижимую границу его внутренней вселенной, и его сердце безостановочно жужжит на повторе: он действительно твой парень. — Земля вызывает Ямагучи Тадаши, — Ямагучи пропускает тот момент, когда Тсукишима наклоняется близко к нему и кладёт свою тетрадь ему на макушку; непозволительно близко, думает Ямагучи перед тем, как Тсукишима плавным движением руки поднимает его чёлку повыше и невесомо касается губами его лба. — Не зевай. У Ямагучи перед глазами взрываются сотни звёзд. Тсукишима определённо точно может свести его с ума — столько раз, сколько ему потребуется. — Повторишь темы? — голос Ямагучи звучит ненормально тихо в тени истошного крика в его голове. — Что такое бесконечность? — Что? — Тема. Они сидят в тишине несколько секунд, пока Ямагучи первым не начинает смеяться. Тсукишима падает на колени рядом с Ямагучи и прячет хриплый смех в его груди. — Хей, — тихий, трепетный голос заставляет Тсукишиму лениво поднять голову. — Можно? — Сам же говорил, что не нужно спрашивать. Тсукишима слабо дёргает Ямагучи за ворот футболки и целует его в уголок губ. А потом обхватывает его лицо руками и целует ещё раз. И ещё. Сминает верхнюю губу, прижимается чуть сильнее обычного, слегка тянет за волосы, переплетает дрожащие пальцы. Откидывается назад всего на секунду, чтобы опять начать покрывать поцелуями всё его лицо. — А как же сочинение, — в перерывах между поцелуями и глупыми улыбками. — Подождёт, — шипучкой на губах и огнём по артериям. Ямагучи вдруг резко отстраняется и смотрит на Тсукишиму в упор. Даже с растормошенными волосами и припухшими губами его серьёзность читается во взгляде — любящем настолько сильно, что никаких вселенных не хватит, чтобы уместить всего. — Бесконечность. — Что? — Моя — прямо передо мной, — Ямагучи наклоняется к Тсукишиме, чтобы поцеловать его ещё раз. И берёт его руки в свои. — Дурак, — Тсукишима ни разу не сопротивляется; губами чувствует чужую яркую улыбку и сам улыбается сквозь поцелуй в ответ. — Неисправимый. Бесконечность — неправильная. Тсукишима обнимает его, прислонившись щекой к виску, и запускает руки под его футболку; Ямагучи взвизгивает от холода и смеётся, пытаясь ослабить чужую мертвенную хватку на своей талии, но в итоге сдаётся и придвигается ближе, обвивая руками его шею. Его последняя мысль теряется в шуме хлопушек и свистов, когда он чувствует руки Тсукишимы, мягко поглаживающие его живот. А вот быть счастливым, думает Ямагучи, прижимая Тсукишиму к себе покрепче, более чем. ________________ yamaguwuchi: нет, а если серьёзно, ты бы стал писать про меня сочинение??? tsuwukishima: нет. yamaguwuchi: грубо tsukuwushima: ... tsuwukishima: сочинения будет мало.