Ортхэннэр - Мелькору

Ветер странствий суулэ* зовет на закат – ты ведь знаешь, Сколько дорог нам до срока пройти суждено. Только, мельдо,* скажи - отчего ты так горько вздыхаешь, И роняешь на плиты хрустальный бокал, разливая вино? Отчего ты молчал, когда пелась печальная песня? Отчего в тишине я твои различаю шаги? Отчего ты молчишь, хотя знаешь – нам быть с тобой вместе! Айэрээни тэл-айа*, (как прежде мы были – враги). Ты стоишь у окна своей башни в янтарном уборе, Ты следишь за упрямым скольжением скованных рук, Ты ведь помнишь – как птицы в день судный рыдали над морем, Как надеялся я без потерь разомкнуть этот круг, Как я верил, что чары мои будут сильны и верны, Как я строчки сплетал в золотые оковы души, Как я был для тебя – из всех тех, кто ушел – самым первым… Как я бросил на камни расколотый надвое щит. Как кричала душа, догорая в рассветном пожаре, Как рвалась за последнюю грань тайрэ* в вечном огне, Ты же знаешь, Учитель, где я свое сердце оставил, Ты же понял, какую из ран нанести мне сумел. Не вернуться назад – я волною твоею отравлен, Ранен насмерть одной из отточенных острых секир. Твой навеки – я волей и разумом ныне оставлен. Я вложил в твои руки свой Дом, свою память, свой мир. Ты меня на руках вынес из безнадежного боя, Ты лечил мои раны полынной горячей слезой, Ты спросил – «Мальчик мой, что же делать теперь мне с тобою?» И услышал – «Что хочешь…Ты все уже сделал со мной». На закате я снова уйду – волка кормят костлявые ноги, В лес дорога моя из твоих крепко сомкнутых век. Но вернусь я к тебе по засыпанной пеплом дороге, Когда хэллин* в твой край принесет первый северный снег. И зажгутся во тьме непроглядной пурпурные свечи, Вечно молод, прекрасен, велик – ты навстречу шагнешь. На вопрос твой незаданный - йалла?* - глазами отвечу, - И тогда ты поймешь, кори-мэ*, все поймешь: Что хранил пополам я с надеждой в душе своевольной, Что сказать я так долго боялся, не мог и не смел, Затуманится звездный твой взгляд предрассветною болью, Ты обнимешь меня и шепнешь – къерро йаттэ о Мэл*…