Пока всё не сгорит, Все кричат, Сжигая свою ложь, Сжигая мои мечты. Всю эту ненависть И всю боль Я сожгу дотла. Мною правит злость, Пока всё не сгорит.
Она оглушена. В её голове ровный звон,будто её ударили по голове кувалдой раз двадцать. - Между нами проскочила... искорка,- Бен улыбается и этого становится настолько больно,что слезы текут сами собой. - Это... - Это любовь. - нежный смешок. Любовь. Кажется,Мэл не слышит никого,только собственное сердце. Тум-тум. Оно молотком отзывается в ушах. Тум-тум. Всегда по два удара. Тум-тум. Любовь? Любовь?! В глазах всё темнеет от жгучей ярости и расплывается от слез,от злости красное пламя вылетает из глотки вместе с немым воплем и подкатывающей истерикой,нервный смех от которой переходит в удушенный рыданием крик. Такое чувство,что она захлебывается. Мэл никогда не думала,что может быть настолько больно. Ощущение,что сердце разрывалось на тысячи мелких осколков,которые впивались ей в мозг,заставляя плакать не солёной водой,а кровью. В груди болит от недостатка воздуха и ноги подкашиваются. Она не осознает,в какой момент её глаза засветились ядовито-зеленым цветом,становясь только ярче от влаги,и из горла,вместо визга и отчаянного крика,вырывается громогласный рёв. Её заволакивает туман,всё оборачивается фиолетовой дымкой,заслоняющей обзор и покрывающей девушку с ног до головы. В теле начинается адский водоворот : кости смещаются,хрустя,вырастают новые,продирая кожу и разрывая платье,всё тело покрывается фиолетовой чешуей и растет,лицо удлиняется вместе с зубами,превращаясь в остроконечные кинжалы,отрастают шипы на загривке - всё смешалось с яростным и диким воплем. Мэл,всё ещё видящая перед собой только дочь Морской Ведьмы и Бена,не совсем осознает,что смотрит на них с высоты шестого этажа. Ярость закипает в венах с новой силой и за спиной разворачиваются огромные крылья. Она не слышит ни призывов Иви,ни её голос в целом - только как шум на заднем фоне. Потому что сейчас перед её глазами только Ума,смотревшая на неё с настоящим страхом,одетая в незаслуженное прекрасное платье,отнявшая у неё всё и притворяющаяся,что влюблена по уши. Она не пожертвовала своим миром,чтобы хоть попробовать построить отношения с Беном,который сейчас выпучил на дракона огромные глаза. Её счастье разрушено. И Мэл взрывает. Мэл рефлекторно взмахивает тяжелыми крыльями и резко,высоко взмывает в ночной воздух,тут же разворачивается и чувствует,как в груди зарождается тепло,разгорающееся с каждой секундой,как она видит цель в своих раскалённых глазах - эта жалкая тварь никуда не денется от её гнева. И дракон,ослепленный болью,извергает пламя. Огонь льется из легких,захватывая флаги,столбы,шипит о воду,опаляет чужие платья и костюмы,вызывая напуганные вскрики и визги людей,в ноздри ударяет запах паленого дерева и ткани,но её пламя так и не ударяется прямиком в шарахнувшуюся Уму,которую защитил непонятно откуда взявшийся барьер. Хотя,скорее,он защищает стоящего рядом короля. Фея Крестная. Мэл рычит злее прежнего,снова обрушивает жгучее пламя на корабль,но эффекта вновь никакого. Пусть и драконий,но просто огонь не способен разрушить чары,которые на протяжении семнадцати лет сдерживали магию самой Малефисенты,даже если это пламя поддерживают гнев,боль и разочарование. Девушка выцепляет стоящих на палубе друзей взглядом,но даже выражение страха ни их лицах не способно унять её злости на весь грёбаный мир. Но ей не пробить чертов щит. Она громогласно ревёт в небо,усыпанное безразличными звездами,и,поверженная магией Крёстной,улетает в сторону Острова. Она пролетает море,добираясь до границы барьера,чувствуя,как разрывается и умирает сердце прямо в её груди. Разваливаются,рушатся,грохочут обломки идеального мира в её жизни. И на драконьи глаза вновь наворачиваются злые слезы от разбитого сердца,расфокусировав четкое зрение,потому лишь размытым мазком замечая корабль с рушащейся мачтой и врезающийся в барьер. Она улетает дальше,в глубь Острова,чувствуя,как на ходу её магия вянет,пропадает,постепенно спадает чешуя и уменьшаются в размерах крылья,как драконий огонь затухает в груди,не способный вырваться на волю. Мэл кренит в сторону потрепанных башен уже разрушенного и знакомого ей замка,в котором он провела семнадцать лет,бок о бок со своей матерью и главной правительницей Острова. Мэл кренит окончательно,когда одно из крыльев становится меньше второго,и она падает вниз,обращаясь в девушку прямо в падении,больно ударяясь уже голой кожей о камни,и кубарем,едва успев защитить голову,пролетает несколько метров,упав спиной вниз,в которую окончательно втянулись большие крылья. Она лежит лицом вверх,смотря на тучи,которые заволокли небо над Островом,никогда не рассеивающиеся черно-серые облака,с которых в любую секунду может пойти дождь или снег. У неё нет сил просто заставить себя подняться,встать,сесть или сделать хоть что-нибудь. Она остается лежать сломанной куклой на площади перед замком своей матери. Сломленная,униженная и преданная. В её голове сейчас до отвратительного пусто - огонь в груди угас,оставив только тлеющие угольки,забрав с собой первичную ярость. Казалось,что из неё просто вытрясли все чувства,дав,по меньшей мере,пощёчин двадцать на каждую сторону лица. Ссадины и синяки на теле,полученные в процессе жесткого падения,и сильно ушибленная спина начинают болеть,как только отступает адреналин,полностью растаптывая надежду,что это просто кошмарный сон,который может закончиться в любую секунду. Её сказка разрушена. Она выброшена,как надоевшая игрушка. Её заменили Умой. Этой недоделанной пираткой с дурацкими бирюзовыми косичками,насквозь пропахнувшими креветками. Боже,Мэл,какая же ты наивная. Первая капля дождя попадает ей ровно в глаз. Небо будто опускается,становится тяжелей, прогибается от тяжести прямо над её головой,грозясь разразиться кривыми молниями в любую секунду. Капли начинают падать вокруг неё : на камни неподалёку, на холодную кожу,на ткань порванного платья,которое перепачкалось в грязи,теперь больше напоминая цвет рвоты или заплесневелого подсолнуха,чем яркое солнце в синих узорах. Дождь становится сильнее. Девушка чувствует,как руки начинают мелко подрагивать от ледяной воды,а волосы прилипать ко лбу и шее. Неимоверным усилием она заставляет себя сесть,чтобы просто не закостенеть. Вряд ли она замерзнет до смерти,но получить воспаление лёгких в месте,где практически нету - ладно,окей,по сути нет вообще - лекарств,явно не самый лучший расклад при любых обстоятельствах. Пусть и разорванное в клочья сердце болело,как и опухшие от слёз глаза,пусть она смертельно устала,но подыхать от болезни она точно не собиралась. Она ведь не из тех,кто будет кидаться с мостов и крыш,резать руки или вешаться от несчастной любви. Мэл не из этой породы. Мэл другая. Она встаёт с трудом,шатаясь на ватных и промерзших до костей ногах,слегка приобнимая себя за плечи,мутным взглядом осматривает территорию,заваленную каким-то барахлом,коробками,бесполезным хламом и камням - очевидно,когда ни её,ни Малефисенты не осталось в замке,гоблины решили устроить тут нечто вроде своего лагеря. Но,честно говоря,ей всё-равно. Она могла бы разозлиться,выплеснуть своё раздражение,но боль от самого наихудшего,какое только могло быть,предательства,заслоняла его. Стоило ей начать вспоминать лицо Бена,который полюбил её,злодейку,без всякого приворотного зелья,принял,поддержал даже против матери...и Бена,разрушившего этот образ,это счастье, Уму рядом с ним...Пробуждались не слезы боли. Пробуждалась злость. Всего-навсего ради пиратки,от которой воняет морскими гадами. Ради пиратки! Ради её врага! И он променял на это её?! Рваных вдох и обжигающий легкие холод,словно отрезвляют голову,заставляя яснее осмотреться вокруг - дождь всё усиливается,и девушка идет к ближайшему входу в столь знакомое здание,пустующего который день. Холодного,неприветливого и мрачного. Конечно,не чета старому замку Малефисенты в горах,на территории леса фей,но здесь хватало и этого. Крыша была основательно подпорчена,половицы скрипели под ногами,особенно на винтовой лестнице,где дерево начало подгнивать,грозясь развалиться прямиком под ногами. Её комната практически не изменилась. Да,из выломанного окна дул холодный ветер,вещи разбросаны,очевидно,совсем осмелевшими из злодеев,решивших,что она больше здесь не появится,как и мать,но,как не удивительно,помещение было практически не потревожено кем-то. Очевидно,само уважение и страх перед Малефисентой просто не позволяли кому-то стащить что-то из её дома,тем более,остаться здесь на жильё. Даже с учетом того,что все думали,будто колдунья и её дочь сюда не вернуться. Признаться,она и сама так думала. Девушка стаскивает с себя мокрую одежду,едва сумев снять корсет ослабевшими руками,отбрасывая его куда-то в угол комнаты,сдергивает наполовину развалившуюся и сырую обувку, нацепляет первое,что попадается под руку - драные джинсы,нечто вроде ботфорт и неизвестного происхождения футболку с фиолетовым черепом. С трудом откапывает из глубины полуразвалившегося шкафа боле-менее толстую кофту,зарытую на самом дне. Сейчас она не хотела ничего,кроме как согреться и просто свалиться куда-нибудь - сказывалось жуткое магическое истощение после прохода через барьер. Мэл валится на кровать,съёжавшись в комок,находя рукой помятое и пыльное покрывало,натягивает на себя и проваливается в темноту,пообещав ей коп-что напоследок. Она отомстит. Она разрушит. Уничтожит. Всё.***
Пожалуй,слово "злой" было слишком мягким,чтобы описать его состояние в данный момент. Он в бешенстве. Настолько разозленным парень и сам себя не помнил. Будто вся ярость и гнев,за все прожитые им годы,сосредоточилась сейчас безумным концентратом коктейля Молотова,смешанного со взбесившийся шаровой молнией,где-то в центре его мозга. И сунься ему кто сейчас под руку,кто угодно - умер бы за одно мгновение. Возможно,именно эта ярость помогла ему выбраться живым из-под воды. Когда они,следя за единственным монитором в закусочной,увидели Умму на котильоне,рядом с венценосным мальчишкой,у пиратов сами собой начали появляться оскаленные улыбки. Внутри его грудной клетки обезумевшей летучей мышью колотилось сердце,словно в предвкушении от неизведанной и долгожданной свободы. - ...Я приказываю снять барьер. В глазах всё запрыгало от странного,колотящегося чувства - не радости,а нечто более глубокое,что заставляет громогласно и победно хохотать над всем миром - и в ушах звенит. - Ребята,- прорычал он с улыбкой и все пираты моментально повернулись на него. - Мы отплываем на рассвете! Его фразу принимают криками и улюлюканьем,свистом и боевым кличем,а он встаёт,хлопая по столу,присоединяясь к ним рычащим криком азарта. Пираты сломя голову ринулись на выход,готовить застоявшийся корабль к столь долгожданному отплытию,ведь до рассвета всего пара-тройка часов,а якорь с места сам не сдвинется. Гарри твердо заходит на борт,отдаёт команды,точно зная,как оживить закостеневший от моллюсков и другой морской дребедени корабль,стоявший в порту уже практически десять лет,и все безропотно выполняют его приказы то ли от возбуждения,накатившего от пьянящей близости свободы,то ли от того,что Гарри,как истинный пират и сын Капитана Крюка,прекрасно знает о кораблях всё,что знает и его отец,то ли от того,что он старпом. Черт их разберет,да и плевать. Якорь поднят,корабль,пусть и скрипит,но этот звук особенный,словно сам голос судна издавал их боевой крик,покачивался на воде,а трюм набит провиантом и водой на первые недели,старпом за штурвалом,весла на воде и они готовы к отправке. Скоро,совсем скоро, барьер,ненавистный всей душой купол, рухнет,развалится как карточный домик под сильным ветром,и их пожизненное заключение превратится в ничто. - Поднять парус! - рявкнул Крюк и хищно улыбнулся,чувствуя,как пол под ногами задрожал,закачался,начиная медленно поворачиваться вбок,прочь от пристани.- Так держать! Упущенная месть с грохотом оторвалась от песчаного дна с прилипшими водорослями,моллюсками и камнями. Многие попадали,не ожидая такого мощного рывка от корабля,но всё же радостно завопили,подкидывая шляпы вверх,смотря на твёрдо стоявшего у руля Крюка. Коравелла быстро и уверенно шла вперед,ветер надувал истрепанный парус,весла спрятали внутрь за ненадобностью. Месть шла быстро,ровно,неумолимо приближаясь к границе их тюрьмы. - Ума! Ума-ума-ума-ума!- скандировали имя капитанши пираты куда-то в воздух,приветствуя своего освободителя. Гарри расхохотался привычным,слегка безумным смехом,посмотрев вверх. И замер. Огромные и вечные тучи,висящие над Островом,не растаяли,а всё также полосой разделяли небо островитян и звездное свод свободного мира. Плохое предчувствие свернулось на сердце,сдавливая удушающей тошнотой,подкатывающей желчью до самого горла. Барьер на месте. Из-за барьера на Острове были непроглядные тучи,а значит,если они не растворяются,то и купол никуда не делся. Но почему? Почему?! - Заткнитесь! - во все легкие рявкает Крюк,тревожно всматриваясь в границу облаков. Ещё рано? Но барьер приказали снять уже около трёх часов назад. Времени хватило бы,даже с запасом! Пираты,радостно галдевшие,удивленно повернулись на него,пнув тех,кто в порыве радости не услышал голоса старпома,однако,послушно заткнулись. На корабле наступила тишина,нарушаемая лишь скрипом корабля,всё ещё плывущего вперед. Гарри сжал зубы,смотря в прежнюю точку. До границы оставались жалкие несколько сотен метров. По туче пробежал разряд тока. Как осознание. Барьер не падёт. - Разворачивайте корабль,поверните паруса по ветру! - гаркнул Гарри,резко закрутив штурвал вправо,но пираты,растерявшиеся от подобной команды,встали,как истуканы. Гил даже открыл рот,собираясь задать вопрос. - РАЗВОРАЧИВАЙТЕ,кретины! Но было поздно. Нос корабля с громоподобным грохотом врезался в невидимую стену,дерево буквально раскрошило в щепки,корабль повело и он наскочил на барьер,поднявшись,словно лошадь,вставшая на дыбы. Пираты попадали с ног,покатились вниз,раздались крики чудом не выпавших за борт членов команды,и едва устоявший на ногах Гарри,выругавшись,крутанул руль ещё сильнее,заставляя опрокидывающийся корабль уйти в сторону,проезжаясь боком по магически стене. Но этого не хватило для их спасения. Сработавший барьер шарахнул по маленькой каравелле зарядом тока. Мачту располовинило молнией,паруса зацеплялись канатами друг за друга,валясь грудой убитых змей вниз,корабль,перетянутый весом падающей центральной мачты,начал заваливаться набок. - В воду! - рявкнул сквозь гром Гарри,держась за штурвал,и моряки,чудом его услышавшие,начали спрыгивать в море,где был хоть мизерный шанс уцелеть. Гил крикнул его имя сквозь шум,но Крюк на секунду,всего на мгновение,отвлекся на гигантскую тень,пролетевшую над ними,посмотрев вверх,и пропустил массивный кусок дерева,врезавшийся прямо ему в голову. Перед глазами взорвались красные фейерверки,руки сами собой отпустили почти выломанный штурвал и Гарри,врезавшись головой в пол под ногами,кубарем пролетел с борта в воду,едва не задохнувшись,когда толща воды бетонной стеной ударилась ему в спину,выбивая из легких воздух,расплющивая ребра. Вода обволакивала со всех сторон,завертела из стороны в сторону,как ветер швыряет листья,его крутило во все стороны,бросало куда-то и вода словно пытается забраться ему не только в рот и нос,но и под кожу,голова нещадно кружилась,в глазах было темно,как по ночам в трущобах,сдавленная грудная клетка горела огнём. И в сознании,оглушенном взорвавшейся болью и нехваткой кислорода,успела промелькнуть только одна мысль. Предательница. Он ухватился за это слово,разжигающее в нём что-то тёмное и злое,беснующееся,как взбешенный медведь,и заставил себя сделать резкий гребок,как ему казалось,вверх. Вода не ушла,но в глазах немного прояснилось и в мутной толще воды он сумел разглядеть тонущие обломки корабля и грязный свет где-то над головой,но его снова мотнуло в сторону. И только через мгновение,полусплющенный мозг осознал,что происходит : его начинало затягивать в водоворот от тонущего корабля. На секунду его тело парализовало от страха. Быть похороненным в полной тьме,задыхаясь от давящей воды,заваленным обломками. Однако,его злость на виновницу такого дерьмового положения,вновь взяла вверх,выбрасывая новую дозу настолько необходимого ему сейчас адреналина. Тварь. Ещё один мощный гребок,отбиравший последние силы,но вновь поднявший его тело немного вверх,слегка выровняв положение. Ещё один рывок - нужно выбраться из чертового затягивающего течения. Выжить. Во чтобы то ни встало выбраться на проклятую поверхность. Мразь. Тело покидали силы,он начинал задыхаться,в глазах темнело от нехватки воздуха,легкие горели, но выбросившийся адреналин проедал кожу и мышцы,давая немного мощи в окостеневшие от ледяной воды мускулы,и природное упрямство со вскипевшим в голове бензином злости,не давали просто опустить руки и сдаться на милость морской глубине. Нет,он не умрет. Не здесь. И не сейчас. УМА! Голова взорвалась яростью,и Гарри,ведомый ею,резко взмахивает руками,каким-то немыслимым везением оказываясь на поверхности и громко,с хрипом,вдыхает воздух,который обжигает легкие не хуже раскалённого железа,будто в него заливают серную кислоту,и тут же закашливается от этой боли,случайно нащупав трясущейся от холода и адреналина рукой плотный обломок доски. В ушах всё ещё глухо и в глазах расплывается от морской воды,забившей собой его организм; сбоку от него всё ещё падают обломки корабля,и приходиться сделать ещё рывок в сторону,чтобы тяжелый кусок паруса не погреб его под собой. Недалеко,сквозь глухоту в ушах,слышались голоса пиратов,выныривающих из воды и зовущих товарищей. В какой-то момент,метрах в десяти,он заметил чужую спину и,собрав остатки сил,оторвал своё тело от покачивающийся на воде доски,рывком вытаскивая возможного утопленника,забросив его на плавающую рядом бочку,по-видимому,уже пустую,учитывая невыносимый запах спирта. Гил зашелся кашлем,цепляясь за кольцевание,вдыхая воздух. - Гарри... Крюк в ответ только устало рыкнул,вцепившись бледными пальцами в куртку сына Гастона,чтобы просто не утонуть. На тело навалилась жуткая усталость,адреналин отступил,выпустив незамеченные ранее ощущения. Усталость,злость,пульсирующую боль где-то в области правого виска и режущую в легких и ребрах. Гарри перевернулся на спину и посмотрел в серое,равнодушное небо. Оно темнело с каждой секундой,грозя в любую минуту разразиться ливнем. Казалось,само небо было против них. Обломки Упущенной мести виднелись тут и там,медленно плывя обратно. Как он вообще доплыл до берега,периодически пиная дрожащего от холода Гила,Гарри помнил смутно,как круг из болт в голове,холода и тошноты. Он буквально рухнул на грязный песок,стараясь отдышаться и прийти в себя. Его трясло,руки и ноги онемели,легкие болели и,кажется,на песок капала кровь с рассеченного виска. Только в этот момент его мозг наконец-то смог снова мыслить. Барьер не был разрушен,их свобода была утеряна,а Ума...осталась там. Ума. Ума. УМА! Парень вскинулся,как оживший мертвец,и Гил,пытавшийся растолкать рухнувшего замертво друга,шарахнулся,приземлившись задницей в ледяную воду. На смену усталости начала приходить ярость,вскипающая внутри,как вулканический катлаван. Она бросила их. Оставила гнить в этом месте,сбежав. Она бросила команду,бросила их всех,она бросила его на ёбаном острове! Дыхание участилось,теперь тело трясло от гнева,ноздри раздувались и в голове,кажется взбесились разом все чудовища,которые спали в самых глубинах его темного рассудка. Какого черта?! Из его лёгких вырывается озлобленный крик и Гарри с искренней злостью бьет рукой по земле,пробивая попавшую под руку деревяшку,и чудом не потерянный в воде крюк на его поясе кровожадно звякает о цепи на штанах. Гил дергается от него ещё сильнее,подумывая,как бы не свихнулся друг окончательно. Пираты,выбравшиеся на берег,собираются на его вопль,как на призыв. Усталые,мокрые,похожие на побитых дворняг. У некоторых идет кровь,некоторые хромают,некоторых поддерживают,чтобы не рухнули на землю,у одного пробит бок,у многих сломаны кости. Трое не пережили крушения. Двоих так и не получилось откачать,они уже были мертвы к тому времени,как их вынесло к берегу. Ещё один,стоявший в смотровой корзине,прожарился на электричестве,а потом потонул от удара о воду. Крюк даже не помнил,как их зовут,но это не уменьшало его злобы. Их люди погибли из-за неё. Гарри смотрит в даль горизонта,где должен быть королевский катер,и сжимает кулаки настолько сильно,на сколько позволяют оставшиеся силы. Он не видит глаза Гила,удивленно смотрящих ему в лицо,не видит обреченных лиц команды,он не видит ничего,кроме узкой полосы горизонта. И не чувствует,как его глаза зажигаются,будто факелы в ночи,не чувствует ничего,кроме тёмного,как океанское дно,гнева. До таверны пираты добираются едва живыми,вваливаются внутрь,спотыкаясь и падая,помогают совсем обессиленным,раненых взваливают на столы. Гарри,не обращая внимания ни на чьи призывы,приказывает одной из шарахнувшихся от страха официанток - страшных заморашек из квартала - привести какого угодно медика,и поднимается наверх,в выделенную завсегда комнату,встретившую его холодным мраком. Злость в его теле и не думает утихать. Она бьется,истерит и проклинает всё на свете. Крюк снова зло кричит,беснуется,переворачивает всё,разбивает вдребезги мутное зеркало,сметает какой-то хлам,рушит и ломает стол. Крушит,крушит,крушит,крушит,всё вокруг себя! Опирается на теперь уже разбитый подоконник,хватая с него уцелевшую бутылку рома. И делает мощный,отрезвляющий глоток. И истерический смех вырывает из самой утробы,нервный,каркающий,совершенно обезумевший. Гарри с силой кидает бутылку в окно,из которого открывается невъебически прекрасный вид на Аурадон. - Уничтожу! О да,он уничтожит всю их прекрасную столицу розового счастья к Аидовому пламени,разрушит чертов дворец,разрушит их солнечную жизнь,лично вздернет их возлюбленного венценосного идиота на крюке! Он сам перережет этой сучке горло,заставив смотреть на крушение светлого мирка! И Крюк мысленно клянется самому себе. Она заплатит. Она за всё ему заплатит. И не ему одному. Пусть и секунду,но он точно видел ту,кто с радостью отправит Уму на вертел,так ещё и костер разведёт,на радость инквизициям. Пусть и в облике гигантской крылатой ящерицы,но не узнать её попросту невозможно. Мэл. Они вместе это уничтожат. Ведьма и пират отомстят,споют на руинах того,что погубило их счастье и надежду. И дракон будет сжигать,пират разрушать на своём пути всех и всё до тех пор,пока сахарное королевство не превратиться в Ад. Они будут разрушать. Всё.Пока всё не сгорит.