Flashback
Внезапно, в комнатной тишине раздался, резко звенящий возглас телефона, от чего Вел, только что прилегший спать, что-то невнятно пробурчал, посмотрев на часы, а после, покинув теплую кровать Союза, подошел к телефону, что неустанно трезвонил. — Алло? — сонно спросил Великоб. — С кем имею честь говорить? — сказал он слегка раздраженно. — Алло, алло! — возбужденно кричали на другом конце провода. — Dad, это ты? — голос чуть срывался на нервный возглас. — Как хорошо! Они еще не добрались до вас! — Вел заметно начал нервничать, пальцы непроизвольно начали перебирать провод старого телефона, не понимая, что собеседник имеет в виду. — А-ам-мерика? — тихо спросил Вел. — Почему собрание закончилось так быстро? — непонимающе произнес Великоб, как внезапно из трубки донеслись чьи-то крики и резкий звук выстрела. — Аме-рика, сын, ответь, не молчи! — строго бросил он в трубку. — Но собеседник все не отвечал. — Алло, отец, срочно вывози детей, Рейх не согласился с условиями нашего договора о ненападении… — пронеслись звуки стрельбы, кто-то отбивался от очередных солдатов. — Не могу говорить и уезжай срочно оттуда, они уже направляются к вам. — после, на том конце резко оборвали связь, гудков не было, кто-то просто бросил телефонную трубку, оставляя Великобританию на едене со своими мыслями и криками людей, доносящихся с той стороны. — Неужели… все пропало? — он медленно опустил трубку, застыв на месте. — Канада, Америка. — Он осторожно провел левой рукой по своей шее, немного сжимая ее и поглаживая. — Пора.end Flashback
***
Вечереет. Одинокая машина едет по пустующей дороге, что немного занесло снегом. Вокруг простирается лес, город, из которого выехал автомобиль, был на целую тысячу километров позади. Она ехала со стремительной скоростью, какая была еще возможна при суровых условиях. Поднялся сильный буран, а беспокойство водителя все возрастало. — Почти приехали. — глубоко вздохнув, тихо проговорил себе под нос Великобритания, после чего опустил зеркало, рассмотрев маленьких пассажиров, что спали на заднем кресле. Улыбнувшись, он взглянул вправо на Казахстана, который также уже сопел, хоть и обещал держаться до последнего. В машине было тихо, лишь сопение и редкие движения водителя нарушали тишину. Окна были закрыты, от чего слегка недоставало воздуха, было прохладно, трое мальчиков прижались друг к другу, к старшему Украине, что вначале протестовал, говоря, что Россия младше его всего на минуту и почему это он должен постоянно быть крайним, но согласившись на уговоры, все-таки сел в середине. — Ммм… папочка. — произнес во сне Россия, от чего внутри Великоба все растаяло от милоты, этого сонного голоска. — Батько… — вдруг повторил и Украина во сне, наклоня голову на Россию, параллельно прижавшись к брату, обняв его, будто плюшевую игрушку, видимо представляя его в виде своего отца. — Близнецы. — усмехнулся Великобритания, стараясь вглядеться вдаль, в результате чего — увидел знакомый поворот вправо, чему был несомненно рад.«КАЗИНОВКА» 60 км
Гласила надпись на синем указателе, машина повернула вправо и все на той же скорости продолжила свое движение.***
— Господин Третий Рейх, разрешите войти! — в проходе встал молодой офицер, взгляд его был серьезен и скуп на эмоции, он ожидал одобрения. — Разрешаю. — бросил Рейх, отвлекшись от просмотра документов и различных отчетов. Его недовольный взгляд вмиг переместился с них на парня, что сразу же вошел, отдав честь. — Разрешите говорить! — все также соблюдал этикет офицер, смотря прямо перед собой. — Да говори уже! — резко встал Рейх, чуть не уронив стул позади. — Что-то срочное? — он провел ладонью по поверхности стола, словно проверяя на пыль, после чего уже спокойно взглянул на парня, ожидая наконец от него срочной вести. — Так точно, срочное! — он еще сильнее вытянулся. — Шестой отряд шестого подразделения по секретным операциям прибыл под прикрытием в Москву. Вмиг у Рейха загорелся огонек в глазах, а на лице появился оскал и он чуть подошел к молодому офицеру, дабы хорошо все расслышать и не пропустить ни единого слова и этих молодых уст. — Так и каковы же их успехи, они захватили нужные нам цели? — его взгляд заставлял сжаться, а сердце биться чаще, что всегда напрягало его подчиненных, которые, впрочем, всегда старались держаться достойно, вот и на этот раз, вошедший тут же ответил. — Боюсь, что они смогли скрыться в неизвестном для нас направлении, вполне вероятно, что кто-то передал им информацию о нашем спец отряде. — после чего, офицер старался смотреть только прямо перед собой на стену, что казалось ему в данный момент спасательным кругом, мало ли что фюрер может сделать и как отреагировать на это. — Пов-то-рии… — протянул Рейх, дотронувшись до плеча служащего, ожидая услышать это еще раз. — Цели скрылись в неизвестном направлении, по приходу никого не было найдено, провод телефона был обрезан. — еще раз проговорил парень, после чего резко согнулся, схватившись за живот, ибо Рейх на эмоциях заехал кулаком подчиненному. — Ааа. — чуть простонал офицер, с робостью взглянув на Рейха. — Где цели? — переспросил еще раз он, уже крайне недоумевая таким раскладом дел, а потому встал перед глазами подчиненного и подняв его подбородок, слегка улыбнулся. — Вы их упусти-ли? — Да, виноваты, фюрер. — Парень старался хоть как-то, да выйти из этой ситуации живым, он глядел в эти красные глаза, будто на последнее пристанище и просто неподозревал о том, что Рейх был сегодня в необычайно хорошем настроении. — Хорошо. — медленно отстранился фюрер. — На сегодня это и не так важно. — он улыбнулся еще шире. — У меня другой вопрос. — отчего-то его мечтательный взор был перекинут на часы, что все еще показывали десять утра и медленно приближались к полудню. — Вы приготовили все то, что мне нужно? — Так точно. — чуть выпрямившись, но так же нагибаясь четко произнес молодой офицер, что первый раз ощутил гнев своего фюрера. — Значит выполняй следующее… — начал говорить, попутно начиная расхаживать по кабинету. — Так же нужна новая форма. — он остановился и внимательно уставился на только что выпрямившегося парня, ожидая сиеминутного ответа. — Так точно, мой фюрер! — он поднял свою голову и вновь вытянулся, показывая свое уважение и соблюдая этикет. — Свободен! — после чего, офицер, отдавший честь, развернулся и постарался как можно быстрее уйти из этого места, не показывая горечь страха. Рейх же, спустя пять минут после ухода солдата, быстро что-то собрал на столе и, чуть приподнявшись на носочках, радостно пискнул, доставая старую фотографию из кармана, на которой двое каких-то маленьких мальчиков сидели на скамейке держась за руки. — Советский союз… — мечтательно и вполне уверенно произнес Рейх. — Территория не главное, наш договор и прочее, нет. Наша дружба — все, а может и что-то больше, то, что ты всегда отталкивал. — его состояние одержимости могло достичь пика, но оно было прервано хлопком входящей двери, из-за которой показался человек, больше напоминающий врача, нежели всех находящихся тут солдат. — Прошу прощения. — он чуть кашлянул в кулак, стараясь не вызвать гнева у Рейха, зная-то его характер и терпеливо ждал. — А, что? — застыл в своем положении мечтатель, до сих пор пребывающий в рассмотрении старой фотографии. — Операция, прошу поторопиться, мы без вас не начинаем. — док еле заметно улыбнулся, хоть было и видно, что он торопиться. — Ах, точно, эксперимент по чистке. — он достал со шкафа рамку и потихоньку начал вставлять туда фотографию, явно растягивая время и терпение доктора. — Готов ли наш пациент? Он еще не спит? — Нет, образец в готовности. — Называйте его пациентом, прошу вас, он просто лечится. — раздраженно сказал Рейх, явно не терпя к Совку такого отношения. — Он все забыл. — Хорошо, прошу, пройдемте.***
Ярко освещенное помещение, что больше всего напоминает операционную, было разделено на две комнаты, разделенные особым стеклом, что позволяло зрителю наблюдать с одной стороны за происходящим, а с другой не видеть совершенно ничего. Свет, режущий глаза своеобразно привносил свою лепту в воспоминания, что останется до конца пути всех присутствующих здесь и сейчас. Помещение небольшое, но этого достаточно для совершения зверских преступлений. — Прошу, мой фюрер. — докторишка указал стоящему на свободное место в середине первого и единственного ряда, на которое сразу же сел Рейх, дав свое командное — «Начинайте». Все было похоже на шоу, что таковым по сути и являлось, но было лишь очередной, жестокой операцией, извращением над человеческим разумом. Рейх буквально прилип к стеклу в ожидании изменений в сознании человека, кого он так жадно ждал. И вот, наконец, дверь открылась и в комнату, что через стекло, на операционном столе с капельницей ввезли Союза, что еле-еле держался чтобы не уснуть и не попробовать перевернуться и упасть, дабы это уже закончилось. Его состояние оценивалось как спокойное, но то что бушевало в его душе: отчаяние, грусть, страх неизвестности — все это порождало дурные мысли и желание суицида. Он попробовал чуть поднять руку, что оказалась зафиксирована и еще больше убедился в своем безвыходном положении. — Пациент — Советский Союз… — начал зачитывать доктор, стоявший около Совка. — Поступил к нам с полной потерей памяти, замененной врагами на ложные, ради своей выгоды. Операция проводится с согласованием двух сторон, ради возвращения приближенного Рейха и лучшего его друга с помощью удаления «ложных» на «настоящие» воспоминания. — Ммм… — чуть промычал Союз, чье состояние было хуже недавнего, во рту все онемело, а любая попытка хоть какого-то сопротивления физически, оканчивалось более чем ничем. — Завяжи ему рот, можешь надеть кляп, нам не нужны больно активные. — с раздражением кинул врач, заметив как помощник достает белую тряпку. — Твое решение… — после чего продолжил зачитывать скучные нотации о «пациенте». Союз особо и не сопротивлялся, когда ему, нагло открыв рот, всунули туда белую тряпку, аккуратно обвязав ее затем вокруг головы, возможностей особо и не было, никаких, лишь сердце бешено колотилось в ожидании того, что сейчас должно произойти. — Я полагаю, вы можете приступить? — нетерпеливо спросил Рейх через микрофон, от чего по телу Союза прошли мурашки и больно в памяти высвятилось воспоминание о недавно произошеднем. — Союз, я так рад тебя увидеть, надеюсь с глазом все хорошо? — Все, приступаем коллеги. — Врачи окружили Союза со всех сторон, нацепив на себя маски, что смотрелось еще хуже и пугающе. — Приготовьте презентацию и позовите этого, как его… — не мог вспомнить врач. — Гипнотизера. — напомнил коллега. — Точно. — подтвердив это, врач взял наполненный шприц с надписью — «СКОПОЛАМИН» и, осторожно найдя вену на сгибе руки, аккуратно начал вводить содержимое. Союз начал чувствовать как собственные мысли начинают путаться, размышления, что недавно витали в его голове — становяться пустыми. Собственные убеждения — ненужными. Он будто, опустошался… — Это ведь экспериментальная инъекция? — казалось бы задал риторический вопрос помощник, ожидая четкого ответа. — Нет, она уже протестирована и точно работает, совершенно безотказно. — ответил он, не отрываясь от своего дела. — И это было бы рискованно, он ведь наш ценный пациент. — закончив свое действие он легонько похлопал Союза по щеке, словно ребенка, кого он сейчас и напоминал больше всего. Запуганный, ничего не понимающий, он просто кидал свои взгляды на первого попавшегося человека. — Мне кажется, он уже готов. — выдал свою мысль коллега, на что получил недовольный взгляд со стороны главного врача. — О нет, нам нужно проделать все, а то действие будет кратковременным. — он взял маленькую баночку и широко раскрыв глаз Союза закапал ему пять капель той жидкости, что вводил ранее. — Отлично, как только сможет стабилизировать зрение, сможет приступить к психологическим частям. Рейх же в это время не мог усидеть на месте. Его взгляд постоянно метался в поиске подходящего ракурса для просмотра операции-эксперимента, а правая рука то и дело неустанно сжимала в руках рамку с недавно вставленной фотографией. — Пожалуйста, Союз, ты должен «вспомнить» меня. Вышел гипнотизер, что являлся в высшей степени профессионалом, осмотрев пациента, он с удовлетворением подметил, что тот выглядит весьма недурно и готов к сеансу. После того, как еле соображающего Союза закрепили в сидячем положении, дабы он спокойно мог расслабиться. Его глаз был полностью открыт железными вставками, что не позволяли отвести его взгляд от гипнотизера, что уже приготовился и вовсю ожидал. Глаз Союза смачивал доктор, дабы не нарушить его работоспособность. Гипнотизер наконец начал. — Союз Новманн — твое имя. — первое, что произнес этот мужчина. — Лучший друг твой Рейх, в отчаянии и только ты в силах помочь единственному своему другу. — после чего, около гипнотизера начали появляться, высвечиваемые прожекором, фотографии, что были хорошо подделаны профессионалами. На них двое мальчиков проводили время за различными делами, все выглядело очень радостно и счастливо, что постепенно сменялись на фотографии подростком, а после и на нынешнее время и взрослых парней. А гипнотизер все говорил и говорил, кадры все показывались и показывались, больше полтора часа прошло, а Союз все впитывал и не осозновал где правда, а где ложь, по его взгляду уже было видно, что он принимает все за чистую монету. Серп с молотом на его правом глазу стал постепенно растворяться, пока не исчез совсем, после чего наступила гробовая тишина. Гипнотизер произнес последнюю фразу. — Ты все вспомнил, на счет три ты заснешь и расслабишься, пока воспоминания разложатся по полочкам. — пустой, чуть отрешенный взгляд Союза поднялся и устремился в глаза гипнотизера, что находился очень близко к нему. — Один — все в комнате заметно напряглись. — Два — Рейх привстал со своего стула, с неверящим лицом, в попытке разглядеть Совка ближе. — Три. — Голова Союза резко опустилась вниз, от чего все находящиеся здесь, не веря повставали со своих мест. Послышалось тихое сопение, после чего все облегченно разом вздохнули. Эксперимент удался.***
— Мх… — Союз недовольно поморщился во сне от надоедливого луча солнца, что так и норовил разбудить спящего, а потому святил еще ярче, как вдруг этот спящий впезапно вскочил, а после и прилично удивился, когда увидел что около него сидит, точнее сидел, какой-то человек в военной фуражке, что закрывала большую часть лица. Человек наполовину лежал на кровати, пуская слюни на одеяло, каким и укрывался Союз. Новманн, поняв, что он не на вражеской территории, как он помнил, спокойно потер свои глаза, заметив одну очень странную деталь, его правый глаз совершенно не видел и вообще отсутствовал. Такой расклад событий, заставил его лишь усмехнуться. — Боевая рана, с… — и тут он задумался. — С чего бы это боевая рана? — но свалив все на «аля, в бою память отшибло надо будет спросить» он легонько толкнул спящего, отчего тот недовольно что-то пробурчал себе под нос и, попытавшись собрать себе все одеяло, вытянул руки в разные стороны, соприкоснувшись с Союзом. — Аых! — зевнул полулежащий, скинув рукой с себя фуражку. — Gut… — после чего попытался сесть, что оказалось труднее, а потому просто сел на пол, облокотившись на кровать. — Gut… — хотел было он договорить, как вдруг заметил проснувшегося Союза. В груди заиграла дрожь, страх того, что ничего не получилось, не давал ему вымолвить и слова. — Эм… Рейх? — обеспокоенно спросил Союз, протянув руку и дотронувшись до плеча Рейха, от чего тот немного дрогнул. — Ты чего дрожишь? Тебе холодно? — заботливо спросил Союз, искренне улыбнувшись. — Н-нет — Рейх явно был не готов к такой реакции, но был очень рад, что все получилось, а потому, осторожно поднялся, натянул фуражку и вытянулся во весь рост. — Я рад, что ты начал поправляться, на счет глаза, тебя ранили в бою. — он улыбнулся и оглядел своего друга. — Как почувствуешь себя лучше, оденься и сразу же иди ко мне. — он указал на рядом висящую форму и уже хотел выйти, как услышал чуть тихое. — Спасибо. Дверь закрылась, оставляя Союза Новманна со своими мыслями и «воспоминаниями».