***
Глубокая ночь. Маленькая неопрятная комната, широкая кровать, мягкое оливковое одеяло и, разбросанные по ковру, носки. Глядя в белоснежный потолок, зеленоглазая девушка о чем-то задумалась, даже ни разу не моргнув. Ее взгляд был таким разбитым и пустым, казалось, что любой человек, который посмотрит в него, упадет в бездну уныния, навсегда погрязнув в океане сомнений и филосовских размышлений. Глубоко вздохнув, наша героиня нащупала на холодной деревянной тумбочке телефон и, взяв его в маленькую ладонь, зажмурилась от яркого потока света. Ни одного пропущенного вызова, ни одного сообщения от нужных людей. Стоило только подумать о том, что русоволосая девушка никому не нужна, средство связи стало проигрывать любимый рингтон бессмысленного хита прошлого лета, уже заученный наизусть. Зеленоглазой звонил некий «Кувшин», что заставило показаться легкой улыбке. — Привет, Лиза, — сказал знакомый до боли голос, только в каком-то грустном тоне. — Не разбудил? — Да нет, — отмахнулась та, пытаясь натянуть веселость на такой же уставший голос. — Сама не могу долго уснуть. Чего звонишь? — Да так, — вздохнул тот, — Думал предложить встретиться, но сейчас понял, что бредовая идея. Просто в последнее время все из рук валится, поговорить по душам не с кем. — Я понимаю тебя, — подметила Лиза, продолжая глядеть в пустой, словно душа героини, потолок. — Слушай, если ты хочешь увидеться, то можешь приехать. Я буду только рада. — Серьезно? — удивился спонтанному решению тот, но явно был рад. — Значит, скоро буду. — Давай, до встречи, — продолжала слабо улыбаться Неред и сбросила первая трубку. Она насильно заставила свое тело подняться с кровати и начать хоть что-нибудь делать. Включив старенькую настольную лампу, зеленоглазая подошла к зеркалу и протерла пальцами опухшие, то ли от недосыпа, то ли от банок пива, что валялись под кроватью и на столе, веки, слегка чихнув. Она накинула на тело домашную черную футболку и спортивки, впрочем, Неред почти всегда встречала гостей в подобном виде. Девушку не волновало чужое мнение и всякие стереотипы о женском поле, она жила, одевалась и делала все в свое удовольствие. Русоволосая радовалась каждому дню, даря друзьям, знакомым и даже просто прохожим улыбку. Но парадоксы правят миром — тот, кто много смеется днем с другими, вдвойне больше плачет ночью в одиночестве. И вправду, никто и никогда не видел слезы Лизы, да и представить их, впринципе, сложно. Она же такая грубая, веселая и простая, зачем таким людям плакать или грустить? Наша героиня сама не заметила, как время пролетело черной птицей перед глазами и испарилось навсегда. Ее мысли прервались громким звонком в дверь. Девушка сразу покинула комнату и быстро открыла холодную железную дверь. На пороге стоял очень высокий парень с зелеными глазами и солнечными, рыжими волосами. В его руках был маленький пакетик с продуктами, парочка банок с холодным пивом и вредные закуски, по типу чипсов или сухариков. Стоит признаться, что порой организм Лизы превращается в помойку, она беспробудно уходит в запой или начинает много курить, а всё из-за нервов, только печени от этого не лучше, потому Неред постоянно предпренимает попытки по переходу в здоровый образ жизни, но они заканчиваются застольем с другом. Кувшин слегка улыбался, но был очень рад видеть девушку напротив, даже передать эмоциями не мог, насколько. Ведь, по его мнению, зеленоглазая — та самая преданная подруга, кто всегда выслушает, поймет и простить. Столько стиуаций, довольно неприятных, в которых Елизавета оказывалась свидетелем. Один раз, Кашин вломился к ней ночью, пьяный в стенку, и стал признаваться в любви, вставая на правое колено и протягивая крышку от бутылки алкоголя вместо кольца. Забавная история, за которую парню до сих пор стыдно. — Привет еще раз, — вновь поздоровался тот, из культурности, что было странным для парня, ведь он чаще всего пренебригал всяким условностям. — Здрасте, — продолжала умело играть роль простой девчушки и похлопала друга по плечу, еле дотянувшись до него. — Проходи, Даня, что стоишь? Кувшин зашел в квартиру и снял обувь. Этот дом был известен, как собственный, он казался даже более уютным и приятным для рыжевласа. Но самая манящая его часть — маленькая кухонька, переходящая в широкий балкон с большими окнами. Только ради завораживающих видов можно приходить к девушке в гости. Честно сказать наш герой так иногда делал, за что ему немного стыдно перед подругой. — Чай будешь? — спросила Неред, проходя на кухню. — Конечно, зачем спрашивать? — в своему обычии пожал плечами Даня и последовал за девушкой. Лиза включила лампочку, что надоедливо мигала, освещая часть комнаты. Это был приглушенный свет для того, чтобы незаметно ночью прийти и поесть, при этом не ослепнув. Она подошла к газовой плите и включила ее, ожидая, когда вскипит чайник. Время замерло в вечном ожидании и в воздухе повисло молчание. Парень о чем-то задумался, сидя за маленьким столом, а девушка, облокотившись на белый холодильник. Лиза ненавидела подобные моменты жизни, когда ты что-то хочешь сказать напарнику, но не можешь. Потому, она подошла к холодной двери и открыла проход на балкон, пустив по комнате холодок. — Я пойду покурю, — пояснила наша героиня, уже занимая свое излюбленное местечко на краю подоконника, глядя в ночную даль. — Курить — это, конечно тема, — улыбнулся Данила и закрыл за собой дверь, приняв позиции рядом с девушкой, его зеленый взгляд устремился в мрачную даль, где лишь изредка мелькали огни домов и фар легковушек. — А ты разве не бросил? — вскинула правую бровь русоволосая, уже втягивая в свои легкие ядовитый вишневый дым. — Похер уже, — отмахнулся тот, затягивая сигаретку. — Вишневые? — Мои любимые, — улыбнулась девушка, продолжая о чем-то размышлять. — Персиковых не нашлось, уж извини. — Как мне теперь жить? — стал изобржать из себя саркастичного, якобы умного, мальчика Кашин, заставив Неред слегка усмехнуться. — Ты когда-нибудь хотел начать все сначала? — вдруг разрезала нити безмятежности и насмешливого настроения девушка, она впервые звучала серьезно и убедительно, показав собеседнику всю глубину своей души одними зелеными глазами. — То есть, сменить сведения о себе, место жительства, род деятельности… Начать абсолютно все с чистого листа нового блокнота. Рыжевлас промолчал и закусил нижнюю губу. Он продолжал смотреть на ночное небо, не отрываясь. Только теперь его взгляд наполнился какими-то тоской и унынием, словно что-то важное из души вот-вот вылезет наружу. От веселого беспечного паренька не осталось и следа. В полночный час, затягивая ягодный дым в самый центр своих легких, Данила стал вслух толкать свои морали. Его руки похолодели, толстые, почерневшие вены просачивались синеватым оттенком сквозь бледную кожу, а весгда узкие зрачки маленьких, но таких нежных глаз, потемнели. — Я жил с этой мыслью в Казани с самой юности, — вздохнул Кашин, продолжая опустошать сигару. — Переехав в Питер, надеялся, что нашел то самое место, но ошибся. Уже месяц раздумываю над… -…Сменой города? — вскинула брови Лиза, затушив вишневый табак, оставляя серые крошки в пепельнице. — Да, но боюсь, что это слишком резкий поступок, — парень вытер пот с лба широкой ладонью. — У меня же тут знакомые, друзья, работа и девушка в конце концов. Хотя, честно сказать, я заебался. Хочу бросить Леру, бросить ребят и съебаться нахуй. — Не поверишь, но я тоже хочу уебать отсюда, — слегка посмеялась Неред, доставая еще одного малыша. — Петербург, конечно, лучше Чайковского, но мне тут чего-то не хватает… — А я просто сам по себе такой. Вечно в дороге, — пояснил ее друг, тоже бросая бычок с балкона и присаживаясь рядом на подоконник, уже прислоняясь холодной щекой к запотевшему, весьма морозному, стеклу. — После тура с Русланом, я кое-что понял… В нашей стране, на самом-то деле, есть более прекрасные города, чем Москва, Питер или даже Казань. Все они так манят меня, но не как дом. Дикое желание сесть в машину и объехать каждый, проникнуться атмосферой путешествий. — Почему бы и не сделать так? — опять выдалв спонтанную фразочку Лиза, глядя на асфальт, такой крошечный с балкона. — Деньги есть, у меня машина в гараже пылиться, а другим на нас плевать. Поехали! — Ты серьезно, Лиза? — парень серьезно посмотрел девушке в глаза, такой взгляд не предвещал внезапной шутейки, что настораживало нашу героиню. — А как же те, кого мы любим? Ты, наверное, не сможешь бросить парня. Парня? Кувшин сейчас прикалывается или серьезно настолько ступил? У Лизы никогда не было парня и серьезных отношений. Во-первых, потому что она никому не нужна, что уже не причиняет боль. Во-вторых, девушка сама бы никого к себе не подпустила, попросту потому что сердечко-то занятно. Кем? Высоким, рыжеволосым, очаровательным парнем с татуировкой на руке и зеленоглазым, солнечным взглядом. Да, она любила своего друга. Хотя, раньше у них была всего лишь дружба, но в прекрасный момент, девушка поняла, что это не так и чувства ревности к Кашину или желание заключить его в своих крепких объятиях, насколько бы странным не звучал порыв нежности. — Нет никакого парня, хватит угарать надо мной, — начала звонко смеяться девушка, безжалостно убивая тишину на сыром балконе. — А если бы и был, то он бы давно сам убежал от меня. Ну так, что, поехали? Даня молчал и смотрел в ночной мрак, постепенно сменяющиймся нежными фиолетовыми, персиковыми и розовыми оттенками. Звезды, почти не успевши появиться, угасали, оставляя зайчиков на холодных ладонях парня. Кашин еще долго молчал, заставляя сердце с каждой секундой биться все быстрее и быстрее. — Поехали, ебать, я трус чтоли? — посмеялся Кувшин, слегка толкнув свою соседку по подоконнику. — Конечно, не трус, — продолжала мотивировать своего друга Неред, улыбаясь во все свои белоснежные зубы. — Только я задам тебе один вопрос, который мучает меня очень давно, — сказал парень, резко переменившись в лице. — Валяй, — отмахнулась та, вообразив себя очень крутой. — К кому ты неравнодушна? — резко спросил тот, Лиза даже заметить не успела, как их тема переменилась из планов по побегу в выяснение личных отношений, что так ненавидела русовласка. — Я не могу так просто сказать, — отвела взгляд девушка. — Такое ощущение, будто нам по пятнадцать лет. Разговариваем, как малые дети. Давай так. Если я скажу тебе, кто мне нравится, ты пообещаешь больше никогда не поднимать эту тему и разговаривать со мной, как ни в чем не бывало? — Похороним маленькие тайны и нашу прошлую жизнь на этом балконе, — дал слово зкленоглазый и слегка улыбнулся, видно, что засмущался. — Мне нравится Даня Кашин, — сказала наша героиня и быстро затянулась вишневым дымом, чтобы отвлечься от панических мыслей. Парень долго молчал. Опять эта изнуряющая и мертвая тишина, гуляющая из стороны в стороны по балкону. Лиза облакотилась пухловатой щекой на стекло и встретилась взглядом с Кашиным. Тот сидел весь красный и в полном замешательстве. Но он обещал молчать и забыть, потому натянуто улыбнулся и выкинул бычок сквозь щелочку в форточке. Стук сердца обоих можно было услышать даже глухому, обоим было не все равно, между обоими проскочила мимолетная искра. Но она должна была остаться незамеченной. Таков уговор. Утреннее солцне уже пыталось сограть этот жалкий мир, от ночного мрака не осталось и следа. — Пойдем, Кашин, — сказала девушка, спрыгивая с выступа перед холодным окном, что был весь в инее. — там чайник вскипел. — Да он уже миллион раз успел остыть.«Прямо, как чувства двух зеленоглазов.»