Прости меня, но мне пора идти Туда, где нету боли — ты только отпусти
Ей говорили, что нельзя усидеть на двух стульях одновременно. Что невозможно без ущерба для себя ходить по такой тонкой Грани. Но... Но Ики Хиёри с детства была умным и смекалистым ребёнком, умеющим быстро ориентироваться в ситуации и с наименьшими потерями находить, если не верное, то компромиссное решение. Бабушка, прежде чем отойти в лучший мир, обучила её (а заодно и брата, загоревшегося узнать побольше о потустороннем мире) всему, что сама знала и умела. И пока Ятогами пытался самостоятельно разобраться с Монахом, девушка углубилась в изучение столь манящего её тонкого пространства, в его правила и порядки. Боги, ёкаи, аякаши, духи... заклинания, песни, слова. То, что передали когда-то далёкие предки, служащие одному из первоначальных богов, что ещё совсем недавно (чуть больше года назад на тот момент) было простой сказкой. Открывшиеся откровения должны были удивить её, да только это подтвердило туманные и до конца не сформированные догадки. Ведь не могло же все быть настолько... просто! Ведь должна была быть особая ниточка истинного смысла, вокруг которой и вился весь этот непонятный клубок! И полупрозрачная нить внезапно оказалась самым настоящим стальным канатом. Ики Хиёри никогда не считала себя какой-то особенной, всегда всем и, в первую очередь, себе твердила, что это случайность, что она - обычная девушка, которая оказалась не в то время и не в том месте. Да только с каждым разом верилось в это все труднее, стоило оглянуться на пройденный путь. И становилось ясно как днём — это было предначертано, она должна была в свои пятнадцать лет спасти из-под колес автобуса одного Бездомного Бога и открыть сердце одной заблудшей души. В шестнадцать - узреть смерть и рождение Бога, вытащить из Ёми дорогого сердцу друга, не побояться и почти перейти черту, потеряв и найдя себя. Осознать свои чувства, познать открывшиеся возможности и воспользоваться ими, чтобы хоть чуть-чуть переломить ход событий в их сторону в битве за линию жизни. В семнадцать - пойти наперекор уважаемому Тендзину и доказать всем, что жить на два мира легко и вполне безопасно, только все упиралось во Время. А ведь она как никто другой смогла грамотно спланировать и распределить ресурсы на ближайшие дни, недели и даже годы. В восемнадцать - закончить школу с отличием и поступить в медицинский. Стать свидетелем, как пополнился новым членом клан НЭ, пережить вместе с ними: Ято и Юкинэ, период адаптации новой шинки и становление её по истине старшей сестрой для всех в их маленькой семье. В дружной и шумной семье, непохожей ни на какую другую. В двадцать - под руководством брата провести первого пациента от сбора анамнеза и до выписки, получить первые профессиональные признания и благодарности. Пусть, и не всё шло гладко, и были совсем безнадёжные случаи, но она старалась и боролась за каждую вверенную ей жизнь до самого конца. И когда Шинигами брал за руку и уводил её подопечного, Хиёри как никогда понимала, почему брат хотел сбежать от наследования клиники. И если бы не поддержка близких с обоих Берегов, не молчаливое присутствие и крепкое объятие, она никогда бы не решилась совместить и применить методы обоих миров для спасения обратившихся к ней людей. Это был сложный и тернистый путь проб и ошибок, который всё же возымел свой успех. Масаоми до последнего держался, но всё же разрешил ей применить разработанную духовно-медикаментозную терапию, с помощью которой угнездившаяся скверна вырезалась у людей с особо безнадёжными диагнозами, а современные, местами экспериментальные, препараты добивали заразу, восстанавливая организм. Только вот Тендзин и, присоединившийся к нему после некоторых волнительных событий, Казума с подозрением и беспокойством смотрели на неё при встрече. Нет, она не нарушала никакие правила, не перечила постулатам, не переступала границы. Она просто отдавала всю себя своей работе. Без остатка. Ято, изначально с сомнением относившийся к её методике, не раз говорил ей сбавить обороты, снизить нагрузку на свое тело и душу. Как о стенку горох. Начинающиеся споры и скандалы пресекались на корню. Хиёри никому, даже самым близким и любимым, не позволяла вмешиваться в дело всей своей жизни. Которой внезапно стало мало. Из-за перегруженности пациентами, прознавших от знакомых, что госпожа Ики по сути вытаскивала с Того Света, Хиёри практически жила в клинике. Заботы человеческого мира полностью поглощали её и выматывали, а очередные волнения на Небесах так и вовсе лишали отдыха. Ей же обязательно надо быть в курсе всех событий - любые отклонения на Дальнем Береге влияли на размеренность Ближнего. Так она и считала, своими действиями случайно запуская необратимые изменения. Тогда-то Хиёри и поняла, что являлась в большинстве своём катализатором. Неосторожное слово, красноречивый взгляд, спонтанное движение под управлением мимолетной эмоции - всегда разжигали костер внутри одного Бога. И осознала, какую власть она имела над ним.Я рада, что даруют Небеса До роковой минуты Смотреть в твои глаза
Это пугало и вызывало сомнения в правильности выбранного пути и принятого в прошлом решения. Дурного, эгоистичного и, в какой-то мере, собственнического. Нет, Хиёри пыталась рассказать Ято о том, что удалось узнать о его, Ябоку, жизни. Кто он на самом деле, почему смог выживать так долго, и почему Небеса к нему были столь лояльны? Пыталась, да только мысль, что он больше не будет таким, как прежде, когда узнает свою истинную сущность, съедала сердце изнутри. Далеко не Бездомный Бог тогда разделил её страх, признавшись, что боится того же - измениться и потерять всё то, что сумел приобрести как Ятогами. Поэтому оба молчали, скреплённые обещанием быть максимально долго в этом мнимом неведении. Слова тут были лишними и ненужными, только теплая тишина, общий ритм биения сердца и одно дыхание на двоих имели значение. Это была их клятва. Ей безумно нравились его глаза, но ещё больше - его запах, настолько приятный и опьяняющий, что стоило его только вдохнуть, наполнить им лёгкие, то всё остальное становилось неважно. Шёл ли дождь, пела ли метель, стрекотали ли цикады - только переплетённые пальцы, терпкий аромат и лёгкое прикосновение горячих губ к её виску. Максимальное ощущение защищённости и комфорта. Но не вечности.Коснись моей руки в последний раз, Мы встретимся однажды, но только не сейчас
Первые симптомы истощения были ею жёстко проигнорированы. Переутомление заливалось кофеином, бессонница глушилась снотворным, покраснение глаз снималось каплями, синяки под глазами - корректирующей косметикой. Хиёри понимала, что это может обмануть её пациентов, но никак не Бога. Но вот ни его увещевания, беспокойство и забота помогали ей крепко стоять на ногах и уверено держать скальпель в скованных судорогой пальцах. Люди верили в неё. Молили о помощи и благодарили так, словно она была неким Божеством. И видя их отчаянную надежду на чудо в глубине потухших глаз, не могла им отказать. Хиёри выкладывалась на полную днём, без сил валилась на диван в ординаторской ночью. Несколько часов поверхностного сна, нарушаемого шепотом аякаши за пределами больницы, не всегда помогали ей восстановиться полностью. Поэтому приходилось выжимать из себя больше, чем возможно, и утром с улыбкой идти на осмотр своих пациентов. И видя их счастье и радость на лицах после выздоровления, она сама была счастлива. От Души. И всё остальное тут же уходило на дальний-дальний план. Первым тревогу забил Масаоми, видя, что с упрямством сестры не справляется даже сам (бывший) Бог Бедствий. Первое время брат силком забирал её из клиники, выходя на ночное дежурство вместо неё, а затем попросту, как нынешний глава семейного бизнеса, выпихнул в отпуск под строгим надзором лучших подруг. С кем-кем, а вот с ним Хиёри спорить не решилась, а когда, почувствовав, что её сопротивление начало стихать под грузом усталости, Ято, получив добро, постарался сделать все надлежащим образом. Некая навязчивость, неуверенность и неряшливость в купе с неуклюжестью от волнения (хотя казалось бы, что могло быть еще более волнительным, чем совместные ночи) заставляли Хиёри улыбаться и смеяться от души. Как никогда прежде. Пожалуй, тогда она была действительно счастлива?.. Она танцевала, раскинув руки в стороны, под дождем; с коварной хитринкой смотрела из-под мокрой челки на Ято, когда тот сушил большим махровым полотенцем её волосы, причитая о такой детской бестолковости. А затем Ики одним отточенным движением опрокидывала его на лопатки, садясь сверху - эффект неожиданности всегда был на её стороне. Удивительно, столько лет были знакомы и близки - а Бог Удачи всегда велся на такие выкрутасы.Лучом звезды явлюсь я за тобой, Но этот путь далёкий мне начинать одной
Отпуск пошел ей на пользу, вдохнул новые силы и оставил замечательные воспоминания. Хиёри буквально расцвела, лучась счастьем и энергией изнутри. Это воодушевление почувствовали многие, невольно поддаваясь солнечному настроению. Работа пошла быстрее, продуктивнее, но уже под чётким контролем брата (зная ее, Масаоми подрядил Ятогами по расписанию отправлять сестру на отдых и не позволять ей перерабатывать). Хиёри обещала, что больше не заставит близких ей людей (и не совсем людей) беспокоиться о ней. И это была их ошибка - Ики Хиёри всегда держала своё слово. Что бы ни случилось. В клинике дела шли лучше некуда, пациентов меньше не стало, но стало гораздо легче. Новые сотрудники справлялись со своей работой, полностью погрузив в небытие то ужасное событие, произошедшее много лет назад. Вся семья вздохнула с облегчением, полностью расправив крылья. А затем Масаоми заставил всех смеяться от счастья. Свадьба с его избранницей - одной из медсестёр - была бы тихой и спокойной, если бы не совсем обычные друзья, о которых родители только слышали когда-то краем уха от своих детей. Как и ожидалось, Ято быстро нашел общий язык с отцом семейства, сойдясь на любви к трем вещам: Капипа, алкоголь и, как ни странно, Хиёри (чем поставил её в неловкое положение, хотя как-то всё утряслось). Но не это чуть не заставило её и брата поседеть от ужаса - Кофуку едва не разошлась на всю катушку. Благо успели вовремя утихомирить главную тусовщицу их дружной компании. А в целом, всё прошло даже мирно. Только букет невесты неожиданно попал прямо в руки неугомонного Ятогами. Перекидывать никто не стал - бывший Бог Бедствий внезапно пропал из поля зрения, а с ним и Хиёри. И то, что произошло после этого, должно было остаться только между ними. Но это было не самое продуманное решение при условии, что Ято (необычайно трезвый в такой важный и смелый момент) сам надел ей помолвочное кольцо на безымянный палец левой руки, стоя на одном колене. А Эбису, удачно увязавшийся за ними и не понятно как незамеченный, фотографировал всё событие (от неловкого, но явно отточенного преклонения колена, до целомудренного поцелуя) - такое пропустить и не запечатлеть на память было никак нельзя. Однако буквально на следующей неделе, после недолгого маленького счастья, Ики Хиёри сгорела. Пациент поступил в крайне тяжёлом состоянии - по всем показаниям и анализам организм был здоров. Только она видела, как он таял прямо на глазах. Как разрушались ткани, истончалась человеческая нить души, пожираемая неизвестной скверной. И медлить было никак нельзя. И кто она такая, чтобы позволить своему подопечному уйти за Грань? Клятва Гиппократа была отличной причиной не отступать, мотивирующей крепко вцепиться в жизнь пациента и выгрызть её из рук самого Шинигами. Сколько раз Ики Хиёри вступала в неравный бой за человеческую душу, за человеческое время в этом людском мире, полном как ужасов, так и радостей? Она уже не могла припомнить, отдавая всю себя на борьбу с заведомо известным исходом. Пусть и обещала, что больше никогда не поставит свою собственную жизнь на кон. Но глаза, исполненные надежды и мольбы, просили её об обратном. Сотворить чудо, какое знаменитый доктор делала уже не раз. Действительно, чего ей стоит выполнить желание просящего?.. Легкая улыбка раздвинула её бледные губы, воспоминания заставили иронично хмыкнуть. Глупо, наверное, было так бежать наперегонки с судьбой, стремясь неясно к чему. К миру? Славе? Недостижимой утопии, где все живы и счастливы? Какая же она всё-таки идеалистка, пытающаяся вечно всё сделать правильно и точно. Ики Хиёри почувствовала, как необычайно холодные пальцы Ято переплелись с её собственными, и открыла глаза, боясь встретиться с встревоженным небесным взглядом. Она уже знала наперёд, какие будут сказаны слова. И ей не хотелось вот так ...уходить. Было больно и тяжело выдерживать бессвязный шепот, неловкие прикосновения губ к ослабевшей руке, молящие просто остаться. Но это было уже не в её власти. Хиёри не могла выполнить его - Бога - желание, пропитанное разрывающим отчаянием и надеждой. Да это как-то и абсурдно - смертная, исполняющая желание самого Ками! Только вот это могло бы быть не впервой. Если бы не одно но. Когда-то она хотела остаться с ним навсегда, пусть и в качестве шинки. Молила его об этом, однако... Это уже тогда прокляло её душу, обречённую быть аякаши. Желание своей собственной смерти из жалости к самой себе срезало всё на корню. И Хиёри даже не надеялась, что когда-нибудь сможет от этого оправиться и изменить свою посмертную судьбу. Смертные же не вечны, особенно те, кто поддался искушению и слабости. И её утопия никогда не будет осуществлена. Это выглядело слишком жалко с её стороны, по-детски наивно и глупо. И от осознания всего - ей стало даже весело. - Всё же это было ... забавно! - нет, она не будет жалеть себя, не станет сожалеть о сделанном или упущенном. Не сейчас, не в этот момент. Ики Хиёри прожила хорошую и яркую, пусть и не такую долгую, жизнь. Она смогла спасти множество людей и даже некоторых богов. И хотела бы протянуть руку помощи и другим, да только время уже не позволит. - Спасибо, Ято. Сжав его пальцы со всей своей благодарностью и любовью, которую так и не удалось осуществить, она в последний раз посмотрела на него, такого дорогого её сердцу мужчину. Пожалуй, так было правильно. Всего лишь закрыть глаза и улыбнуться только ему своим сердцем. Чтобы снова очнуться и посмотреть на мир уже светлым новым взглядом. И снова, как и прежде, сжать его руку, встретив чистоту небес в лунном свете среди белоснежных цветов.