По законам мелодрамы

      Чимин лениво перемешивает сахар в кружке с утренним кофе, сидя за кухонной стойкой. Юнги на дежурстве, и омега откровенно мается от скуки. Тэхёна в Сеул он проводил сразу же после школьного выпускного, и даже с ним теперь проводить время не было возможности. Есть, конечно, и другие приятели, но звонить им совершенно не хочется. Все его знакомые и одноклассники готовятся к университетской жизни, а Чимин вздыхает и переворачивает очередную страницу модного журнала. Он-то никуда не поступил. Несмотря на все приложенные усилия, ему не хватило буквально нескольких баллов. Сказать, что Чимин потерян и расстроен – ничего не сказать. Юнги, конечно, утешает, что Чимин может подтянуться по предметам и поступить на следующий год, но это не отменяет того факта, что его родители просто в ярости.       Он делает последние глотки уже остывшего кофе, когда на кухню заходят родители, и отец опускает перед ним какие-то бумаги, прямо на свеженький номер журнала. Чимин поднимает на отца непонимающий взгляд.       — Едешь учиться в ливерпульский университет, — безоговорочно произносит отец.       — Какой ливерпульский университет? — хмурится омега. — Ливерпуль – это же... Великобритания?       — Именно так. Скажешь спасибо приятелю твоего папы, который работает в деканате университета, и помог это устроить. Собирайся, поедешь сейчас оформлять учебную визу, потому что времени у тебя осталось немного, — отец разговаривает раздражительно, и Чимин знает, что родители всё ещё злятся на него.       — Я не поеду, — машет головой Чимин и отодвигает стопку бумаг от себя.       — Что значит ты не поедешь? — зло цедит альфа. — Поедешь как миленький. Ты что думал, прокуралесил два года с альфой, завалил поступление, и бездельничать теперь будешь? Хватит, Чимин. Я не собираюсь больше терпеть твою безалаберность!       — Я поступлю в следующем году! Поступлю на бизнес, как ты мечтаешь! Но из страны не уеду! Ты специально это делаешь, чтобы разлучить меня с Юнги!       — Слушай сюда. Либо ты собираешься, летишь в Англию и припеваючи получаешь там образование, не зная ни в чем нужды, либо иди и работай. Мне здесь иждивенцы, умеющие только по альфам шляться, не нужны, понял меня? Разговор окончен, — отец покидает кухню почти так же резко, как и зашёл перед этим, оставляя Чимина наедине с папой.       Старший омега недовольно поджимает губы, опираясь поясницей на столешницу, и изучает взглядом сына. Чимин за последние два года, что всё их общение было сырым и холодным, превратился в прекрасного молодого омегу. От прежней подростковой пухлости осталось совсем немного, разве что на щеках. Чимин стал ещё более уверенным в себе, и научился тверже отстаивать свою позицию. Вот только как был глупым ребёнком, по мнению родителей, так и остался.       — Во что ты превращаешь свою жизнь, Чимин? — устало спрашивает папа. — Ты мог бы получить прекрасное образование в Англии, вернуться в Корею, где тебя ждал бы процветающий бизнес. Мог бы зарабатывать приличные деньги, найти себе альфу по статусу, и создать с ним семью. Неужели тебе не хочется, чтобы ты и твои будущие дети ни в чем не нуждались? Посмотри, куда ты катишься! Этот твой альфа без гроша за душой, ты без образования и без работы. И что из вас получится? Что вы делать дальше будете? Одумайся, пока не поздно!       Чимин тяжело вздыхает и трёт лицо. Разговоры папы о том, что он выбрал неправильный путь, ужасно раздражают, и всегда сопровождаются давлением. Если отец разговаривает резко, на повышенных тонах и с ультиматумами, то папа капает на мозги, используя весь имеющийся гнёт. И Чимину приходится противостоять из раза в раз.       — Я люблю Юнги. Вы с отцом вообще знаете, что это такое? Вы ведь друг друга никогда не любили. И есть ли для вас что-нибудь, важнее финансового благополучия? Почему вы не считаете за людей тех, кто не гребет деньги лопатой? Вы даже не попытались нормально познакомиться с Юнги, узнать его! Юнги замечательный человек! Он самый надежный и самый добрый из всех, кого я знаю! Хотя, может даже хорошо, что вы не познакомились ближе, потому что мне было бы стыдно за вас с отцом! И я найду работу, не переживайте. На ваших шеях сидеть не буду.       Чимин спрыгивает с высокого стула, на котором сидел за кухонной стойкой, и уходит в свою спальню, чтобы переодеть пижаму. Надев джинсы и футболку, он берет с подоконника кожаную сумку и идёт в прихожую.       — Я к Юнги. Вернусь через пару дней. Передай отцу, что я никуда не еду и буду искать работу, — Чимин на прощание машет рукой и покидает квартиру.       До дома Юнги он добирается не спеша на автобусе, задумчиво глядя в окошко на мелькающие дома и деревья, и размышляет, как ему быть дальше. У Юнги вот-вот начнётся учёба в университете, он станет меньше работать, значит и денег станет тоже меньше. Чимину, следовательно, нужно побыстрее найти работу.       По пути от остановки до дома он заходит в супермаркет, покупая продукты. Знает ведь, что в холодильнике альфы, как обычно, пусто, и питается он рамёном, если Чимина нет рядом. За эти два года омега немного подтянул свои навыки готовки, и теперь мог радовать альфу чем-нибудь простеньким, но вкусным. Именно этим он и занялся, как только дошёл до квартиры, и переоделся в старую футболку. Юнги с дежурства вернётся только на следующее утро, и Чимин посвящает день своему полному одиночеству. В отсутствие альфы он успевает навести порядок, перестирать грязные вещи, накопившиеся в корзине, приготовить еду, и оставшийся вечер проводит за ноутбуком. Несколько часов кряду он листает сайты с вакансиями, ища хоть какое-нибудь место, где могут взять без образования. Вариантов не много, но их он выписывает в блокнот в месте с контактными номерами, собираясь завтра обзвонить потенциальных работодателей.       Утром Пак просыпается от прикосновений мягких губ к своей щеке, и сонно приоткрывает глаза. Юнги, всё ещё одетый в уличную одежду, нависает над ним, и лукаво улыбается.       — Не думал, что ты здесь. Это хороший сюрприз, — ещё раз чмокает омегу в щеку Юнги.       — Иди сюда, — Чимин хватается ладошками за воротник рубашки альфы, и тянет его на себя, заставляя улечься сверху. — Устал?       — Безумно, — вздыхает Мин, опираясь на локти по обе стороны от омеги.       Чимин обхватывает лицо Юнги ладонями и прижимается губами к его губам. Поцелуй выходит ленивым и тягучим, и Чимин прерывает его первым, переворачивая альфу на подушки.       — Лежи. Я тебя раздену и ты поспишь.       Чимин пальчиками принимается порхать над маленькими пуговицами рубашки Юнги, после чего помогает ему от неё избавиться и принимается за брюки. Когда альфа остаётся в одних трусах, Чимин заботливо укрывает его одеялом, и проскальзывает под него же, прижимаясь к любимому всем телом. Юнги обвивает его руками, прижимая к себе.       — Так и почему ты оказался здесь, а не дома? Ты ведь не любишь здесь ночевать в одиночестве, — интересуется Юнги, перебирая пальцами светлые волосы на макушке Чимина.       — Поссорился с родителями. Они хотели отправить меня учиться в Англию. Подальше от тебя.       — Они опять за своё? — хмурится Юнги.       — Они не прекращали.       — Я думал, они уже давно успокоились. Почему ты мне не говорил?       — Что тут говорить. Не хочу лишний раз обсуждать их. Мне неприятно, что они не принимают тебя, даже не попытавшись. Но дело сейчас не в этом. Я отказался ехать учиться, и отец сказал, чтобы я шёл работать. Это, конечно, справедливо, наверное... но так сложно без образования и опыта найти работу. Я посмотрел несколько вариантов, хотел с тобой обсудить.       — И что это за варианты? — Ну, например кассир в мини-маркете. Написано, что они обучают.       — В «7eleven»? Однозначно нет, — отрезает Юнги.       — Почему? — Чимин удивляется категоричности Юнги.       — Там ночные смены. Ты подорвёшь своё здоровье. Я против.       Чимин вздыхает, мысленно вычёркивая из своего списка остальные пункты, в которых вся работа была тоже с ночными сменами. Работа санитаром в той же больнице что и работал раньше Юнги – мимо. Работа посудомойщиком в ночном клубе – тоже мимо.       — Тогда у меня нет больше вариантов.       — Давай поспим, а потом подумаем об этом. Я сейчас совсем ничего не соображаю.       Юнги оглаживает горячими ладонями тёплый живот Чимина, оставляя их там же, и утыкается носом в его волосы. Аромат Чимина расслабляет уставший организм альфы ещё больше, и он проваливается в сон.

***

      Поиски работы затягиваются для Чимина на месяцы. Родители помогать с трудоустройством не собираются (да Чимин их и не просит – гордый), а Юнги отметает большую часть вариантов. На оставшуюся часть вариантов Чимин заваливает собеседования, потому что неопытный работник без образования никому не нужен. Ситуация становится тяжелее, когда у Юнги начинаются занятия в медицинском университете. Теперь Юнги работает две ночи в неделю, а в субботу берет суточное дежурство, но денег катастрофически не хватает, ведь содержание Чимина перелегло на его плечи. На карточку Чимина родительские деньги не поступают с тех пор, как он отказался уезжать на учебу в Ливерпуль. Глядя на уставшее лицо Юнги у Чимина внутри зарождается настоящая паника, и он готов взяться за любую работу, да только альфа не позволяет.       Юнги, в свою очередь, этим вопросом озабочен тоже. Снимать квартиру, платить по счетам и содержать их с Чимином, будучи студентом медицинского, оказывается довольно сложно. Да и смотреть на грустного Чимина, который чувствует себя едва ли неполноценным уже нет сил. Об этом он и размышляет в очередное дежурство в госпитале, пока сидит в столовой на обеде, и за его стол внезапно подсаживается Джин, который, вообще-то, всё ещё в декрете.       — Джин? Ты что тут делаешь? — удивляется Юнги.       За почти два года, что они работают бок о бок, Джин для Юнги становится настоящим другом, и альфа по-настоящему рад увидеть омегу. С тех пор, как Джин родил малютку Миндже, у них вообще не было возможности увидеться. Ребёнок был ещё слишком мал, и Джин посвящал ему всё время, а Юнги с Чимином тактично ждали приглашения в гости, чтобы познакомиться с маленьким альфой.       — Да я по делам ездил, заскочил сюда на обратном пути. Миндже всё равно спит сейчас, — отвечает Джин, придвигая свой стул поближе к столу и делая глоток чая, купленного в буфете.       — А кто с малым?       — С ним Чонгук остался, — улыбается Джин. — Он вообще моя палочка-выручалочка.       Юнги в ответ тоже не может не улыбнуться. Джин светится от счастья, с тех пор как обрёл самую настоящую большую семью. Теперь помимо Тэхёна у него есть жених Намджун, который вот-вот станет законным мужем, пасынок Чонгук, который ему как родной, и маленький Миндже, который совсем недавно родился.       — А у тебя как дела? Как там Чимин?       — Да как, — пожимает плечами альфа. — Чимин измучился уже, работу найти не может. А так всё хорошо.       — Совсем всё плохо с работой?       — Совсем, — кивает Юнги.       Сокджин задумывается, пальцами потирая лоб, и делая ещё несколько глотков чая. Ситуация у Чимина, конечно, не простая. Он славный мальчик, ответственный и старательный, но этого, к сожалению, мало, для того, чтобы устроиться на работу.       — Слушай, Юнги, я спрошу у Намджуна, может быть в компании найдётся для Чимина какая-нибудь работа.       — Ты думаешь?       — Почему нет? Думаю, что-нибудь можно будет придумать. Вы, кстати, в субботу в гости придёте к нам? Тэхён, наконец-то, приедет, да и с Миндже познакомитесь. А я к этому времени с Намджуном переговорю.       — Придём, конечно. Чимин уже извёлся, как хочет поскорее увидеть малыша, — смеётся Юнги.       На том и решили. О разговоре с Сокджином Юнги упоминает вскользь, опустив ту часть, где они обсуждали работу для Чимина, и обратив внимание омеги только на то, что их пригласили познакомиться с Миндже.       В субботу они вдвоём приезжают домой к Кимам, и встречает их Тэхён, который с тех пор, как уехал в Сеул, не приезжал по известным Чимину причинам. Тэхён избегает своего истинного, который теперь ещё и приходится ему сводным братом.       — Это кто нас почтил своими присутствием! — улыбается Чимин, захватывая лучшего друга в крепкие объятия.       — Если бы ни Миндже, я бы ещё столько же не приезжал, — бурчит Тэхён в шею Чимина.       — Засранец ты, Тэ, — смеётся Юнги и обнимает Тэхёна тоже. Юнги тоже известна вся эта непростая ситуация между Тэхёном и Чонгуком.       — Пойдёмте в гостиную, папа сейчас с Миндже спустятся, — тянет их Тэхён в глубь дома.       Из гостиной им навстречу выходят Намджун и Чонгук, по-дружески приветствуя. К младшему из альф у Чимина до сих пор неконтролируемое недоверие, хоть он и убеждает себя, что Чонгук вовсе не плохой. Чонгук просто влюблён в Тэхёна. До отчаяния. Чимину в какой-то степени его даже жаль, очень, но перестать к нему изучающе присматриваться у него никак не выходит. Между Тэхёном и Чонгуком странная атмосфера: сквозит холодом, но искры летят в разные стороны, обращая на себя внимание всех. Чимин знает, что Сокджин давно уже замечает, что происходит что-то неладное, да только оба с Намджуном молчат, ждут, когда дети сами разберутся. Разберутся ли.       Когда со второго этажа спускается Сокджин, держа на руках крошечного альфу, Чимин забывает обо всем на свете, концентрируя внимание на маленьком сонном комочке. Миндже зевает, причмокивает губками, и хлопает своими глазками так очаровательно, что Пак расплывается в улыбке, как только видит эту маленькую прелесть. Им с Юнги даже дают по очереди подержать ребёнка, и Чимин думает, что это самая приятная тяжесть в руках. Малыш маленький и так удобно помещается в руках, что даже отпускать не хочется, ни одному, ни второму. Но Сокджин предлагает перейти к ужину, и Юнги, нехотя, кладёт ребёнка в люльку.       За ужином Тэхён с Юнги обсуждают учебу, сравнивая учебные программы своих университетов, пока Сокджин склоняет разговор с Чимином в нужное русло, выспрашивая у него о работе.       — Я уже в отчаянии, если честно, — грустно говорит Чимин, поглядывая на Юнги.       — Да брось, Чимини, ну какие твои годы? Ты думаешь, тебе одному сложно найти работу? Даже люди с двумя высшими часто сталкиваются с такими проблемами, — успокаивает Сокджин.       Чимин понуро кивает, и понимает, что Сокджин прав, но от этого не легче. Юнги продолжает работать и учиться на износ, а Чимин ни воны заработать не может.       — А ты с языками как, дружишь? — интересуется Намджун.       — Английским свободно владею, — отвечает Чимин, не понимая, к чему этот вопрос задан.       С Намджуном Сокджин поговорил в тот же вечер о Чимине. Альфа знает, что Сокджину эти двое – Юнги и Чимин – далеко не безразличны, и помочь, конечно, очень хочет. Вот только никакой подходящей вакансии для парнишки в компании не было. Единственное место, которое скоро должно было освободиться, к огромному сожалению Намджуна – место его личного секретаря. Омега, который работал с ним на протяжении последних восьми лет изъявил желание уволиться в связи с замужеством, и предупредил заранее, что делало ему честь. Вот только никого на его место Намджун до сих пор не нашёл, а оставалось всего чуть больше двух недель. Найти кого-то надежного, добросовестного и ответственного оказалось сложнее, чем Намджун мог себе представить. Мысль предложить эту вакансию Чимину пришла не сразу, да и сейчас вызывала в нем целую кучу сомнений. Доверить свои дела, свой планер, все свои звонки и переговоры девятнадцатилетнему неопытному мальчишке казалась безумством, и Намджун больше всего боялся об этом решении пожалеть. Но удочка закинута, да и выбор у Намджуна небольшой.       — Постажироваться у меня не хочешь? Мой секретарь увольняется через две недели, и мне срочно нужен кто-то, кто мог бы его заместить, — Намджун выжидательно смотрит на юного омегу, и остальные за столом тоже переводят внимание на их диалог.       — Я.. Боже мой, конечно хочу! — почти взвизгивает Чимин от радости.       — Работа тяжёлая, Чимин. Много информации, ранние подъёмы, иногда придётся работать до позднего вечера. Две недели ходишь за моим секретарем, как губка впитывая что, где, куда и зачем. Потом месяц стажировки с минимальной зарплатой. Справляешься – остаёшься. Подумай хорошенько, Чимин. Мне нужен надёжный и ответственный человек.       Чимин оборачивается на Юнги, ища у того поддержку, но Мин лишь улыбается уголками губ.       — Я согласен! Я буду стараться! Я вас не подведу! — счастливо тараторит Чимин, едва не хлопая в ладоши.       — Тогда в понедельник к восьми жду тебя у себя, — слегка улыбается ему Намджун.