По законам мелодрамы

      Чимин смотрит на альфу, слегка разомкнув губы, и не зная, что и думать. Юнги выглядит почти спокойным, лишь только дернувшийся уголок губ выдал истинное настроение. Пак, зависая, в голове снова пересчитывает, сколько времени прошло с последней течки, и приходит к неутешительным мыслям. Игру в их немые гляделки прерывает стук в дверь. Юнги, развернувшись к выходу, открывает, запуская внутрь Тэхёна, размазывающего длинными пальцами, сжатыми в кулак, уже наполовину высохшие слезы по щекам.       — Где твой телефон? — Тэхён обращается к Чимину, застывшему возле шкафа. — Я тебе с утра пытаюсь дозвониться.       — Он в сумке наверное, на беззвучке, — вспоминает Чимин, бросая взгляд на свою сумку, брошенную на пол возле кровати. — Что произошло, Тэ?       — Это катастрофа, Чимин, — еле слышно отвечает Ким, присаживаясь на край постели. Его плечи снова начинают содрогаться от тихого плача, и Чимин кидает все собранные из ящика вещи Юнги обратно, усаживаясь рядом и обнимая его за плечи.       Юнги, вытащив все упакованные коробки в коридор, возвращается в комнату.       — Я вас оставлю? — сомневаясь спрашивает альфа, но Чимин в ответ кивает. — Отнесу всё в багажник пока.       Когда за Юнги захлопывается дверь, Тэхён слегка отстраняется, чтобы снова потереть глаза, в которых пелена от слёз. Чимин смотрит на него обеспокоено, ожидая объяснений.       — Я даже не знаю как сказать, — выдавливает из себя Тэхён.       — Как-то сказать придётся, потому что я не умею читать мысли, Тэ. Что произошло? С Чонгуком поссорились?       Тэхён машет головой, отрицая, тут же начиная кивать, и снова плачет.       — Да, — кивает он. — То есть нет. Вернее, дело не в этом.       Он шмыгает носом, и Чимин протягивает ему платок, в который он тут же высмаркивается.       — Что-то пошло не так во время твоей течки? — делает ещё одно предположение Пак, вытирая слезы с щёк омеги и разворачивает его к себе. — Говори уже, что стряслось, вместе что-нибудь придумаем.       Тэхён вздыхает, опускает глаза на свои руки и снова всхлипывает. Ни одно подходящее слово не приходит в голову, в которой с самого утра какая-то каша. В кармане вибрирует телефон, который он не собирается доставать. И так знает, кто звонит. Он звонил уже раз двадцать за эти несколько часов.       — Тебе звонят, Тэ.       — Это Чонгук. Не хочу отвечать. Не хочу ни с кем об этом говорить.       — Но тебе придётся сказать мне, раз уж ты пришёл. Что у вас произошло? — Чимин удобнее усаживается на кровати, облокачиваясь на стену спиной и подтягивает к себе ноги.       — У нас была сцепка, — тихо говорит Тэхён, оглядываясь на дверь. — Мы предохранялись, но что-то пошло не так, но мы поняли это уже потом, когда сцепка закончилась, и в общем... Какова вероятность, что я залетел?       Чимин распахивает глаза, разглядывая ссутулившуюся спину Тэхёна и молча размышляет, как они попали в похожую ситуацию одновременно. Он ничего не успел обсудить с Юнги, ничего не успел осознать или принять, и сейчас смотрит на друга с совершенно спутавшимися мыслями, по той же самой причине.       — Чимин?       — Я не знаю, Тэ, — вздыхает Пак. — Вы из-за этого поссорились? Из-за неудачной сцепки? Или наоборот удачной...       — Вот уж удача! — злится Тэхён, поворачиваясь лицом к Чимину. — У меня учёба, мы живём в разных городах, и я не собираюсь тут играть с Чонгуком в родителей! Нам самим ещё мало лет!       На пороге замирает Юнги, разглядывая двоих сидящих на кровати омег. Чимин задумчиво обнимает колени, Тэхён снова опускает взгляд, пряча покрасневшие щеки.       — Концентрация беременных омег на пять квадратных метров спальни зашкаливает, — бубнит альфа, поднимает последнюю оставшуюся коробку и снова уходит.       — Ты беременный? — хмурится Тэхён, когда Юнги оставляет их опять вдвоём.       — Я не знаю, похоже, что... Течки не было в этом месяце, а у меня же никогда не было сбоев, — теперь приходит очередь Чимина тереть глаза, и Тэхён, забывая про свои проблемы, двигается к нему ближе и обнимает.       — Ну чего ты, здорово же? Будет у вас с Юнги карапуз.       — У вас с Чонгуком, возможно, тоже, но что-то ты от радости не прыгаешь, — отвечает Пак.       — Не сравнивай, у нас разные ситуации, — возражает ему Тэхён. — Вы с Юнги скоро поженитесь, вот-вот переедете в нормальную квартиру, Юнги наверняка счастлив.       — У Юнги учёба и работа, он устаёт, как собака. У меня даже образования нет, только работа у Намджуна. Какой ребенок, Тэхён? — почти на грани истерики спрашивает Чимин.       — Тебе ведь оплатят декретный отпуск, всё будет хорошо, Чимин, — Тэхён укладывает голову на его плечо и обнимает крепче. — Мы все поможем. У родителей от Миндже куча барахла остаётся, я уверен, что они отдадут всё вашему малышу.       Ким увлекает его на подушки, удобнее устраивая на них голову и продолжает обнимать Чимина, уткнувшегося носом ему в щеку. Оба тяжело вздыхают. За то время, что омеги лежат в обнимку на узкой кровати, и Тэхён, кажется, дремлет, Юнги успевает покурить на улице, подняться снова в квартиру, собирая последние вещи из кухни и унося их в машину. Аренда заканчивается сегодня, и несмотря на то, что официальный переезд в новую квартиру они запланировали только на вторую половину месяца, Юнги придётся заселиться туда уже сегодня. Вещей у него не так много, и они все помещаются в автомобиле. Мин возвращается спустя пару часов, отвезя коробки в новую квартиру. Тэхён уже не спит, и они вместе с Чимином о чем-то тихо переговариваются, всё так же лёжа на подушках.       Чуть позже за Тэхёном приезжает Чонгук, забирая его домой. Вечером накануне отъезда Тэхёна в Сеул они вместе делятся с родителями своей проблемой (которую Чонгук за проблему вовсе не считает). Родители сначала злятся и причитают, но оттаивают, когда кончик носа Тэхёна краснеет, а глаза увлажняются слезами. На него больше не ругаются и не вздыхают разочарованно, лишь только обещают, что всё будет в порядке. Намджун уже по привычке в кабинете плескает по глотку виски в два бокала, тяжелым взглядом изучая сына, пока Джин ложится спать с Тэхёном, убаюкав перед этим Миндже. У Тэхёна на голубой пижаме зайчики, и Джин пытается вспомнить себя в его возрасте. Ему было ровно столько же, когда у него появился Тэ. Он так же был студентом медицинского, не спал ночами, то укачивая сына, то готовясь к семинарам, зачетам и экзаменам. То время было таким сложным, но таким волшебным. Казалось, он ради маленького Тэ может свернуть горы. Порой, конечно, он плакал от усталости, и думал, что не справится. Но он справлялся, ради него, и сейчас был совершенно горд тем, каким вырос у него Тэхён. Только вот Тэ в этом возрасте сущий ребёнок, наивный и невинный. Джин понимает, что не готов тот к отцовству, от чего ему самому становится грустно. Тэхён не справится.       Следующие недели проходят в тревожном ожидании для всех. Тэхён старается ни о чем не думать, отгоняя от себя мысли, что скоро ему придётся узнать, в положении он или же нет. Чонгук всё время в задумчивости кусает кончик карандаша, не в состоянии сосредоточиться ни на учебе, ни на работе. Он задаёт шквал вопросов отцу, у которого он появился примерно в этом же возрасте, и даже младше, и совершенно не представляет их с Тэхёном родителями, хоть никакой проблемы в этом и не видит. Да, молоды, да, рано ещё. Но у них же есть родители, которые подскажут и поддержат. Чонгук пересматривает в альбоме фотографии, где Намджуну едва ли двадцать, и он держит на руках его хрупкое тельце, завёрнутое в пеленку, а папиной рукой внизу полароидного снимка подписано «Джуни и Гуки. Нам 2 недели». У Чонгука возникает внезапная мысль достать тот старый полароид, оставшийся после папы, и проверить его рабочее состояние. Он какое-то время им пользовался, когда в подростковом возрасте увлёкся фотографией и собирал самые разные фотоаппараты. Первую фотографию своего ребёнка он хочет сделать на тот самый полароид.       Старую квартиру Сокджина и Тэхёна Юнги и Чимин постепенно приводят в порядок и готовят к своей совместной жизни. То, что квартира много времени простояла без пользования давало свой отпечаток и добавляло ребятам работы. Юнги живет в ней уже вторую неделю, и в свободное время они прибираются, разбирают вещи и раскладывют по своему вкусу.       Беременность Чимина почему-то превращается у них в необсуждаемую тему. Чимин словно не признается сам себе, что ждёт ребёнка, и всякий раз, когда Юнги начинает об этом разговор, Пак отмахивается и переводит тему. На вопрос, когда они пойдут к врачу, или хотя бы сделают тест (хотя для Юнги и так всё очевидно), Чимин отвечает, что обещал его сделать вместе с Тэхёном, и снова уводит разговор в другую сторону. Юнги не давит, решая, что Чимину нужно просто привыкнуть.       Когда к концу подходит январь, на выходные из Сеула приезжает Тэхён. Нервный и взбудораженный, постоянно кусающий нижнюю губу, он приезжает к Чимину домой почти сразу же с поезда, устав от бесконечных вопросов о самочувствии и настроении, которыми его заваливала его семья. На протяжении всех этих недель Сокджин и Намджун названивали ему по очереди, справляясь о его состоянии, а Чонгук на каждые выходные приезжал в Сеул. Тэхён от повышенного внимания устал, и попросил оставить его в покое хотя бы на вечер.       К приходу Тэхёна Чимин подготовился, заранее купив несколько тестов на беременность. Родители, по счастливому стечению обстоятельств ушли в гости к друзьям, и омеги спокойно могли провести немного времени вместе.       — Юнги на дежурстве сегодня? — спрашивает Тэхён, снимая обувь в прихожей родительского дома Чимина.       — Да, — кивает Пак, вешая куртку Тэхён в гардеробную.       — Когда переезжаешь в квартиру?       — Почти все вещи уже разложил по коробкам, осталось по мелочи. Наверное, придётся попросить Чонгука о помощи, чтобы вывезти все коробки разом. Я даже родителям ещё не сказал ни о переезде, ни о том, что собираюсь замуж за Юнги.       Чимин ведёт Тэхёна в свою спальню, по привычке закрывая за ними дверь, будто бы кто-то может их услышать в пустой квартире. Тэхён снимает через голову свитер, в котором дома слишком жарко, и усаживается на широкий подоконник Чимина, как обычно заваленный множеством разноцветных подушек. Ким по-турецки складывает ноги, пока Чимин суетится, доставая из сумки коробки с тестами.       — Ты аптеку ограбил?       — Это... на всякий случай. Для достоверности, — нервно облизывает губы Пак, .       — Я думаю, для достоверности тебе уже тест не нужен, — замечает Тэхён.       — Что ты имеешь в виду? — приподнимает брови Чимин.       — Мне кажется, твой живот расти уже начал, — тычет Тэхён ему чуть ниже пупка и он опускает взгляд.       Домашние штаны Чимина сползли на бёдра, а футболка коротковата, и открывает вид на слегка только наметившийся животик. Чимин кладет на низ живота ладонь, ощупывая.       — Да не, это жир просто, — машет головой Пак, деля тесты пополам: три Тэхёну и три себе.       Тэхён в ответ усмехается и качает головой. Забавно, как Чимин отрицает очевидное. Это у него, Тэхёна, ничего ещё не понятно: в наличии только недоразумение при участии порвавшегося во время сцепки презерватива и нервозность, вызванная, скорее всего, переживаниями. У Чимина же последняя течка была уже больше трёх месяцев назад, снова округлившиеся щёчки, и изменившийся аромат, который теперь помимо примеси чего-то альфьево отдавал ещё молоком или сливками. Да, очевидно.       По очереди они идут в ванную, чтобы воспользоваться тестами, и снова возвращаются в комнату, садясь вместе на подоконник. Для Чимина это уже не впервые, и он даже чуточку меньше волнуется. На Тэхёне же нет лица. Он сжимает тест в руке почти до побеления костяшек и слышит, как стучит в груди сердце.       — Давай поменяемся, — тихо просит Тэхён, протягивая ладонь с тестом другу.       Чимин думает, что это полное ребячество, но тест Тэхёна берет, отдавая ему взамен свой. Пускай, если Тэ так легче. Времени уже прошло достаточно, и они не сговариваясь, только обменявшись взглядами, переворачивают тесты. Чимин отмечает на тесте Тэхёна всего одну полоску.       — Ну, что там? — нервно интересуется Тэхён, отрывая взгляд от двух четких полосок на тесте Чимина.       — У тебя одна, можешь выдыхать, — улыбается Чимин, и еле сохраняет равновесие, когда Тэхён набрасывается на него с объятиями.       — Слава богу, я чуть не поседел за этот месяц, Чимин, — вздыхает Тэхён, всё ещё держа в кулаке тест Чимина.       — А у меня что, Тэ?       Тэхён кулак разжимает, протягивает Чимину, и тот задерживает дыхание, разглядывая две полосочки. Что бы не думали остальные, Чимин до последнего считал, что он может и не быть беременным. Да, течки так и не было. Но он прекрасно себя чувствовал, его не тошнило, и не происходило ничего, что могло бы указать на беременность. Чимин даже сейчас, в оба глаза глядя на тест в руке Тэхёна не может поверить.       — А ты говоришь «жир», — улыбается Тэхён.       Ким уезжает ближе к вечеру, когда за ним приезжает Чонгук, возвращающийся из компании, где доделывает дела даже по субботам. Чимин остаётся один, и занимает руки и мысли, продолжая упаковывать свои вещи в гардеробной. Почти вся комнатка уже заставлена коробками, и осталось лишь собрать вещи в спальне. Чимин решает забрать всё, включая свои любимые подушки, покрывала и пушистый ковёр. Всё это ему будет очень нужно, когда он будет создавать уют в их с Юнги квартире.       Родители возвращаются от своих друзей слегка «навеселе» и в приподнятом настроении, решая пригубить ещё по пол бокальчика вина в столовой. Чимин собирается воспользоваться ситуацией, и рассказать об изменениях в своей жизни сейчас, надеясь обойтись малыми жертвами.       Отношения между ним и родителями теплее не стали за эти годы. Отец по-прежнему был зол на то, что сын разменивает свою жизнь на отношения с нищим безродным альфой, Папа же держит показательно-безразличную позицию, не желая открыто поддерживать ни мужа, ни сына, хотя сам больше склоняется к стороне мужа. Ему Юнги тоже не нравится, а уж с ним сталкиваться приходится в университете, преподавая ему химию. По его мнению, Чимин достоин лучшего альфы, лучшей жизни, и именно Юнги его всего этого лишает.       На кухне родители сидят за круглым столиком, распивая в бокалах вино и разговаривая о каких-то делах, Чимин не вслушивается. Он заходит на кухню, одергивая футболку, и усаживается за стол рядом с ними.       — Как сходили в гости? — интересуется Чимин.       — Хорошо. Помнишь их старшего сына? Он передавал тебе привет. Помнится мне, вы неплохо ладили, когда мы ездили с семьей Сон в отпуск. Неплохая была партия для тебя, — отец закуривает свою любимую сигару, и зажав ее между губ плескает себе ещё немного вина в бокал.       — Помню, отец. Видимо, не сложилось, — отвечает Чимин, сцепляя пальцы в замок. — Я вообще спустился чтобы с вами поговорить.       — Говори, мы слушаем.       Чимин несколько секунд собирается с духом, делает вдох и говорит.       — На это Рождество Юнги сделал мне предложение. Я согласился, — Чимин пальцы разъединяет и одну руку кладёт на стол, показывая кольцо на пальце, которое весь этот месяц дома снимал. — И сегодня мы узнали, что у нас будет ребёнок.       В кухне повисает молчание. Чимин по очереди смотрит на обоих родителей, не зная, что ещё добавить, но добавлять ничего не приходится. В кухне раздаются громкие хлопки в ладоши.       — Потрясающе, — выплевывает отец, прекращая хлопать. — Я надеялся, что хоть мозгов хватит не залететь, но видимо и здесь я просчитался. Надеюсь, ты не собираешься оставлять этого выродка.       — Собираюсь. Этот "выродок" ваш внук, — отвечает Чимин и сжимает губы.       — Чимин, прекращай это! — повышает голос папа, поднимаясь со стула. — Ты уже все границы перешёл, одержимый этим Мином! Рожать он от него собрался, посмотрите на него! Одумайся! Ты ребёнок, которому запудрили мозги!       — Я вещи заберу завтра. Счастливо оставаться, — Чимин встаёт со стула, и выходит из кухни, но папа несётся за ним следом, преграждая ему путь.       — Ты не уйдёшь из дома, Чимин! Довольно уже! Доигрался! — кричит папа.       Чимин обувается, накидывает пальто поверх домашней одежды и кладёт ключи в карман. Папа загораживает ему выход из квартиры и Чимин устало прикрывает глаза.       — Пропусти. Я всё равно уйду. Я ухожу и прихожу на протяжении последних лет, и вас это не сильно заботило. Что же сейчас ты устраиваешь истерику?       — Мой сын не будет рожать непонятно от кого и жить в нищете непонятно где и непонятно с кем! Ты всю жизнь себе разрушишь! Связался с каким-то оборванцем и думаешь мы благословим вас на брак?!       Устав слушать оскорбления Чимин пытается пройти мимо родителя, чтобы покинуть квартиру, но папины руки его отталкивают, и Чимин приземляется на пол, ударившись попой.       — Пусть валит, пусти его. Прибежит обратно, как только не будет хватать денег на воспитание своего выблядка, — бросает отец, в очередной раз затягиваясь сигарой и уходя в свой кабинет.       Поднявшись на ноги, Чимин зло стирает слезы с лица, и уходит, громко хлопая дверью. К счастью, при нем был телефон, и Чимин вызывает себе такси, чтобы доехать до их с Юнги квартиры. В квартире пусто и тихо, Юнги на дежурстве. В одиночестве Чимин принимает тёплую ванну с пеной, стараясь немного расслабиться и отвлечься, и вспоминает, что так и не отправил Юнги фотографию теста, как хотел сделать ещё только когда Тэхён ушёл.       Выйдя из ванной он переодевается в свободную домашнюю футболку Юнги и ныряет под одеяло, беря с собой мобильный. На часах уже довольно поздно, но Чимин всё равно решает отправить фотографию. Юнги сообщение не прочитывает, а Чимин вскоре засыпает.       Сообщение от Чимина Юнги замечает поздней ночью, закончив дела в отделении и собираясь немного отдохнуть, ведь глаза уже слипаются от недостатка сна. В сообщении альфа обнаруживает фото, на котором пальцы Чимина держат тест на беременность, положительный, и подпись «я дома».       Утром, прежде чем ехать домой, Юнги решает зайти купить для Чимина цветов и чего-нибудь вкусного. Сам же Чимин спит, зарывшись в одеяла, высыпаясь за всю рабочую неделю, в которой приходится рано просыпаться каждый день. Он наконец-то может распластаться на постели,пахнущей Юнги, в позе морской звезды, вдыхая любимый аромат, и даже не мешать при этом Юнги. У Чимина наконец-то не болит шея после сна, и ортопедическая подушка чаще всего остаётся в стороне. Чимину очень нравится их новое гнездышко.       Юнги забирается под одеяло, находит там Чимина, и прижимает к себе, пока омега не начинает ворочаться.       — Юнги? Ты уже дома? — сонно спрашивает Пак, показав нос из-под одеяла.       — Дома, — улыбается альфа. — Как себя чувствует будущий папа?       Юнги снова забирается под одеяло, и целует Чимина в живот, задрав вверх футболку на нем. Чимин начинает вырываться, пытаясь отстраниться от тёплых губ на своей коже.       — Юнги! Ну перестань, — просит Чимин, краснея до кончиков ушей.       — Привыкай, — бубнит из-под одеяла Юнги, снова целуя Чимина внизу живота и только потом выбираясь. — Хорошо себя чувствуешь?       — Я всегда хорошо себя чувствую, — сердито отвечает Пак.       — Ну не злись, — улыбается альфа. — Просто я счастлив.       — Мы не справимся, Юнги. Мы не потянем ребёнка, — вздыхает Чимин, не совсем понимая восторг Юнги. Всё что чувствует сейчас Чимин – страх, неуверенность и волнение.       — Я всё потяну. А ты просто береги себя, больше гуляй и слушайся врачей. Я люблю тебя, — Юнги вовлекает Чимина в поцелуй, кладя свою большую горячую ладонь на низ его живота.       Вещи Чимина из родительской квартиры они забирают вчетвером в тот же день. Пока Юнги и Чонгук относят тяжелые коробки в машину Чона, Тэхён и Чимин собирают оставшееся из комнаты. Чимин странно себя чувствует, будто прощается с прошлым, с большей частью своей жизни и вступает во что-то новое, где уже ему придётся заниматься домом, быть родителем, быть мужем. Ему грустно, и все замечают, что Чимин сегодня немногословен. У него внутри, где-то в груди невыносимая тяжесть и обида. Всё должно было быть не так, но имеем то, что имеем. Чимин пытался не рубить с плеча, пытался понять, даже пытался допускать мысль, что дело в нем, а не в его родителях, но никак положительных результатов это не принесло. Они так и остались чужими, не понимая друг друга и не желая слушать. Чимин переезд принимает болезненнее, чем мог себе представить. Он словно перешагивает всё, что было до, перечеркивает и оставляет без права вернуть обратно. Забрав последние коробки, альфы ушли вниз. За ними ушёл Тэхён, неся свернутый пушистый коврик, который Чимин решил забрать для будущей детской. Отца дома не было, а папа попрощаться не вышел, чего и следовало ожидать. Уже стоя в прихожей Чимин отсоединил ключи от общей связки, оставляя себе только ключи с брелком в виде волшебной палочки Гарри, и положил старую связку на комод. Окинув на прощание взглядом большую и светлую прихожую Чимин погасил свет и вышел из квартиры навсегда.

***

      Ранним утром Чимин хлопочет на кухне, собираясь накормить альфу завтраком перед экзаменом. Юнги усердно готовился последние несколько дней, порой забывая даже перекусывать. Не забывал он только целовать в округлившийся живот Чимина, когда омега проходил мимо. Живот было уже совсем не спрятать, и Юнги нарадоваться не мог и надышаться тонким едва слышимым ароматом маленького альфы, рождения которого с нетерпением ждал. Чимин привыкал к новой роли постепенно, учась лучше о себе заботиться и читая нужные книги. Конечно, сильно помогал Сокджин, готовый ответить на любые вопросы и успокоить все его страхи. Да, пусть у их малыша не будет любящих дедушек, но зато у них есть Кимы и Чон.       Колыбель, в которой раньше спал новорожденный Миндже, уже перекочевала в бывшую комнату Тэхёна, которая теперь собиралась служить детской. Старая кровать Тэхёна была вывезена, на её месте теперь стоит колыбель и большой комод с удобным пеленальным столиком. На полу лежит мягкий коврик. Коляска для прогулок тоже досталась по наследству от Миндже, так же как куча совсем новой одежды. Чимин её до сих пор всю не перебрал, и большие сумки оставались стоять не разобранными в детской.       — Слышу запах кофе, — Юнги заходит на кухню, обнаруживая Чимина у плиты. Омега переворачивает лопаткой оладьи, и Юнги не упускает момента подойти сзади и обнять будущего мужа, сложив руки на его животе, где сын уже во всю шевелился. — Доброе утро, любимые.       Чимин чувствует поцелуй в плечо и просит альфу садиться за стол. Оладьи он выкладывает на блюдо, ставит на стол и наливает для Юнги кофе.       — Волнуешься перед экзаменом? — интересуется Чимин, пока Юнги жуёт свой завтрак.       — Немного, — пожимает плечами альфа.       О том, что это будет уже вторая попытка сдать экзамен его папе, Юнги умалчивает, стараясь ограждать Чимина от стрессов. Папа Чимина его откровенно завалил на экзамене, и Юнги вынужден идти на пересдачу, к нему же. Если он не сдаст и сегодня, у Юнги останется последний вариант – сдавать экзамен комиссии из преподавателей. Альфа всей этой ситуацией раздражён, но старается Чимину не показывать. Он благодарит омегу за завтрак, по пути в университет завозит его на работу и долго целует, прежде чем уехать.       Экзамен Юнги проваливает снова. Не сдаёт он его даже комиссии. А потом Юнги мягко намекают, что документы из университета ему лучше забрать.