Трактир "У Висельника". Начало (Цикл "Перекрёсток миров")

Оглушительный хлопок, раздавшийся во дворе Трактира, оторвал Саркара от выбивания пробки из бочонка с элем. Бросив колотушку, он в одно мгновение оказался рядом с мечом, прислонённым к стене, и бросился наружу. Что беда стряслась — уже знал, почувствовав внутренний зов Привратника, просившего о помощи. Выскочив из Трактира, Король-без-Королевства на мгновение остановился на крыльце, обозревая представшую ему картину. У медленно тлеющего искрами овала портала стояли двое — Серафим, и бледный как мел, абсолютно голый тан Крэс, третий — недвижимым телом лежал на земле. Опознав в последнем дроу, Трактирщик, обозрев двор в поисках врага, поспешил к Привратнику. — Серафим! Саркар позволил себе крепко обнять мага, почувствовав в ответ ладони на боках, и тут же, уверившись в том, что тот цел и невредим, отстранил его от себя и опустился на колено рядом с дроу. — Мёртв? — Пока жив, — Серафим материализовал из воздуха плащ и накинул его на принца, — но умрёт, если ему немедленно не оказать помощь. — Меч или магия? — И то, и другое. Нас ждали — король Ульрик не проявил благородства, устроив засаду. — Перенеси нас, — велел ему Трактирщик. Серафим кивнул. Силы, бурлившей в нём сейчас, с лихвой хватило — и все четверо, не успев сделать вдох, оказались в комнатах дроу. Саркар уложил тёмного на кровать, и оба принялись снимать с него одежду. Помощи от принца было не дождаться. — А с этим что? — спросил Трактирщик, кивнув на погружённого в ступор тан Крэса подбородком. — Оглушён откатом обращения, — кратко пояснил Серафим. — Светочем человечек оказался. Живым вместилищем магии и желанной добычей. Трактирщик только брови задрал. О Светочах в его мире сказки свои сказывали, и какой ценностью обладал принц, понял сразу. Любая магическая способность была конечна и требовала подпитки, а Светоч был её неиссякаемым источником. — Я чуял в нём магический дух, да понять не мог — откуда. — Своей силой он управлять не способен, как и жить без Длани — того, кто станет направлять его силу и защищать. Сам по себе Светоч магию творить не может. Только симбиоз двоих, связанных магией — Длани и Светоча, дарует истинную силу. Без этого им обоим не выжить. — Человек и дроу? — с сомнением выдал Трактирщик. — Светоч и маг, — поправил Серафим, отбрасывая окровавленный камзол князя в сторону. — Так уж было им на роду написано, потому друг к другу их и тянуло. — И король Ульрик о тайне брата знал, — понял Король-без-королевства. — Знал, — в этом Серафим был уверен, как и в том, что сам тан Крэсс о своём предназначении понятия не имел, — и ждал, когда в Маэ проснётся его сила. Но Ульрик такой же глупец, как и его советники, если рассчитывал, что сможет управлять братом. Порабощённый Светоч рано или поздно зачахнет и погибнет без Длани. И в этом месте не выживет ни единая душа: земля развеется песком, а камни расплавит в стеклянные реки… Серафим стянул рубашку с Даэрона и прервался коротким ругательством, глядя на зиявшую на груди дроу рану. Саркар смотрел туда же. Вокруг раны под кожей проступила чёрная «паутина» смертоносного заклятья. — Выглядит плохо, — со знанием дела выдал Саркар, — видал я подобное. Не жилец наш князюшка. Протяжный стон за их спинами обратил их головы к принцу. Тан Крэс всё ещё разделял в своём сознании два мира, но слова Трактирщика услышал. — Не спеши его хоронить, — укорил Трактирщика Привратник, — ушастые — порода крепкая. Саркар недоверчиво покачал головой. Рана, напоминавшая разверзнутый кровавый рот, почернела по краям и запеклась. Магия пожирала тёмного эльфа и спасти его жизнь могло лишь чудо. — Раз он Светоч, а дроу — Длань, почему не вытянет из него эту дрянь? — спросил ворчливо. — Вышло бы, если бы оба прошли инициацию, связав жизни друг друга договором Светоча и Длани, да только уговор им не уложить, пока один ненавидит, а второй — перестал бороться за своё счастье. — Я не перестал. Тихий шепот Маэ остановил Серафима. Привратник развернулся к юноше. Тан Крэс не отрывал затуманенного взгляда от дроу. — Спаси его, Серафим… — Ты не понимаешь, о чём просишь, — птицелюд покачал головой, — проведение ритуала без воли одной из сторон может привести к печальным последствиям. А став одним целым — вы смешаете свою жизненную силу. И ты примешь его яд на себя, разделишь его боль. — Я готов пойти на риск, а Валл… — голос принца прервался, — он всё равно умрёт, если мы будем сидеть сложа руки. — Твоя правда, — признал Серафим, — этой раны ни один лекарь не вылечит. Он жив до сих пор лишь благодаря собственному упрямству. — Валл не желает оставлять меня. — Возможно, — не стал отрицать маг. — Любовь — величайшая из магий во всех мирах. Тан Крэс, сжав кулаки, поднял голову. — Тогда сделай это, Привратник. Верни мне моего упрямого дроу. — Но последствия… — Мы справимся с ними, когда они настанут, — принц впустил в голос металл, недаром был сыном короля. — Я решил за нас обоих, маг. Мне за это и отвечать. Серафим покачал головой. Человечек пусть и был Светочем, но не понимал, что может породить своим решением. Но он уступил. Даэрон умирал, а его духу претила гибель любого живого существа. — Мы обязаны защищать путников, — разрешая его сомнения сказал Трактирщик, становясь рядом. Широкая ладонь легла на плечо птицелюда, и тот рефлекторно потянулся уложить поверх неё свою руку. Их пальцы переплелись. — Ты справишься, Серафимушка, — ласково произнёс Король-без-королевства. —  Спасёшь обоих. Маг повернулся к нему. Саркар улыбался ему мягкой и до боли желанной улыбкой. Сердце птицелюда забилось чаще. Этой улыбки и ждал. Ждал столько лет, что и сам уж счёт им потерял. Крепкая длань легла на плечо птицелюда, тряхнула бережно, подбадривая, обещая — «со мной горы свернёшь, крылатый». Серафим развернулся к принцу: — Есть одна сложность, о которой тебе знать надобно, — сказал, отбросив сомнения. — Заклятье это единения требует, не только духовного, а и телесного. Во время ритуала вам следует… — Серафим замялся, порозовев щеками, — делом любовным заняться. Маэ растерянно моргнул. — Но Валл… — То то и оно, — подхватил маг, — однако есть одно средство, способное и у столетнего старца мужество поднять, а уж с твоим дроу и подавно подействует. Вот только нам бы ещё время удержать и не дать дроу этот мир покинуть, пока ритуал не завершится. — А это уж моя забота, — принц потянулся к завязкам плаща. — Погодь, — остановил его Привратник. — Я об иной помощи говорил, и знаю, кто поможет нам бег времени остановить. А пока… Серафим, закрыв глаза, прошептал короткое заклятье, и Маэ не сдержал слабого вскрика, ухватившись за живот. Внутренности вмиг скрутило и тут же отпустило. — Вот теперь ты готов, — удовлетворенно кивнул маг. — Очищен и смазан во всех нужных местах, — добавил деловито, наслаждаясь густым румянцем на щеках Светоча. Теперь пора и за помощью на поклон идти. К демону, да его непростому человеку. Повернувшись, маг хлопнул в ладоши. — Появись, Первый, — приказал звучно, — и братьев своих захвати! Едва голос Серафима затих, как перед магом предстали четыре фигуры, ничем не отличавшиеся внешне от самого Привратника. Саркар, вытаращив глаза, смотрел на гомункулусов, но принц их появлению не удивился — все мысли Светоча были направлены на дроу. — Давно сказать хотел, да всё времени не находилось, — пробормотал с долей вины Серафим, покосившись на Трактирщика. Тот только хмыкнул. Теперь ясным было, как маг сразу в нескольких местах присутствовать мог, да со всею своей работой управлялся. — И перед кем из вас мне виниться надо за пение своё? — только и спросил. — Передо мной, — «утешил» Серафим. — И твоя помощь мне понадобится, Трактирщик. Меч твой нужен и руки сильные. Боронить меня будешь перед силой, которую призвать придётся. Саркар пообещал клятвенно: — В обиду не дам. — А вот мне обидеть придётся, — Привратник с сожалением смотрел на гомункулусов, — конец вашей службе пришёл, братья. Готовы ли вы доброму делу в последний раз послужить? — Готовы, Творец, — без промедления заверил Первый за всех четверых. Не спрашивая, что делать должны, гомункулусы подошли к ложу. Взявшись за руки, отражения Привратника произнесли хором короткое заклятье, и от груди каждого к дроу протянулась тонкая светящаяся нить. — Это удержит Даэрона от ухода за грань, пока я не вернусь, — объяснил Серафим, с сожалением глядя на свои творения. — Когда каждый из них отдаст то, что делало их живыми, все четверо исчезнут. Воссоздать братьев я не смогу, и новых делать не стану. Подняв руку, Серафим обвёл в воздухе овал, что быстро разросся в размерах, и шагнул в магический портал. Огненный круг с громким хлопком исчез за его спиной, стоило Серафиму ступить на мраморные полы опочивальни, потрясавшей своими размерами и поистине королевской роскошью. На стоявшей у дальней из стен громадной кровати, под балдахином из багряного бархата лежали двое — мужчина и юноша. Оба обнажённые и занятые тем, чему явно не требовались свидетели. Шум портала заставил их отпрянуть друг от друга. Мужчина вскочил с постели, вытянув, казалось, из воздуха ярившийся огнём клинок. Юноша с писком зарылся под одеяло. — Остановись, твоё демонейшее высочество! — Серафим выбросил перед собой открытую ладонь. — Не враг пришёл, а проситель! Подтверждая свои слова, птицелюд встал на колено и склонил голову. Рраух, узнав Привратника, взмахом руки рассеял меч и хлопнул в ладони. Крепкие бёдра тут же облачились в штаны, а грудь укрыла рубашка. Демон обернулся к постели успокоить Мартина. Услышав, кто же прервал их любовные игрища, юный супруг принца демонов показал из-под одеяла своё порозовевшее личико. — Как ты в мой дом попал, маг? — спросил Рраух. — Я — Привратник, сайор* Рраух Улуккиткарр, — скромно напомнил Серафим, поднимаясь. — Все миры для меня открыты и найти любую живую душу могу в два счёта. — И демона? — недоверчиво изумился Рраух. — И демона, — подтвердил Серафим. — В любом обличии, — добавил, напомнив, что Рраух всё ещё пребывал в своей человеческой ипостаси. С досадой сморщившись, демон со взмахом руки обратился в свою рогато-хвостатую форму и дыхнул для острастки дымом. Серафим пугаться не стал, шагнув ближе. — Прости, что потревожил тебя, и твоего… супруга, — маг покосился на Мартина, — но дело не терпело отлагательств. — И про брак наш, значит, знаешь, — пробормотал Рраух. — Всё к тому шло. А связь вашу чувствую, потому как только магии твоего юного супруга этому месту и не хватало. Серафим оглядел стены опочивальни. — Лучшего выбора вы сделать не могли. Потому и прошу за двоих, что были друг другу от самого начала предназначены. Смерть готовится забрать одного из них. А уйдёт один — и беда станется с другим. — О ком ты говоришь? — спросил дрожащим голоском Мартин. — О князе дроу — Валларе Даэроне и принце Загандары — Джарамаэ тан Крэссе. Светоче и Длани, — добавил, после паузы, глядя на Ррауха. Демон, поняв недосказанное, вскинул брови. — Светоч… не думал, что они ещё существуют. — Очевидно, он последний. Полукровка. И если я не спасу его Длань, Светочи исчезнут окончательно. — Может, оно и к лучшему, маг. — Не лучше для этих двоих, — Серафим упрямо вскинул голову. Рраух нахмурился, складывая руки на груди. — И что же тебе от меня требуется, крылатый маг? — Капля твоей крови, твоё демонейшество и… — Серафим перевёл взгляд на Мартина, — заклятье, что остановило время. Осознав, о чём его просит Серафим, Мартин вытаращился на него, округлив глаза. — Но я не знаю, как остановил его, — напомнил он. — Я помогу вспомнить, если ты позволишь, элисс сайэ, — Серафим отвесил ему галантный поклон. Мартин с недоумением посмотрел на супруга. — Он назвал тебя «половиной целого» на языке демонов, — пояснил Рраух, — так у моего народа называют супругов. Молодой супруг демона зарделся от удовольствия, прикрыв рот ладошкой — Тебе решать, любовь моя, — с нежностью сказал супругу Рраух. Колебаться Мартин не стал. Сердце имел доброе, в помощи тем, кто так же страдал и любил, отказать не смог.