Розы

/шаг за двадцать. Руки мокрые. Мне не хватит ни сил, ни локонов волос. Их ты подарил, прошлое хочется вырвать из них/ Восемь часов вечера. Мэйбл делает шаг из дома. А, быть может, во взрослую жизнь. Руки влажные от пота, от волнения, которое она испытывает. Ей не хватает смелости, она знает, что обречена. Он, демон, подарил ей воспоминания, и ей хочется забыть их, вырвать вместе с волосами, вытащить из разума и выкинуть подальше. /горло полное, город сохнет, я рассказала маме, чёрт возьми/ Она идёт по тёмному городу с пустынными улицами. В горле застрял комок, и ей хочется кричать. Она была сегодня у родителей. Она всё рассказала маме… она мысленно ругает себя за это, постоянно повторяет лишь одно слово, когда вспоминает о своих и её словах: «чёрт, чёрт, чёрт». Но на её сожаление. Он и есть тот самый чёрт, от этого хочется лишь больше ругаться. /бледно-белые розы, тронута, в бледно-белом цвете тонут города/ Он дарил ей белоснежные розы, она действительно была счастлива и тронута, ведь это единственное, что он делал для неё. Вы думаете, что это признак любви? Он не умеет любить. Эти розы ничего не значат. Он просто хочет завладеть её невинностью и счастьем. У него получается, когда для Мэйбл пропадают дома, люди и весь мир. Когда бледная луна освещает город и она тонет вместе с ним в этом свете. /умри, если меня не любишь. Я ломаю руки, я ломаю губы. Я ломаю твоё тело насквозь/ Ей не хочется этих мыслей, но она хочет его смерти. Если он не способен полюбить её, если он продолжает так издеваться над ней, дарить эти чёртовы розы, приходить, рассказывать всё, как ни в чём ни бывало. Она хочет, чтобы он исчез. Она сказала ему это однажды. Он лишь ухмыльнулся. И на следующий день… розы. Сладкие слова и розы. Фразы, которые вбиваются в её сознание, что-то вроде шёпота на ухо «ты скучала по мне?». Она не отвечала. Он читал её мысли. Она кричала ему нет. Они оба знают, что да. Мэйбл режет, царапает своё тело, постоянно пряча его за одеждой. Она кусает свои губы, когда вспоминает о нём, когда ей хочется произнести его имя вслух. Ей хочется вонзить нож в его тело, но она знает, что это не поможет. Ей хочется отдать всю себя ему, но она не сдастся. Ей исполняется двадцать. Взрослая жизнь, а вроде все те же свитера и юбки, разве что стали длиннее. Всё тот же брат-близнец, и всё тот же он. Ей не хватает сил, чтобы уничтожить воспоминания о нём. Или же себя? Она отрезает свои длинные волосы, они становятся чуть выше плеч. Она знает, что это не поможет, не спасёт её. Она и не надеялась. Просто ей стукнуло в голову и она отрезала их первыми попавшимися ножницами. Но она до сих пор помнит о том городе, о его проницательном голосе, о том, как в свои четырнадцать лет она подходила к нему вплотную и говорила, что она уничтожит его, чего бы ей это не стоило. «Как же это невыносимо глупо» — думает она, сидя на холодном полу своей квартиры и держа в руках столь любимые локоны волос. «Чтобы ты не делала — тебе не избавиться от меня» — говорил он постоянно. Горло переполнено оскорбительными и в то же время ласковыми фразами. Ей хочется всё высказать, всё! Но она молчит, заглатывая все эти фразы, буквы, звуки. Свой собственный голос. Он снова стоит перед ней. Снова с розами. Снова белые. Её комнату освещает бледная луна, и Мэйбл бы показалось это романтичным. Но не с ним. Она говорит тихо, почти беззвучно. — Умри. Умри, если не любишь меня. Он слышит. Ему плевать. Он знает её мысли, и ему всё равно на её слова. Как, на деле, и на неё саму. — Так убей меня. И она быстрыми шагами подходит к нему. Она бьёт его, но разве её сила сравнится с его? Тогда она набрасывается на него, и они падают, она хватает, что попадается под руку. И это, конечно, те самые ножницы. Она втыкает их ему в руки, которыми он хватает её. Втыкает прямо в сердце, в горло, куда придётся. Но это было бесполезно. Она это знала. Его раны заживали почти мгновением, а он улыбался во все свои зубы, и смотрел на неё своим безумным взглядом нездорового счастья. Прокалывать его тело бесполезно, даже если насквозь, даже если прямо в сердце, хоть куда. Он будет жить. Он будет приходить к ней. Он будет давать ей эти розы. Уже вовсе не белые, а алые. Она что, Алиса, а он безумный шляпник? Нет. Она лишь Мэйбл. Всё так же маленькая Мэйбл. А он демон. Всё такой же безумный, глупый, невыносимый, до невозможности умный. И он знает, что выиграл. Она тоже это знает. Именно поэтому она впивается своими губами в его и тонет в этом бледно-белом /с оттенками алого/ безумии.