Лагерта Ингстадсон.
Место, в котором она очутилась, было довольно необычным. И даже сказочным, как бы глупо это не звучало. Огромный мост из, казалось бы, цельного бриллианта, на котором я стояла, шёл в две стороны, первый в сторону огромного дворца невиданной красоты, а второй в пустоту, конца его не видно. Дворец был словно построен из серебра и золота. Его гордые и высокие крыши башен и донжона вздымались на нереальные высоты. Всё блестело, вокруг меня кружились светящиеся шарики белого цвета. Когда я пыталась прикоснуться к ним, то они резко отлетали от меня на несколько метров. Затем появились красные, синие и даже фиолетовые светящиеся шарики, которые путались вокруг меня. А через пару минут этого чудесного явления передо мной возникла фигура женщины, что была похожей на меня внешне, только лет на двадцать постарше и с зелёными глазами. Её пшеничного цвета волосы были уложены в две косы, что спадали по её груди до пояса, сама она была в чешуйчатом металлическом доспехе, белом плаще и с копьём, что по длине было равно её росту. — Здравствуй, Лагерта, — улыбнулась мне незнакомка. — Я долго ждала этого момента. — Кто вы? — Меня зовут Гарда. Я последняя из всех существовавших королев Валькирий. — Валькирий? Это бред! — Это не бред, моя девочка. Ты, должно быть, слышала сказки от своих родственниц о том, что ты являешься потомком викингов и валькирий? — я кивнула. Эту семейную легенду любила мне ещё бабушка рассказывать. Пока не преставилась Богу. — Они — не легенды и не глупые сказки для детишек. Большая часть услышанного тобой в детстве — чистейшая правда. Мы существовали когда-то, как вольный народ воительниц, на территории современного Скандинавского полуострова, Прибалтики, Германии, островов Великобритании, Исландии и даже Гренландии. Мы жили как единый народ со своей культурой, обычаями, историей и честью. Пока не случилась страшная трагедия. — Что за трагедия? — я никогда не слышала ни от кого из своих родственников, да и в Сагах не встречала упоминание, куда пропали валькирии? — Что случилось с этой цивилизацией валькирий? Куда делись Боги Асгарда? И почему вдруг последняя из Королев Валькирий внезапно появилась здесь? Хотя будет вернее, почему я очутилась здесь? И что это за место такое? — Это твой внутренний мир, — с улыбкой ответила Королева. — Просто из-за того, что я посетила его, и из-за твоей пробуждённой силы, он приобрёл такую форму. Так когда-то выглядел Асгард — обитель наших Богов, которые канули в небытие. Только Хела существует, но ей плевать на Асгард, Мидгард, да и на всё, в прочем, ей плевать. Она заперлась в своём царстве и покрылась паутиной. Никуда носу не высовывает. Наши Боги пали в битве с Богами Олимпа. — Они так же существуют? — удивилась я не на шутку. Для меня то, что Скандинавские Боги существовали, было шоком, от которого я ещё не могу отойти, так эта дамочка мне говорит, что ещё существовали и Олимпийские Боги. Что дальше? Ктулху завтра с утра объявится в Нью-Йорке. — До сих пор, как и многие другие Боги. Увы, но так бывает. Одна сторона выигрывает, вторая проигрывает. Так случилось и с нашими Богами. И мы им не помогли побороть Богов Олимпа, которых вёл Зевс и их прихвостней — Амазонок, что так же до сих пор ходят по своему блядскому острову — Темискире! Она явно ненавидит вышеуказанных дамочек. — Что случилось? Некоторое время она собиралась с силами и мыслями, и только после этого последовал долгий рассказ, который иногда прерывался отборным матом, на неизвестном мне языке. Но явно родственный шведскому, видать, он был языком, на котором повсеместно говорили валькирии. Если обобщить всё, то получается такая картина: Однажды, примерно в периоде между 5 и 10 веках нашей эры, произошла стычка между Аресом и Тором где-то в Сицилии, из-за которой погибло множество греков, что там были. Хотя те уже сменили веру и верили в Христа. Но Зевсу не понравился этот эпизод, и он стал требовать от Одина казни Тора. Один был хоть и мудр, но ещё и очень заносчив, он не мог решить дело миром, разумеется, не казнив своего любимого сына на потеху Олимпийскому Пантеону. И он начал войну. Их силы были равны поначалу, но по неведомой причине Гарда получила приказ от Одина уйти вместе со своими сёстрами в Германию и Британию для того, чтобы подготовить почву для возвращения веры в Старых Богов на эти земли. Она искренне не понимала приказа Одина, так как у них была война на носу с мощной фракцией Старых Богов, но он не желал слушать. На войну с Олимпом пошли только сами их Боги, гвардия состоящая из лучших воинов викингов, троллей, великанов и нескольких отдельных отрядов валькирий, которые уговорила Гарда взять с собой своего Бога. И… в первом же бою при превосходящих силах Олимпа, что взяли с собой не только свою гвардию, магических существ, что им были подконтрольны, но и даже большую часть войска амазонок, они проиграли. После той последней битвы для асгардцев, Скандинавский пантеон сократился до одной Хелы. Некоторые выжившие великаны и валькирии в той битве всё им рассказали. Они проиграли одну единственную битву и тем самым войну. Валькирии в свою очередь остались одни. После этого на протяжении пяти столетий валькирии скрывались от Олимпа, так как не имели просто возможности противостоять в открытом бою Богам. С амазонками было другое дело. С ними они бились на равных, но всё же из-за численного превосходства врага, слабого морального и боевого духа валькирии почти вымерли и растворились в массе простых смертных. Гарда была одной из последних выживших валькирий, что не теряли надежды и нашли выход, как вернуть величие валькириям. Для этого она добровольно отказалась от своей долгой жизни и вселялась в потомков своих, для того, чтобы, когда найдётся подходящая кандидатура, она могла передать все свои знания и умения, а главное силу и копьё Гунгнира следующей Королеве Валькирий, чтобы уже она возродила их народ. — То есть… я должна стать Королевой Валькирий? — спросила её. — Ни у тебя, ни у меня уже нет выбора. Прости, дитя. Порой мы принимаем те решения, от которых зависит не только наши судьбы, но и тех, кто идут за нами. Я уже не могу существовать в виде духа в тебе. Ты проявила отвагу, спасая своего подчинённого, чуть не погибнув, при этом пробудила свою силу валькирии. Ты достойна взять в руки это копьё и занять моё место. На тебе теперь лежит ответственность за будущее нашего народа. Прости, что взваливаю это на тебя, но у меня нет другого выбора. — Я… я понимаю вас. Но что мне делать? Как возродить наш народ? — В мире осталось много дев, что несут в себе нашу кровь. В некоторых она особо сильна, а в некоторых наоборот слабей, чем у их сестёр. Я научу тебя многому, чтобы ты смогла пробудить в них их силу, наследие, что им досталось. Для них ты будешь знаменем и лидером. Кроме этого я научу тебя, как посвящать в валькирии достойных воительниц. Ведь кроме этого копья, что когда-то принадлежало самому Одину, я отдам тебе все свои силы и память. Когда ты проснёшься, то поймёшь, что делать. Она улыбнулась мне, и я проснулась. — С возвращением в реальный мир, соня, — прозвучал знакомый и ласковый голос Володи. Он сидел рядом со мной и улыбался. — Долго я спала? — После операции почти сутки. Тебе пересадили почку, сделали переливание и зашили ещё две лишние дырки в правой руке. Фанатик стрелял хоть и с упоением, но весьма плохо, что хорошо для нас. Как себя чувствуешь? — Живой, — и улыбнулась. Всё же порой мне кажется, что знакомство с Владимиром было одним из лучших моментов в моей жизни. Рядом с ним я себя чувствую… лучше. Даже сил прибавилось, когда я с ним заговорила. — Это хорошо, — у него милая улыбка, так и хочется… Стоп! Не о том думаю! — Я волновался за тебя. — Не стоит, я сильная, — его слова приятны, но краснеть из-за них не стоит, я не девочка какая-то. — Между прочим женщины сильнее мужчин по многим параметрам! — Это верно, — кивнул он мне. — Но, тем не менее, мужчины куда умнее, ну или хитрее. — Ха-ха-ха, — меня позабавили его слова, ведь знания, что я получила от Гарды подтверждали его слова во многом. — Тебя, вижу, в сон клонит? Поспи немного. Я приду чуть позже с большим подносом еды и накормлю одну уж слишком воинственную валькирию. — Валькирию? — висок пронзила лёгкая боль. — Ну, я слышал от твоих сослуживцев историю твоего геройского поступка, насколько я знаю, тебе пообещали награду, хотя может и повышение. Тебе есть, чем гордится. Отдыхай! И тут же ушёл. Жаль, что он не побыл со мной подольше, мне хотелось ещё немного побыть рядом с ним… Владимир Волков. Проект «Валькирия» вошёл в свою главную стадию. Я провёл все манипуляции с телом и памятью Лагерты, а так же подсадил искусственно сформированную личность «Гарды», которая на самом деле являлась, чуть ли не магической программой из обрывочных воспоминаний и личности Брунхильды из Марвела и памяти других личностей щедро приправленных теми событиями и знаниями, что я вложил в них. Гунгнир, что получила Лагерта, очень хорошая копия копья Одина из Марвел, только я его усовершенствовал и добавил несколько дополнительных функций. Сложнее было, наверное, составить примерный план разговора Гарды и Лагерты, а так же историю валькирий, которые реально повторили судьбу своих сестёр из рассказа, что услышала Лагерта в своём подсознании, только обстоятельства той трагедии были слегка другие, да и Боги Скандинавии погибли не за одну битву, а за ряд сражений в Германских лесах. Но это уже детали. В любом случае, в скором времени в мире объявится целая Королева Валькирий, что будет вербовать и «восстанавливать народ валькирий» из небытия по моим правилам и законам, которые я сложил для них. Мне жаль, что приходится для этого использовать Лагерту. Но первоначально я не собирался с ней встречаться и заводить долгосрочные отношения, даже дружеские. А хотел вообще превратить в свою куклу, которая любила бы меня благодаря «Нарциссу». Но раз такой расклад, то я её решил сделать самой настоящей Королевой и другом, а так же соратником. А тут разница есть… Бзззз-Бзззз-Бзззз! И кто мне это так названивает? — Привет Светуль, что там случилось? — спросил я мою Суперию, это был её номер. — Создатель. С вами хочет связаться капитан Гордон. Он говорит, что дело важное. Вас соединить? — Хм. Занятно. Давай! Через некоторое время послышался голос Гордона. — Мистер Волков, — раздался знакомый мне голос. — Это капитан Гордон. Надеюсь, вы сможете мне уделить немного вашего времени? — Да, могу. Но что случилось, и почему вы звоните мне? Если это касается того дня, когда я посетил Готэм во время ежегодного бала, то я уже дал показания ФБР. — Я в курсе. Но тема моего телефонного звонка совсем иная. Дело в том, что нам нужна ваша помощь. — Помощь? — я был действительно удивлён. — Какого рода? — Дело касается Джокера, — меня пробил озноб. — Мне жаль, что до этого дошло, но ситуация этого требует. Вашего присутствия. — Прошу, расскажите, наконец-то, что случилось? — Джокер пришёл в управление и сдался. При этом он указал, что похитил две сотни человек среди них женщины и дети. Он распределил их на группы, сделал каждому заложнику «пояс смертника» и распихал их по Готэму и пригороду. Вся полиция, ФБР, Нацгвардия, добровольцы и даже местные супергерои ищут их, но нашли только десяток заложников. Джокер очень хитёр и умён. Этот безумец обещает смерть всем заложникам в полночь, если его требование не будет исполнено. — Понял. Но я тут причём? Я, кажется, догадываюсь причём… — Он требует встречи с вами! — и замолчал. — Сейчас уже восемь часов вечера, — сказал я Гордону, смотря на часы, что были в приёмной. — Мы уже выслали за вами вертолёт. Вернее сговорились с нашими коллегами из Нью-Йорка. В течении пяти-десяти минут он сядет на крышу вашего госпиталя, и если вы согласны, то за час-полтора доставит в Готэм. Проблемка! Отказаться я, конечно, могу. Мне тут и приказать не могут, учитывая то, что я гражданин иной страны. Да и даже если бы был американцем, то всё равно не могли бы меня принудить к этому. Но… меня реально интересует, зачем я понадобился Джокеру сейчас. Он, в принципе, мог застать меня в Нью-Йорке в неподходящее время и взять в заложники. Но почему-то провернул авантюру с заложниками и хочет со мной встретится, и переговорить о чём-то. Что на уме у психа, мне неизвестно, но любопытно. Как говорится: «Волков бояться — в лес не ходить!» Поэтому нужно узнать, что там он хочет. В любом случае, я в состоянии за себя постоять. Да и есть кому меня поддержать. Наверное, сыворотка суперсолдата, что я принял, усилила мои наклонности суицидника и безумца. И смех, и грех. — Ясно. Я собираюсь уже. — Ч-что? — видать, он был удивлён моим ответом. — То есть… я рад и благодарен вам. — Не стоит, всё же это моё призвание — спасать жизни, — сказал я пафосно. Даже сам как-то поверил в эти слова. — Будем ждать вас. Через несколько минут я уже услышал шум вертолёта, предупредил начальство о событиях, что происходят в Готэм-сити. Там же мне доктор Хьюго выдал целую тираду о моих умственных способностях и психическом состоянии, которое обостряется из-за моей ориентации, а потом проводил до вертолёта и проинструктировал, как говорить с этим психом, так как и сам с ним общался, когда работал кое-какое время в Аркхэме. Затем был долгий, в плане ожидания, путь в Готэм. Я сообщил всем своим миньонам о том, куда собираюсь. Также Джанго Фетт, который внутренне омолодился на добрые три десятка лет минимум, с сотней «волков» перекинулись в Готэм для моей поддержки и охраны. Дед повторял, конечно, слова моего учителя, только на русский манер и с теплотой и лаской, которая ему присуща, после которой я понял, что оказаться наедине с Джокером мне теперь не страшно, а вот наедине с дедом, да! А затем я прибыл в Готэм, в управление полиции, где содержали Джокера под усиленной охраной. Меня, кроме Гордона, встретил ещё и незнакомый мне лично индивид из ФБР. База Данных подсказывала, что этого кадра зовут Брайан Роудс, крупная шишка в ФБР, карьерист и «прилежный работник». Информации по нему у меня было много, но времени её изучать не было. — Добрый день, мистер Волков, меня зовут агент Брайан Роудс, а это, как вы понимаете, капитан Гордон. Я очень рад, что вы согласились на нашу просьбу. Я руковожу операцией по освобождению заложников и допросом Джокера, вы нам сильно упростили задачу… Этот мужик заливался соловьём, чем раздражал и меня, и всех остальных. По передатчику, что был у меня в ухе, я услышал чистый мандалорский от Фетта с его мнением об этом индивиде. И был согласен с его мнением. — Прошу, не волнуйтесь насчёт своей безопасности, — заверил меня «фэбеэровец». — Мы вам её гарантируем. Если появится возможность угрозы вашей жизни, мы вас тут же вытянем в целостности и сохранности из допросной. Единственное, прошу вас, попытайтесь его разговорить. — А разве этим не будете заниматься вы? — удивился я. — Он сказал, что сообщит, где держат заложников только вам. И на этом всё. Даже препараты не помогли его разговорить. Одна надежда на вас. — Ясно. Гордон, их штатный психолог и сам Роудс проинструктировали меня на предмет разговора с ним, и только после этого меня запустили в допросную.Джеймс Гордон.
Больше всего Джеймсу Гордону не нравилось рисковать невиновными людьми. В таких играх, как эта, которую затеял Джокер и этот Роудс, что пошёл на поводу у клоуна, часто страдают ни в чём не повинные люди. А если нет, то потом такие карьеристы как Роудс получают новые плюшки и почёт за ещё одно раскрытое дело или удачную операцию. Это жутко бесило Гордона. Сейчас они задействовали в игре с этим сумасшедшим Джокером ни в чём не повинного парня, которому недавно только исполнилось восемнадцать лет. И каждое его появление в Готэме уже становится для него стрессом. Если после первого он не пожелал сюда возвращаться, что вполне разумно и адекватно на взгляд Гордона, то вот во второй раз ему пришлось следовать зову сердца и этики врача. Хотя тут не особо пахло медициной. Но Джеймс видел, что парень, хороший малый, и ему было искренне жаль его, можно сказать по-отцовски. Гордон, Роудс, детективы Харви Буллок, Рене Монтойя, Криспус Аллен и ещё десяток копов стояли возле одностороннего зеркала, что давало обзор для наблюдения полицейскими за всем, что там происходит. Джокер сидел, прикованный по ногам и рукам к стулу, перед ним был небольшой металлический стол, а сразу за ним такой же стул, на котором уже сидел тот, кого он ждал — Владимир Волков. Парнишка был вполне спокоен и сосредоточен. Гордон это подметил сразу. Возможно, это у него некое подобие шока или же просто эта собранность после тех событий, что произошли 1 сентября. По новостям показывали репортаж, где мелькал и Волков, как самый молодой хирург-практикант в Нью-Йорке, что принимал участие в спасении жизней людей, когда сами больницы были обескровлены ужасным событием. Тогда он проявил себя как подающий надежды в медицине юный гений. А сейчас Гордон уважал этого Волкова ещё больше. Как только Владимир зашёл и сел напротив Джокера, тот довольно оскалился и просто смотрел на Владимира. Около минуты они просто молчали. Джокер реально разглядывал Волкова и о чём-то думал, первым не выдержал Волков, хотя и Роудс с Гордоном хотели его поторопить, ведь дело было серьёзным. — Где заложники? Вы, мистер Джокер, говорили, что как только я появлюсь, вы скажете, где находятся заложники. Как видите, я здесь. — Ну, вообще-то я обещал это сделать за разговор с тобой. А он только начался. — Тогда, быть может, уже начнёте говорить, где они находятся? Я за них волнуюсь, — слабо улыбнулся брюнет. — Ха-ха-ха-ха-ха-ха… Ой, не могу, рассмешил… ха-ха-ха-ха, ты их даже не знаешь! Ух! Давно меня так никто не смешил, последним был Бэтс месяц назад. Но это пустое, ты его кажется, превзошёл. Ещё бы немного поиграл с мимикой лица, и я бы тебе Оскар вручил бы, хе-хе-хе. — Я врач. — Не спорю. Но… я знаю твою натуру. Она такая же, как и у меня. Поэтому ты мне нравишься. — Что этот безумец говорит? — фыркнул Буллок. — Чего хоть к этому парню прикопался? — Он ведь чокнутый, — как ни в чём не бывало, бросила Монтоя, и копы продолжили наблюдать за всем, что там происходит. — Сомневаюсь. — Не сомневайся, мне виднее, — он наклонил голову, так, чтобы приблизить своё лицо к Волкову. При этом его голова была почти над самым краем стола. — Ты безумец, как и я. Правда, возможно, ещё больший. Этот… потенциал, что я вижу в твоих глазах, он просто невероятный. Дай тебе волю, и ты такую шумиху наделаешь, что мама не горюй! Ха-хе-хе-хе-хе! — Ну, так всё же где они? — Да что ты заладил про своих заложников, — фыркнул клоун. — В порядке они. Ну, а если так хочешь убедиться, то я так и быть сразу скажу, где полсотни обитает. Копы тут же навострились. — И где же? — В подвале старой заброшенной церкви возле Уэйн-мэнора, та, которая в десяти милях от особняка нашего «принца Готэма». — Живо туда группу сапёров! — скомандовал Роудс и довольно улыбнулся. — Видите, капитан? Затея окупается, скоро все заложники будут вытянуты из опасности. — Надеюсь на это, — напряжёно ответил Гордон и стал набивать трубку. А тем временем разговор за стеклом продолжался. — Благодарю, мистер… — Просто Джокер, мальчик мой. Просто Джокер. Не люблю официоз. — Хорошо, я так же. Ну, так, Джокер, где остальные? — Э-э-э-э! Пока рано. Я ещё не вошёл во вкус. Зубы у Гордона, как и у большинства копов заскрипели от бессилия и злобы на чокнутого мужчину, что фактически издевался над всеми. — Хорошо. И на какую тему ты хотел поговорить? — О твоих вкусах! Какие девушки тебе нравятся больше всего? — Довольно странно… Странный вопрос, — удивился и смутился Волков. — Вполне нормальный вопрос. Мне интересно, какой тип женщин ты предпочитаешь? Чисто «мужской вопрос»! — Ладно. Я не имею особых предпочтений. Ещё не определился. Но девушка, с которой потерял невинность была рыжей, а с той с которой хочу встречаться блондинка, хотя я и так с ней встречаюсь, можно сказать. Просто мы не афишируем отношения. Ни она, ни я не хотим огласки. — Ну, вот уже лучше. Но я спрашивал не про внешность, а про характер. К примеру: Госпожа, Невинная овечка, японские Цундере или же Яндере, Флегматичная офисная работница, сорвиголова, милая домохозяйка ну и так далее. — Любой тип интересен. Но, наверное… сильная, умная и красивая девушка. — Опять не туда тебя занесло. Но, наверное, я тебя просто запутал или же это у тебя из-за молодости и того, что опыта у тебя маловато. Это нормально. Хорошо, не буду тебя мучить. Эй, там, офицеры?! Если хотите, то можете съездить ещё за двумя десятками заложников, что находятся в подсобках борделей на Аллее Преступлений. В этот же момент, когда была отправлена ещё одна группа полицейских, прибыло сообщение об удачном освобождении первых пятидесяти заложников. Гордон начал надеяться, что в эту ночь обойдётся без жертв. — Могу я задать вопрос? — спросил Волков и придвинулся на стуле ближе к столу, умостив там свои руки. Он скрестил между собой пальцы в замок, при этом большие пальцы массировали кожу на обратной стороне ладони. Волков проявил уже более человеческие эмоции, явно выйдя из «скорлупы». Но это был не страх, а скорее волнение перед чем-то. — Оу! Конечно-конечно, — закивал ещё более довольный Джокер. — Где Харли Квинн? — А зачем она тебе? — удивился Джокер. — Неужели моя компания плохая? А-а-а-а! Понимаю-понимаю, — закивал своей головой клоун. — Тебе моя Арлекино понравилась? Да, она хороша чертовка. Но безумно ветреная. Не советую такой тип женщин. Я её к себе взял из-за того, что она мне мою первую жену напоминает. Ох, и знатная чертовка была… давно это было. Не помню уже, как мы и познакомились, но Огонь-баба! Волков на мгновение встрепенулся, но затем взял себя в руки вновь напялил на себя каменную мину. -… Хорошие времена были, потом она мне надоела. Такой ворчливой стала и раздражающей. А я не люблю когда меня что-то или кто-то раздражает. После неё была другая жёнушка. Она была тем типом, который можно охарактеризовать милая домохозяйка. Мы с ней даже ребёнка завели, девочку, — закончил Джокер уже без своей отвратительной улыбки. Для Гордона и остальных полицейских это было шоком, у Джокера есть дочь! И что-то подсказывало капитану полиции, что это правда. Впервые, о личности Джокера стало чуть больше известно. Вернее, чуть больше, чем ничего. Раньше с него вообще ничего о своём прошлом или планам о настоящем не выбьешь. А сейчас он сам всё рассказывает. — Но не будем о грустном! — повеселел тут же псих и откинулся назад. — Скажи, ты любишь свою мать? Руки у Волкова задрожали, как и глаза расширились от этого вопроса, это многие отметили, но промолчали. Владимир побледнел, а затем покрылся пятнами. Он так же откинулся на спинку стула и устало выдохнул. С закрытыми глазами он сидел около минуты, приходя в себя. Роудс нервничал, но ничего не предпринимал. Как и ещё более радостный Джокер. Гордон не знал почему, но эта тема для мальца была болезненной. — Она у него умерла что ли? — нахмурился Буллок. — Почему он так отреагировал? — Кажется, я слышал, что он рос без родителей, — сказал детектив Смолвуд. — Отец в детстве их с матерью бросил, а мать укатила куда-то, когда тот мальцом ещё был. Точно не знаю. Но мне моя девушка говорила об этом неделю назад. Она любительница посплетничать и посмотреть, чем живут богачи. Вот и Волков попал под прожектор жёлтой прессы. Тем временем дрожание в конечностях Волкова продолжалось. Как и беседа с ним Джокера: — Понимаю, кажется, для тебя это болезненная тема? Мамочка тебя не любила? Думаю, она тебя ещё и била, верно? Я немного покопался в твоём прошлом, мальчик мой. И нашёл интересные сведенья. Твоя мать от тебя сбежала, когда тебе было десять лет, но до этого скинула своему отцу тебя и продала вашу квартиру, что купил твой отец, который от тебя и неё сбежал ещё после твоего рождения. Он оказался чуть более проворным, хе-хе-хе. Но до того бегства твоей злоебучей мамашки случилось что-то ещё? Верно?! Что ещё? Дело ведь не только в постоянных ругательствах твоей тушки и побоях, что ты переносил, чуть ли не каждый день, верно?! Случилось, нечто, что выходило за все рамки, — проникновенным голосом заговорил Джокер. — То, что тебя напугало, — Владимир вздрогнул, — огорчило, — парень стал нервно жевать губу, — обидело и выбило из привычной колеи дел, — Гордон видел, что у Волкова в глазах невиданная им раньше горечь и обида, — то, что было весьма неординарным и даже мерзким с человеческой точки зрения! Да-да, я прав! Но вопрос, что именно она сделала? В какой-то момент я уверен, она перешла с простых избиений и оскорблений на что-то новое. Для тебя это было шоком и скорее всего для неё так же. Думаю, это алкоголь на неё так повлиял, верно? Можешь не отвечать, я и так уже догадался, хотя вижу, ты сейчас уже не собеседник. Ты не такой уже и крепкий парнишка. Ты ещё не пережил того, что пережила «мышка», хотя «мышка» не пережила того, что ты или же я. Этот город чудесное место для таких психов как мы с вами. Жаль, у нас мало единомышленников, с которыми можно хорошо побеседовать и пошутить над серой массой, которая нас всех раздражает. Бэтмен постоянно из себя строит недотрогу, хотя я знаю, что ему ещё чуть-чуть осталось до того момента, когда он всё же примет мои искренне заверения в заботе и дружбе. Мы-то с ним лучшие друзья, правда, этого не принимают другие, даже он сам, — почти пожаловался псих. — А теперь ты можешь дружить с нами без оглядки на прошлое и не думать лишний раз о будущем, ведь как поётся в песне: «Есть только миг, между прошлым и будущим, именно он называется Жизнь!» И уверяю тебя, ты ко мне ещё будешь тянуться в будущем, уверяю тебя, мальчик мой. Ха-ха-ха-ха-ха… На Волкова было страшно смотреть. — Его нужно вывести оттуда! — крикнул Гордон и тут же пошёл в допросную. — Но мы ещё не узнали… — хотел было возразить Роудс, но наткнувшись на колкий взгляд Гордона, тут же заткнулся, не смотря на всю свою власть и положение. Стоило Гордону, Буллоку и Аллену войти, как Джокер тут же обратился к детективам и капитану, не отводя озорного взгляда от Волкова: — Дайте мне листок и ручку, я напишу все адреса, поведаю вам, где находятся все 431 заложник, хотя теперь думаю, 361… — Что?! — Аллен ошалел от этой новости. — Их было больше? — Ну, конечно, — теперь он уже повернулся к копам. — Я просто хотел было сделать вам всем сюрприз, но вы меня сегодня порадовали, как и Вовочка, поэтому я решил, что сюрпризов на сегодня хватит. Гордон оставил Джокера на своих коллег, а сам вытащил Волкова прочь из допросной. Взгляд у Волкова был отсутствующий, он был словно в трансе, пусть и мог ходить самостоятельно. Но не отвечал ни на какие вопросы, просто сидел пока его осматривал доктор и пытался достучаться штатный психолог. Глядя на Волкова, Гордон надеялся, что этот парень не повторит судьбу Харлин Квинзель… Продолжение следует…