Спелое яблоко для Бога Смерти

Как только установили скрытые камеры и подслушивающие устройства, пришлось принять некоторые меры предосторожности. Скорее всего Эл лично наблюдает за всем происходящим, возможно даже в реальном времени. Но также не стоит исключать возможность записи всех заснятых материалов. В случае с Эл, лучше брать в расчёт оба варианта. Кто же ты? Парень, девушка? Старик или же юноша? Как давно ты помогаешь правительству расследовать … да и в принципе, что именно входит в круг полномочий? Такие сложные, нераскрываемые случаи, как этот? Интересно. Достаю эротический журнал из скрытой стопки таких же. Я предусмотрительно купил несколько и спрятал под видом одной из книг на нижней полке книжного шкафа. Но сработает ли это против тебя? Может быть, ты сразу поймёшь, что я нарочито предсказуемо показываю, какой я обычный и ничем не примечательный? Или же я переоцениваю тебя? Эл… Ты проиграешь. Соперничество. Жажда выиграть. Чувство собственного превосходства. — Эй, Лайт, ты выглядишь каким-то перевозбуждённым. Рюк изворачивается под необъяснимым углом, всем своим видом давая понять, куда он смотрит и на что намекает. Судя по всему, он указывает на мою эрекцию. Лишь пожимаю плечами, продолжая как ни в чём не бывало разглядывать журнал. — Неужели так понравились эти девушки на картинках? Не понимаю, как вы, люди, можете возбуждаться, глядя на кусок бумаги, — бог смерти практически вплотную приближается, таким образом имея доступ к просмотру. Разглядывает страницы, попутно противно хихикая. В своём репертуаре. — Да-а-а. Ну и ну, Лайт, тебе и вправду это нравятся? — опирается мне на плечо, просовывая голову между мной и журналом, тем самым заглядывая в глаза, попутно перекрывая доступ к просмотру. Вздыхаю. Идиот, я не могу с ним разговаривать. Хотя, думаю, он и сам это понимает, просто провоцирует. — Ах да! Ты же не можешь со мной разговаривать, приходится тебе молчать. Хе-хе-хе-хе… Делаю вид, что меня никоим образом не раздражает его пристальное внимание и постоянное акцентирование на моей неудовлетворённости. И сам ведь знает, что подобного рода вещи меня не интересуют. Как и его, в теории. — Лайт, думаю, тебе стоит расслабиться. Ну, знаешь, удовлетворить себя, и всё такое, — с любопытством смотрит на меня, продолжая свою, одному ему известную игру. Я тебя не понимаю, Рюк, — Послушай, не стоит стесняться, молодому организму нужна разрядка, — теперь он странным образом кружит вокруг меня, одновременно с этим крутясь вокруг своей оси. Как бы ты не старался, спровоцировать меня тебе не удастся. Ровным счётом, как и стать похожим на спутник. Хотя иронию я оценил. — Ну что за упрямый мальчишка, тебя ведь возбуждает, когда за тобой наблюдают, — шёпот на ухо. Когтистая рука тянется к ширинке. Мокрый, холодный и шершавый язык скользит по щеке. Ошарашено замираю, но вовремя прихожу в себя. За мной наблюдают, и это ему известно. Рюк, что ты задумал? — О-о-о, малыш Лайт стесняется! Люди не только странные, но и интересные! — восторженный голос говорит чуть громче, чем раньше. Эксперименты затеял, Бог Смерти? — Интересно, очень интересно! Я лежу на животе, поэтому ему довольно проблематично доставать до молнии на джинсах. Хмыкаю, довольно ухмыляясь. Ты проиграешь, Рюк. Я знаю, что ты не так целеустремлён и упорен, чтобы идти напролом. — Так неинтересно, Лайт, ты даже не сделал вид, что заинтересован. Что ж, пожалуй, это не то, что должен делать Бог Смерти. Конечно не то! В особенности, если не хочешь лишиться яблок. — Особенно, если этот Бог Смерти хочет ещё хоть раз получить спелое красное яблоко! Его тело выгибается в истоме, представляя, как он впивается во фрукт. Так-то, Рюк, так-то. — Но, Лайт… Молодые девственники для Бога Смерти эквивалентны сочным плодам, ты знал?