Don't kill my vibe

Первая любовь. Для Юнги, впрочем как и для всех подростков, это чувство было чем-то новым, ещё не изученным и интересным до жути. При взгляде на своего краша появлялось то самое щемящее чувство в животе, именуемое «бабочками», ладошки потели от волнения, лицо заливалось смущенным румянцем, а речь становилась бессвязной. — Пак Чимин, — окликнул он парня, идущего по школьному коридору в компании пятерых друзей. Услышав свое имя, тот повернулся. В паре метров от него стоял юноша, который смотрел в пол, изредка кидая взгляд на Чимина. — Ты меня звал? — спросил Пак, подойдя к парню. — Я тебя раньше не видел, ты новенький? — Нет, я учусь тут с младших классов. Я Мин Юнги, — проговорил он, пытаясь максимально скрыть свое волнение. — Ты свободен после уроков? Мне нужно сказать тебе кое-что. — Правда? Ладно, тогда встретимся в два часа дня, — сказал Чимин и вернулся обратно к друзьям. Юнги еще никогда не был так счастлив. Осталось совсем немного, а ведь это не так сложно, как говорят другие.

***

— Так что ты хотел? — Чимин появился откуда-то сзади. — Я… Мне сложно это говорить, так что прошу, выслушай, — начал Мин, нервно заламывая руки. — Мне стоило раньше сказать тебе это, просто не мог подобрать подходящее время и слова. Я много думал об этом и… В общем, ты мне нравишься, и я хотел узнать, есть ли у меня шансы… — Нет, — проговорил он, и у Юнги рухнул весь мир. — Извини, я по девочкам, но мы можем остаться друзьями. Первая боль. Разбитое сердце. Горячие слезы полились по щекам, в ногах появилась жуткая слабость. Шатаясь, Юн развернулся и поплелся прочь. Чувство обиды переворачивало все внутри, было больно дышать, глаза застилала пелена слез. «Остаться друзьями? Он это серьёзно?» Что же делать после неудачного признания? Юнги не знал. Как теперь появляться в школе? Как смотреть ему в глаза? Как дальше жить? На следующий день об этом знали, если не весь город, то все в школе точно. Парню приклеили на спину листочек с надписью «голубой». Обидно. Но не это, а то, что Чимин стоял рядом и руководил этим процессом, весело смеясь. Вскоре на телефон Юнги позвонил неизвестный номер. Ответив на звонок он услышал голос какого-то незнакомого мужчины, который что-то пытался спросить. — Вы не туда попали, — перебил его Юнги. — Разве я не в публичный дом звоню? Это же верный номер, не так ли? Какие-то молодые люди, видимо ваши работники, раздавали листовки с этим номером на улице. Юнги сбросил звонок. Публичный дом? Ну это уже ни в какие ворота. — Пак Чимин, твоих рук дело?! — кричал он, стремительно приближаясь к парню. — О чем ты? — спросил тот, недоумевая. — Не прекращающиеся звонки на мой телефон. Ты думаешь, что это смешно? Чимин залился смехом, согнувшись пополам. Юн опешил от этого настолько, что потерял дар речи и забыл, что говорил. — Ах, это. Сработало все-таки. Я решил помочь тебе принять себя, — все еще смеясь ответил Чим. — Что? Помочь? Что за помощь такая? -Эй, относись к этому проще. Гей — это ужасно конечно, но ты не виноват в этом. Как ты можешь быть виновным в таком тяжелом отклонении? Не переживай, мы не будем думать о том, что у тебя не все в порядке с головой. — Что? Ты вообще не понимаешь, что творишь? — перешел в наступление Юнги. — Почему ты все усложняешь? Может тебе мозг передавили мысли о мальчиках? — усмехнулся тот и, развернувшись, пошел в противоположном направлении. Злость. Безысходность. Снова обида. Юнги делал все новые и новые порезы на руках, потому что слезы уже не помогали выпустить боль. Самым запоминающимся стал случай в спортивной раздевалке. — Держите его, не дайте ему сбежать, — орал Чимин парням, которые поймали Юнги и пытались его утихомирить. Мин отчаянно вырывался, но это было бесполезно. — Снимайте одежду, быстрее, — командовал Пак. Сам он вселился, наблюдая, как на Юнги разрывали рубашку и штаны, не обращая внимания на его мольбы. Когда парень остался в одном нижнем белье, Чимин подошёл к нему и начал выводить на спине слово «гей» перманентным маркером. Вскоре ребята наконец ушли, а Юнги упал на пол, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Он устал от всего этого, бороться уже не было сил. — Зачем ты это делаешь? Почему ты не оставишь меня в покое? Что я тебе сделал, а?! — кричал Мин. — Ну вот опять. Успокойся и прими свою голубую душу. А что, я настолько красив, что даже парням нравлюсь? — спросил Чимин, зачесывая челку и разглядывая себя в зеркало. «Да, очень» хотелось ответить Юнги. Но что это изменит? Третья пустая бутылка соджу полетела на пол. Мин собрал все запасы алкоголя, которые были дома. Взрослые заглушают этим боль, но парню это ничем не помогало. Было еще хуже, потому что пить он не умел. «Нужно проветриться» подумал Юн и, надев куртку, вышел на улицу. Ночь была холодная, дул сильный ветер прямо в лицо. Это немного облегчало состояние. Не зная куда идти, Юнги просто шатался по переулкам. В голове был рой мыслей, с которыми он не мог никак справиться. А еще его поглощала злость. На себя, на Чимина, на всех вокруг. Хотелось вдарить по стене так, чтобы кости сломались под тяжестью удара и разрезали кожу изнутри, выбираясь наружу. Внезапно рядом послышались знакомые голоса. Чимин и его компашка собственной персоной. Очень вовремя. Злость внутри достига окончательного и невозвратного пика. Стремительно сокращая расстояние, Юнги приближался к ним. Чимин открыл рот и, кажется, хотел поприветствовать своего знакомого, но не успел, ибо получил удар в лицо. Упав на землю, он посмотрел на Юнги, в чьих глазах, казалось, не осталось ничего человеческого. Мин навис над парнем и продолжил яростно наносить удары. — Бежим, — послышалось сзади, и лучшие друзья Чимина унеслись в противоположном направлении. Глаза застилала пелена злости. Юнги не понимал, что творит. — Ненавижу тебя! Ненавижу! Из-за тебя моя жизнь полетела под откос! Больно, да? Мне тоже, но моя боль гораздо сильнее. Твои раны могут зажить, а мои никогда, — кричал он, впечатывая Чимина в асфальт. Внезапно силы оставили Юна. Медленно спустившись, он упал на землю, прямо в лужу крови. — Кровь?! Почему ее так много… Холодные пальцы коснулись еще теплой жидкости и погрузились в нее. Юнги водил руками, размазывая ее повсюду. Горячие слезы полились по щекам, тело затряслось от рыданий, и Мин закрыл лицо руками, пачкая его в крови Чимина. — Эй. Чего ты лежишь? Вставай, — он подполз к парню и потряс его за плечо. Ноль реакции. — Чимин… — прошептал Юнги. — Чимин, ты чего? Вставай, пожалуйста, — он принялся поднимать бездыханное тело. Заметив рану на голове, он наконец понял, почему было так много крови. — Нет… Нет! Чимин! Ты не можешь… — Юнги задыхался от осознания того, что натворил. — Прости меня, пожалуйста, вставай. Мин тряс тело парня в надежде на чудо. Но чуда не случилось — Прости меня! Чимин… Я люблю тебя… Оставив наконец его в покое, Юнги кое-как поднялся на ноги. В голове был бешенный стук, бездонная печаль разлилась по всему телу. Он медленно шел куда-то вперед, не видя и не слыша ничего. На лице застыла гримаса боли. Громкий гудок грузовика вернул его в чувства на секунду Яркий свет ослепил глаза, а через мгновение он увидел Чимина, протягивающего ему руку.