Литература — это управляемая фантазия.
Жизнь, пропитанная запахом старых книг и шелестом страниц, всегда казалась для Джонни явлением обыденным, а от того — спокойным и умиротворённым. Будучи студентом второго курса литературного факультета, он с вожделением вспоминал вечера у камина в большой семейной библиотеке. Мальчишкой Джонни зачитывался фантастическими историями, не желая расставаться с любимыми книгами ни на секунду. И, в уже более зрелом возрасте, тосковал по родному дому в Америке, где ему пришлось оставить своих лучших друзей — книги — ради исполнения давнего желания — обучения по обмену в другой стране. С Джехёном он познакомился на одном из литературных форумов, посвящённых обсуждению знаменитых историй о юном волшебнике. Длительное общение переросло в дружбу, хоть и Джонни до последнего тянул с визитом в Корею. Джехён же грезил Америкой — ему хотелось побывать там, где оставил свой мимолётный след Чарльз Диккенс, и он был очень рад, узнав о возможности попасть туда. В спешке чужих сборов и знакомства с Сеулом, Джонни так и не удалось толком насладиться живым общением с другом, но Джехён поделился с ним своими записями о впечатлениях жизни по другую часть света, обещая часто звонить. Так и пролетело летнее время, подводя черту к старту новой жизни. Литературный факультет встретил Джонни вступительным этюдом и введением в классику жанра — с чего начинаются книги для детей. Выбирая дальнейшее направление обучения, будущий литературовед решил отдать должное своему счастливому детству, и записался в активисты культурно-массовой программы. Но кто же знал, что работа над созданием и воплощением сказки в реальность наступит для него буквально спустя год.***
— Считай это курсовым проектом, — однокурсник Джонни Тэён кладёт телефонную трубку, вновь принимаясь за вязание на своём рабочем месте. — Твоя база практики — младшая школа, где как раз готовятся к торжеству по случаю Рождества. Правда, здорово? Тэён улыбается, поправляя очки на носу, и кивает в сторону кабинета куратора — там, за стеклянной дверью, расписанной узорами в виде снежинок, трудится лучший выпускник факультета — Мун Тэиль, чьи сказки для детей становятся всё популярнее благодаря умелому веянию маркетинга. — Тэиль-хён когда-то тоже начинал свою практику в школе — теория должна подтверждаться преобразованием в рукотворные чудеса. Работа с детьми как раз благоприятно этому способствует. Джонни едва заметно усмехнулся, глядя на разложенные по книгам на столе клубки с нитками и уже готовые экземпляры изделий. — То-то я смотрю, что тебе общение с детьми прибавило увлечений в жизни. — Не паясничай, — Тэён снова поправляет сползшие на нос очки, и убирает спицы в сторону, разминая пальцы. — Между прочим, вязание отлично помогает сконцентрироваться на собственных мыслях. За время работы помощником куратора я написал десяток литературных обзоров и сборник собственных историй. — Сто способов вязания носочков крючком и на спицах? Джонни уворачивается от летящего в него клубка, хватая первую попавшуюся книгу, торчащую в забитом стеллаже, и с удивлением рассматривает обложку. — «Рождественские истории» Диккенса? — А что тебя смущает? Тэён встаёт из-за стола, подбирая брошенный клубок, и принимается разбирать ворох бумаг — совсем скоро конец года и необходимость составления литературной отчётности ещё никто не отменял. — Да нет, ничего. Просто у меня есть друг, который большой фанат этого автора. Собственно, благодаря ему я и попал сюда на обменное обучение. — Ну, вот видишь — уже будет, о чём рассказать детям в школе при знакомстве. И помни, что по окончанию своей практики — а это постановка рождественского мюзикла по мотивам литературного произведения — ты должен предоставить свой авторский обзор. — Ладно-ладно, — отмахивается Джонни, убирая книгу обратно на полку и разворачиваясь в сторону выхода. — И обязательно с отзывом третьего лица о твоей проделанной работе! — Напоминает вдогонку Тэён. Джонни лишь хмуро качает головой, поправляя свой рюкзак, и бредёт по кампусу института, задумчиво глядя перед собой. Приключения ему предстояли не из лёгких.***
Несмотря на то, что детские истории — его профильная специальность, Джонни раньше не доводилось общаться с детьми. В своём детстве он был слишком поглощён чтением, и реальное общение не интересовало его вплоть до вступления в относительно взрослую жизнь. Свои мысли он предпочитал излагать в письменной форме, интерпретируя сюжеты чужих произведений с иной стороны. Ему мастерски давались простые и сложные рифмы, но вот коммуникативная форма личности явно страдала от недостатка опыта в общении. И кто, как не самые главные проводники в мир выдуманных историй, могли помочь решить эту проблему. Джехён передавал привет из снежного Коннектикута в личных сообщениях чата и делился фотографиями коллекционных книжных изданий, пока Джонни разбирался с навигацией в библиотеке института. И ему явно было не до того, чтобы заметить характерные подписи и билеты с походами в книжные музеи на двоих, и порадоваться за успешную жизнь друга в его родной стране — Джонни всё ещё находился в раздумьях по поводу того, в стиле какой сказки проводить рождественский мюзикл для школьников. Он игнорировал оповещения на телефоне до самого своего приезда в школу, а потом и вовсе умудрился забыть свой гаджет за кулисами актового зала. И поспособствовала этому действительно неожиданная рождественская история.***
В программу знакомства со школьниками входило также посещение литературных занятий — Джонни провёл три часа подряд на одних и тех же уроках, проводимых для разных классов, и к концу школьного дня в его голове был хаос из имён знаменитых авторов и их произведений. А после — ему предстояло познакомиться непосредственно с учениками-актёрами мюзикла, и это стало настоящим квестом для юного студента литературного факультета. Дети почти ничем не отличались — одинаковая школьная форма, украшенная зелёными снежинками по случаю скорого зимнего праздника, рябила перед глазами, а шум от одновременных разговоров и вовсе грозил оглушить Джонни. Один из самых громких учеников, с именной табличкой «Ли Донхёк», выступил вперёд, протягивая Джонни маленькую ладошку для приветствия. — Я — одно из главных действующих лиц во всей этой рождественской тусовке с мюзиклом, так что можете ориентироваться по мне. Джонни пожал его руку, отмечая важный вид ребёнка, и принялся рассматривать уже ранее предложенные варианты проведения мюзикла, изложенные в многочисленных сценариях. За всей суматохой он совершенно позабыл о времени и очнулся только тогда, когда сумерки за окном сгущались над белоснежным покровом земли. Школьники уже давно разбрелись по домам. Джонни потянулся, роняя листы на пол сцены актового зала, и тяжело вздохнул, понимая, что практика ему предстоит тяжёлая. Из всех просмотренных сценариев подходящих было только два, но для них требовалась постановка сложных декораций, а на это не было ни времени, ни возможностей. Нагружать работой детей было абсурдной идеей, а искать кого-то из взрослых для помощи — слишком поздно, да и неуместно. Вероятно, никто не любит мастерить игрушечные рога для оленей и строить волшебные упряжки для саней. С грустью взглянув на масштаб сцены, которую предстояло ещё и украсить, Джонни собрался уходить, закрывая вверенный ему в пользование актовый зал. Но, внезапно, какой-то шум привлёк его, заставив обернуться и нервно сжать листы. — Кто здесь? Ответа не последовало, однако, шум не прекратился. Непонятное копошение доносилось из-за кулис, и Джонни осторожно дёрнул массивную красную штору в сторону, прищуриваясь. И каково же было его удивление обнаружить там потерявшегося школьника. При тусклом свете различимы были черты — с виду ученик, но, почему-то, не в школьной форме, старательно выпиливал по дереву и не обращал никакого внимания на то, что его обнаружили. До тех пор, пока Джонни не проявил свои театральные таланты в грациозном покашливании. — Ой, а я думал, что все уже давно ушли. Голос школьника звучал почти так же звонко, как и голос запомнившегося Донхёка, но это явно был не этот ребёнок. — Я тоже думал, что все дети ушли. Уроки давно закончились. Ты что здесь делаешь? Разве родители не ищут тебя? Джонни отступил в сторону, видя, как ученик выбирается из своего укромного уголка, являя на свет лицо с прищуренными глазами. — Ну, во-первых, я уже давно не посещаю уроки. А во-вторых — с чего бы родителям искать меня? Я ведь никуда не пропал. — Ты какой-то странный ученик, — нахмурился Джонни, недоверчиво рассматривая мальчика в полный рост. — Из какого ты класса? Кто твой классный руководитель? — Так, — начал ребёнок, и Джонни только сейчас заметил на нём маленькие круглые очки — совсем как у героя его любимой фантастической истории. — Кажется, мы не поняли друг друга. Я не школьник и не учусь ни в каком классе. Джонни окончательно впадает в шок — почему этот ребёнок так странно себя ведёт? — Тогда что ты тут делаешь, если ты не ученик? Да ещё и в такое время? — То же самое могу спросить у вас, дяденька, — мальчик нарочито подчёркивает обращение, подходя ближе к Джонни. — Вы новый учитель? Я вас раньше не видел в школе. — Нет, я… — Джонни медлит с ответом, непонимающе глядя на незнакомца. — А как ты сюда попал? Этот зал закрывается на ключ. — Я знаю, у меня есть дубликат. Ну, так что? Кто же вы такой? По мере приближения к нему этого подозрительного парня — а глаза не обманывают Джонни и перед ним явно уже не ребёнок — литератор пятится назад и не замечает, как почти врезается в стоящий на сцене рояль. — Меня зовут Джонни Со и я студент литературного факультета института искусств, направленный в младшую школу в качестве прохождения практики в виде постановки рождественского мюзикла. А теперь твоя очередь вскрывать карты. — Хах, — усмехается парень, останавливаясь напротив Джонни, — студент, значит. Ну, меня зовут Тэн, но моё имя вряд ли о чём-то тебе скажет. Если быть более конкретным, я — брат одного из учеников. Наверняка, ты уже успел познакомиться с Ли Донхёком. — Как ты догадался, что мы уже знакомы с ним? — удивился Джонни, теперь уже открыто рассматривая так называемого Тэна. — Потому что Донхёк — чрезмерно общительный ребёнок и его знает вся школа. — А вы не похожи с ним. Брат, говоришь? Джонни подозрительно косится на предмет, оставшийся в руках Тэна, и думает о том, что ещё немного — и мемуары о его жизни в скором времени будет писать Тэён. — Сводный. Естественно, мы не будем похожи — мы разных национальностей. Я приехал из Таиланда. — А я из Америки, — парировал Джонни. — Но у тебя отличное произношение корейского — это я тебе как почти филолог говорю. — Спасибо, у тебя тоже, — отвечает Тэн, пожимая плечами. — Ну, мы так и будем здесь сидеть или как-то пора уже домой? Впервые за всё время обнаружения Тэна в актовом зале уже опустевшей школы, Джонни вернул связь с реальностью и посмотрел на часы в телефоне, показывающие то, что он уже опаздывает на предпоследний автобус домой. — Да, уже пора идти. Кстати, я так и не понял, что ты делал за кулисами? — Видишь этого оленя? — Тэн показывает Джонни вблизи фигуру, которую он вырезал из дерева, пока они спускаются в холл первого этажа. — Я, как брат одного из учеников, помогаю с декорациями для рождественского мюзикла. Ну, ещё и потому, что учусь на художественном факультете. Джонни останавливается на крыльце школы, поправляя воротник своей куртки, и внимательно смотрит на Тэна. Факт того, что есть ещё кто-то, заинтересованный в проведении мюзикла, и этот кто-то уже не ребёнок, а взрослый человек — просто изумителен. Значит, теперь работа должна проходить легче. — Тогда получается, мы в одном институте учимся. Возможно, ты читал литературный вестник, который выпускается центром искусств? Тэн едва не врезается в резко остановившегося Джонни и чешет затылок, вероятно, вспоминая, о каком сборнике идёт речь. — «Литература чудес»? Я выписываю по экземпляру каждый месяц, — доверительно сообщает он. — Мне очень нравятся истории, которые публикуются под руководством знаменитого автора Мун Тэиля. И у него очень хороший редактор. Я рад, что есть люди, которые превращают обычные слова в замечательные тексты. Джонни заметно улыбается, радуясь тёплому упоминанию о своих знакомых. Всё-таки, их труд оценивается и это уже победа. — Ну, мне в другую сторону, так что ещё увидимся, Джонни. Тэн машет рукой, убегая к подъехавшему автобусу, и Джонни машет в ответ, понимая, что в его руке остался деревянный олень. Решив для себя, что обязательно потом вернёт игрушку, он отправляется на свою остановку, воодушевлённый идеями из сценариев для мюзикла. Теперь было немного легче об этом думать.***
— А я тебе говорю, что его нужно обязательно с кем-нибудь познакомить, иначе он сбежит от нас, как и все предыдущие практиканты. И мы снова будем худшим классом. Донхёк закатывает глаза, не желая слушать наставления своего одноклассника Ренджуна. Они не в первый раз ставят школьные мюзиклы, и за всё это время направляемые студенты-практиканты исчезали быстрее, чем снег в тёплую декабрьскую погоду. Сычен сбежал, не выдержав пристального внимания толпы школьников, Чону был слишком сентиментальным и постоянно ставил грустные истории, а Доёна вообще пришлось уволить из-за коллективной школьной жалобы — уж больно его внеурочная активность мешала учебному процессу детей. Джонни казался ученикам вполне неплохим вариантом — он даже не спрашивал у них знаменитые отрывки из литературных произведений. Студент-практикант просто одиноко сидел в буфете за обширным столом, и никто из детей и, тем более, учителей, не осмеливался к нему подсаживаться. — Такое чувство, будто он уже познакомился с моим братом. Смотрите, — Донхёк кивает в сторону Джонни, указывая на непонятный предмет в его руках. — Это выглядит как одна из наших декораций, а ими занимается Тэн. Так что… Не успел Донхёк упомянуть сводного брата, как в столовой появился Тэн собственной персоной, сразу же направляясь к одиноко сидящему Джонни. — Смотрите-ка! — Ренджун чуть шею себе не свернул от любопытства — школьникам было интересно, о чём будут болтать эти взрослые. — Привет, — Тэн улыбнулся, протягивая руку Джонни и усаживаясь напротив. — Как театральные успехи? — Восхитительно, — Джонни улыбается в ответ, и его настроение заметно улучшается. Он и не думал, что встретит Тэна где-то кроме актового зала, но, судя по всему, схожесть с учениками из-за невысокого роста давала свои привилегии. Донхёк приоткрыл рот, глядя на то, как его старший брат любезно общается с Джонни, и облегчённо вздохнул. Кажется, пришёл конец бесконечным сменам практикантов, которые не могли найти общий язык с главным помощником в лице Тэна. И это было прекрасным подарком к предстоящим праздникам.***
За подготовкой к мюзиклу время пролетало незаметно. Было принято решение ставить один из циклов «Рождественских историй» в современной интерпретации. Джонни приобщился к работе над декорациями, помогая Тэну создавать костюмы и украшения для школьников. Тёплая дружеская атмосфера, парившая между ними, вдохновляла Джонни на невероятные вещи. В Тэне было что-то притягательное — он был почти таким же родным, как и книги, которыми Джонни зачитывался и восхищался. Звонкий смех звучал шелестом страниц, а тепло чужих рук было мягче переплётов. А ещё он был похож на сказочного гнома-эльфа (вовсе не из-за невысокого роста, нет-нет). И это было чертовски милым. Джонни снова вернулся к написанию вольных стихов, но не рисковал показывать их своим коллегам литераторам. Это было слишком личное, хоть и без имён, однако, разбирающиеся люди точно определили бы степень увлечения Джонни. И маскировка проведением мюзикла была его единственным спасением. — Последние сцены всегда самые волнительные. Тэн стоял за сценой, наблюдая, как справлялся со своей ролью его брат Донхёк. Гордость быть одним из создателей праздника, который осчастливит детей — самое лучшее чувство. И Джонни поддерживал его мнение, глядя на результат проделанной работы и улыбаясь. Всё-таки, литературная практика стала для него важным опытом. А ещё он знал, что это счастливый период не только для детей. Ведь Рождество — время чудес и волшебства для всех. — Этот сказочный олень всё время крутится возле Донхёка. По-моему, такого не было прописано в сценарии. — Тэн подозрительно прищуривается, глядя то на сцену, то в кучу страниц, исписанных красивым, литературным почерком Джонни. — А, так это же Марк. Он присоединился пару недель назад, заявив, что профессионально исполняет роль оленя, и вообще его очень рекомендовал Донхёк- — Ну, раз Донхёк рекомендовал… — Тэн перебивает Джонни, усмехаясь. — Кажется, это у нас семейное — связываться со сказочными оленями. — Это ещё почему? — Джонни недоумённо уставился на Тэна, который внезапно полез в груду оставшихся игрушечных декораций. — А вот поэтому. Из-за внушительной разницы в росте Тэну пришлось встать на носочки, чтобы надеть на голову Джонни ободок с оленьими рогами и, засмеявшись, чмокнуть в нос. И, кажется, это стало самым неожиданным чудом, случившимся с ними. Возможно, когда-нибудь этот случай станет основой для рождественской сказки, ведь литература — это воплощение фантазии.