Летать нас в школе не учили

Пока я коротал время на уроках, погода испортилась. Из окна кабинета номер двадцать пять на третьем этаже, где шёл (вернее, тянулся, как разогретый в микроволновке сыр) урок русского языка, я хорошо видел, как раскачиваются верхушки деревьев от набежавшего ветра и как потом с неба начинает сыпать лёгкий весенний дождь. Он несколько минут нудно барабанил по окнам, но не успел наделать больших луж, закончившись так же быстро, как и начался. В течение одного урока пейзаж за окном менялся по крайней мере трижды. Моё место было на самой задней парте в ряду возле окон, и мне поэтому было нетрудно заметить все эти перемены в погоде. К уроку я особо не прислушивался, хотя против этого предмета я лично ничего не имел. Так получилось, что по русскому языку и литературе у нас было два совершенно разных учителя. Почему так, никто не знал, но было подозрение, что из-за поражающей неграмотности Ирины Тимофеевны. Как-то раз она написала на доске «шеснадцатое декаря», и после этого мы теперь всегда самостоятельно записываем дату... Но "декаря" я, кажется, запомнил навсегда. Теперь каждый раз, когда Ирина орёт на класс, мол, везде одни дикари, я вспоминаю ту надпись на доске, и мне хочется смеяться. М-да. Зато ошибок в сочинениях можно допускать сколько душе угодно — она их попросту не заметит, а значит, и не снизит оценку за них. Впрочем, Ирине ничего не стоит найти другой повод, только бы не ставить "двенадцать". Скажет, что списал из Интернета, вот и всё. Вот почему я не пишу сочинения. С класса так шестого, наверное... Неважно. Русский язык был последним уроком в тот день. Я собрался и вышел из школы, направившись к остановке по окольному пути. Идти через парк теперь не очень-то хотелось. Хоть я за это время и убедил себя, что всё это бред и ничего не было, но какой-то неприятный осадок всё же остался. Поэтому за воротами школы я сразу же свернул направо и принялся блуждать по маленьким улочкам, составляющим ещё одну дорогу к нужной мне остановке. Через некоторое время я уже слышал вдали шум, указывающий на близость проезжей части. «Почти выбрался», — подумал я и прибавил шагу. Но через пару минут я остановился, потому что заметил впереди картину, которая привлекла моё внимание. Впереди была канава, а рядом стояла собака, лохматая, как ёжик, и со злобным рычанием смотрела куда-то вниз. Посмотрев туда, я увидел в канаве пушистый дымчатый комочек с тонким полосатым хвостиком и испуганно блестящими глазёнками. Это был котёнок, и он явно боялся. Кого — не пришлось искать, вот он, стоит в двух шагах и скалит клыки на малыша! У нас дома когда-то жила кошка, но это было давно. Ещё до того, как ушёл отец. Точнее, Мурка была его питомцем, и он забрал её с собой, когда уходил от нас. Почему вдруг я вспомнил ту кошку? Просто у этого котёнка шерсть была поразительно похожа на неё по окраске. Тот же цвет, те же полоски. Но долго разглядывать котёнка я не стал. Надо было что-то делать, и я отогнал собаку с помощью всё того же мешочка со сменкой. Что ему только не пришлось пережить, мой бедный мешочек... Его даже хотели украсть, как показал сегодняшний случай, но всё же он вернулся к владельцу! И хорошо, а то что бы я без него тут делал? Никакой палки поблизости не было видно, а подойти к собаке без всякого "оружия" я бы, честно говоря, не решился. Котёнок протестующе мявкнул, когда я потянулся к нему рукой. Всё же я взял его за шкирку и осторожно приподнял, после чего одним движением вытащил из канавы и прижал к груди взъерошенный грязный комочек. Он, кажется, давно не мылся, а может, ему попросту не хватало сил, чтобы вычистить шёрстку от грязи. Может, на это просто не было времени среди постоянных опасностей уличной жизни. Наверное, каждый день собаки донимали малыша, так что убегать уже сил не оставалось. Так ещё и прохожие не всегда бывают дружелюбными. Хотя, если посудить, то кому нужен маленький зашуганный котёнок, даже если он смотрит круглыми печальными глазками и пронзительно пищит от голода? Правильно, никому. Я погладил котёнка, а тот перестал пищать и с любопытством обнюхал мою руку. «Где еда?» — говорил весь его взгляд. Еды не было. Оставить котёнка здесь и пойти в супермаркет я не решился. Вряд ли детёныш дождётся моего возвращения. Поразмыслив немного, я раскрыл свой рюкзак и осторожно усадил котёнка рядом с учебниками, оставив ему порядочное отверстие для воздуха. После этого я повесил рюкзак на плечи и продолжил путь к остановке. В троллейбусе было много людей, я снял рюкзак и старался держать его так, чтобы сидящего внутри котёнка не сдавили. Но в какой-то момент троллейбус резко развернулся, и все начали валиться друг на друга, кто-то пытался схватиться за поручни, а кто-то просто стоял в попытках удержать равновесие и не упасть на соседа. А когда троллейбус вновь поехал прямо, я попробовал рюкзак и понял, что он стал легче. Котёнка внутри не было...