Не важно

Гет
R
Завершён
243
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
243 Нравится 12 Отзывы 50 В сборник Скачать

...

Настройки текста
      Ночь прохладная — после дневного ливня влажная земля отдаёт холодком. Внедорожник, спрятавшись ото всех на парковке закрытой заправки, красовался разводами грязи по бокам. Внутри мирно дремал человек, закинув ноги на торпедо, у руля. На соседнем сидении валялся автомат инопланетного происхождения и вскрытая аптечка — после боя пришлось зализывать раны.              Блайндсторм знал, что в полудрёме человек слышит все шорохи. Его напарница иногда вздрагивает, нервно вскидывая плечами, и снова затихает. Тело в пластырях, на спине — синяки от падений и перекатов в укрытие. Маленькая человеческая женщина, именуемая Евой Миллер, выносит врагов с ним на пару не хуже, чем кибертронская фемка. Её энтузиазма хватит на армию, а вот сил — ещё на одну-две стычки.              Потому-то напарник настоял на отдыхе, пока ищет следы энергона и данные о врагах… но большую часть времени он наблюдал. Удивительный симбиоз десептикона, ныне в списках предателей фракции, и человека, втянутого в круговорот войны с пришельцами. За год вынужденного сотрудничества, переросшего в добровольную борьбу спина к спине, Блайндсторм привык изучать характерные черты и реакции Евы, частенько действуя ей на нервы.              Особенно искру тешила реакция на провокационные вопросы.              Физиология людей — поистине забавная штука. Как бы Ева не отнекивалась, бурча какой он придурок, у неё довольно неоднозначная реакция на всё. Её смущают инфокабели на бёдрах для страховки, когда она высовывается из окна, вышибая мозги преследователям. Блайндсторм греет её, залезая ими под одежду тихими вечерами, и женщина вздрагивает в определённых моментах, кусая губы, пряча торчащие соски под скрещенными руками. Но молчит. А потом, наблюдая за каким-нибудь брутальным мужиком, дожевывая купленный на заправке сэндвич, капнет соусом на одежду, задумавшись о своём, провожая потемневшим взглядом незнакомца.              И на все его вопросы ответ один: «Не важно».              Шерстя всемирную паутину, Блайндсторм нашёл ответы, поражаясь разнообразию человеческих реакций и фетишей. Сколько он знал свою напарницу, она ни разу не проводила время с кем-то из своих. Иногда у него, инопланетянина не смыслящего во всех этих тонкостях, складывалось впечатление, что ей необходима так называемая разрядка. Да и десептиконское нутро требовало исследований — уж «автошлаки» с их лицемерной святошностью о таких вещах могут только думать…              Инфокабели проникают под футболку, нагреваясь до оптимальной температуры и не встречая сопротивления. Ева ворчит «мне не до игр», привыкнув к дразнилкам, когда он щекочет, а она сидит, скинув обувь. Только вот проводки идут дальше, змеями обхватывая бедра, оглаживая ребра, заходя за спину.              — Блайндсторм? — хрипло выдает женщина, когда он сжимает — не больно, но ощутимо. Год назад она бы подобных вольностей не допустила.              — Ты сильно напряжена, — констатирует он, как ни в чем не бывало. — Разрядись.              Женщина не сразу соображает — скидывает всё на его глупые десептиконские шуточки. Он успевает сжать ее бедра сильнее и аккуратно развести ноги.              — Сторм! — она восклицает громко, но неуверенно. Женщина не дергается, с замирающим сердцем следит за действиями напарника. Не встречая сопротивления, он продолжает изучать её тело, пользуясь опытом и сигналами: знает меру, давит так, чтоб не оставить синяков, реагируя на малейшее движение. Кожа липкая от пота, местами грубая, в рубцах. И всё равно чувствительность поражает сенсоры: на каждый изученный сантиметр женщина вздрагивает, кусает губы, сглатывает или жадно вдыхает вдруг нагревшийся воздух, с плохо скрытым наслаждением прикрывая глаза.              Несколько инфокабелей сцепляются вместе и касаются ее, аккурат между бедер, поглаживая через ткань трусов, пока другие заводят руки за голову, а некоторые обхватывают грудь, мягко сжимая. Ему легко всё контролировать — когда не испытываешь похожих процессов, намного проще следить и мгновенно реагировать, меняя тактику, регулируя силу, удовлетворяя интерес и самомнение.              Блайндсторм чётко ставит цель: ей нужна разрядка, ему — моральное удовлетворение. Женщина дергается приличия ради — он держит, вынуждая выгибаться в пояснице, бесстыже разводя ноги шире…              — Погоди… погоди, нельзя так… — говорит она, а сама сильнее выгибается и дышит тяжело, рисуя непристойные картины, поражаясь что может выкинуть воображение. Ему ничего не стоит приподнять ее, обвивая тело, щекоча нервные окончания, доводя до предела каждую клеточку. Чем дальше он заходит — тем податливее становится напарница, принимая условия игры и позволяя действовать.              Зная Еву, она бы чётко сказала «нет», если бы не хотела продолжения. Но женщина сама разводит ноги шире, выгибаясь навстречу, приняв окончательное решение.              — Расслабься, малышка. Я не обижу, — хищно рокочет он, сильнее надавливая и вибрируя, вырывая тихий стон, будоража человеческое сознание. — У меня уже сенсоры гудят как ты намокла.              Таргет, её бывший напарничек и его личный враг, такое делать не смел. Конечно, рыцарь в белых доспехах, перемкнувший из нейтралов в недоавтоботы. Только вот стонет от удовольствия Ева в его инфокабелях, совсем позабыв про рамки приличия и впервые за всё время по-настоящему расслабившись, не ожидая подвоха.              А его и не будет.              Просто потому что он слишком привык к этой упрямой, ворчливой, но неописуемо живой и яростной белковой. Просто потому что её тихий, сорвавшийся ненароком с губ стон, когда вибрация усилилась, через натянутую ткань трусов цепляя нервные окончания клитора, вызывает на искре приятное удовлетворение, теша самооценку.              Ей хорошо.              Она ему доверяет. Всецело, всепоглощающе, так, что у неё дрожат ноги и сбивается дыхание из-за непривычного напряжения, сводящего все мышцы внизу живота, доводя создание до экстаза. Неправильность происходящего, это странное единение с чем-то чужим, инопланетным — возбуждает. Женщина, привыкшая всё держать под контролем, а трансформеров — под прицелом заряженной винтовки, вдруг ощутила странное наслаждение, находясь во власти одного из них.              Потому что после всех потерь и рисков хочется довериться и расслабиться. Потому что ни один встреченный мужик, с вариантом разового переспать, не доставит той эмоциональной разрядки, где помимо плотского наслаждения есть что-то за душой. Потому что со своим десептиконом, чёрт возьми, не страшно быть собой и позволить ему лишнее. Потому что приятно, когда он воспринимает её ворчливое «придурок» с умилением, а она, хоть и возмущается, не сердится на все эти дурацкие подколки.              Потому что хорошо. Вот так. Неправильно. Неприлично. Но так хорошо и приятно, что происходящее становится правильным и до безумного естественным.              Ева сглатывает, стоит ощутить тепло металла на шее — он лишь касается, не смея сжимать — не хочет напугать, чётко разделив приятное ей ощущение его дотошного контроля ситуации с демонстрацией силы. И от того женщина содрогается от удовольствия, наслаждаясь меняющейся вибрацией и силой давления внизу, прогибаясь в пояснице, пытаясь стать ближе, ощутить всё сразу. Происходящее — слишком личное, слишком интимное, и от момента по-человечески хотелось получить «всё». Не важно как смотреть ему завтра в окуляры и дальше идти в бой — важно здесь и сейчас, когда низ живота невыносимо сладко тянет, предвещая ту самую разрядку.              — Не останавливайся… вот так, вот так! — тихо хрипит женщина, вцепившись пальцами в сидение, запрокидывая голову назад.              — Слушаюсь, мэм, — Блайндсторм не скрывал ехидных ноток. Он сильнее оглаживал все главные точки, приводя напарницу в восторг, и усилил вибрацию, надавливая, поглаживая, намеренно играясь и оттягивая момент, вырывая у неё нетерпеливые, разочарованные стоны.              А потом Ева содрогнулась, задёргавшись, чувствуя, как сокращается всё внутри и нервное напряжение расходится от матки до кончиков пальцев. Десептикон усилил хватку, удерживая её, не давая отстраниться бёдрами, продолжая ласкать, вырывая бесстыжие, полные удовольствия стоны, и без зазрения совести наслаждаясь происходящим, выжимая из напарницы весь чувственный максимум.              Как только всё закончилось, и женщина затихла, переводя дух, пытаясь на опьяневший от наслаждения мозг подумать о произошедшем, Блайндсторм аккуратно опустил её обратно на сидение и ослабил хватку инфокабелей, но не убрал их, продолжая держать нужную температуру, грея Еву. Знал: большую часть размышлений она оставит при себе, а если и раскроет рот, то только для чего-то лаконичного, скрывая истинные чувства. Но ничего, в его памяти остались покрасневшие щёки и громкие стоны — лучшие козыри из всех возможных.              — Спасибо. — Вместо всех возможных фраз Ева говорит именно это, и впервые благодарность не сопровождается чем-то колючим. — А ты-то? У вас вроде тоже что-то похожее есть…              — Не забивай голову, — хмыкает десептикон. — Мне это не интересно.              — Как скажешь, — она не настаивает и прикрывает глаза, кончиками ушей выдавая все происходящие в мыслях картины и размышления.              Произошедшее — что-то личное, что останется между ними, между историями о критических повреждениях и глупых ошибках. И всё же утром, услышав новость о новой зацепке, Ева спрыгнет с капота, дожевывая завалявшийся сэндвич, и буркнет что стоило её будить, но не станет особо возмущаться:              — В следующий раз говори сразу!              — А, так ты хочешь «следующий раз»? — заворкотал Блайндсторм, наслаждаясь мгновенной сменой эмоций. Вот вроде возмущается, сжимая брови, а в следующую секунду давится куском ветчины и стучит по капоту: не сильно, вызывая у десептикона очередной приступ наслаждения происходящим.       И что уж там, как она в мыслях хотела бы повторить, так и ему не шла из процессора идея ещё разочек увидеть её по-настоящему открытой и кайфующей: органики ведь очень интересные, особенно с их системами табу и развратными фантазиями…
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.