Герой на героине

Альфред был скорее хорошим парнем, чем плохим. Да, он был хорошим парнем до зарождения джаза. Джаз принес в его жизнь много нового, причём объективная и субъективная оценки этим изменениям сильно различались. Канада проклинал джаз за то, что тот сделал с Америкой. Он ненавидел джазовую музыку, её исполнителей, саксофон Джонса и, разумеется, героин. Альфред же считал день знакомства с Чарли Паркером* поистине знаменательным и был благодарен ему за то, что он научил его играть джаз. Джонс помнил их репетиции, помнил, как Чарли вдохновенно рассказывал о том, что играет на саксофоне с одиннадцати лет, как учил его придавать свинг своему исполнению и объяснял, в чём секрет импровизации. Он помнил, как впервые получил от Чарли ангельскую пыль. И пусть первый приход запомнился Альфреду лишь обильной рвотой и шумом в ушах, второй и третий разы примерно тем же, но вот дальше… Дальше Альфред уже сидел на системе и даже начал получать удовольствие от процесса. Эти ощущения были ни с чем не сравнимы. Один укол, и по всему телу разливается тепло, тело становится расслабленным, на языке появляется сладковатый привкус, а перед глазами всё плывет. Тело становится одновременно легким и тяжелым, движения точными и плавными, мысли просто взрываются в голове десятками фейерверков, исчезает усталость, перед глазами мелькают образы, подобные снам наяву. А еще трахаться с Мэтью в таком состоянии было просто великолепно. Америка мог не кончать часами, сперва вдалбливаясь в Канаду, а потом уже сам становясь в позу. Альфред помнил свое жаркое дыхание, стоны Мэтью, помнил, как царапал кожу на его спине, как тот кусал его шею, как сплетались тела, как Мэтью выкрикивал его имя. Это было незабываемо. Америка не собирался бросать. Он помнил, как в тридцать четыре года Чарли Паркер умер от сердечного приступа, вызванного приёмом героина и алкоголя одновременно. Альфред регулярно читал отчеты о смертности от наркомании, нередко сам делал доклады на эту тему, зачитывал их, не чувствуя ни малейших угрызений совести. Да, люди умирали, но он не человек, его так просто не убить. Поэтому Альфред продолжал вкалывать себе смертельные для людей дозы, играть на саксофоне и, находясь под кайфом, трахать Мэтью. И в очередной раз гуляя обдолбанным по улице, Джонс улыбался. Невероятно, но прошли десятилетия, а о его тайне по-прежнему знает один Уильямс, хотя Америка особо не скрывается. Дома на видном месте стоит саксофон, все полки забиты раритетными пластинками и новыми дисками с джазовой музыкой, а все барыги Вашингтона борются за право быть дилерами этого странного веселого паренька, называющего себя Героем на героине. Хотя что случится, если тайна Альфреда будет раскрыта, например, Артуром? Ничего, абсолютно ничего. Уж кому, как не Англии, знать не понаслышке об эйфории, приносимой различными веществами? У всех остальных рыльце тоже в пушку, точнее в порошке. Да и если бы Альфред был единственным среди всех, кто занимается подобным, он бы все равно не прекратил. Он – счастливчик, имеющий возможность получать удовольствие от героина и не расплачиваться за это. А Мэтью… Что Мэтью? Он по-прежнему кричит, что выбросит саксофон на помойку, ломает диски и спускает в унитаз найденный у Джонса героин. И по-прежнему жадно ловит губы Америки, срывая с него одежду и отдаваясь безумию страсти. Мэтью любит плохого парня Альфреда. Чёртового Героя. Героя на героине. * Американский джазовый саксофонист и композитор, считается одним из самых влиятельных музыкантов в истории джаза. Известен как основатель стиля бибоп. Страдал героиновой зависимостью.