бесконечное Рождество.

Подол ситцевого нежно-голубого платья развивается на ветру, в расслабленных ладонях расположилась книга со сборником рассказов о природе, где-то рядом соломенная шляпка с такой же голубой, как платье атласной лентой, ее рыжие волосы блестят в лучах заходящего солнца, а на закрытых ее веках видно, подрагивающие ресницы. Ей снится сон. Там холодно, но слышен хохот, звон бокалов и топот детских ножек, они радостно резвятся в предвкушении праздника. Ей снится праздник, он полон сказок, воспоминаний и теплых улыбок на губах. Вот бабушка достает альбомы с ее детскими фотографиями, а рядом мама рассказывают, как маленькая дочка не могла выговорить проклятую букву «р», а потом поворот головы в право и видит себя, улыбка слегка смущенная от рассказов мамы, но глаза сияют любовью и смешинками, потому что все мы были непоседливыми детьми и странно разговаривали. Вот в гостиную бежит папа он гасит свет и со словами: «5 минут до полуночи», берет в руки бутылку шампанского. Она видит в глазах каждого неподдельное счастье, а еще сверканье гирлянды, что ярко светит и переливается всеми цветами на их лицах. Громкий крик «ура» и поздравления с рождеством, она просыпается. Над рыжеволосой стоит мальчик лет восьми и обеспокоенно кого-то завет, к ним бежит парень примерно ее возраста, он осматривает ее и спрашивает имя, совсем тихое: «Джейн» из ее уст и его теплая улыбка, все что она запоминает, прежде чем окунуться в то самое рождество вновь. Теперь она навсегда останется в снежинках на рыжих волосах, с гирляндой, что будет радовать взгляд, у нее там будет черный кот, а еще семья такая дружная, полная любви и тепла. настоящая. Там будут все, лишь бедного дядюшку Стэна она не отыщет в комнатах, а фотоальбомах не найдет его фотографий. Джейн Уотсон скончалась от остановки сердца. День смерти 8 июля.

***

3 года назад, 22 декабря. В аэропорту шум и гам, громкий смех и бесконечная спешка. А на самолет несётся семейство Уотсон, в Нью-Йорке их ждет тринадцатилетняя малышка Джейн и дядюшка Стэн, что всегда встречает детишек с тёплой улыбкой и подарками на Рождество, и никогда не скуп на разговоры с семейством Уотсон за праздничным столом. За окнами метель, а где-то в черепной коробке каждого пассажира мелькает мысль: «Этот полёт может стать последним, нужно остановиться, поменять билеты на завтрашний рейс», но почему-то каждый лишь прячет волнение за широкой улыбкой в преддверии праздников, прогулок с друзьями и разговором ни о чём в кругу семьи. Нью-Йорк, 23 декабря. Новости о крушении самолёта и громкий плач, переходящий в истерику маленькой Джейн. Её сердце бешено стучит в груди, а мозг отказывается принимать мысль, что тела её маленького братишки и родителей всё еще не найдены. Светлый праздник покрывается мраком, шелест газеты, утренний кофе и шум телевизора — всё, что чувствует и слышит следующим утром рыжеволосая девчушка, а ещё боль, такую сильную, невыносимую. Больше не будет детских визгов, шума и гама, расспросов об учёбе, не будет посиделок, где они, расположившись на полу с детскими фотографиями её родителей, будут вспоминать прошлое, не будут вспоминать, как изменилась жизнь молодых родителей тринадцать лет назад, когда в их руках лежала маленькая рыжеволосая бестия Джейн с большими зелёными глазами. Больше некому вспоминать, некому заливисто смеяться, когда старшая сестра щекочет тебя до коликов в животе, некому целовать перед сном и желать «спокойной ночи», больше некому сказать: «Мама, я люблю тебя». Все умерли: душа, семья, любимый праздник и Джейн. У неё внутри пусто, там нет больше ничего, лишь еле бьющееся сердце и маленькая частичка любви к дядюшке Стэну. Джейн ненавидит Рождество, Джейн ненавидит себя, Джейн ненавидит свою жизнь. Джейн теперь существует, она больше не живет, она мертва.