***
— Я ненавижу тебя! Ты разрушил всё, что было между нами! — крикнул Джонсон. — Да выслушай же ты меня! — умолял его синеволосый… Очередная ссора, очередной скандал. Они оба слишком боятся потерять друг друга. Это недоверие совсем неуместно или же всё-таки уместно? Поцелуй с Трэвисом, и не раз. Что может быть хуже этой картины для влюблённого Ларри? Пропало то самое доверие. Скандал за скандалом, ссора за ссорой. Но почему бы не закончить всё это, почему бы не выслушать друг друга до конца? Нет, они слишком запутались в этих скандалах…За час до.
POV Larry.
"Салли, как ты мог?! " – в голове возникал только этот вопрос. После всего, что между нами было, он готов вот так всё испортить? Он просто гадкий, двуличный человек! Ненавижу его... С этими мыслями я шёл домой. Мне стало даже интересно, что на это скажет Фишер. Соврёт, я уверен. Ненавижу его враньё, уж больно слишком он заврался…Конец POV Larry. ***
Ненависть вперемешку с любовью – ужасное чувство. Ларри было безумно больно и грустно оттого, что он увидел минут тридцать назад, но он пытался не подавать виду перед Лизой и другими людьми, которые попадались ему на пути. Натянул фальшивую улыбку и пошёл. Дома никого не было, именно это и требовалось патлатому. Ему было необходимо разобраться во всей ситуации. Скоро придёт Салли, и надо что-то срочно делать... Или оставить всё как есть? Столько вопросов и ни одного ответа. Почему? Зачем? За что?! – главные вопросы. Кареглазый был под сильным впечатлением от увиденного, поэтому не осмелился даже подойти к этим двум. Он просто ушёл.POV Sally.
Как же я ненавижу себя за этот поцелуй! Но что хуже: страдания лучшей подруги или же ещё один поцелуй с Фелпсом? Как мне смотреть Ларри в лицо после этого? Как целовать его горькие от никотина губы? Во время поцелуя я слышал шаги, но за дверью никого не оказалось. Мне страшно, а вдруг это был Ларри… Всю дорогу до дома я был сам не свой, сердце бешено стучало, ноги дрожали. Вот я зашёл в лифт и вставил ключ-карту. Пока я спускался в подвал, моё сердце билось так сильно, что готово было выпрыгнуть наружу. Вот уже стучу в дверь. На мгновение я разучился дышать. Так я ещё никогда не переживал. Послышались шаги, это был точно Ларри. Слышно, как он открывает дверь. Когда дверь открылась, я увидел его взгляд: он был холодным и безразличным. Я сразу понял, что за дверью в школе был всё-таки он. — Ну, что встал как вкопанный? Проходи, — сказал – как отрезал патлатый. Я же молча зашёл. Решив полностью убедиться, я задал самый обычный вопрос. — Как день? — Не поверишь – лучше некуда! — с насмешкой сказал Ларри, смотря на одну из своих картин. — Что случилось? — Будто ты не знаешь, Фишер! — крикнул Лар. — О чём ты? — Ахах, я так и знал, что ты будешь включать дурака. — Лар, я… — не успев договорить, Ларри перешёл на крик. — Молчи, я не хочу даже слушать твоё враньё! — Я... У меня не было выбора... — Что за бред ты несёшь?! Как ты вообще можешь такое говорить после того, что сделал? Как ты можешь целовать этого мудилу после того, что между нами было, после всего того, через что мы прошли?! — моё сердце разрывалось на тысячи частиц от этих слов, каждое предложение било по больному. — Прости, у меня правда не было выбора... — Да хватит мне врать! Я сыт по горло твоим враньём, это же не первый поцелуй с Трэвисом! — в меня полетел учебник алгебры. Иронично, ведь алгебра – самый нелюбимый предмет Ларри. — Ларри, я люблю тебя и… — ЗАМОЛЧИ! Я больше не могу это слушать, хватит мне врать! Я ненавижу тебя за твоё враньё! Я ненавижу себя за то, что люблю тебя, за то, что терплю это! — всё так же кричал Джонсон, пока мои глаза наполнялись слезами. — Ларри, я не хотел этого... Так надо. Я правда люблю только тебя… — слова любви я произнёс как-то тихо и неуверенно. Я знал, что Ларри это даже слушать не будет. — Так любишь, что целуешься с другим?.. Странные у тебя понятия о любви, Сал. Если тебе плевать на наши отношения, то не мучай меня. Если ты не любишь меня, так и скажи! — Я прошу, хватит... Хватит нести чушь, ты же знаешь, что я люблю только тебя!!! — мой крик перемешался со слезами, и из-за этого мой голос дрогнул. — Я тоже люблю тебя,— Ларри сделал паузу, — но уходи. — Что? — Я сказал – уходи, проваливай отсюда, проваливай из моей жизни!!! — крикнул патлатый. В его голосе тоже чувствовалась дрожь. — Ларри, я говорю правду! — после этих слов у меня началась паника и какая-то истерика. Невозможно думать и говорить в подобном состоянии. Я должен всё объяснить... — Я ненавижу тебя, ты разрушил всё, что было между нами! — крикнул Джонсон. — Да выслушай же ты меня! — выкрикнул я, собрав все свои силы в кулак. — Что?! Говори, давай, соври мне в последний раз! — Это был шантаж: Трэвис сфоткал Эш и хотел выложить эти фотографии в интернет. — Какое отношение к этому имеет Эшли?! — Самое прямое! Он сказал, что выложит их, если я не поцелую его. Я не хочу, чтобы Эшли страдала ещё больше! У меня не было выбора, Ларри… — я не сдержал слёз и заплакал. Какой же я слабый. — Сал, я не верю тебе. Ни одному твоему слову не верю. Я обжёгся один раз, не хочу второй, хотя уже... — по щеке патлатого покатилась одинокая слеза. — Я прошу тебя, поверь мне! Поверь в последний раз, прошу… — Уходи, — спокойно сказал Ларри. — Значит, нас больше нет? — Давно нет никаких «нас», есть только моё одиночество и ваша парочка... — Джонсон, прости меня! Я превращаюсь в такого же мудака, как и Трэвис. Но я действительно люблю тебя и мне никто не нужен. Если это всё, то… — То что? В очередной раз накидаешься таблетками или изрежешь руки в мясо?! Я этого не боюсь, Фишер! — Ты не можешь меня понять, ведь слышишь только себя и никого больше! — я, как можно быстрее, отправился к выходу. С глаз ручьём потекли слёзы. В груди всё сжималось от боли, живот неприятно тянуло от волнения. Неужели это всё? Жизнь превращалась в ад... — Салли! — Крикнул Лар, но я не обернулся. Уж слишком меня задели его последние слова. — Стой же! — сзади меня послышались быстрые шаги. Оказавшись рядом, патлатый развернул меня к себе и снял мой протез. — Зачем ты это делаешь? Тебе же всё равно на меня, ты же не веришь ни одному моему слову!— воскликнул я. Он смотрел в мои заплаканные глаза. Ой, да какая разница, что настоящий глаз всего один? Он смотрел на меня с той же любовью и теплом как в тот самый раз, впервые увидев меня без протеза. — Даже если я захочу, то не смогу без тебя, Кромсали. Ты для меня как воздух, а без него долго не проживёшь, — после этих слов Ларри прикоснулся своими мягкими губами к моим. Это был нежный и трепетный поцелуй. Этим поцелуем он показал всю свою любовь ко мне, а я ответил ему тем же. — Прошу, прости меня, я... я действительно люблю тебя... — Я тоже очень-очень люблю тебя, Принцесска. Я ненавижу этот день – он ужасен, но в то же время прекрасен. С того момента наши скандалы прекратились. И знаете, я даже немного благодарен тому, что Ларри увидел тот ужасный поцелуй, ведь, если бы не он, мы бы до сих пор устраивали ссоры из-за всего, чего только можно...