In love

Уилл Скарлетт никогда не думал, даже не предполагал, что произойдет то, что произошло. Впрочем, брошенный в промозглый каменный мешок за помощь любимому хозяину, он ни о чем не жалел. Ни единого мгновения. Сирота, один как перст, о чем тут сожалеть? Всю жизнь он был телохранителем и воином, все свои тридцать пять лет положил на службу Робину. — Уилл, — казалось, нежный голос исходил от стен, но, прислушавшись, он понял, что звук доносится из крошечного зарешеченного окошка под самым потолком. Дотянувшись до выемки под решеткой, Уилл уцепился за выступ и с усилием подтянулся. — Ох, благодарю тебя, святая Уинифред... — тонкая рука просунулась между прутьев, пальцы скользнули по его лицу. — Уилл, ты цел? — Тимретт... — прошептал он, не веря своим ушам. — Ты что здесь делаешь? — Я слышала, что тебя схватили... и что наш господин объявлен вне закона, — голос девушки дрожал от едва сдерживаемых слез. – Уилл, что я могу сделать для вас? Чем помочь? Уилл коснулся губами ее ладони. Сердце болезненно заныло. Эта малышка всегда так ласково улыбалась ему... А он сдуру решил, что она просто хочет подольститься к личному телохранителю графа. Тимретт была дочкой старой Санны, та нагуляла ее уже в возрасте, неизвестно от кого. С девчонкой никто особо не церемонился, ей поручали самую тяжелую и грязную работу, ходила она всегда в отрепьях, которые выбрасывали кухонные девки, сносив до прозрачности. Но, несмотря на все невзгоды, Тимретт была добра и умела искренне радоваться самым простым вещам. Она была такой тоненькой и хрупкой, что выглядела почти ребенком, и даже охочий до женского пола младший братец его светлости не польстился на нее. Но голубые глаза, смотревшие на него сейчас из-за железной решетки, были прекрасны. Уилл поражался собственной черствости, тому, что не замечал, не желал видеть. И сейчас, когда загрубевшие от черной работы ладони девушки гладили его лицо, от этих прикосновений, неловких, торопливых, он чувствовал себя всемогущим. Это было странное и незнакомое ощущение, которое он едва сумел отогнать, цепляясь за шанс выбраться, спастись от смерти. — Послушай, малышка, — зашептал Уилл, изо всех сил держась за каменную кладку, — попробуй выбраться и передать кому-нибудь из ребят... Пусть сообщат хозяину, что казнь завтра, как только отслужат час шестой. — Я найду их, — раздалось в ответ. Заскрежетал засов. Уилл поспешно спрыгнул вниз, сел у стены и прикинулся спящим. Следующий день обернулся безумным калейдоскопом событий. Сначала Уилл увидел рядом с собой на эшафоте любимого хозяина. А потом завертелось! Стражу забросали сырными пирогами, в руках Робина оказался нож, а перед виселицей остановилась телега... Они гнали коня, стараясь оторваться от погони, которая наступала им на пятки. Впереди уже виднелись спасительные ворота, как вдруг Уиллу на глаза попался дородный меняла, тащивший за волосы невысокую девушку в линялом платье. Не раздумывая, он бросил вожжи, которые тут же подхватил Робин, и на полном ходу соскочил на землю. Что было дальше, Уилл помнил смутно, ярость захлестнула его, и перед глазами повисла красная пелена. Единственное, что отпечаталось в памяти — тонкие руки обвивают шею, а затем Робин чуть ли не за шиворот затаскивает его обратно в телегу. Опомнился он уже в лесном лагере. И с телеги спрыгнул, так и не выпустив из объятий свою драгоценную ношу. Робин взглянул на него с улыбкой и кивнул. — Прости, Уилл, я не успела, — всхлипнула Тимретт, — не успела... Уилл наконец поставил ее на землю, наклонился и поцеловал в заплаканные глаза. — Ничего, маленькая, — улыбнулся он, — что ни делается, все к лучшему. Эй, отче, — окликнул он брата Тука, — мне надо с вами потолковать. Вы ведь можете венчать в лесу? — Именем Господа нашего Иисуса Христа объявляю вас мужем и женой! Уилл Скарлет, наряженный в парадный алый костюм, повернулся к стоявшей рядом Тимретт. Её платье было блеклым, и единственным ярким пятном была теплая накидка, которую одолжила Шона, подруга одного из стрелков. Молодожены напоминали пару диковинных птиц, из тех, в которых самец щеголяет роскошным оперением, а самочка выглядит невзрачно. Впрочем, для Уилла не было женщины прекраснее Тимретт. Она же с раннего детства смотрела на него восторженными глазами. И когда отец Тук произнес заключительные торжественные слова, у Тимретт подкосились ноги и она тихо всхлипнула. Уилл подхватил её на руки, словно ребенка, и она прильнула щекой к его груди. — Простите, ребята, и вы, милорд, — улыбнулся он застенчиво, точно мальчишка, — но мы вас оставим. Под дружные ободряющие возгласы и смех он направился к приготовленному для них с женой просторному шалашу. Тимретт обвила руками шею Уилла, уткнувшись носом в его щеку. Ей было немного страшно, но страх этот отступал при мысли о том, что она — законная супруга, миссис Скарлет. Он такой большой, сильный, отважный, он красив как Бог, прости Господи (Тимретт мысленно перекрестилась), он будет добр к ней. Уилл усадил её на широкую, почти во весь шалаш, постель из шкур. Опустился рядом, улыбаясь той улыбкой, которую она так любила. — Маленькая моя, — Скарлет взял её руки в свои большие ладони и поцеловал, — я бы хотел постелить тебе под ноги весь мир, от края до края. — Мне хватит и этого шалаша, — Тимретт сглотнула комок в горле, — и твоего плеча вместо подушки, мой господин. Но я... — она замялась, — я не знаю, что должна делать. То есть я видела, как служанки... Она покраснела и опустила глаза. Позабавленный и тронутый Уилл осторожно расплел её уложенную для церемонии косу, и волна пышных темных волос окутала Тимретт. Её губы были мягкими и податливыми, но хоть она и отвечала на его поцелуи, было заметно, что делает это впервые. Уилл был очарован невинностью и страстью, с которой Тимретт познавала новые для себя ощущения. Поистине, никогда не знаешь, где найдется сокровище, подумалось ему. А его сокровище всегда было рядом, только он не замечал этого, как не замечают драгоценный камень в грубой породе. — Ты такой красивый, Уилл, господин мой, — прошептала Тимретт, млея от его поцелуев. Уилл снял накидку с её плеч и осторожно растянул завязки на платье, почти прозрачном от ветхости. Сердце его сжалось. Он всегда щеголял в дорогих нарядах, а она донашивала отрепье кухонных девок. Неожиданно ярость вспыхнула в нем, ярость и злость на собственную слепоту. Он с такой силой скомкал лохмотья, что разорвал их. Тимретт испуганно вздрогнула, но Уилл уже держал её в объятиях и покрывал ласками каждый дюйм её изящного тела. Худоба делала её похожей на эльфа. Конечно, мрачно подумал он, откуда же было взяться мясу на этих косточках, когда она питалась лишь объедками. — Ты больше никогда не будешь голодать и носить эти тряпки, — сказал он, подняв голову, — клянусь тебе, любовь моя. — Уилли, — прошептала она, обнимая его и гладя по волосам, — мой Уилли... Он побаивался её хрупкости, поэтому действовал осторожно, лаская и подготавливая с неторопливостью, обычно ему несвойственной. Её страх быстро прошел, уступив место желанию и страстному нетерпению. И лишь когда Уилл почувствовал, что она готова, он взял её, не без труда преодолев девственную преграду и ощутив, как Тимретт дернулась в его объятиях. Он замер, давая ей время привыкнуть, поглаживал по волосам и шептал нежности. И только когда сама она призывно шевельнула бедрами, он сделал ответное движение. Короткий низкий стон сорвался с губ Тимретт, когда он проник в неё до конца. Она задрожала, извиваясь и закусывая губы. — Ты сокровище, — прошептал он, целуя жену, — ты бесценное сокровище, Тимретт, а я такой глупец! — Ещё... — пробормотала она, прижимая его к себе с неожиданной силой, — ещё, Уилли, ещё! Вначале Уилл двигался осторожно, но потом Тимретт оплела ногами его бедра, приподнимаясь навстречу, и он ускорил движения. Она не позволила ему выйти, когда он кончил. Удержав его, Тимретт заглянула ему в глаза и бесстрашно улыбнулась. Уилл поцеловал её, благодаря небеса и судьбу за драгоценный дар. Вышли они из шалаша лишь утром следующего дня, под громкие аплодисменты и смех лесных стрелков. Уилл по-хозяйски обнимал Тимретт, которая заливалась краской от смущения, но смотрела радостно и гордо. — Ну, что скажешь, дружище? — Маленький Джон хлопнул его по плечу. — Каково быть женатым? — Скажу, что счастлив в браке, — улыбнулся тот и подмигнул молодой жене.