Все хотят Ниа

Глава 1, которая рассказывает, как: — Эл выбрал себе наследников; — Линда придумала прозвище для Ниа, но опоздала с его просвещением; — Роджеру тоже не повезло; — Мэтт начал курить, а Мелло жевать шоколад; — Ниа стал преемником и научился ограничивать свою любовь к белому. Эл и Ватари Однажды в приюте Вамми появился необычный мальчик. Он был белый, как снеговик: белые волосы, белая кожа, белая пижама. Из-за этого приютские дети решили, что он альбинос. На самом деле это было не так, потому что глаза у мальчика были темно-серые, а у альбиносов такого цвета глаз быть не может. Но дети из приюта Вамми этого не знали. Знал об этом только сам мальчик, потому что он был очень умный. И еще у него был во-о-от такой высокий IQ. А звали его (мальчика, а не коэффициент интеллекта, разумеется) Ниа. И стало в приюте Вамми происходить что-то очень странное. Вообще, самым странным из воспитанников был юный Эл, поэтому странности стали происходить с ним первым. Как-то стал он частенько заговаривать с Ниа и пытаться побольше проводить с ним времени. Ниа был еще маленький, и поэтому не очень понимал, что тому от него нужно. Но чувствовал, что что-то очень странное. В один прекрасный день Эл засобирался из приюта. Он уже вырос, и ему предложили какую-то супер-пупер крутую работу спецслужбы. Но Эл не хотел уезжать из приюта, не попрощавшись с Ниа. Поэтому он подстерег мальчика, когда он был один, и завел с ним такой разговор: — Ты знаешь, я уезжаю, Ниа. — Ну да. Ниа вообще был не многословен. — Вот… хочу попрощаться… — Ну… прощай. Эл все мялся. — Ты знаешь, Ниа… в этом приюте ты стал мне ближе остальных… -??? Это почему это? — Ну… это… потому что ты такой… необычный и…эээ… симпатичный! — Ой! — Ну, и типа, я тебя того… — Что? — Ну это… типа люблю… — Вот как… — И хочу на тебе жениться. — Что?!!!!! Но разве мальчикам можно жениться друг на друге? — как я уже заметила, Ниа был очень умным мальчиком. Но Эл тоже был не дурак — иначе спецслужбы его на работу бы не позвали. — Да брось, Ниа! Ты что, ретроград? 21 век на носу. Сейчас всем можно жениться. — Да что ты? — признаться, Ниа не обрадовался. Ему пока не хотелось жениться. Потому что брак — это ответственность. Ни тебе с друзьями в стриптиз-баре не посидеть, ни пивка в гараже до утра не попить… А еще от этого бывают дети. А Ниа не хотел детей, ну, просто совсем! Ниа уже задумался, как бы потактичней отказать, но тут Эл сказал: — Но ты не беспокойся. Я ведь понимаю, что ты еще маленький. Поэтому я подожду, пока ты подрастешь. А как вырастешь, я заберу тебя к себе, и станем мы жить вместе, распишемся, все будет чики-пики — не волнуйся. То есть я имею в виду — официально все будет. Вот. А чтоб никто не догадался, я сделаю тебя своим наследником. Бабло тебе завещаю, регалии мои… Всякое там движимое и недвижимое имущество. — А вдруг все-таки догадаются? — попытался отвертеться Ниа. — А я тогда назначу наследником не только тебя, но и еще кого-нибудь. Во-о-он, хотя бы его, — И Эл кивнул в сторону первого попавшегося ребятенка. — Фу, — огорчился Ниа. — Это ж Мелло. Мы с ним терпеть друг друга не можем. — Тем лучше, — обрадовался Эл. — Тогда точно никто ничего не заподозрит. Ну что, может, поцелуемся на прощание? — Ээ… лучше не надо. А то вдруг тебя за педофилию посадят, а мне тебя потом ждать… — нашелся Ниа. Он был очень умным мальчиком. — А… ну да. Не подумал. Ну, тогда дай пять. Гудбай, май лав, так сказать… И Эл ушел. Ниа вздохнул с облегчением. Как оказалось, рано. Ватари, один из основателей приюта, уходил вместе с Эл. И ему было сегодня грустно. Потому что он тоже любил Ниа. Поэтому на прощание он потрепал того по светлой во всех смыслах голове и тяжело вздохнул. — Чего это ты, Ватари? — подозрительно спросил Эл, который это увидел. — Да так… Жаль расставаться с моими дорогими детишками, — снова вздохнул Ватари. — Да? А почему по голове потрепал одного Ниа? — допытывался Эл. — Эээ… ну, потому что он самый умный… после тебя, конечно, — промямлил Ватари, а про себя добавил: «И самый красивый». — Ааа… Ну понятно. «Нет, все-таки пойду поцелую его на прощание, — решил Эл. — А то вон тут сколько симпатичных мальчишек бегает. — Потом случайно взглянул на Линду. — И девчонок тоже». Прошло девять лет. Линда и Роджер Линде уже давно нравился Ниа. Ниа это чувствовал, и ему это не нравилось. Надоедливая девчонка была прилипчива, как жвачка на асфальте, постоянно теребила его и звала участвовать в каких-то глупых затеях. А еще придумала ему дурацкое прозвище — Ватик. И так и звала его — представляете? Ниа отпирался, как мог. Но однажды Линда приперла-таки его к стенке в библиотеке в обеденный перерыв. — Ватик, — жарко прошептала она ему на ухо. — Хочешь, я научу тебя целоваться? — Не надо, — поморщился тот. — Я уже умею. — Что это вы тут делаете? — вдруг над подростками выросла фигура директора приюта Роджера Рувье. — Эээ… ничего! — пискнула Линда и испарилась. Роджер подозрительно оглядел подростка и облизнулся. Ему тоже всегда очень нравился Ниа… — Ниа! — Да, директор? — Ты ничего не хочешь мне сказать? — Нет, директор. — Ну, может, пройдем в мой кабинет, и там потолкуем с глазу на глаз? — не удержался Роджер. — Нет, спасибо, — потупился Ниа. — Как-нибудь в другой раз. — Ну, хорошо, — огорченно вздохнул директор и ушел. — Блин, и ты туда же, старый хрен, — пробормотал ему вслед юный вундеркинд. И затем задал себе обычный подростковый вопрос: — Ну что же со мной не так? Ладно, пойду лучше пазлы пособираю. Мэтт и Мэлло Мэтту давно нравился Ниа. Было противно — ведь Мэтт вовсе не считал себя геем. От переживаний он даже начал курить. Ему очень хотелось пригласить Альбиноса на свидание. Но он все не решался. И вот однажды Мэтту повезло: он застал Ниа в игровой комнате совсем одного. — Привет, Ниа, — обрадовано затараторил Мэтт. «О, Боже!» — подумал Ниа. — Привет, — без энтузиазма откликнулся он. Ниа вообще старался не проявлять лишних эмоций — так, на всякий случай. Тут Мэтт замялся, потому как нужные слова наотрез отказывались лезть в его рыжую голову. — Эээ… не хочешь сходить погулять? Говорят, свежий воздух полезен для мозгов… — Я уже был сегодня на улице, спасибо. «Да что он за чурбан такой?» — рассердился вдруг Мэтт и выпалил: — Ниа, ты вроде как… ничего, давай с тобой дружить! — Да мы вроде с тобой и так друзья, — Ниа изворачивался, как мог. — Какие же мы друзья? — несмотря на растущее количество вредных привычек, Мэтт пока еще не успел отупеть. — Все время врозь, время вместе не проводим… — Хм… И как ты предлагаешь нам его проводить? — поинтересовался Ниа. — Эээ… ну… можно поделать что-нибудь вместе, — неуверенно ответил Мэтт. Он очень стеснялся и не мог признаться, как на самом деле ему хочется проводить время с Ниа. — Ну, — тут же нашелся Ниа. Он был очень… а, ну да, вы уже в курсе… — Можем поиграть вместе в видео игры. Ты, например, слышал о новой игрушке?.. Как вы догадались, хитренький Ниа решил увести разговор в другое русло, и это ему, конечно, удалось. — Что это вы тут делаете? — внезапно их разговор прервал Мелло. У Мелло уже давно наступил пубертатный период, тестостерон вовсю гулял по его телу, и без того вспыльчивому парню вообще рвало крышу. Поэтому все эмоции у него были страшно гипертрофированы. В общем Мелло не просто нравился Ниа, он реально хотел его поиметь. Поэтому он его страсть как ненавидел — ведь он вовсе не был геем. Поэтому — от расстройства — Мелло начал есть шоколад в больших количествах. Итак, пришел Мелло, застал дружно общающихся Ниа и Мэтта и, естественно, сразу завелся. «Капец! Пора сматываться!» — хором подумали Мэтт и Ниа. Что Мэтт быстренько и сделал. Ниа остался наедине с бешеным Мелло. «Ну, теперь точно капец!» — сиротливо подумал вундеркинд. Мелло за словом в карман лезть не стал, а просто прижал Ниа к стенке. «Наверное, пора переезжать к Элу, — тоскливо думал Ниа. — Тот хотя бы спокойный. И жениться обещал… А этот же изнасилует и не извинится». Но тут Мелло и Ниа позвали к Роджеру. «Эх, не вовремя!» — с досадой подумал Мелло, выпуская Альбиноса из удушливых объятий. «Господи, неужели групповуха?» — содрогнулся Ниа. Оказалось, что Эл умер. Роджер сообщил подросткам эту печальную новость, ласково глядя на сидящего на полу Ниа и подозрительно — на невесть отчего взбешенного Мелло. «Ишь, не обманул, — подумал Ниа, услышав о наследстве Эл. — Жаль его, конечно, зато невестой становиться не придется. Я, конечно, люблю белое, но не до такой же степени…» «Ишь, как старикашка смотрит на Альбиноса, — думал тем временем Мелло. — Да он съест его при первой возможности! И не поделится ведь… Пора, млин, сматываться, а то ведь поубиваю здесь всех из-за этого Куска Ваты…» — Я ухожу, — заявил Мелло. — Отказываюсь от наследства Эл и буду теперь жить с гангстерами, стану правой рукой главного мафиози, и буду весь в шоколаде. «И пусть этот белобрысый не думает, что на нем свет клином сошелся». — Ты и так весь в шоколаде, — поглядев на измазанную шоколадкой физиономию подростка, отозвался директор. Мелло психанул и ушел, хлопнув дверью. «Ну, слава Богу, одним меньше, — думал тем временем Ниа, раскладывая перед Роджером очередной пазл. — Целее буду. А через пару лет я тоже свалю, создам свою организацию, поймаю Киру и заживу себе припеваючи — тихо, спокойно, безо всяких извращенцев.А может, и в монастырь уйду…» …Ниа задумчиво смотрел на фото Мелло, оставленное ему зачем-то этим самим Мелло перед уходом из приюта. «Что бы такое написать? — размышлял юный вундеркинд, накручивая прядь своих белоснежных волос на палец, — что лучше: „козел“, „дурак“ или, может, „арийский извращенец-шоколаед“?»