Итачи-сан, не отказывайтесь от помощи

      Всплеск под ногами. В стороны летели брызги. В ушах свистел ветер, а в глаза били лучи солнца. Акацуки бежали прочь из гостиницы. Кисаме скрежетал зубами, сжимая кулак каждый раз, когда его нога касалась воды. Прыжок. Он рванул вперёд и, сравнявшись с Итачи, заглянул в глаза напарнику.       — Почему мы бежим? Может вы… Его тут же перебил Учиха.       — С Наруто можно не торопиться. Его текущий уровень низок, — Итачи сглотнул, понимая, что именно хотел сказать Кисаме. — К тому же, мне нужно где-нибудь немного передохнуть. Он с силой оттолкнулся от поверхности воды, вырываясь вперёд, чтобы поставить точку в разговоре. Тело слегка дрожало. И это бесило. Использованные техники сожрали силы, а появление брата выбило из колеи. В голове проскочили собственные иллюзии. Итачи на миг зажмурился. Нога тут же погрузилось в воду. Он вздрогнул и отпрыгнул, словно от ядовитой змеи. Видя это, Кисаме прищурил глаза. Он сам понимал — его напарник вымотался. Всё-таки деревня действительно его ненавидит сильнее, чем думалось.       — Итачи-сан, может, свернём? — предложил Кисаме, метнув взгляд в сторону. Берег начал скрываться под темными лапами деревьев. Итачи не ответил. Кисаме обернулся, выглядывая не преследует ли их кто-нибудь из шиноби. Но позади оставалась только лазурная река, в которой купались лучи полуденного солнца, и умиротворенный лес. Конечно, все, кто успел встретить акацук в Конохе, были сейчас обездвижены. Кроме отшельника. Весть о том, что Коноху посетили враги, быстро распространится. Не успеешь выйти за пределы, и тебя накроют. В деревне оставаться нельзя. Кисаме хмыкнул и снова взглянул на Итачи, замечая за ним что-то неладное: полы его плаща уже успели намокнуть от брызг, он, кажется, уже раз третий оступался и погружался в воду. Больше чем положено. Но не останавливался, будто не замечая этого.       — Итачи-сан, — снова обратился к нему Кисаме. Итачи шатнуло. Кисаме, рванул вперед, успел перехватить напарника за руку и перепрыгнул на берег. Учиха не сразу осознал, что случилось, попытался вырваться, но ноги подкосились, он снова шатнулся, теряя сознание. Кисаме, не давая себе отчёта, обхватил его, и Учиха уткнулся в Хошигаки.       Звон в ушах медленно исчез. Вернулось, наконец, щебетание лесных птиц. Итачи приоткрыл глаза, понимая, что стоит непозволительно близко от напарника. Как девица, тонущая в объятиях. Он напрягся и сделал шаг в сторону, отталкиваясь от груди Хошигаки. Кисаме расцепил руки, не собираясь препятствовать. Итачи зыркнул на него со смешанным чувством жуткого недоверия и гнева. Кисаме только пожал плечами и шагнул к реке, сделав вид, будто ничего не произошло.       — Погони нет, за нами не тащатся, — сказал он, вглядываясь в сторону деревни. Итачи приоткрыл рот, собираясь что-то ответить, но промолчал. Он отошёл к ближайшему толстоствольному дереву и опустился на землю.       — Мы отошли достаточно далеко, — Кисаме взглянул на напарника, который занялся своим плащом. Хошигаки вздохнул и осмотрелся. С одной стороны их окружал лес, с другой прозрачная река. Если пойдут по ней — их выследят, если останутся здесь — рано или поздно Коноховские шиноби придут сюда. — Сколько вам потребуется на отдых? Итачи посмотрел в сторону напарника.       — Немного.       — Может вам помочь добраться до ближайшей деревни. В которой перед Конохой останавливались.       — Нет.       — Хм… Учиха поднялся, опираясь ладонью о ствол дерева. Выпрямился и повернулся в противоположную сторону от Конохи.       — Идём. Кисаме не шевельнулся. Он не понимал своего напарника. То Итачи говорил, что ему нужно отдохнуть, то рвался идти. Хотя Итачи всегда нужно куда-то идти. Как будто без этого он не может прожить. Даже когда приходится ждать, Итачи куда-то «идёт». Кисаме оставил свои философские мысли и последовал за напарником. Учиха шёл медленно, как будто наступал на иголки, и те врезались в ноги, причиняя боль. Кисаме следил за ним и думал, замечает ли сам Итачи свою медлительность, и вообще, не через ли силу он передвигается. Однако спрашивать об этом он не стал. Учиха ведь себя и своё тело знает лучше. Они прошли так совсем недолго. В конце концов, Кисаме это всё надоело. Недолго размышляя, Хошигаки молча подошёл к напарнику, и схватил его за руку. Итачи передёрнуло, он фыркнул и вгрызся взглядом в Кисаме. Немой вопрос о том, что он творит, застрял в глазах, которые в момент приобрели алую окраску. Итачи сдвинул брови и напрягся ещё сильней, готовясь в любой момент начать оборону.       — Мы так не выберемся до следующей недели отсюда, если нас не накроют ваши Конохские друзья. — Кисаме подхватил Итачи за локоть. — Я только помогу. Итачи сжал зубы, но глаза отвёл, молча соглашаясь. Кисаме помог добраться своему напарнику до ближайшей деревушки, снял номер в захудалом гостевом доме и со всей своей заботой отправил Итачи в постель, отдыхать. Когда Кисаме принёс ему ужин, Учиха уже спал.       Итачи открыл глаза когда перевалило уже за полночь. Шурша покрывалом, которым сам он не укрывался, Учиха приподнялся и осмотрелся. Через полуоткрытые шторы в комнату проливался серебристый свет и пятном располагался на полу. Рядом с кроватью, на тумбочке лежал свёрток. Наверняка с едой, подумал Итачи. Кисаме однажды уже вытворял подобное. Итачи согнулся и вздохнул. Дотронулся до глаз, прислушиваясь к собственным ощущениям. Тело говорило о том, что ещё не восстановилось. Учиха взглянул на дверной проём, откуда доносилось сопение напарника. Захотелось встать и выйти на улицу, под спасительный прохладный ветерок. Нет, ему не было жарко, просто в голову полезли мысли о произошедшем. Весь прошедший день — будто другая жизнь. Итачи снова лёг и перевернулся набок. Он закрыл глаза, и перед ним вставал образ брата, а затем и та ночь, которую днём приходилось прокручивать из-за Саске.       Итачи почувствовал толчок в плечо. Он резко раскрыл глаза и вздрогнул от тёмной фигуры, возвышавшейся над ним.       — Итачи-сан, вам кошмары снятся? Итачи напрягся сильней. Перед ним стоял Хошигаки, который только что вырвал его из лап кошмара. Кисаме, не дожидаясь ответа от напарника, протянул руку к прикроватной тумбе, взял керамический стакан и подал Итачи.       — Выпейте, — сказал он. Итачи сморгнул, но приподнялся и осторожно взял воду, проговорив незамысловатое «спасибо». Кисаме выпрямился и, кивнув, пошёл из комнаты. Итачи опустил глаза в стакан, тёмным пятном маячивший перед ним. Он поднёс его к губам и, сделав глоток, закашлялся. Глаза прослезились. Он судорожно поставил стакан на тумбочку, предварительно задев им о кромку и чуть было не расплескав жидкость по сторонам, прижал руку тыльной стороной ко рту.       — Кисаме, — прорычал Итачи, готовый зашаринганить напарника прямо здесь и сейчас.       — Забыл предупредить, — проронил Кисаме из-за косяка дверного проёма, — но алкоголь вас расслабит, и вы сможете поспать нормально. Итачи поднялся с постели.       — Если хотите закусить, на тумбочке онигири. Учиха метнул взгляд на свёрток. Забота Кисаме порой выбивала из равновесия. Алкоголь с пресным рисом — хорошее сочетание. Итачи проигнорировал еду и тем более огненную воду, вышел в комнату, где уже на диване расположился напарник. Хошигаке столкнулся взглядом с Учихой.       — Не делай так, — сказал убийственно холодным голосом Итачи. Хошигаки устроился поудобней, поправил подушку и снова одарил вниманием напарника.       — Не заботиться о вас? — спросил он. Итачи сдвинул брови и прищурил глаза. Хошигаки, замечая за ним не самое доброе расположение духа, пожал плечами.       — Итачи-сан, вам бы не отказываться от помощи, когда она нужна. Учиха фыркнул, слышать такое от Кисаме всегда было непривычно. Он направился к выходу. Кисаме тут же сел на диване, округляя глаза.       — Куда вы собрались на ночь глядя?       — Пойду пройдусь.       — Вы же не восстановились после сегодняшнего. Итачи в последний раз посмотрел на Хошигаки и скрылся за дверью. Кисаме опустил голову, немного подумал, затем передёрнул плечами. Нет, всё-таки Учиха непонятный. Хошигаки улёгся обратно на диван, но заснуть не смог. Сначала пялился в потолок, потом принялся считать секунды. Секунды превратились в минуты и когда пошла десятая, Кисаме резко поднялся и сел. Он посмотрел на дверь. Та всё ещё молчала. Итачи всё ещё не вернулся. Всё ещё не было слышно его шагов в коридоре. Проворчав что-то, Хошигаки встал, накинул плащ и, сняв с вешалки плащ напарника, вышел из номера.       Искать Итачи долго не пришлось. Учиха стоял на крыльце гостевого дома, облокотившись о перила, он задумчиво глядел в никуда. Волосы его легко покачивались от небольшого ветерка, но сам он был похож на статую. Напарник подошёл к нему тихо, Итачи даже не шелохнулся. Вздохнув, Кисаме накинул на Учиху плащ, встал чуть в стороне и тоже молча стал всматриваться в темноту. Где-то рядом раздавалась мерная трель ночной цикады. Всё остальное поглощалось мягкой ночной тишиной и куталось в прохладной свежести. В этой тишине Итачи чуть склонил голову и тихо произнёс:       — Спасибо. Кисаме не волновала какая-то отдача на его потуги заботы, но Учиховская скромная и такая редкая благодарность селила на душе что-то особенное, что было понятно только ему, Кисаме, и он готов был проявлять заботу, даже если Итачи старался показать, что в ней он не нуждался.