Разомни мне плечи

      Стив не мог сдержать внутреннего восторга, когда из открытой криокапсулы повалил ледяной пар. Не больше получаса - и он увидит Баки. Живого, не пытающегося его убить. Настоящего.       Весь прошлый месяц он наводил порядок в своей жизни и даже преуспел: Мстители снова в строю, и даже ЩИТ собрался по кусочкам из небытия. Пришлось отморозить себе почти все пальцы, обшаривая заледенелую базу, но оно того стоило - нашелся оригинал видео с записью убийства Говарда Старка. И сделал это не Зимний Солдат.       Когда Тони впервые увидел запись, ему некогда было разбираться, монтаж это или правда. Да и у Стива тогда не было возможности разложить все по полочкам. Их хотели столкнуть лбами - и их столкнули. Чудом только все выжили, хотя кое-кто остался без руки.       Когда же правда всплыла наружу, когда Тони остыл и здраво оценил ситуацию, Стив с радостью повинился в собственной горячности и согласился с тем, что мог бы использовать и другие методы в своей борьбе. Они снова наладили отношения, не идеальные, но уже совсем не похожие на противостояние.       Правительству пришлось отказаться от Договора. Учитывая недавнее поведение Старка и его отказ раскаяться в самоуправстве, а так же резко сменившуюся позицию короля Т'Чалы, учитывая вновь крепнущие позиции ЩИТа, а так же беря на заметку то, что Баки Барнс оказался непричастен к последним событиям, и правительство на его счет просчиталось... В Соглашение были внесены значительные правки, позволяющие Мстителям наконец вдохнуть свободно.       Дело осталось за малым. Теперь Стив мог вернуться в Нью-Йорк на полных правах, мог снова жить на Базе или в небольшой квартирке в Бруклине... Мог распоряжаться своим временем сам. И, разумеется, во всех его мыслях о будущем присутствовал Баки.       Команда уже обговорила все нюансы и возможные риски. Каждый из них от корки до корки прочитал ту самую Красную тетрадь. Тони даже дважды - всё искал там особые подробности механизации вибраниумного протеза... В итоге дальнейшая судьба Зимнего Солдата была решена.       Старк договорился с Т'Чалой о новом прототипе Железной Длани - один предоставлял материал, другой делал так, чтобы всё работало. Технологии были общими. Таким образом все были уверены, что никакого запасного триггера в руку не спрятано, и она не задушит никого во сне, включая самого Барнса.       Наташа вызвонила Беннера, и он, узнав, в чем дело, согласился приехать. Ему нет равных в мастерстве сдерживания внутренней агрессии и "второго я". Он не был знаком с обнулением и перекодированием, но, как ученый, не мог устоять перед возможностью исследовать что-то новое. При совместной работе Брюса со Старком и с лучшим мозгоправом ЩИТа (к счастью, выжившим при внутреннем перевороте), у Баки появилась надежда на пожизненное освобождение от программ Гидры. Он мог взять под контроль свои реакции. Зимний Солдат мог исчезнуть навсегда.       Только вот обо всех этих хороших новостях Баки еще не знал - он все еще спал, замороженный в Ваканде, пока Стив проверял и перепроверял все факты. Он поклялся себе, что его друг проснется только в лучшем мире, в том, где сможет быть счастлив. Может быть, даже счастлив с ним.       Да. В новом мире Капитану пришлось многое переосмыслить. Проснувшись от семидесятилетнего сна, он во всех подробностях вспоминал свое прошлое, упивался каждым моментом, разворачивал события посекундно, обдумывал, смотрел с разных сторон и под разными углами, возвращался к началу и снова проживал всё от и до. И в процессе открывал для себя много чего нового.       Сначала он ворошил воспоминания потому, что больше ничего не имел в этом жестоком и разноцветно-фальшивом настоящем. Потом он делал это, потому что скучал - всё еще скучал по тем, кого потерял, и по тем, кто потерял его (Именно в этот период ему пришла в голову идея отыскать Пегги). Но чем дольше он копался в своей памяти, тем больше интересного выуживал из нее, с поправкой на современность.       Окружение на него влияло - все эти фильмы, вся эта нескромная одежда, вся эта свобода самовыражения... Он и раньше видел такие откровенно пожирающие собеседника взгляды и слышал такие же двусмысленные фразы, просто тогда было как-то не принято делиться чем-то подобным, особенно в армейских кругах. Там и под Трибунал за такое попасть недолго было...       Когда Стив впервые увидел на улице двух целующихся мужчин, то чуть не врезался в стоящую впереди машину - парочка стояла на светофоре, и чтобы ждать зеленый было не так скучно, парни отвлекали друг друга... В лицо кэпу сразу бросился жар, а руки предательски дрогнули. Он даже оглянулся по сторонам, мол, где все эти обличающие тычки пальцем и суровые люди в форме, а то и в белых халатах...? Но всем было плевать.       Стив же не мог оторвать глаз - с одной стороны, ему казалось, что он наблюдает за чем-то неприличным, сродни публичному онанизму, а с другой... Ему хотелось посмотреть подольше. Увидеть побольше. И хочется, и колется, как говорится. Наверное, так могла бы себя чувствовать молоденькая медсестра, впервые увидевшая в госпитале солдата без форменных брюк.       Когда эти двое все же оторвались друг от друга, у Стива невольно что-то ёкнуло в груди. Один из парней был чем-то неуловимо похож на Баки - то ли походкой, то ли чертами лица... Тогда Стив еще не знал, что Барнс жив, и списал этот мини-инфаркт на тоску по другу. Сейчас же, задним умом, он понимал, что вызвало такую реакцию.       С тех пор все чаще ему стали сниться горячие руки, поднимающие его с мостовой в очередном грязном тупике. Все чаще он стал слышать во сне родной голос, который рассказывал ему, как и что он делал с очередной Дейзи или Роуз в темной спальне. Всё чаще по ночам его преследовал теперь горьковатый, едва слышный запах черных, чуть вьющихся волос, в которые он уткнулся однажды в окопе, пытаясь задремать между боями.       И всё бы ничего, он бы и дальше так же, как и всегда, игнорировал свои сны, но каждое утро он поднимался с болезненным стояком, а иногда уже и без него, лишь с мокрым пятном на пижамных штанах. И ко времени, когда он узнал Баки на том злополучном мосту, он уже принял то, чего раньше даже не осознавал - он был влюблен в Джеймса Барнса. С самого детства, сколько себя помнил. Он никогда не отрицал, что любил своего друга, хотя ему и казалось, что, скорее, как брата... Но двадцать первый век заставил его осознать, что все это время к платоническим чувствам всегда был примешан и физиологический аспект.       Но Стив не был бы собой, если бы позволил себе скатиться в эту яму с радостной улыбкой на лице. Наоборот. Он все еще был моралистом и в некоторой степени даже ханжой, как бы ему не было горько признавать это. Он не хотел вмешивать в чистую незапятнанную дружбу это. Чем бы оно ни было. Он не хотел терять Баки из-за слабостей глупого тела. Не хотел терять его улыбку, его доверие и понимание. Он не хотел всё портить.       А потому он даже не раздумывал над тем, стоит ли ему признаться и как именно. Он справлялся с этим, как оказалось, уже много-много лет, значит, сможет справляться и дальше. Он ни за что не сделает ничего, что оттолкнет от него Баки, даже чисто теоретически. Он будет ему хорошим другом. Он будет ему семьей. Он просто останется рядом.       Ледяной саркофаг перевезли на Базу - Спящей красавице нужна была адаптация. Климатическая, физическая, социальная. Старк любезно предоставил апартаменты, соседние от Стива, по его словам "на всякий случай". А может быть, Тони, искушенный в делах любовных, что-то знал или подозревал. Что-то, для себя очевидное, а для наивного капитана - неожиданное.       И вот теперь Стив, за отсутствием других желающих, взвалив на себя роль проводника в новом мире, стоял около криокамеры и мысленно проговаривал, что же он скажет другу.       Но вся заготовленная речь куда-то испарилась, слова исчезли, оставив после себя жаркую пустоту. Баки, сделав шаг из капсулы, не удержался на ногах - все же заморозку до костей за полчаса не устранить - и буквально упал Стиву в руки. Его тело было холодным и твердым, мышцы были будто сведены, но дыхание было живым и щекотало Стиву ключицы.       Автоматически кэп сомкнул руки, прижимая Баки еще ближе к себе. С определенных пор он был невосприимчив к холоду, так что все, что он ощущал - это плотные изгибы и гладкие выступы в нужных местах. То, чего он так долго ждал. Понадеявшись, что вялый и сонный друг ничего не заметит, Стив ткнулся носом в знакомый висок и глубоко вдохнул. По венам сразу заструилась слегка покалывающее тепло. Любимый запах дарил удовольствие.       — Стиви...? Баки звучал точно так же, когда просыпался каким-нибудь майским солнечным утром после ночных танцев. Или когда вылезал из брезентовой палатки под моросящий дождик где-нибудь за пару часов до наступления. У Стива внутри что-то сжалось, но он не позволил этому повлиять на себя.       — Как ты, дружище? Скажи, что нужно...       — Ванная бы не помешала. Раньше меня просто обдавали кипятком, но судя по обстановке, тут готовы оказать более радушный прием, — несмотря на то, что на дне глаз Барнса все еще плескался мутный сон, сам взгляд был цепким и твердел с каждой секундой, обозревая комнату.       — Тебе нужна... Помощь? — только титаническим усилием воли Стиву удалось не покраснеть при этих словах, впрочем, Баки не обратил на его муки никакого внимания. Они только вошли в ванную комнату, и Барнса больше занимал окружающий интерьер.       — Да, если можно. Я весь как ледяная деревяшка, руки-ноги почти не гнутся... Было бы отлично, если бы ты помог мне снять футболку, хотя бы. И объяснил, как это работает, — с хмурым видом Бак обозревал навороченную душевую. Старк явно не скупился на комфорт.       Стив подошел сзади и уцепился за край серой футболки друга. Наверное, пальцы при этом у него не дрожали только благодаря сыворотке. Впрочем, он точно знал, что на этот раз покраснел. Он смотрел, как дюйм за дюймом открывалась бледная, гладкая кожа на спине. Смотрел на жесткие очертания мышц, скованных холодом. Смотрел на лопатку, оплетенную шрамами, на металлические остатки руки, торчащие из плеча.       — Старк сделает тебе новую руку.       — Он сменил гнев на милость? Что ж, пусть делает новую, раз сломал мне старую, — Баки хмыкнул, то ли веселясь, то ли раздражаясь. Не видя его лица, Стив не мог определить - разучился ловить его эмоции на полувздохе.       Футболка была снята слишком быстро, как показалось кэпу, но он аккуратно её сложил и устроил на ближайшей тумбочке. Он не сделал ни шагу в сторону, все так же стоя у Баки за спиной. И хорошо - потому что Барнс, видимо, устав стоять ровно, пошатнулся и, возможно, даже упал бы, если бы Стив не удержал его за плечи.       Они были одинаково холодными и твердыми, что живое, что металлическое. Стив позволил себе задержать на них ладони чуть дольше, чем было нужно. А убирая руки, слегка провел пальцами по лопаткам. В ответ на это Баки тихо вздохнул. Кэп снова не смог разобрать - от боли или от удовольствия?       — Стиви...       — Баки.       — Ты можешь... Можешь немного... Размять мне шею, а то я толком голову повернуть не могу. И руку поднять. И...       Стив вернул ладони на прохладную кожу раньше, чем успел подумать, что делает. Он с нажимом огладил трапеции, от плеч к шее и обратно, и Баки пошатнулся. Он шире расставил ноги и слегка наклонил голову вниз, облегчая доступ к затылку.       Стив гладил и мял напряженный узел у седьмого позвонка, растягивал его большими пальцами и круговыми движениями давил на шею выше. Волосы у Баки были длинными, немного спутанными. Большая их часть была поднята в свернутый хвост, но некоторые пряди выпали и струились до самых плеч. Стив плавным, бережным движением убрал их вбок, открывая еще больше бледной кожи.       Шум дыхания Баки наполнял небольшую комнатку, отражаясь от стен и проникая к Стиву под самое сердце. Неосознанно Барнс все больше отклонялся назад, практически укладываясь к Стиву на грудь. Тот был очарован моментом и старался особо не шевелиться, только кисти рук ни на мгновение не прекращали своего танца. Стив думал, когда же последний раз Баки кто-нибудь касался вот так, без намерения причинить вред?       Он аккуратно исследовал подушечками пальцев стык металла и тела, прослеживал каждый шрам. Интересно, кожа там загрубевшая и онемевшая или наоборот, слишком чувствительная к прикосновениям? Баки не давал никаких комментариев.       Стив двигал его голову, разминая затылок у самого роста волос, за ушами и даже сползал ниже, к ключицам, с упоением ощущая, как под его руками расслабляются связки.       Он неотрывно следил за тем, что делает, но с каждым мгновением это было все труднее - глаза так и норовили закрыться под тяжестью собственного удовольствия. Нужно было отвлечься. Стив, глубоко вдохнув, поднял взгляд выше.... И пропал.       Чуть сбоку от места, где они стояли, над раковиной, висело зеркало. Они оба отражались в нём. Глаза Баки были закрыты, он то жмурился чуть сильнее, то трепетал ресницами, едва не поднимая век. По его щекам разливались пятна румянца, прячась на небритых скулах. Нижняя губа была крепко закушена, будто он стремился не издавать никаких звуков, отвлекая себя болью.       Когда Стив чуть сильнее надавил на плечи, буквально сжал их в горсти, Барнс не удержался и жарко выдохнул, приоткрыв рот. Покусанная губа влажно блестела, была красной и такой манящей, что Стиву мгновенно захотелось повернуть друга лицом к себе и самому попробовать её на вкус.       Между губ мелькнул розовый, острый язык, увлажняя пересохшую от частого дыхания кожу, и Стива повело. Живот наполнился горячей тяжестью, а чуть ниже запульсировала кровь, мелкими толчками заставляя всё там напрячься...       Дьявол. Только бы Баки не отклонился дальше и не заметил...       Стиву было одновременно очень хорошо, и очень стыдно. Баки, судя по отражению, тоже испытывал что-то подобное. Зеркало было поясным, к счастью, Стив не видел, возбужден ли Барнс там... Но он прекрасно видел затвердевшие горошины его сосков и быстро, неровно вздымающуюся грудь.       Стив решил, что ещё пара минут в таком темпе, и он не выдержит. Видеть Баки таким было выше его сил. В последний раз огладив его плечи и скользнув ладонями по потеплевшей спине, он отступил в сторону, якобы настраивая душевую.       Баки на нетвердых ногах сделал пару шагов и уперся рукой о раковину, низко склонов голову.       — Спасибо, Стиви... Дальше я сам... — сказал он не оборачиваясь. Голос его звучал даже более хрипло, чем после пробуждения.       Стив же вообще не нашёл в себе сил на слова. Он просто кивнул и вышел. Точнее сказать, сбежал.       Он надеялся, что им не придётся это обсуждать. Что всё пройдёт само собой, что Баки не придаст этому значения и спустит всё на тормозах. В принципе, так и вышло. Барнс вышел из душа посвежевшим и куда более подвижным и проснувшимся. И ни словом ни взглядом не дал Стиву понять, что произошедшее его как-то задело. ***************       Следующие несколько дней Баки предстояло возиться с бумажками - Стив уже давно всё своё подписал, а потому его присутствие было необязательно. Точнее даже, настоятельно нежелательно, по словам Старка. Для чистоты эксперимента, так сказать. Баки должен был пройти множество тестов, бесед и консилиумов, доказать неверующим, что Зимний Солдат не имеет на него влияния и вообще, он способен сам за себя решать. А потому нужно было исключить все факторы, способные затуманить ему рассудок, в том числе и Стива. В итоге они не виделись всю неделю. Не то, чтобы капитан был против - у него как раз образовалось время, чтобы всё обдумать (ещё раз) и взять себя в руки (хотя бы попытаться). Поэтому общества Баки он не искал.       За это время Старк как раз закончил работу над прототипом нового протеза, и теперь жаждал тест-драйва. Ему было нужно, чтобы носитель попользовал механизм хотя бы дней пять, чтобы выявить все недостатки и подправить потом всё, что работало не так. Поэтому когда Стив увидел друга в следующий раз, тот уже носил новую, черно-золотую руку, по дизайну похожую на костюм Чёрной Пантеры.       В одно прекрасное утро Баки просто пришёл к нему в комнату и уселся на стул, оседлав его спинкой вперёд. Стив старался не особо смотреть на то, как при этом широко развелись его колени.       — Как ты, Бак?       — Чист и свободен. Предоставлен сам себе. Привыкаю...       — Наконец-то, — капитан не знал, что ещё можно сказать. Почему-то вдруг общение с Баки превратилось в ходьбу по минному полю, почему-то стало трудно подбирать слова.       — Стиви?... — с этого обращения теперь начиналось всё нестабильное и подозрительное. А так же всё тёмное, горячее и потенциально предосудительное.       Баки не смотрел ему в глаза, только кидал быстрые взгляды куда-то к лицу и тут же отворачивался, якобы разглядывая обстановку. Стив с удивлением понял, что Барнс отчего-то смущен. Он давно не видел его таким. Разве что когда-то давно, в тридцатых, когда тот впервые просил прикрыть его перед родителями, притвориться, что они ночуют вместе, хотя на самом деле его ждала первая настоящая ночь с девушкой.       — Старк сказал, что мне нужно тренироваться. Разрабатывать руку не только в быту, раз уж я собираюсь работать с вами...       — Спарринг? — почему-то это слово между ними прозвучало как-то не так.       — Да, если ты не против. Вряд ли кто другой сможет позволить мне развернуться в полную силу и подраться со мной без последствий.       — Хорошо, давай, да, — Стив не мог ему отказать, даже если подозревал, что подобная затея может обернуться полным провалом. Он запрещал себе думать о том, насколько близко друг к другу они могут оказаться в пылу борьбы.       — И если ты не против... — Стив с новой волной удивления отметил, что Баки слегка покраснел, — Я давно не тренировался, и мне нужна разминка. Нужно разогреться. Ну... То есть... Ты не мог бы... Разомни мне плечи, Стив.       Последние слова были сказаны тоном Зимнего Солдата, и взгляд при этом был прямой и острый, как скальпель. Прямо в глаза. До самого нутра.       Стив принял вызов. Не отводя взгляд и с трудом подавляя желание опустить голову, подставиться, он молча приблизился и завернул за спину Барнса. Тот сидел прямо, держась руками за спинку стула перед собой.       Капитан властным, резким движением, которого и сам от себя не ожидал, наклонил голову Барнса вниз, так что волосы почти полностью скрыли его лицо, а шея, наоборот, открылась. Стив ещё отметил про себя, что она выглядит удивительно беззащитной, какой-то даже нежной.       Баки был в майке, поэтому стык кожи и бионики был практически не виден. Лишь у подмышки виднелась тонкая серебряная полоска по краю чёрной поверхности - новую руку приладили к старому сочленению, чтобы заново не вживлять протез.       Стив поймал себя на том, что всё вокруг какое-то ненастоящее, сюрреалистичное. По-хорошему, надо бы разобраться, почему Баки делает то, что делает, а самое главное, почему позволяет делать это именно Стиву. Но конкретно сейчас думать не хотелось вообще. Хотелось в кои-то веки отпустить себя с поводка. Насладиться прикосновениями. Крепкими мышцами и гладкой кожей.       Стив снова, как будто впервые, разминал трапеции и плечевые мышцы, гладил шею, давил на неё, позволяя пальцам скользить до самого кадыка. Он поддался порыву и прошелся ладонью как гребнем по голове, слегка царапая ногтями кожу под волосами.       Раздался приглушенный треск. Баки так сильно сжал железной рукой спинку стула, что по добротной древесине пошла трещина.       Стив не хотел ничего усложнять, но запретить себе думать уже не мог. Почему Баки под его руками так себя ведёт? Вдруг, он тоже получает удовольствие от происходящего? Может быть, это не просто физическое расслабление, может, ему было бы не так хорошо, если бы массаж делал кто-то другой, не Стив? Может быть, он специально попросил именно его...?       Не может такого быть. У Баки после Зимнего Солдата с эмоциями вообще постоянные проблемы - то их не было вообще, то они были слишком сильными и внезапными. Вряд ли это было как-то связано именно со Стивом. По-крайней мере, сам Стив был в этом уверен, и потому не собирался вызывать Баки на неловкий разговор или как-либо ещё двигать их отношения к краю.       Но он собирался максимально насладиться всем, что ему сейчас доступно. Он навсегда запомнит свои ощущения от мурашек под пальцами, навсегда сохранит в памяти это неровное дыхание, навсегда сбережет это хрупкое настроение между ними.       На этот раз Стив сознательно посмотрел в сторону. Прямо перед ними был шкаф-купе, зеркальный от пола до потолка. Они отражались в нём целиком. Едва только он осознал, что видит, как руки непроизвольно сжались сильнее - если бы на месте Барнса был обычный человек, он бы явно ему что-то сломал.       У Баки крепко стояло. Это было чётко видно - чёрные джинсы были до предела натянуты между широко расставленными ногами. Простора для воображения практически не оставалось. С каждым движением рук на плечах, Барнс разводил колени чуть шире, прогибаясь в пояснице и слегка двигая тазом вперёд. Судя по всему, ему отчаянно было нужно давление там, но он не разрешал себе разжать пальцы и отпустить многострадальный стул.       Его голова всё ещё была наклонена вниз, и Стив был просто счастлив, что это так. Ведь он и сам отражался в том зеркале - могучий, высокий и безнадёжно красный от ключиц до кончиков ушей. Он сам в своих глазах видел то, о чем даже боялся подумать - тёмное, яркое желание. Слава Богу, Баки загораживал его своей спиной, так что ниже пояса Стив не отражался. Впрочем, если бы они столкнулись взглядами, вряд ли это имело бы значение.       От особо сильного нажатия в какую-то точку на шее Баки зашипел, выгибаясь сильнее и сводя лопатки, и его руки съехали по тонким деревяшкам вниз. Стив едва удержал рвущийся наружу стон - то, как именно металлические и человеческие пальцы обхватывали планку в кулаке, это скольжение... Назревали совсем неприличные ассоциации.       Раз уж их так развезло, Стив решил, что ничего плохого не будет, если он ещё немного поиграет со своими демонами. Он скользнул руками вперёд. До самой груди. Он нажимал на мышцы, оглаживал их, практически ласкал. И когда его пальцы коснулись торчащих даже сквозь майку сосков, Баки дернулся, запрокинул голову, вжимаясь затылком Стиву в живот и...       Зрение будто заволокло тёмной пеленой. От звука, который издал Баки, заложило уши. От касания на животе прошлась горячая волна и вытолкнула из Стива полустон-полурык...       Отчасти напуганый, отчасти смущенный происходящим, Стив резко отступил назад, стараясь не смотреть в зеркало, боясь увидеть там то, что не даст ему уснуть ближайшую вечность...       — Мне нужно... В душ. Увидимся в зале, — он и сам слышал, насколько загнанно звучит его голос. Как в старые времена, когда он задыхался от астмы. Да и чувствовал он себя примерно так же - с каждым шагом, с каждым движением в глазах темнело от нехватки кислорода, дыхание было сбито напрочь, а кое-куда очень неприятно давил джинсовый шов. ***********       Стив был просто счастлив, что на базе обитали и другие люди. Ему не приходилось нарочито избегать Баки, да и в присутствии посторонних легче было отвлечься. Они даже тренировались в компании Наташи и Сэма - включая и тот самый раз. Даже подумать было страшно, во что вылились бы их тренировочные бои, если бы проходили один на один.       Баки тоже молчал, и Стив был уверен, что всё не так понял. Да, такая реакция возможна - они живые люди, в конце-концов! Дело не именно в нём - Баки мог бы на любого так отреагировать. Нечего раздувать из мухи слона. Если бы Баки хотел - он бы об этом сказал. Проблем с подкатами у него никогда не наблюдалось.       Впрочем, странности в поведении Барнса всё же появились. Он стал слишком долго смотреть на Стива, точнее на его руки. Во время готовки на кухне, во время написания отчетов, когда Стив листал журналы, мыл посуду, разбирал и чистил оружие... Он мог залипнуть на его пальцы, смотря словно сквозь них стеклянным блестящим взглядом. В такие моменты было бесполезно его тормошить и отвлекать - он ничего не слышал.       Стив стал замечать, что во время его физической активности Баки обязательно обретался где-то поблизости. Во время тренировок, во время разгрузки арсенала, во время помощи персоналу с чем-то тяжелым... Везде, где нужно было нести что-то в руках или как-либо еще напрягать мышцы. Барнс не мешал, иногда даже помогал, но всегда неизменно пялился. Пальцы. Запястья. Руки. Плечи. И обратно. И Стиву было жарко от этих взглядов, как будто Бак смотрел на что-то куда более интимное.       А однажды произошло кое-что совсем уж странное. Все Мстители сидели в общем зале, пили чай, болтали и обсуждали миссии. Стив расслабился - при таком количестве народу вряд ли могло произойти что-то провокационное. Он совсем потерял бдительность.       Баки спорил с Сэмом о каких-то пустяках - этих двоих хлебом не корми, а дай поругаться. Дело привычное. Но Стив старался такие перепалки пресекать. Он подошел к ним и, с какими-то здраво-рассудительными словами, хлопнул Баки по плечу, слегка сжимая его: мол, хорош, приятель, остынь. Едва ощутив касание, Барнс выпрямил спину и словно закаменел. Напрягся. Будто даже дыхание задержал. Стив даже не отдал себе отчета, что делает - жест был привычным и не таил в себе никакого подтекста. До тех пор пока Баки не выдохнул медленно через сжатые зубы.       Сэм с недоумением уставился на оппонента. Его явно поставила в тупик такая реакция обычно непрошибаемого солдата. Стив же замер, как олень в свете ночных фар. Это уже ни в какие ворота. Он же сделал ровным счетом ничего. Во всяком случае, ничего такого. Но... В памяти тут же ожили воспоминания о том разе, когда он последний раз вот так же трогал крепкое плечо. К щекам тут же прилила кровь, окрашивая их в сочно-розовый цвет. Он ничего не мог с собой поделать.       — Я скоро вернусь, — Баки стремительно встал со своего места и вышел из комнаты быстрым шагом. Стив же не мог понять, что сделал не так. Не мог же он настолько облажаться? Он что, больше никогда не сможет прикоснуться к Баки... По-обычному?       Все подобные события накапливались и накапливались, усиливая и без того ощутимое напряжение между старыми друзьями. Беннер и Наташа вежливо спрашивали, все ли в порядке, Старк молчал и ухмылялся, но никто из них не лез не в свое дело. Стиву же стало казаться, что он стал героем какого-то индийского фильма, в роли парня, который является чьим-то братом или мужем, но понятия об этом не имеет. Все вокруг что-то поют и танцуют, а он никак не может попасть в ритм. Все смотрят на него со скрытым сочувствием и симпатией, но ничего не говорят.       Рано или поздно должен был грянуть взрыв и расставить всё по своим местам. И долго ждать не пришлось. *********       Когда они вернулись на базу с очередной миссии, в крови все еще кипел адреналин и азарт. Миссия была легкая, больше даже сказать - тренировочная. Одна из многих плановых попыток ввести в команду Солдата. Большинство отделались синяками, а на суперсолдатах даже и синяков не было. Стиву вообще казалось, что всё как-то слишком быстро закончилось. И слишком легко. В нём все еще бурлили силы и энтузиазм.       Баки был упоён боем. Он мягко непрерывно улыбался, говорил больше, чем за последний месяц, и вообще вел себя так, будто наступило Рождество. Он совершенно не смущаясь завалился к Стиву в апартаменты и буквально упал на его широкую кровать, попутно стягивая наплечную кобуру и расстегивая свои многочисленные ремешки и крепления.       Стив не придал этому особого значения - он отвечал Баки, шутил и тоже снимал громоздкую форму. Странность ситуации настигла его в полной мере, когда Баки, уже полностью снявший с себя все водолазки и майки, откинулся в подушки, раскинув руки и прикрыв глаза. На его губах всё еще играла улыбка, а вся поза выражала наивысшую степень открытости.       Стив жадно облизывал взглядом рельефный пресс, грудь и темную дорожку волос ниже пупка. Смотрел на жилистую руку, перевитую венами, на другую, тускло блестящую черным золотом, на выступающие ключицы и темно-розовые ореолы сосков, на раскинутые в стороны ноги в черных, слегка пыльных штанах... Баки будто втягивал в себя весь доступный кислород, поэтому Стиву быстро стало нечем дышать, а так же Барнс явно источал жар, как ультрасовременный обогреватель, потому что под майкой самого Стива уже струились капли пота.       — Ты после миссии... Не устал? — Стив шел вабанк. Ставил всё, что у него было.       — Немного, — Баки приоткрыл один глаз и посмотрел на него, можно было бы сказать, игриво, но это слово сейчас прозвучало бы слишком пошло. Стив точно знал, что после такой ерундовой вылазки даже новичок не устал бы, не то, что бывалый боец, накачаный сывороткой. Баки отчего-то решил подыграть, так почему бы и не...       — Если хочешь, могу помочь тебе снять напряжение... В мышцах, — он даже не покраснел. Ему было, чем гордиться.       — Давай, — мурлыкнул Баки, одним изящным движением переворачиваясь на живот и подминая под себя подушку. Стив был не из тех, кто привык отступать. Раз уж сам в это ввязался... Гори оно всё синим пламенем.       Он раздумывал ровно секунду, а после стянул с себя повлажневшую футболку и шагнул к кровати. Они оба сейчас были потными, разгоряченными и несколько грязными, но Стива мало заботило состояние постельного белья. Если он сделает то, что решил, его и потом такие мелочи точно волновать не станут.       Он слегка замешкался - стоит ли сесть на матрас с краю, может, встать сбоку? Но потом подумал - если он хочет сохранить хоть какую-то иллюзию нормальности и "просто дружбы", то стоит сесть прямо на Баки, чуть пониже спины. Такой вот парадокс. Ведь когда человек, ни в чем не заинтересованный, делает кому-то массаж, он не заботится о таких мелочах и не придает такого уж значения позам.       С каким-то благоговением Стив перекинул ногу через бедра Баки, но садиться все же не стал - остался стоять на коленях. От взгляда вниз, туда, где между его ног преспокойно лежала аппетитная задница, практически касаясь внутреннего шва на штанах, у Стива сразу организовалось то самое настроение.       Баки чуть повернул голову, глядя из-под волос куда-то вбок, слегка пошевелился, но ничего не сказал. Стив на пробу погладил теплую спину, не сильно, от лопаток до поясницы, и тело под ним задрожало. Баки длинно выдохнул, и Стив увидел, как блаженно закрывается его глаз.       Кэп отдал процессу всего себя. Он не боялся применить силу и причинить вред. Он разминал податливые мышцы так, что Баки против воли шумно выдыхал - воздух буквально выдавливался из его легких. Казалось, как сильно на позвоночник ни дави, он будет прогибаться и прогибаться. Стив собирал в горсти элластичную кожу, стягивал её так, что когда отпускал, на ней оставались следы.       Баки превращался в тянучее тесто. Могло показаться, что он вот вот прилипнет к широким ладоням, потянется за ними следом, вверх. Он подставлялся и ластился к каждому прикосновению. Он был весь подвижный, гибкий и беспокойный. Если раньше он еще как-то пытался сдержать свою реакцию на умелые прикосновения капитанских рук, то сейчас его вряд ли заботило то, как он выглядит со стороны.       У Стива ноги превращались в желе. Бедра дрожали, пытаясь удержать его вес, ведь никак нельзя было сесть ниже - Баки бы обязательно почувствовал, как самому Стиву нравится то, что он делает. Но когда при особо сильном нажатии на загривок тело под ним все же выгнулось так, что высокие ягодицы коснулись его паха, пришлось сдаться. Одним махом Стив опустил весь свой вес Баки на бедра, едва ли ниже задницы, да так, что буквально почувствовал, как ему было бы удобно, не будь на них обоих штанов. При этом руки его непроизвольно сжались в кулаки, так что лопаткам Барнса досталась хорошая порция царапин.       Баки простонал в голос и уткнулся лицом в подушку. Как он дышал при этом, Стив не понимал - любой звук теперь выходил у него таким глухим, что не было сомнений - нос и рот явно плотно прижаты к ткани. Теперь он перестал сдерживать и голос - на каждое движение рук по спине у него вырывался такой поток бессвязных слов, ругани и молитв, что Стив перестал разбирать, что он говорит.       Сам же капитан на каждое, даже мелкое движение, отзывался весь целиком. Он двигался на Баки везде, буквально потирался о него, вдавливал в матрас не только руками. Прямо под собой он видел вкусные поясничные ямочки, и каждое долгое движение по прямым мышцам заканчивалось тем, что он устраивал в них большие пальцы и разминал их по кругу.       Талия и бока Барнса так же не остались без внимания. Стив заползал ладонями практически под него, сжимал так, что у обычного человека давно уже сломались бы ребра, но Баки такая сила была по вкусу. По шее до плечей расползался румянец, наволочка под руками трещала, а бедра то и дело вздрагивали, чуть приподнимая вместе с собой и Стива.       Стоило Роджерсу только коснуться шеи под разметавшимися волосами, стоило только провести ногтями по линии роста волос, стоило только сильнее вжать Баки за загривок в подушку, как всё лежащее тело прошила крупная дрожь, Барнс взбрыкнул, приподнимая голову над подушкой, и комнату наполнил его долгий, жаркий стон. Мышцы спины на секунду затвердели, напряглись и тут же расслабились, безвольно роняя своего владельца обратно на постель.       Стиву не хватало совсем чуть чуть до полного беспамятства. Баки под ним превратился в кисель, только вздыхал от каждого движения. Он больше не метался, не дергался, но едва заметно прогибался, сильнее прижимаясь задницей к чужому паху.       Стив, не понимая, что только что сделал, продолжал наслаждаться процессом, только старался уже скорее для себя, чем для Баки. Он слегка сполз ниже, чуть расставил ноги, и, упираясь руками в крепкие плечи, практически лёг на Барнса сверху. Едва только его грудь коснулась как следует размятой спины, послышался ехидный смешок, и Баки сильно двинул тазом вверх, сбивая ноги кэпа с матраса и буквально роняя его на себя.       Стиву казалось, что он падал уже долго и набрал уже приличную скорость, а дно тёмной бездны всё никак не приближалось. Он даже вдохнуть толком не мог, так быстро летел. И уцепиться было не за что. Внезапно направление падения поменялось, его дернуло вверх и зрение прояснилось.       Он лежал на своей собственной кровати, размазанный удовольствием по простыням как масло по хлебу. Баки сидел рядом и курил, смотря на него с какой-то щемящей нежностью. Он касался его бедром и от этого Стива бросило в краску. Он хотел было отодвинуться, но...       — Лежи уж, — хмыкнул Баки. В его голосе, наверное, всегда теперь будет присутствовать фантомный отзвук яркого стона, — Как тебя выкосило...       — Баки... — смущение не давало Стиву говорить, но он обязан был сделать над собой усилие и объясниться.       — Расслабься, мелкий. Я тоже.       — Тоже... Что?       — Тоже всё. Думаю, у меня еще будет время составить тебе список в алфавитном порядке. Ты же не сбежишь? — он говорил вполне спокойно, но Стив знал его, как облупленного, и был уверен, что он волновался, задавая этот вопрос.       — Не сбегу, конечно, — он слегка двинул его коленом, а потом, лишь секунду поколебавшись, перевернулся на живот. — Окажешь мне ответную услугу? Я, знаешь ли, после миссии тоже порядочно устал.       Пожалуй, такого искреннего и тёплого смеха он не слышал от Баки с сороковых.