Переполох в ДДГ

Итак, он оказался внутри ее каюты. Пять недель неспешного сближения, разговоров, совместной работы и даже единовременное сверкание кубиками пресса во время починки системы кондиционирования в апартаментах Хакса — все эти усилия были вознаграждены. Поначалу Рей недоумевала, не воспринимала его всерьез, потом безобидно смеялась над ним (но ей он это мог простить), потом даже стала вызываться на совместные задания, расспрашивала, рассказывала о себе, ну и, в конце концов, после очень недвусмысленного взгляда на его вылепленное нещадными тренировками тело пригласила зайти сегодня к себе после поверки. Да, конечно, в последнее время он сильно изводил себя с тренировочными дроидами (и на то были причины), но ведь шрамы — а вместе с тем и синяки — украшают мужчину. Он знал, что может означать предложение подобного толка. На самом деле, у него не было и капли сомнения. Этим вечером он планировал расстаться со своей девственностью. Он был полон решимости. А карманы его спецовки — средств для контрацепции. *** Рей с волнением ждала встречи. Пора было положить конец этому маскараду. Она давно уже поняла, что восхищается Мэтт Кайло Реном неспроста, что эта пагубная страсть может завести наивного парня в опасные пучины неравных, нездоровых отношений с человеком, который, очевидно, очень жесток не только с малознакомыми ему подчиненными, но и с любовниками. Вернее, уже завела. Сегодня, когда Мэтт стянул с себя жилет, куртку и майку в отсеке с поломанной системой кондиционирования, Рей не могла не заметить, что на плечах и спине у него виднеются синяки и следы от ударов чем-то вроде палки; она разглядела небольшие кровоподтеки даже в области пресса — и это все не на шутку ее обеспокоило. Ей нужно поговорить с ним как можно скорее, вправить мозги. Он не должен быть чужой игрушкой, а его обожание своего мучителя говорит о том, что ему потребуется принудительная помощь. Что ж, ее миссия здесь уже подходит к концу, и она может убедить генерала Органу подготовить эвакуацию для еще одного человека. За время своего задания в тылу Первого Ордена она уже как-то сроднилась с нелепым техником, а бросить друга в беде, на растерзание извращенца Рена, Рей попросту не могла. Нет. Она вытащит его во что бы то ни стало, даже если ей придется оглушить его Силой и вывезти из этого рассадника содомии. У нее были сомнения насчет того, выберется ли Мэтт к ней этим вечером, ведь с порядками и дисциплиной на звездном разрушителе все было строго, но вот кто-то постучался в дверь каюты, и Рей поспешила открыть, чтобы друга не успел заметить патруль. Мэтт нервничал — наверное, понимал, что за разговор его ждет. А потому Рей решила его для начала успокоить. — Садись пока, я согрею кафа. Ты не против? Она усадила Мэтта на свою койку, а сама под его пристальным — и как ей показалось, подозрительным — взглядом поставила греться маленький электрический чайник. — Это непросто, — со вздохом начала Рей, стоя к другу спиной, пока разливала кипяток по кружкам. Обращалась она и к нему, и к себе: разговор предстоял сложный, а зная неуравновешенный Мэттов характер и его одержимость объектом пагубной страсти — так и вовсе безрассудный. Но Рей не привыкла бросать друзей в беде. — Мэтт, ты ведь уже должен был понять, что ты мне очень дорог, и что я… — тут Рей обернулась, держа в каждой руке по кружке с обжигающе горячим напитком. — О, Сила, Мэтт!!! Она взвизгнула, когда из дрогнувших в ее обессиливших руках кружек каф выплеснулся ей на живот и ноги, обжигая кожу сквозь пусть и закрывающую тело, но тонкую и мягкую ткань пижамы. Мэтт стоял около койки с приспущенными до середины бедер штанами и гордо высящимся над ними внушительным розовым членом и казался не менее растерянным ее реакцией, как и она таким нежданным-негаданным поворотом. Рей все-таки уронила кружки и ошпарила еще и голые ступни, а потом заскакала по каюте, подвывая, обмахивая-отряхивая обожженную кожу и бросая недоуменные, почти обиженные взгляды на Мэтта. — Ты что делаешь?! — закричала она наконец. — Ты что… что это? Ты чего задумал?! Ей не хватило духу назвать до сих торчащий перед ее глазами орган. Мэтт будто наткнулся на невидимое препятствие, потому что поначалу дернулся сказать что-то, но остановился. А штаны он обратно так и не натянул. Он что, еще и белья все это время не носил? — Делом пришел заниматься, — с мрачной серьезностью оповестил он ее. Рей успокоилась и остановилась на месте. Теперь пижама стала холодной и неприятно липла к телу. Она обхватила руками пылающее лицо и собралась с мыслями — член Мэтта, отчего-то до сих пор неприбранный, торчал, будучи самым заинтересованным в диалоге. Да что тут творится?! — Мэтт, давай поговорим, — осторожно начала она. — Ты меня сама позвала, — заметил друг. Очевидно, очень близкий друг. Друг, подкравшийся незаметно. А потом до нее дошло. Ну конечно! Мэтт оказался прозорливее: он все понял о сути сегодняшнего разговора, и решил опередить события; он так отчаянно скрывает очевидное, что ударился в этот фарс с «соблазнением». Наверное, он даже сам себе боится признаться в правде, не называя вещи своими именами. Рей начала излишне миролюбиво: — Давай уберем твой… — нужное слово не приходило на ум. «Прибор»? «Орган»? «Член»? — Твоего дружка. Мэтт оскорбленно посмотрел на нее — его уши алели, но ведь и ей было непросто, и принялся натягивать штаны, глядя все также гневно. Вышло, однако, неудачно: штаны-то наделись, но темно-розовое навершие до сих пор выглядывало из-под тугой резинки, уткнувшись теперь своему хозяину в живот. О, Сила! Мэтт даже не окинул себя взглядом, потому что продолжал молча смотреть на нее, в чем-то упрекая ее без слов: но не ее вина, что он устроил перед ней этот спектакль. Рей была не в силах и дальше терпеть неловкость момента. Отчаянно краснея, она подскочила к изумившемуся Мэтту и принялась сама заправлять член в штаны, но тот так и стоял колом, а резинка оказалась такой тугой, да и Мэтт вдруг начал вертеться, как ужаленный... — Не трогай меня! Он вырвался и отскочил от нее. Член продолжал любопытствующе выглядывать, так и оставшись при своем. Это розовое пятно на фоне темной спецовки сводило Рей с ума. В каюте еще никогда не было так душно и жарко. — Давай… поговорим? — беспомощно предложила она, вспомнив, как далеко инцидент с явлением Мэттовского агрегата увел ее от изначального плана. — О чем? — уязвленно спросил Мэтт, держась у самого входа в каюту. О, Сила, хоть бы он в таком виде не выскочил навстречу патрулю! — Я знаю, почему ты все время говоришь о Кайло Рене. — Знаешь? — то, как Мэтт вздрогнул, окончательно развеяло все ее сомнения. Она была на верном пути. — И ты не должен этого делать, — Рей подошла ближе и для успокоения положила руку ему на предплечье. Даже мокрая пижама, налипшая на бедра, совсем ее не беспокоила. А потом добавила торжественно и проникновенно: — Я помогу. — Это что еще значит? — он недоверчиво моргнул, а потом уставился на мокрые пятна на ней. — Я знаю, как тебе выпутаться из этой паутины лжи, как тебе избавиться от Кайло Рена… — но по мере того, как хмурился от ее слов Мэтт, что-то продолжало не давать ей покоя: дело, конечно, было все в том же непрошеном свидетеле их разговора — она старалась не смотреть вниз, но теперь, будучи совсем рядом с ним, это давалось ей с трудом, — но было еще кое-что. — Мэтт, а почему у тебя стоит? Только теперь он проследил за ее взглядом, но ничего не предпринял, чтобы поправить ситуацию. Напротив, даже как-то преобразился. — Наверное, потому что Кайло Рен — самый могущественный человек из всех ныне живущих, и у него должно стоять в присутствии девушки, которую он хочет уже больше месяца. Рей взяла оторопь. — Ну что, давай вместе избавимся от Кайло Рена? И его широкая ладонь легла на промокшее под липкой тканью бедро.