Переполох в ДДГ

Весь вечер она злилась и сгорала от унижения: ведь он знал! Все время знал, что она хочет его, и игрался с ней, то якобы открываясь, то снова нацепив личину Мэтта. Кайло забавлялся игрой, зачем-то так долго притворяясь своим в доску. Как легко она позволила своим желаниям одержать верх! Как, должно быть, было ему смешно наблюдать за тем, как она тает от его слов и от всего остального! Ведь он ждал ее в покоях, зная наверняка, что она хочет его. Он узнал обо всем «через Мэтта». Она проклинала свою похоть. В эту ночь Рей толком не спала, а когда ненадолго уснула, опять видела Кайло. Но на этот раз они не занимались ничем таким, и он был без маски. В одежде Мэтта, но без парика. Они сидели на ее койке с ногами, по разные стороны, и смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Рей столько всего хотела сказать ему, но боялась говорить открыто даже в собственном воображении. Пока слова не произнесены, еще можно делать вид, что она ничего не понимает. И надеяться, что он не поймет. Целый следующий день Рей ходила как в воду опущенная. Ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин Мэтт не появился. Конечно, откуда ж ему взяться? Его никогда и не было. Не было того милого нелепого парня, который всех так раздражал и приводил в недоумение, но нравился ей своей напористостью и непрошибаемостью. Который с невероятной чуткостью во взгляде слушал ее рассказы о Джакку, который думал, что не умеет шутить, хотя на самом деле ему отлично давался мрачный, немного пугающий юмор. Не существовало ее немногословного Мэтта, на которого всегда можно было положиться. В прямом смысле, ведь он так часто поддерживал ее во время работ, чтобы она могла заползти в самые непролазные уголки технических туннелей. Рей горевала по потерянному другу. Только теперь она понимала, какой чудесный у него на самом деле был взгляд: настороженный и теплый. Как у Кайло, отчаянно целовавшего ее вчера. Вспомнив об этом, Рей замерла, так и остановившись в процессе работы. Никто и никогда еще не смотрел на нее так. Финн, присоединившийся к ней за ужином, заметил перемену и как мог старался развеселить ее своими простоватыми шутками, но Рей пропускала слова мимо ушей и вяло смеялась настолько невпопад, что Финн еще серьезнее обеспокоился. — Да что с тобой? — не вытерпел он, положив ложку. — Я друга потеряла, — удрученно призналась она. Лицо штурмовика соболезнующе вытянулось. — Мне так жаль… Он служил у нас? Как он погиб? — Он и сейчас жив. К своей еде Рей так и не притронулась, лишь поковыряла ложкой в серой белковой массе. — Ох… Сочувствие на лице Финна было невыносимым, от него хотелось плакать. Ее размышления дали новый виток: что, если Кайло заранее знал о ее миссии? Вдруг она оставила след в Силе или еще как-то прокололась, и вот он переоделся в странного парня по имени Мэтт, чтобы держать ее под своим пристальным наблюдением? Рей принялась напряженно вспоминать, как они познакомились. Это была третья ее неделя пребывания на борту «Финализатора», и техник Мэтт сам заговорил с ней в столовой, заняв пустующее место рядом с ней. Но тогда почему она не под стражей и он не допрашивает ее как врага после того, как с ней поработают пыточные дроиды? Она до сих пор не собрала все необходимые данные. Нужна была еще хоть какая-то информация о базе Старкиллер, на которой, по слухам, находится супероружие Первого Ордена, и срываться из-за одних опасений Рей не собиралась. Хотя Генерал наверняка поняла бы ее затруднение. «Я провалила миссию, потому что трахалась с вашим сыном, Генерал», — такой рапорт определенно было бы интересно почитать всему руководящему составу Сопротивления. До каюты Рей добралась разбитая и опустошенная. Один-единственный человек мог заставить ее почувствовать себя лучше, и этот человек оказался врагом, который ей лгал. Но его ложь не шла ни в какое сравнение с ее ложью ему. И тут Рей открылась бездна собственного лицемерия, и всю следующую ночь она не спала вовсе. *** Приказать схватить ее! Вот, что он придумал, когда вышел из освежителя и увидел, что Рей все-таки ушла. Она говорила, что хочет сбежать, она говорила, что надолго здесь не задержится, и она злится из-за его лжи. Кайло так боялся, что она исчезнет этой же ночью, что чуть не выставил взвод штурмовиков под дверями ее каюты, чтобы она не смылась под несуществующим на борту покровом ночи. Он даже не понимал, как подобное может произойти: она ведь не криффов Люк Скайуокер, не гениальный пилот, который мог разобраться даже с Соколом Тысячелетия! Не угонит же она истребитель или транспортник, в самом-то деле? Но все равно у него было плохое предчувствие. Мысль о том, чтобы без объяснения заточить ее в камере или даже в собственных покоях до момента выяснения отношений, возвращалась к нему снова и снова. Несколько раз Кайло даже брал в руки комлинк, чтобы отдать приказ. У него и объяснение было заготовлено для Хакса на этот счет: сказать, что девушка подозревается в шпионаже. Но каждый раз ему хватало ума одуматься. Кайло чувствовал, что подобным поступком подведет себя к черте, которую очень легко переступить, и такого Рей ему никогда не простит. А один раз к нему, кажется, и впрямь пришла гениальная идея: идти в ее каюту и заявить, что они еще не закончили. И пустить в ход все оставшиеся девять презервативов. В конце концов, все шло хорошо, пока он работал молча членом и ртом, а не болтал языком. Должно же это возыметь эффект? Он читал, что девушки любят напористость. Правда, к совету прилагался такой список исключений, когда это качество полагалось неуместным, что Кайло запутался. Однако он так и не покинул покоев. Слишком боялся напороться своей напористостью на категоричный отказ и оттого сорваться и таки вызвать к ней охрану. Ему редко удавалось так бездействовать, но в этот вечер Кайло сдержался. Он лег спать без ужина. Голодный, раздосадованный и все больше приходящий в недоумение от реакции Рей на него настоящего. Если уж в образе простака Мэтта она его привечала, то почему в образе Кайло Рена видеть не хочет? Спустя часы размышлений причину он нашел в ее умеренно проповстанческих взглядах. Такими показались ему рассуждения Рей о сущности Первого Ордена, хотя напрямую она не говорила о том, что поддерживает Сопротивление, возможно, она даже не знает об этом сброде на ржавых ведрах времен Империи. Но эта шайка ей бы, наверное, понравилась. В голове всплыла картина, в которой его мать обнимает и напутствует Рей, как и любого своего человека. Мать для всех, но не для своего единственного ребенка. Иронично. Если дело только в разности взглядов и ее шоке и замешательстве, то все поправимо, решил Кайло ближе к середине ночного времени. Она отойдет, и они поговорят. В нейтральной и умиротворяющей обстановке, а не в допросной. В голову пришла даже шальная мысль вновь одеться утром Мэттом, да так в подобном виде и встретиться с ней. Но что, если Рей не поймет его юмора? Может, еще слишком рано смеяться над ситуацией? В одном Кайло был уверен: он не мог потерять ее — единственного человека, с кем был близок во всех смыслах за последние несколько лет. Во сне он видел Рей, но даже там не посмел к ней прикоснуться. Ему и сказать-то по существу было нечего, да и Рей молчала. Так они и сидели в вынужденной, но не менее напряженной от отсутствия слов тишине. На следующий день Кайло пытался заниматься делами. Совершил учебный вылет на истребителе, еще раз пролистал Люков блог — снова хотел сорваться ловить дядю-извращенца, но беспокойство об исчезновении Рей сковывало его бездействием. Пока что она была на борту: он чувствовал ее, как чувствовал бы любого близкого ему человека, нечувствительного к Силе. Например, как отца. Так он, кстати, определял, когда последний смывался из дома ночью, чтобы Лея его не остановила. Для этого Кайло даже из своей комнаты не нужно было выходить. После отбоя он был у двери ее каюты. В полном облачении и маске, Кайло долго стоял, поднеся руку к двери и слушая то ли едва различимые звуки ее передвижений по узкой клетушке, то ли биение собственного сердца, пока его не спугнул отряд штурмовиков, патрулирующих коридоры. Он исчез подобно тени. *** Хакс уповал на завтрашнюю вечеринку. Потому как вчера он прочитал отчет Митаки, и тот ему не понравился. Люди, интересующиеся подобным, подвергнуты моральному разложению, которое нужно остановить немедля. Утром он дернул Дофельда прямо в командный пункт, чтобы лично удостовериться, что завтра все пройдет без сучка без задоринки. Лейтенант выглядел воодушевленным, рассказывая, как идут приготовления. — Под проведение мероприятия отведено помещение офицерской столовой. Мною заказаны в типографии различные агитационные материалы. Я позволил себе цитировать выдержки из вашей брошюры, — тут Митака улыбнулся, как школьник, ищущий одобрения у учителя, и Хакс позволил себе сдержанный кивок. — О мероприятии уведомлен весь личный состав. Мы не будем делать различий для званий и должностей, пусть все смогут просветиться, я ведь правильно понимаю? Хакс еще раз кивнул. — Вы оповестили руководителей, чтобы они довели до личного состава, что к тем, кто не явится, будут применены меры дисциплинарного характера? — Сэр, мне кажется, в этом нет нужды, — возразил Митака со всей своей робостью. — Почему? — недовольно поинтересовался Хакс. — Все и так придут. Это же ре… вечеринка. — То есть вы опять ссылаетесь на то, что все их любят? — Д-да, сэр. — А как вы оповестили личный состав? Как вам это удалось? Я не слышал ни одного объявления. — Я сделал группу, — совсем уж тихо ответил Митака. — Какую группу? — В сети… — В той самой сети? Генерал с гневным возмущением уставился на подчиненного. — Сэр..? — Удалите ее, как только пройдет мероприятие! — приказал он жестко. — Что еще на повестке? — Еще я выкроил денег из заложенного на мероприятие бюджета, чтобы заказать партию презервативов для раздачи всем, кто придет… — Никаких презервативов, — отрезал Хакс. — Но, сэр… — Никаких, лейтенант! — Послушайте, — Митака проявил необычайную для себя настойчивость, хоть глаза и выдавали его с потрохами. — Разве не будет уместно подчеркнуть, как мы заботимся о том, чтобы люди не заражались заболеваниями, передающимися половым путем? Понимаете, это будут не те греховные презервативы, которые они получали в автоматах. Это будет как бы знак от вас, чтобы они помнили об опасности и соблюдали осторожность. Оберегали свой моральный облик. — А вы умнее, чем кажетесь. Хакс бросил на него сдержанный взгляд свысока. Теперь он тоже начинал находить подобный план удачным. — Тогда закажите печать и на их упаковках. Выберите устрашения позабористей. Пусть помнят о хламидиях, когда решат совокупляться… Если! — Хакс поднял указательный палец. — Если решат совокупляться. Митака просиял и, пристукнув каблуками офицерских сапог, с коротким поклоном удалился. Удовольствовавшись тем, как трудятся в поте лица его подчиненные, его рабочие пчелки, которые должны думать только о службе и ни о чем ином, Хакс направился в свой кабинет, разбираться с бюрократией. Только сев за стол, он набрал Роуз: «Скучаю по тебе *подмигивающий смайлик*». Как, однако, быстро возникают привязанности! Еще несколько дней назад он и не знал никакой Роуз, а теперь она накрепко въелась в его мысли, и, делая то или другое, он все время думал, как бы рассказал об этом ей (если, конечно, речь не шла о делах Первого Ордена). Врать становилось все труднее. Она и не скрывала, что состоит в Сопротивлении, но к этому Хакс относился как к пока что безобидному хобби. Не думают же ее друзья-оборванцы в самом деле своим существованием помешать такой могущественной организации, как Первый Орден? Это все глупости и блажь — до первого испытания Старкиллера. Как только будет продемонстрирована мощь их уникального, непобедимого оружия, все системы склонятся перед Верховным Лидером, а Сопротивление как террористическая ячейка самоуничтожится, не выдержав вида огромной лазерной пушки и ее смертоносного луча, карающего непокорных по всей галактике. Вернее, лучей. Роуз же, как девушка умная и рассудительная, сама оценит их величие. Возможно, она даже будет польщена, что все это время компанию ей составлял сам генерал Хакс! Так он рассуждал, ожидая, пока она наберет ему ответ. Кто мог заранее знать, что пришлет Роуз на этот раз? Вчера на голограммном совещании с капитанами других кораблей это было изображение ее ног и зажатой между ними руки. Но еще она часто присылала и простые свои голофото, где она улыбалась на камеру или отпивала дымящийся напиток из кружки. Да и сама их переписка принимала порой горячий оборот, из-за чего он в последнее время частенько теребил себя. Все это, в общем… — Хакс напряженно вглядывался в окно диалога, — было очень непредсказуемо. Но он, наверное, был готов уже на что угодно. Пришел ответ, без фото: «Давай в видеочат?» Хакс нахмурился и постучал пальцами по столу. «Зачем?» — все же поинтересовался он. «Хочу увидеть тебя. По-настоящему». Сердце его забилось часто: и с волнением, и со страхом. В таком виде ей видеть его нельзя. Нет-нет! Хакс подорвался. Кабинет его выглядел очень в духе имперских декораций. Правда, нашлась все же одна стена достаточно нейтрального вида. А вот с одеждой что делать? Не выдавали его настоящей личности только белые майка и семейники — вот до них Хакс и разделся. А потом встал на фоне той стены и набрал Роуз. Из его датапада перед ним тут же появилась ее маленькая голограмма. Ее он видел целиком, она была одета в тот же комбинезон, что и на плакате. Роуз сложила руки на груди и окинула его довольным взглядом. — Вот так сразу к делу приступим? — спросила она шутливо. Голос у нее тоже оказался милым: не тоненьким, не грубым, не высоким и не низким. Приятным и мягким. Хакс смутился. — Я собирался спать. — У тебя ж только утро. — Вернее, я только встал. Роуз улыбнулась и сощурилась. — Что-то ты темнишь, Рыжий Кот. Ты просто хотел, чтобы мы оба разделись, так ведь? Вообще он ничего такого не хотел. Но Хакс не нашелся, что ответить. — Положи датапад и разденься тогда уж полностью, раз начал. И если мне понравится, я тоже скину с себя кое-что. Его проняло до дрожи от того, каким тихим, заговорщическим тоном эти слова были произнесены. Раз уж он все равно раздет до трусов, почему бы не пойти до конца? Хакс положил датапад перед собой на пол. Фигура Роуз проецировалась прямо перед ним, на уровне глаз. Теперь и она видела его в полный рост. Сначала он стянул с себя майку. Хакс всегда был худым. Не тощим, конечно, как жердь, но мышцами обрастал плохо. Но, по крайней мере, спортзал и бассейн посещал исправно, ратуя за здоровый дух в здоровом теле. Так что стесняться ему не пришлось. Роуз с любопытством, приоткрыв рот и подавшись вперед, наблюдала за его обнажением. — Трусы тоже, — напомнила она, когда он остановился. — Да? — Хакс замялся. Все же он стоит в своем рабочем кабинете, хоть тот и крепко заперт, и раздевается догола перед голограммой девушки — не слишком ли эксцентрично? — Ах, ну ладно… Он потянул за резинку трусов и спустил их. Теперь его белое тело, покрытое рыжей порослью, предстало перед ней во всей красе. Роуз была ужасно довольна. Она победно улыбнулась, но вышло отчего-то так оскорбительно, что все его хозяйство тут же скукожилось. — Ну что, генерал, не можете привести орудия в боевую готовность? — ее глаза мстительно сверкнули. — Я… Как..? Что? Роуз обидно рассмеялась, а потом пригвоздила его убийственным взглядом. — Думал, я не знаю, кто ты, Армитаж Хакс? Я тебя по айпи вычислила! Надо было думать, у кого паленые гаджеты покупаешь! — Зачем ты..? — только и пролепетал он, запинаясь. — До скорого, генерал! — Роуз шутливо поднесла ладонь козырьком к голове. — Привет тебе от повстанческих крыс! Ее изображение превратилось в голубую рябь. Она не выключила связь, просто отошла от записывающего устройства. А тем временем на другом корабле класса «Звездный разрушитель» капитан Кеннеди только что закончил летучку и выбрался на капитанский мостик с кружкой кафа. — Капитан, у нас срочное сообщение с пометкой от генерала Хакса, для всего персонала флота! — доложили из командного пункта. — Выводите на все устройства, — без воодушевления приказал капитан, отхлебывая и устремляя взгляд на главный передатчик капитанского мостика. Чего еще удумал доходяга Хакс? Оставалось надеяться, что речь не пойдет опять о порах латекса. И тут каф вылетел фонтаном из его рта. Перед глазами матерого капитана металась голограмма их обнаженного генерала, бьющегося над тем, как выключить записывающее устройство, и, кажется, не понимающего, что сейчас его видит каждый в Первом Ордене. Возможно, даже сам старик Сноук. — Он спекся, — резонно заметил капитан Кеннеди, но приказа прекратить вещания не отдал. Мало ли что хотел сказать этим генерал. Пусть все до конца проникнутся посланием.