Бандитка

       Возвращаясь домой уже в половине девятого вечера, Тарасов едва ли рассчитывал на то, что Олеся его дождётся. Обещанные два часа растянулись на целый день. Всё это время Борис вместе с заместителем и юристом пытались наметить пути решения возникшей проблемы, но так и не смогли прийти к какому-либо согласию. Предлагаемые варианты попеременно не устраивали каждого из присутствующих, и если последний пытался руководствовался в своих суждениях только законами, то Борис и Снежный ещё и здравым смыслом, а также возможными негативными последствиями. Не удивительно, что сейчас его настроение было далеко от хорошего. Прошедший рабочий «выходной» день слишком сильно вымотал его эмоционально.        Остановившись у самого дома, мужчина не стал оставлять машину в гараже. Комнаты, чьи окна выходили на фасад, были погружены во тьму, что ещё больше расстроило Тарасова – его предположение насчёт Олеси только подтвердились. Уехала, не дождавшись его и даже не сообщив об этом. Это было в её стиле – действовать вопреки всему, руководствуясь исключительно своими желаниями. Наверное, пора уже прекратить удивляться этому, но мерзкий червячок плотно сдавил грудину.        Зайдя в дом, Борис заметил, как в столовой горит свет. С улицы это помещение не просматривается, а потому в душе появилось робкое чувство надежды, но стоило ему только войти в помещение, как он увидел домработницу, сидящую за столовом и читающую какую-то книгу. - Ну наконец-то! – тихо, но с улыбкой произнесла она. – Я уже стала думать, что ты вообще сегодня не придёшь! - Да куда бы я делся! - грустно улыбнулся мужчина. - Тише говори, а то свою Олесю разбудишь, - приложила она указательный палец к губам.        Услышанное едва ли не показалось Тарасову галлюцинацией, и, наверное, его лицо слишком сильно вытянулось от удивления, раз женщина решила добавить: - Да спит она… в гостиной, на диване! Я пледом её укрывать стала, была уверена, что проснётся, так нет же, спит, как сурок!        Расплывшись в совершенно глупой улыбке, Борис сразу же встретился с неодобрительным взглядом Нины Васильевны. - Ох… - только и вздохнула она, доставая из ещё не остывшей духовки приготовленное заранее жаркое. – Поужинай лучше, а то небось весь день ничего не ел! - Некогда было, - подтвердил Тарасов, не переставая улыбаться. – А вы чего решили здесь заночевать? Обычно ведь уезжаете? - А я смотрю, ты от меня избавить хочешь? – прищурилась она. - Да нет! – поспешил оправдаться мужчина. – Просто удивлён! - Ну-ну… - скептично произнесла она. – На самом деле, я хотела с тобой поговорить. - И я даже знаю о чём, - нахмурился Тарасов. – Об Олесе? - Именно! – кивнула домработница. – Я понимаю, что ты меня, старуху, не хочешь слушать, но всё же попрошу тебя это сделать!        Демонстративно отодвинув от себя тарелку с ужином, Борис пристально посмотрел на Нину Васильевну. Всё-таки чувство уважения и их многолетняя дружба сделали своё дело. - Вот ты по делам сегодня уехал, а она, между прочим, к тебе в кабинет зачем-то заходила! – заговорчески прошептала женщина. – Потом ещё по второму этажу ходила, заглядывая во все комнаты! Ей звонила какая-то девушка по имени Евгения, так твоя Олеся почему-то не стала ей говорить о том, где она находится! Сказала просто, что её нет в городе! - И вам это показалось странным? – насмехаясь, поинтересовался мужчина. - А как же! Почему она скрывает то, что ночевала у тебя? Судя по их длительной беседе, они хорошо друг друга знают! - Ну мало ли, какие на то были причины… - А кабинет твой? Зачем ей туда надобно было входить? - Вы с ней разговаривали о чём-нибудь? – не стал отвечать на заданный вопрос Борис. - Нет. Предложила ей обед, так она отказалась, только бутербродом перекусила. Больше мы с ней и словом не перекинулись! – набочинилась женщина. – Вот чует моё сердце, эта девушка что-то скрывает! Не верю я в искренность её чувств к тебе! - Нина Васильевна, а кто говорит о чувствах? – свёл губы в тонкую полоску Тарасов. - Так а зачем ты её тогда к себе в дом привёл? – всплеснула руками она. – Я-то была уверена, что она – твоя новая невеста! - Торопите события, - только и ответил мужчина. – Слишком сильно торопите! - Ну хоть одна отдушина… - Не переживайте, разберёмся! – улыбнулся Борис, возвращаясь к ужину.        Ещё долго он прокручивал в голове слова домработницы, которая, чуть успокоившись, решила остаться на ночь и заняла одну из гостевых спален. Возвращался Тарасов к услышанному и когда сидел напротив спящей Умы, разглядывая её лицо, освещающееся тусклым светом от настольной лампы. Девушка была красива. Наверное, только благодаря её карим глазам, выхваченным в первые мгновения после знакомства, Борис оказался в плену её чар. До сих пор тот её взгляд хранился в памяти и периодически снился ему по ночам. Взгляд, полный загадочности и… лукавства. Она хотела казаться невинной, но в сущности такой, конечно, не являлась. Не удивительно, что Тарасов так и не смог довериться ей полностью, что сегодня утром констатировала вслух и сама Олеся. В этом её видимом очаровании скрывался подлинный дьявол, который, увы, мог оказаться слишком коварным.        Однако о причинах их затянувшихся встреч, мужчина старался не думать. Умом он понимал, что уже давно стоило прекратить любые контакты с ней, но вместо этого только усиливал их связь: тот посланный ей букет, звонки, совместная поездка в конный центр, а теперь и вовсе – её нахождение в его загородном доме. Он подпустил её слишком близко, и несмотря на это, час назад, словно мальчишка, радовался тому, что она дождалась его затянувшегося возвращения.        Поправив сползший с её плеча плед, Борис осторожно провёл подушечками пальцев по шелковистым волосам, стараясь не разбудить Олесю, и слегка улыбнулся, когда увидел, как она смешно поморщила носик. Хотел бы он знать, что ей сейчас снится. Быть может, именно это даст подсказку к разгадке её личности. Кто она такая? Чего в ней больше – коварства или чистоты? Стоит ли ему страшиться их тяги друг к другу? Вопросов слишком много, а вот ответов, как всегда, в недостатке.        Тихо выйдя из комнаты, Борис направился в кабинет. Что только могла делать здесь Олеся? Обведя взглядом помещение, мужчина поморщился. На столе лежало всё также, как он оставил до своего отъезда, на то, чтобы просмотреть все папки на стеллажах, потребовался бы ни один час, а так долго девушка не могла позволить себе находиться тут – слишком рискованно, да и объяснить потом происходящее ей было бы достаточно сложно. Сейф был также по-прежнему закрыт – пароль от него известен только самому бизнесмену, и набор цифр никак не совпадает с датой его рождения или кодом города, так что вряд ли Уманова смогла заглянуть вовнутрь. Напрашивающийся вывод о том, что, даже если Олеся тут что-нибудь да искала, то её усилия были потрачены впустую, не принёс облегчения Тарасову. Скорее, даже наоборот - до боли сдавил грудную клетку и стал очередным аргументов в пользу того, что девушка появилась в его жизни не просто так. Удивительно, но шары и лузы всегда помогали ему отвлечься от тяжёлых мыслей. Стоило ему только взять в руки кий, как всё внимание сразу же сосредотачивалось на этой игре. Да и бизнес-сферу он тоже частенько сравнивал с бильярдом, где стоит хоть ненадолго отвлечься или поторопиться с принятием решения, как тут же возрастает вероятность потери контроля над всем рынком, а это может привести и к разгромному поражению. Отправляя сейчас очередной шар в сетчатый мешок, Тарасов услышал, как открылась дверь. Не стоило и гадать, кто появился на пороге. - Ты задержался, – сонно упрекнула его Олеся, чем и обозначила своё присутствие. - Работа, - не обернувшись, скупо произнёс он. - Что-то случилось? – повторила свой утрешний вопрос.        Встав с другого края бильярдного стола, Уманова внимательно посмотрела на мужчину. На его лбу прорезались две глубокие складочки, что явственно свидетельствовало об его напряжённом состоянии. Случайно бросив взгляд на киль, девушка увидела побелевшие на руках костяшки пальцев – сила, с которой он сжимал кий, навела на самый пессимистичные мысли. - Случилось, - коротко бросил он, направив белый шар прямо на красный. От удара последний ударился о борт и отскочил в лузу. - Да ты можешь не говорить загадками! – взвилась Уманова, хватая со стола биток, в который вновь прицелился Тарасов.        Её действие подействовало на Бориса, как красная тряпка на быка. Отложив кий, он, кажется, стал выглядеть ещё сердитей, нежели пару секунд назад. К счастью Олеси, мужчина не приблизился к ней ни на шаг, а если бы он это сделал, то девушка наверняка бы попятилась назад. Весь внешний вид Тарасов кричал только об одном – Беги! Вот только на Фореста Гампа она никак не походила, а потому так и осталась стоять на месте. - Ты была в моём кабинете, - не спросил, а утвердил он. – Зачем? - Я была во всех комнатах, - как можно спокойнее произнесла Уманова. – Ты не говорил, что это запрещено… - Но ты прекрасно знала, где находится мой кабинет, и при мне не стала туда входить, а, оставшись одной, сразу же наведалась. Зачем? – продолжал вопрошать он, не удовлетворившись предложенным ответом. – Что ты искала? - Да ты параноик! – воскликнула Олеся, не обращая внимания на бешено колотившееся сердце. Любая кардиограммы бы зашкалила от её показателей в эту минуту. – Ничего я там не искала! Просто зашла и вышла! - Я тебе не верю! – грубо произнёс он. – Ни единому твоему слову! - Да? – удивилась Уманова, делая шаг к нему. – И давно? - С самого первой минуты нашей встречи! – не понимая, к чему она ведёт, бросил мужчина. - А вот тут тебе не верю уже я… - на взрывоопасное расстояние подошла к нему. – Почему ты тогда первым стал искать нашей встречи? – пальчиками потянулась к верхним пуговицам его рубашки, не прерывая зрительного контакта. – Зачем тогда пригласил на конную прогулку? – расстегнула она несчастную застёжку. – С чего вдруг решил привезти меня сюда? – вторую и третью постигли те же участи. – А утренняя просьба остаться? – продолжила она с четвёртой и пятой, добравшись до преграды в виде ремня. – Если не доверяешь, почему тогда позволяешь нам двоим так многое? – провела ладошкой по обнажённому торсу и сразу же ощутила, как одним мощными движением он резко привлёк её к себе. - Дьявол! - обдал жаром её губы и, немедля больше, впился в них голодным поцелуем. Как два зверя, они накинулись друг на друга, срывая остатки одежды и окончательно прощаясь с здравым смыслом. Он не устоял. Она соблазнила. Своими маленькими шалостями разожгла в его душе смертельно опасный огонь, который передался и самой девушке. Она сгорала в этом пламени, подаваясь навстречу и не смея противиться своему желанию, отдалась его власти, раскрылась перед ним, не собираясь перехватывать инициативу. Его влажные поцелуи кружили голову, требовательные ладони массировали чувствительную грудь, заставляя Уманову сдерживать рвущиеся стоны. Отстранившись, чтобы убрать со стола разметавшиеся шары, он подхватил её на руки, усадил на зелёное сукно и с новой силой припал к столь желанному телу. Девушка извивалась в его руках, моля поскорее закончить эту сладостную пытку, но Тарасов лишь усиливал свои ласки, словно в отместку изводя её за все тайны.       Время потеряло своё значение. Оно перестало существовать. Да и есть ли разница, который сейчас час, если твоё нутро поразил сумасшедший экстаз, от темечка до самых пальчиков, разливаясь по телу волной эйфории. Два взмокших человека, желающих продлить этот момент как можно дольше, всё ещё прижимались друг к другу, будто каждый надеялся окончательно раствориться в партнёре. Сердце бешено клокотало, не давая возможности восстановить дыхание. Оно, наверное, и вовсе упорхнуло, если бы не сдерживающие его прочные тиски рёбер. - Ты так и не ответил на мой вопрос, - сипло прошептала Олеся, зарываясь пальчиками в короткие волосы Бориса.        Какого ответа она ждала? Признания, что его к ней тянет? Что его чувства вышли за пределы категории «Дружба»? Глупо было рассчитывать на подобное! Эти откровения не для Тарасова – он ведь непробиваем. А жаль… - На какой из? – желал оттянуть момент, словно давая себя лишнюю секунду, чтобы придумывать оправдание. - Почему так много мне и себе позволяешь?        Он молчал. На какое-то время в помещении повисла полная тишина, разрываемая только звуками капель, что откуда-то падали в воду бассейна. - Признайся… - тихо сказала Олеся, заглянув в голубые глаза мужчины. - Мне не в чем тебе признаваться, - отстраняясь, ответил он. – Что ты там себе уже нафантазировала? Да и с чего? Сама же что-то там говорила о том, чтобы я в тебя не смел влюбляться! - Тогда почему ты сейчас не смотришь мне в глаза? Почему тогда тебе сносит голову от одного моего невинного прикосновения? – вопрошала Уманова, спрыгивая с бильярдного стола. - Я ничего к тебе не испытываю, - с вызовом глядя в карие бездны, заявил мужчина. – Теперь довольна?        Раздавшийся телефонный звонок не дал что-либо ответить Олесе. В её карих глазах вспыхнули недобрые огоньки, не предвещающие Тарасову что-либо хорошее. Тема их разговора вновь перешла в слишком неожиданно русло: она ждала правды, хоть и не была к ней готова, он боялся честно ответить на эти вопросы даже для себя. Поэтому каждый воспринял сигнал смартфона с чувством робкой радости на душе.        Пока Борис, в одних джинсах, мерил шагами помещение, Уманова надела нижнее бельё и футболку и вновь запрыгнула на бильярдный стол. Она без отрыва следила за каждым движением мужчины, невольно останавливая взгляд на его широких плечах, мышцах и жилистых руках. Стоило Олесе только вспомнить их близость и то, как Тарасов ласкал её этими руками, она сразу ощутила, как внизу живота вновь стал завязываться тугой узел. Ей его всегда будет мало. - … Вакуле это не могло быть известно! – неожиданно врезался в её мысли отрывок слов Бориса.        Вернувшись в реальность, девушка прислушалась к разговору. Она едва ли понимала, о чём идёт речь, но то, что эта беседа напрямую с сегодняшним отъездом Тарасова на работу, почему-то не сомневалась. Да и Вакула… Причём здесь этот мерзкий тип? - Никаких уступок! Пусть пасть свою прикроет! – зло говорил мужчина. – Я никогда не пойду на его условия! – короткое молчание, а затем новый всплеск негодования: - Черта с два! Кто-то ему информацию сливает! Про эти дела знали единицы, а он откуда-то в курсе всей суммы до копейки!        Поджав под себя правую ногу, Уманова нахмурилась. - Нет, это ты меня послушай! – прикрикнул Тарасов. – Я не соглашусь на его предложения! Формально – всё чисто, и к нам не подкопаешься! А его словам и мнимым доказательствам никто не поверит! – собеседник явно был другого мнения, ибо выражение лица Бориса менялось чуть ли не ежесекундно. – Пусть только попробует! Я найду эту тварь… Займусь этим лично! – небольшая пауза, во время которой, как отметила Олеся, на шее Бориса заходили желваки. - …Проверь всех! Результаты жду в понедельник!        Отключившись, мужчина засунул телефон в карманы джинс и, уперев руки в бока, опустил голову, словно собираясь с мыслями. Очевидно, разговор вывел его не только из ускользающей неги, но и вовсе – из состояния душевного равновесия. Притихнув, Олеся разумно решила ничего пока не спрашивать, хотя вопросы были. Тарасову нужно было время, чтобы прийти в себя и успокоиться, и до этого момента его было бы лучше не трогать. Он не двигался несколько минут. Уманова, ожидая, подпёрла подбородок коленкой и рассеянно смотрела перед собой.        Она знала Вакулу уже лет семь, с тех самых пор как стала работать на Вятского. До совершеннолетия отчим не посвящал её в свои дела, всегда говорил: «Не лезь!» или «Уйди!» даже когда девушка только проходила мимо беседующих мужчин. Её это нисколько не смущало, да и не стремилась узнать какие-либо подробности очередной аферы, а то, что они обсуждают именно её, Уманова никогда не сомневалась. Искренние улыбки, незатейливые разговоры, живой интерес к собеседнику и простые посиделки в компании друзей – всё это было чуждо большому дому Вятского. Вакула, а по паспорту Потапов Иван Павлович, заезжал к приятелю частенько. Своё прозвище он получил за то, что закончил театральный институт и единственным спектаклем, в котором он успел сыграть до того, как попал в тюрьму, была известная повесть Николая Васильевича «Вечера на хуторе близ Диканьки». Чьё именно амплуа он на себя примерил, не сложно догадаться… Попав в криминальные разборки, Вакула уже не смог из них выбраться – на рэкетстве и откровенном шантаже достаточно быстро сколотил себе приличное состояние, но имея миллионы на счетах, от дел не отошёл. Жажда наживы и чувство полной вседозволенности заставляли его браться за всё новые и новые схемы и махинации, за последнее Вятский и ценил знакомство с ним – эти двое провернули не одно дело. Хотя Уманова подозревала, что сблизило двух мужчин не столько общность интересов и схожий образ жизни, сколько понимание отчимом, что Вакулу лучше иметь в друзьях, чем, не дай Бог, оказаться с ним по разные стороны баррикад.        Последний раз Олеся видела Потапова несколько недель назад, когда они встретились на территории особняка Алексея Михайловича. Он – выезжал, а она только-только собиралась свернуть в массивные ворота. Мужчина тогда даже не отреагировал на возможное столкновение – так сильно был погружён в свои мысли. Вскоре после этих событий, Уманова и получила новое задание от отчима. Вопрос: «Не связано ли между собой всё происходящее?» - напрашивался сам собой.        Заметив, краем глаза, как Тарасов дёрнулся, Олеся и сама встрепенулась. Тихо спрыгнув со стола, девушка на цыпочках подошла к мужчине и, встав перед ним, прижалась к его телу. Не стала даже подымать на него свой взгляд, будто опасаясь встретиться с недовольством мужчины. Хотя её страх оказался совершенно беспочвенным. Он почти сразу обвил её стан в ответ, зарываясь носом в каштановые волосы и делая шумный вдох. Борис был благодарен ей за такую немую поддержку. И все мысли о том, можно ли ей доверять, как-то резко отошли на второй план. - У тебя пытаются отобрать бизнес? – неуверенно спросила Олеся, по-прежнему не отстраняясь. Услышав вопрос, он заметно напрягся, что ощутила и сама девушка. - Пусть только попробуют, - чуть ли не прорычал Тарасов. - Ты замешан в каких-то махинациях? – продолжала она. - Ум, давай мы закроем эту тему? – мягко предложил мужчина, каясь губами макушки. - Может быть, я могу тебе помочь?.. - Чем? – тихо рассмеялся он. – Сами разберёмся. - Если… - задумалась, не желая произносить имя Потапова, - этот человек решил отобрать у тебя бизнес, думаешь, он остановится? У тебя крупная компания и всё, что бы ты ему не предложил, будет в разы меньше тех доходов, которые он получит, владея ею… - Олесь… - А если он убьёт тебя? – продолжала Уманова, не дав мужчине закончить свою мысль. - Ты будешь плакать? – сипло хохотнул он, однако в ответ девушка его резко оттолкнула от себя и недовольно воскликнула: - Идиот!        Желая уже выйти из помещения, Олеся вновь почувствовала на своей талии требовательные ладони Бориса, которые так и не дали ей сделать и шага. Развернув девушку к себе, Тарасов обхватил её лицо руками и, глядя в потемневшие карие глаза, твёрдо сказал: - Всё будет хорошо.        И ей захотелось поверить. Освободиться от всех страхов, грузных мыслей, и просто поверить в услышанное.        Последний выходной день пролетел слишком быстро, чтобы не вызвать грустной улыбки на лице Олеси, когда большая стрелка часов перевалила за отметку в девять вечера. Нужно было возвращаться к себе в квартиру. И, наверное, впервые Уманова делала это без особого желания. Рядом с Борисом ей было слишком хорошо – всё воскресенье они провели вместе: утром безмолвно помогали друг другу с завтраком, в обед, накупавшись в бассейне, рьяно спорили, выбирая между пиццей и роллами, вечером, вспомнив о матче «Зенит» - «Спартак», завалились на диван перед телевизором и, наперебой комментируя игру, потягивали пиво из найденных в холодильнике банок. Оба не чувствовали никаких границ в общении, они были вольны в своих словах и, кажется, что совершенно не боялись слетавших с губ откровений. Словно знали друг друга не один год и частенько проводили вдвоём свободное время. За два дня Олеся даже ни разу не притронулась к сигаретам – нутро не просило порции никотина, словно никогда и не знало горьковатого привкуса. Это было странно, но девушка лишь улыбнулась от этой мысли.        Когда Борис увидел Уманову полностью одетой, он, кажется, даже удивился. Во всяком случае, его немой, но совершенно обескураженный взгляд позволил Олесе сделать такой вывод, а потом, очевидно, поняв, что она действительно собралась уходить, сказал: - Я отвезу тебя, - слишком решительно и в подтверждении свои слов поднялся с дивана. - Не нужно. Я уеду на такси, - мягко улыбнулась она, подойдя к нему на взрывоопасное расстояние. – К тому же, я его уже вызвала. - Думал, ты останешься… - признался Тарасов, ловя её тёплое дыхание. - Не хочу завтра оставаться здесь одна, - хихикнула Уманова и нежно коснулась его губ.        Этот диалог девушка вспоминала уже у себя дома, как обычно, сидя на подоконнике и выпуская клубы синеватого дыма в открытое окно. Без мужчины оказалось чертовски сложно заглушить в себе желание покурить, и едва оказавшись в квартире, Олеся сразу же взялась за белоснежную палочку.