***
Погода изменилась. Ясное летнее утро незаметно обернулось хмурым туманом, в котором почти ничего не было видно. — Пух, ты хорошо запомнил дорогу? Винни-Пух (а это был он) остановился. — Кристофер Робин говорил, что надо идти мимо Шести Сосен, потом через речку, мимо дома Кролика, а потом все время вперед, пока не придешь прямо к Дубу. Пятачок слушал и кивал головой. Все так и было. Они отправились в путь спозаранку, едва успев позавтракать, миновали Шесть Сосен, поздоровались с Кроликом, который опять бежал куда-то по Очень Важным Делам, и углубились в Лес. А потом легкие облачка на небе собрались в большую тяжелую тучу, и начал сгущаться туман. А Дуба все еще не было видно, и весь Лес спрятался за белой пеленой. — А вдруг мы заблудились? — спросил Пятачок. Он был Очень Маленьким Существом, и большой притихший Лес казался ему очень неуютным. Винни-Пух почесал нос: — Иногда мне кажется, что заблудились, а иногда — что нет. — А Кристофер Робин не мог что-нибудь перепутать? Ну, случайно. Пух покачал головой и показал лапкой в туман: — Мед где-то впереди, а, значит, и Дуб тоже там. И они пошли дальше. Чуть погодя Винни запел ободряющую Дорожную Ворчалку: Откуда в лес пришел туман? Он шел сюда издалека, Наверное, из дальних стран, И лег, чтоб отдохнуть слегка. Стоит внутри тумана Дуб, И пчелы делают в нем мед. Его попробовать на зуб Через туман Медведь идет. Шагает рядом Пятачок, За ним воздушный шар летит, И этот шарик увлечет Медведя в облака за нить. Пусть пчелы думают: гроза И, может, дождь пойдет вот-вот. Самим собою быть нельзя, Когда охотишься на мед. И тут туман рассеялся, словно по волшебству. Лес куда-то пропал. Винни-Пух и Пятачок стояли на большом зеленом лугу, а перед ними высоко в небо поднимались черные скалы. Дуба нигде не было. — Где мы, Пух?! — спросил Пятачок. Больше всего ему хотелось крикнуть: «Спасите, помогите!», но этого, наверное, не надо было делать — неизвестно, кто мог прийти на крик. Винни-Пух, который никогда не бывал дальше открытого им Северного Полюса, задумался. Может, они ненароком открыли Западный Полюс? Или Восточный, который Пух уже как-то искал, но так и не нашел? Пятачок ничего не имел против этих Полюсов, но еще больше ему хотелось знать дорогу домой. Они обернулись. Непроглядная стена тумана клубилась в нескольких шагах позади. — Наверное, если мы пойдем туда, — задумчиво сказал Пух, глядя на туман, — мы придем обратно в лес. — Или еще куда-нибудь. — Нет, — сказал Пух, подумав еще немножко. — Потому что куда-нибудь мы уже пришли. — Тогда пойдем обратно, — пискнул Пятачок. — А то вдруг он исчезнет. Этот туман совсем ему не нравился, но без тумана было бы еще страшнее. — Тогда мы увидим, что у него с той стороны, — успокоил его Винни-Пух, и Пятачок почувствовал себя немножко отважнее, а для Очень Маленького Существа это уже немало. Он посмотрел вокруг, так далеко, насколько хватало храбрости. — Пух! — сказал вдруг Пятачок. — По-моему, там кто-то есть. Пух поднял голову и вгляделся. И в самом деле, сбоку — Пух только не знал, как этот бок называется, потому что всегда забывал, какая из лапок у него правая — с того боку скал, который был повыше, посередине скалы висел кто-то большой. Такой же большой, как Кристофер Робин, или даже больше. — Это Ригурал? — спросил с тревогой Пятачок. — Ягуляр, — поправил его Винни-Пух, вспомнив рассказы Кристофера Робина. — Нет, это не он. Ягуляры прячутся на деревьях. А потом бросаются оттуда. На всякий случай Пятачок сделал пару шагов назад. Ему хотелось, чтобы между ним и Неягуляром оставалось побольше места. — Знаешь, о чем я думаю, Пятачок? Конечно, Пятачок этого не знал. — Я думаю, что если этот Кто-То так высоко, оттуда ему может быть далеко видно. И если я собирался взлететь на шарике за медом, я могу взлететь на шарике к этому Кому-То и спросить, не видно ли ему оттуда Дуб. Вдвоем они надули шарик, сперва привязав его за веревочку к большому колючему кусту, росшему у подножия скалы. И когда шарик заполнился воздухом так, что туда уже не могло поместиться даже совсем чуть-чуть, Винни-Пух уцепился за веревочку, а Пятачок дернул за ее конец. Узел развязался, и Винни-Пух взмыл в небо. Он поднимался так быстро, что даже забеспокоился, не поднимется ли он слишком высоко. По дороге он пел особенную Шумелку, которую придумал как раз на тот случай, если там все же окажется Ягуляр. Или Ригурал.***
Нельзя сказать, что Майтимо не был готов к неожиданностям. Скорее наоборот: он в глубине души надеялся на какую-нибудь из них. Правда, все это были какие-то знакомые неожиданности. Например, прилетит орел и унесет его отсюда. Или случится землетрясение и обрушит скалу, расколов ее так, что цепь вывалится. Но он никак не ожидал услышать у себя над ухом пение. Да вдобавок такое. Ничего подобного Майтимо никогда не слышал. Слегка ворчливый, но бодрый басок напевал: Я Тучка, Тучка, Тучка, А вовсе не медведь, Ах, как приятно Тучке По небу лететь! Ах, в синем-синем небе Порядок и уют — Поэтому все Тучки Так весело поют! Майтимо подумал, что спит. Он широко открыл глаза и даже помотал головой, но ему показалось, что он, наоборот, только крепче уснул. Прямо перед его лицом висел плюшевый медведь, вцепившийся передними лапами в веревочку большущего ярко-синего шарика. У медведя была умильная морда и примятое левое ухо, и он чем-то напоминал того, с которым Майтимо играл в детстве. — Кто ты? — завороженно глядя, прошептал Майтимо. — Я — маленькая синяя тучка, — ответствовал тот же ворчливый басок. — Разве не похоже? — Н-нет, — ответил Майтимо. — А на кого похоже? — На плюшевого медведя, — честно ответил Майтимо. — Который висит в воздухе на воздушном шаре. — Ну, вообще-то так оно и есть, — признал его собеседник. — А ты кто? — Я эльф. Нолдо. Винни-Пух никогда раньше не видел никого похожего. — Это не очень свирепо? — спросил он, чтобы было чем успокоить Пятачка. — Совсем нет. Почему ты висишь на шарике? — Я просто хотел тебя спросить, не виден ли тебе отсюда Дуб. — Ты сам можешь посмотреть, что никакого дуба отсюда не видно. Пух повертел головой. Дуба и в самом деле не было и в помине. — Очень жаль, — сказал Пух. — А зачем тебе дуб? Медведь огляделся по сторонам, поднес лапу ко рту и громким шепотом произнес: — МЕД! — Что? — уже окончательно изумился Майтимо. — Мед, — сказал Пух обыкновенным голосом. — В дубе большое дупло, в нем живут пчелы. Они делают мед, — тут он облизнулся красным язычком. — Мы шли за медом, а попали сюда. Майтимо посмотрел вокруг повнимательнее, но, кроме него и плюшевого медведя, тут больше не висело никого. Тогда он скосил глаза вниз. — Там поросенок Пятачок, — сказал Пух. — Он Очень Маленькое Существо, но он мой Большой Друг. — У меня тоже есть друг, — вздохнул Майтимо. — Только он очень, очень далеко отсюда… — Может, он придет сюда, — сказал Пух, чтобы немного его подбодрить. — Нет. Он не знает, где я. — А ты не можешь пойти к нему и сказать, что ты тут? Майтимо покачал головой. — Потому что не знаешь, как спуститься вниз? — догадался Пух. — Об этом я думаю много дней, — вздохнул Майтимо. — А как будешь спускаться ты? — А я про это еще вовсе не думал. Но, наверное, раз я сумел подняться наверх, то как-нибудь сумею и спуститься. — Совсем необязательно, — сказал Майтимо. — Я вот сумел сюда попасть, а выбраться что-то не получается. Медведь придвинул поближе любопытный черный нос. — Ты застрял? — спросил он. — Можно сказать и так. Винни-Пух знал, что надо делать в таких случаях — ведь ему уже доводилось застрять как-то раз. Но, посмотрев повнимательней, он понял, что застрялка на руке Нолдо не очень похожа на нору Кролика, а, значит, и прежнее средство здесь не годится. — Ты не мог бы почесать мне затылок? — попросил Пух. Майтимо протянул руку и поскреб ногтями плюшевую шерстку. — Спасибо! — поблагодарил Пух. — Когда я думаю Очень Трудную Мысль, я привык чесать в затылке. Но сейчас у меня заняты лапы. Тебе все-таки легче — у тебя одна рука свободна. Майтимо внимательно посмотрел на шарик. — Если бы я как-нибудь мог освободить и другую руку, — сказал он, — я бы тоже схватился за твой шарик. Ему тяжело было бы удержать нас двоих, и тогда мы спустились бы оба. Думаю, мы спустились бы не слишком быстро, чтобы не расшибиться о землю. — Это Хорошая Мысль, — одобрил медведь. — Осталось только отцепить твою руку. — Это и есть самое трудное, — вздохнул Майтимо. — Знаешь, Нолдо, — начал медведь. — Меня зовут Майтимо. А нолдо — это… ну, это вроде… вот ты медведь, а я нолдо. А как твое имя? — Винни-Пух, — сказал медведь важно. — Но если это очень длинно, можешь называть меня просто Пух. Знаешь, Майтимо… Я подумал: а что если нам бабахнуть в эту застрялку из ружья? — Что-что нам сделать?! — У Пятачка есть ружье. Если он бабахнет из него по этой… штуке, из-за которой ты застрял… — Это цепь. — … если бабахнуть из ружья по цепи, быть может, она сломается? — Я не знаю, что такое «бабахнуть из ружья», — признался Майтимо. — Но только ведь ружье у Пятачка, а он там, внизу. А цепь — тут. — Это ничего! Ружье может выстрелить и дальше… — А, так оно стреляет? — Я же тебе говорю: бабахает. — Я не думаю, что стрела перебьет эту цепь. Пух никогда не слышал слова «стрела». Но он подумал, что если ружье стреляет, значит, то, что вылетает из него, наверное, и есть стрела. — Надо попробовать, — сказал он и, опустив голову, закричал изо всех сил: — Пятачок! Эй, Пятачок! — Что, Винни? — послышался тоненький голосок. — Ты должен выстрелить из ружья! Ты сможешь? — Я попробую, — отозвался голосок, и сейчас же раздался громкий раскатистый звук «Ба-бах!», а следом другой, короткий и близкий: «Плюх!» — Ай! — закричал Пух. — Пятачок! Куда ты стреляешь? — Конечно, в шарик. Разве я не попал? — Как тебе сказать… К счастью, в шарик ты не попал. Если ты будешь стрелять в него, он испортится. Стрелять надо в цепь! — А цепь не испортится? — Пусть портится, — сказал Майтимо. — Мне ее нисколько не жалко. Хотя он по-прежнему был уверен, что из этой затеи ничего не выйдет. Ведь ружье было очень маленьким, а цепь — очень большой. — Бух! — сказало ружье. — Бам! Бам! Бам! — заговорили скалы. — Дзынь! — сказала цепь. И лопнула. Одно из ее звеньев, чуть поразмыслив, стало лениво разгибаться, и Майтимо неожиданно понял, что сейчас свалится. — Держись! — закричал Пух. Падая, Майтимо уцепился за что поближе — это оказались задние лапки Пуха. И оба они, набирая скорость, понеслись к земле. Пятачок изо всех сил зажмурился, но позабыл заткнуть ушки, и они услышали сначала «шлеп!», потом «Шмяк!», а после этого — Очень Громкий «БУМ!» — и все стихло. Пятачок постоял так еще, но ничего не услышал и потихоньку приоткрыл один глаз. Потом он приоткрыл другой и наконец широко распахнул оба. Большой колючий куст был сильно помят посередине, а на колючках его висели какие-то синие тряпочки — все, что осталось от шарика. Из куста торчали чьи-то длинные ноги, а из-под них выглядывали задние лапы Пуха. Если бы не это, Пятачок, наверное, куда-нибудь убежал бы и спрятался, потому что такие большие ноги запросто могли принадлежать кому-нибудь очень свирепому. Пока Пятачок раздумывал над всем этим, ноги зашевелились, и слабый голос позвал: — Пух!.. Эй, Пух! Мы, кажется, упали? — Мне тоже так кажется, — раздался натужный голос Винни-Пуха. — А еще мне кажется, что ты упал на меня. — Ох… Прости, дружище, я не хотел. Но если бы не ты, я бы, наверное, поломал себе ребра. Теперь бы еще как-нибудь встать. — Если ты с меня слезешь, то я попробую, — так же натужно пообещал Пух. — Только у меня передние лапы не опускаются. — Моя правая рука тоже совсем меня не слушается. А на левой я лежу. — И что мы теперь будем делать? — спросил Пух. Пока они обсуждали этот важный вопрос внутри куста, Пятачок обдумывал его снаружи. — Пух! — позвал он. — По-моему, все это напоминает Безвыходное Положение! — Разница только в том, — прокряхтел Пух, — что в этот раз мне никто не намазывал ни меду, ни сгущенного молока. Но Пятачок уже знал, что надо делать. Взять Майтимо сразу за две ноги он не мог, поэтому ухватился за одну… — ААААА! — завопил эльф и вылетел из куста, словно его вышвырнула оттуда чья-то очень сильная рука. Пятачок от испуга даже не успел задать стрекача и сел на землю. — Как ты догадался, что я боюсь щекотки?! — воскликнул Майтимо. — Я… Я очень сообразительный, — пискнул, дрожа, Пятачок. — Спасибо, что ты помог мне выбраться. Потом Майтимо наклонился, ухватил одну из задних лапок Пуха и потянул. Пятачок ухватился за другую, потому что друзей надо выручать из неприятностей. Они принялись тянуть вдвоем, и из куста показался Винни. В носу его торчала колючка. Майтимо, изловчившись, вытащил ее. Но колючек хватало в обоих, а лапки Пуха одеревенели оттого, что ему пришлось долго провисеть, держась за веревочку. И в это самое время они услышали: — Вот это да! Нельо! Из тумана, о котором они уже успели забыть, показался другой эльф — Винни-Пух теперь знал, как они называются. Следом за ним шел крупный серый ослик, в котором все (кроме Майтимо, конечно) немедленно узнали Иа-Иа. А Майтимо показались знакомыми печальные уши ослика — где-то он определенно видел такие же. — Нельо! — повторил новый эльф и широко раскинул руки. Пятачок на всякий случай спрятался за Пуха — кто знает, что на уме у этого пришельца и кого он хочет схватить. — Погоди обниматься, Финьо, — остановил нового эльфа Майтимо. — Я весь в колючках. И вот Пух тоже… Пух, Пятачок! Это и есть мой друг! Его зовут Финдекано. — Сэр Винни-Пух де Медведь, — сказал Пух, потому что таково было его полное имя, и поклонился, как учил его Кристофер Робин, когда объяснял, что такое хорошие манеры. — Пятачок, — сказал Пятачок. Но его имя показалось ему слишком коротким, и он тут же добавил: — Очень Маленькое Существо. — Если бы ты дал Финдекано время подумать, — сказал Иа, — он и сам догадался бы об этом. И ослик как ни в чем не бывало принялся ощипывать колючий куст. А Финдекано — вытаскивать колючки из Пуха и Майтимо. — Я попал в туман, — рассказывал Финдекано за своим занятием. — Густой — я в жизни не встречал такого! Я не мог найти дороги. Заблудился и, кажется, ходил кругами. У меня было чувство, что времени совсем не осталось. Я уже отчаялся и взмолился Манвэ, просил его указать мне путь и хоть немного пожалеть нолдор. И тут я неожиданно наткнулся на Иа-Иа, — он указал на ослика. Тот чуть повернул голову, продолжая невозмутимо жевать колючки. — Познакомься, Иа-Иа, это мой двоюродный брат Нельяфинвэ, для друзей просто Майтимо. — Очень приятно, — сказал Майтимо. — Было бы еще приятнее, если бы вы не портили такой прекрасный куст, — строго сказал Иа. — Так ли уж нужно было это делать? — Извини, — Майтимо оторопел окончательно. — Это вышло случайно. Ослик придирчиво выбрал особенно помятую ветку, откусил ее и с укоризной помахал ею перед его носом. — От медведя с опилками в голове я давно уже ничего не жду, но существо с мозгами должно думать о последствиях своих действий. — Иа — он всегда так, — шепнул Пятачок Майтимо. — По-моему, ничего страшного с кустом не случилось. Майтимо подумал, что ошибался, и этот ослик — один из майар Намо. — Я пошел за Иа, — продолжал Финдекано, — по дороге мы познакомились, — он рассказывал об этом так легко, словно встречал говорящих осликов на каждом шагу, хотя на самом деле Финдекано не поверил своим ушам, когда Иа-Иа заговорил с ним, — и он вывел меня из тумана прямо сюда. — Это было не так-то просто, — вставил Иа. — Я хочу сказать, что благодарности могли бы быть и погромче. — Большое тебе спасибо! — сказал Финдекано, который уже не раз говорил это по дороге. — И тебе, и тому, кто тебя сюда послал. — Ничего подобного! — фыркнул Иа. — Меня никто никуда не посылал. — Как же ты тут оказался? — спросили разом Винни-Пух и Финдекано. — На меня НАПРЫГНУЛИ! — отвечал ослик, — Я гулял в своем маленьком уголке Леса. Совершал моцион, если вы понимаете, о чем я. Потом откуда-то наполз густой туман. «Следовало ожидать», — сказал я себе и повернул обратно. И в этот момент я ощутил СИЛЬНЫЙ ТОЛЧОК. — Ой, Иа, — пропищал Пятачок. — Кто-то напрыгнул на меня и столкнул в кусты. Я выбрался оттуда, но в тумане все тропинки одинаковы. Мне пришлось гулять гораздо дольше, чем я предполагал. Я приготовился к любым неприятностям, и не зря, потому что вскоре я встретил Финдекано. — Ты самый лучший ослик на свете! — сказал Майтимо. — Звучит неплохо, — пробурчал Иа, но видно было, что ему очень приятно. — Кажется, всё, — сказал наконец Финдекано, вытаскивая последнюю, самую коварную колючку из-за правого уха Винни. После этого Майтимо и Пух попробовали опустить руку и лапы, и у них это вполне получилось. Теперь ничего не мешало подумать и о возвращении домой. У Финдекано с собой были лепешки, и все немного подкрепились. Лепешки оказались очень вкусными, но Пух подумал, что если бы намазать их медом, они были бы еще вкуснее. Иа покосился на лепешки недоверчиво и снова уткнулся носом в ощипанный куст. Пока они ели, туман становился все меньше и меньше и наконец свернулся в клубок, который подлетел к ним и сказал: — А, вот вы где! Конечно, это была Сова. — Я вас искала, — продолжила она, усаживаясь на выступ скалы. — Неблагоприятные метеорологические условия, длящиеся… — Будь здорова! — сказал Винни-Пух. — Я не чихала, Пух. Опять ты за свое! Так вот, неблагоприятные… И Сова продолжила говорить длинные слова, они становились все длиннее и длиннее… — Уже два дня плохая погода, — шепотом перевел Пятачку Финдекано, который сразу догадался, что эта майэ уж точно посланница Манвэ. Винни-Пух встряхнулся и сказал: — Познакомься, Сова…***
По зеленой траве Ард-Галена двигался удивительный отряд. Не спеша шел Финдекано со своей арфой и нес уставшего, но очень довольного Пятачка. Рядом шагал Винни-Пух и что-то напевал себе под нос. На ослике Иа-Иа ехал Майтимо. Ему приходилось поджимать ноги, чтобы не задевать ими землю. А над отрядом кружила Сова. Она летала далеко вперед, домой к Майтимо и Финдекано, и принесла оттуда Сообщение (тут Пух снова пожелал ей здоровья): там, дома, все очень обрадовались и даже вышли встречать. — Что ты там бормочешь, Пух? — сонно спросил Пятачок. — Кричалку, — ответил тот. Висел Майтимо на стене, Как слезть оттуда, он не знал, Но меду захотел Медведь — Ведь мед начало всех начал! Пошли мы вместе с Пятачком Искать в лесу огромный Дуб С большим вместительным дуплом, Где пчелы вьются, словно клуб. Но вместо дерева в лесу Мы оказались среди скал — На них Майтимо на весу И ветерок его качал. Взлетел на шарике Медведь Спросить, как у него дела, Не надоело ли висеть, И мысль им в голову пришла. Было ружье у Пятачка И он, зажмурившись, пальнул, И соскочила цепь с крючка, И прокатился в скалах гул. Сразу бы Майтимо упал, Но закричал Медведь: «Держись!» И тут же круглый синий шар Понес обоих прямо вниз. Там куст колючий и большой Гостеприимно поджидал, И Финдекано к нам привел Путеводительный Иа. Колючки вытащили мы, Но лапы целы и рука. И дружбы нашей крепкой нить Примером будет на века! — Ты настоящий поэт, — сказал Финдекано и пожалел, что руки у него заняты Пятачком, а то бы он подыграл Винни-Пуху на арфе. — Нет, — скромно сказал Пух. — Я был бы настоящим поэтом, если бы в голове у меня были мозги, а не опилки. — В твоей Кричалке целых восемь строф! — сказал взволнованный Пятачок. — Ты еще никогда не сочинял Кричалок в восемь строф, правда? — Правда, — подтвердил Пух. — Потому что такого случая никогда еще не было. — У Кано наконец-то появился достойный соперник, — сказал Майтимо. И они с Финдекано рассмеялись, а с ними и все остальные, потому что всем было весело. Они прошли еще немного. Винни-Пух о чем-то задумался и думал очень долго. — Знаешь, Пятачок, — сказал он наконец, — мне все-таки кажется, что Кристофер и в самом деле что-то перепутал.