Портрет

— Эй, нет. Тут надо в другую сторону. — Я хочу так. — Дурак. Мало ли, чего ты хочешь, физику надо было учить. Волосы не могут лететь вверх, когда другая половина уже слева, — девушка стирает линию и проводит ее по-своему. — Да ничего ты не понимаешь. А если я хочу, чтоб она лежала, и это просто ракурс сверху? — Ну открой глаза, там на фоне уже пол улицы нарисовано. — Черт. Ларри отступает на два шага от мольберта и смотрит на получившийся скетч. Вот уже полчаса они с Эш пытаются нарисовать волосы. Как хорошо, что все остальное уже завершено. — Да ну почему ты не допускаешь тот факт, что там внезапно может подняться ветер? — Не унимался Ларр. — Как минимум потому, что он там уже есть. И он уже трепет волосы, направляя их влево, черт возьми. Джонсон громко вздохнул и вышел из аудитории, направляясь на улицу. Сегодня директор попросила их остаться после уроков и нарисовать ее портрет. Кому и зачем он вдруг понадобился — остается неизвестным, но это ситуации не меняет. Они должны к завтрашнему вечеру закончить этот портрет и получить несколько хороших оценок. Или не закончить, получить выговор, плохой аттестат в конце года и завал на экзаменах. Последний вариант не устраивал ни Ларри, ни Эшли, поэтому они просто должны были сделать это, даже если придется отменить планы и, возможно, остаться в школе на ночь, что сейчас уже не казалось такой дикой идеей. За окном уже закат, а они все никак не закончат набросок. Перешагнув порог и оказавшись на заднем дворе учебного заведения, патлатый пошарил в карманах, высовывая оттуда почти пустую пачку сигарет. Одним умелым движением выудив сигарету и зажигалку, Ларри подкуривает и делает большую тягу. Сизый дым обжигает горло и легкие, после чего вырывается обратно наружу. Джонсон садится на ступеньки и рассматривает последствия очередной драки на свободной руке. В последнее время он много курит. Особенно, когда Эш начала зависать с Салом. Теперь они нечасто видятся, пусть даже и учатся в одном классе. Ларри готов поспорить, что будь Салли в их классе, Эш бы стопроцентно сидела с ним. Конечно, ведь этим двоим хорошо вместе. Они довольствуются жизнью, а Ларри уже выполнил свою миссию — подружил их. И больше он не нужен. Тодд вечно со своим парнем, одного его почти невозможно встретить. И его можно понять. Казалось, что единственный, кто еще его не бросил — это Трэвис, с ним они все так же регулярно ссорились и дрались. И именно это приносило в жизнь Ларри какую-то спокойную обыденность, он даже больше не злился на этого белобрысого придурка. За мыслями парень провел достаточно много времени, не замечая ничего вокруг. Окурок давно покоится в мусорке, пачка в заднем кармане, а рядом сидела Эш. Девушка ласково перебирала длинные локоны и заплетала их в странного вида колосок. Сказать, что так можно было просидеть долго, и просто наслаждаться обстановкой — ничего не сказать, однако знакомый резкий голос прервал эту маленькую идиллию. — Мистер Джонсон и мисс Кэмпбелл, вы собираетесь заканчивать? Кажется, я достаточно понятно выразилась, когда говорила, что вам нужно сделать портрет к завтрашнему вечеру. — Да, конечно. Простите, мы очень устали и вышли немного подышать свежим воздухом, — оправдывалась Эш, ведь если это будет делать Ларри, их обоих выгонят из школы. — Я видела, как продвигается работа, и если вы будете все делать в таком темпе, то не успеете заметить, как остались на второй год, — с этими словами женщина гордо развернулась на каблуках и скрылась за дверью в коридор. — Что ж, оставаться на второй год я не хочу, поэтому я пойду и наконец закончу набросок. А ты посиди еще, если хочешь, — зеленоглазая затянула резинкой косу и тоже отправилась внутрь здания, оставив Ларри сидеть на ступеньках одного. Глубоко вздохнув, парень огляделся по сторонам. Кто-то делал домашнее задание на скамейке, дети играли на площадке, кто-то занимался спортом. Жизнь шла своей чередой, каждый чем-то был занят, и только металлист стоял и смотрел на все это. Вдалеке промелькнула голубая макушка. Такая знакомая, что не узнать ее, кажется, было невозможным. Салли выгуливал своего кота всегда по пятницам, и сегодняшний день ничем не отличался от всех предыдущих пятниц. Завтра они снова будут прогуливать школу в парке, прячась от всех знакомых и незнакомых людей. Или, возможно, будут продолжать работу над картиной. Но до завтра еще нужно дожить. Поэтому, приветливо помахав лучшему другу, парень зашел обратно в школу и направился к классу, который выделили им с Эшли. Обстановка там ничуть не изменилась, было так же душно и темно. Солнце за окном почти село, но никто не хотел включать лампы. — Ну что? — Ты как раз вовремя. Я дорисовала. Сейчас надо будет красить, а я не помню, в каких цветах нужно это сделать. — Ладно. — Парень подошел к полотну и взял первый попавшийся тюбик краски, прокручивая его в руках, — давай начнем с волос. Чтобы потом не было так же. — Да, лучше потратить время сейчас на самое сложное, легкое мы сделаем на раз-два, — девушка лучезарно улыбнулась, и от этой улыбки Ларри засветился изнутри. — Да, да. — Повторил он, пытаясь подумать сейчас о чем-то другом, желательно, о картине. Найдя нужный тюбик, парень выдавил немного светло-коричневой краски на палитру. — Говоришь, не помнишь оттенки? Вообще, у нее волосы какие-то зеленые. — Да, что-то вроде того. Я не думаю, что раньше видела где-то такие цвета, но смотрится это отвратительно. — Хм. А я, кажется, видел. Плесень. Её волосы цвета плесени. — Фууу, Ларри, — девушка засмеялась, по-дружески пихая Джонсона кулаком в плечо. — А что, разве нет? — Сквозь приступ смеха произнес патлатый. Их веселье прервал хлопок двери. Слишком громкий, чтобы нарушить царящую здесь безумно уютную атмосферу. Оба подростка в страхе обернулись. Было бы плохо, если директриса вновь пришла проконтролировать процесс. Но, к всеобщему облегчению, на пороге класса находился Сал, поглаживая Гизмо, сидящего на руках. — Привет, Сал, — одновременно сказали Ларри и Эшли, после чего вновь рассмеялись. — Привет, народ. Я искал вас в апартаментах, но не нашел. Чем занимаетесь? — Так, фигней страдаем, — отмахнулся металлист. — Директриса решила загрузить нас по полной и заставила рисовать это, — объяснила Эш, показывая рукой на их общее творение. — Вот, помираем. Как раз обсуждали, каким цветом волосы закрасить. Ларри говорит, что они цвета плесени, а я вообще не помню. Поможешь? — Вообще мне отец сказал сегодня быть дома в восемь, он поговорить хотел. Кажется, что-то наподобие важного разговора. — Ну пожаааалуйста, — Кэмпбелл состроила ему глазки, и Фишер просто не мог устоять перед ней. — Ладно, я помогу. Фишер подходит к столу и выдавливает несколько красок на палитру. Берет палочку и медленно смешивает их между собой. Постепенно 4 совершенно разных цвета превращаются в зеленый нужного оттенка, и Эшли готова визжать, ведь лучше Салли никто так хорошо не знает цвета. — Вау, — только и может сказать Ларри, хвостатый действительно мастер. — Уиии, спасибо большое, — она наклоняется и целует его в щеку. И пусть она всего лишь дотронулась губами до протеза, этого вполне хватило, чтобы у Салли от смущения горели уши, а Ларри вскипел от ревности. — Мне осталось полчаса, а до дома идти не две минуты. Да еще и Гизмо нужно помыть. Я пойду? — Да, конечно, ты очень помог нам, чел, спасибо, — произнес Ларри, улыбаясь, несмотря на распирающую изнутри ревность. Он понимал, что между ними ничего нет, и что ревновать здесь попросту очень глупо, но ничего не мог с собой поделать. Гизмо, до этого лежавший на подоконнике, тихо фыркнул, спрыгнул и следом за протезником вышел, из стороны в сторону виляя своим ярко-рыжим хвостом. «Класс. Салличка, сделай это, Салличка, помоги здесь. Ну да, я же бездарность, а самой сделать вообще нельзя,» — такое поведение Эш сильно раздражало. — Блин. Я очень устал. Как думаешь, мы скоро закончим? — Я не знаю, но это явно займет несколько часов. А потом еще и сушить. — Отлично, — со злостью сказал металлист, закрывая рукой лицо. — Иногда я жалею, что вообще научился рисовать. Ну, или что от этом узнали учителя. — Да, меня тоже это достало, — пожаловалась девушка. — Слушай, а если мы плохо нарисуем, и они увидят, что мы не умеем, может они отстанут? — Ты вообще слушал, что говорила директор минут 10 назад? — Да, точно. Черт. Ларри взял кисточку и, окунув ее в краску, стал закрашивать холст в месте, где, согласно скетчу, находились эти многострадальческие волосы. Мазок за мазком, один за другим. Цвет плесени вызывал отвращение, но сейчас он выглядел намного лучше, чем в жизни. *** — Ура, — проведя завершающую полосу устало сказала девушка. Ларри лишь что-то промычал в ответ, закидывая одним метким движением кисточку в стакан и падая без сил на стул. — Я так устал, что сейчас тупо сдохну. — Да я устала не меньше, но надо подождать, пока она высохнет. — Мы на нее дуть будем, или как? Еще куча времени, сама высохнет. Собрав всю волю в кулак, парень поднялся со стула и направился на излюбленный задний двор школы. Прохладный апрельский ветер трепал выбившиеся пряди и чуть-чуть унимал головную боль. За время работы в классе стало очень жарко, а запах краски вызывал раздражение. Наверное, после этого случая у Ларри желания рисовать не будет еще долгое время. — Который час? — Раздался сзади голос подруги. — Не знаю, но, кажется, около четырех. — Класс. Ну, хоть не вечера. — Это да. У нас будет еще время поспать, — парень задумчиво почесал затылок. — Ты с ума сошел? Я еле сюда вышла, не думаю, что смогу дойти до дома, — она села, хотя, скорее упала рядом, положив голову Джонсону на плечо. — Я тоже не в силах, Эш, я тоже. Глаза медленно закрываются, и оба подростка быстро погружаются в сон, не беспокоясь ни о чем. Сквозь сон патлатый обнимает Кэмпбелл и притягивает ее к себе, закрывая от ветра. *** — Вы посмотрите на этих двоих. — Да, совсем уже с ума посходили. Ларр медленно открывает глаза и понимает, что они так и проспали до утра сидя, обнимая друг друга. Какие-то школьники, до этого обсуждавшие их, вмиг разошлись, стоило металлисту сурово посмотреть на них. Мягко погладив Эш по плечу, парень разбудил ее. — А? Где мы? — Девушка потянулась, что бы потереть глаза, но остановилась, понимая, где находится. — Черт, я же накрашена. — Да ладно, ты в любом случае хорошо выглядишь. Даже с размазанной тушью. — Да? — Эшли немного смутилась от внезапного комплимента. — Да. А теперь давай пойдем и просто отдадим эту гребаную картину. — Точно. Картина. Джонсон потянулся, сладко зевнув, после чего поднялся на ноги и помог встать подруге. Ярко светило солнце, дул теплый ветерок, и все разошлись по классам учиться. Красота. Но на эту красоту не оставалось никакого времени, сейчас нужно было отчитаться перед директором и официально отправиться домой отдыхать. А если официально не отпустят, нелегальные способы еще никто не отменял. Зайдя в класс, в котором они вчера провели весь вечер и почти всю ночь, Ларри опешил. Все перевернуто, тюбики с краской открыты и разбросаны по полу, палитра валяется где-то в углу, грязная вода разлита, а картина лежит на полу. Только мольберт стоял там же, где и вчера. Паника накатывала с новой силой, но надежда на лучшее все же оставалось. Медленно, будто это что-то меняет, подойдя к картине, Джонсон поднял ее и ахнул от ужаса. Все полотно было изрезано, местами выдраны куски, и все это, кажется, полили той самой грязной водой ибо цвета выглядели по-другому и во многих местах были потеки. Девушка, стоявшая уже рядом, еле сдерживалась, чтобы не заплакать. — Она убьет нас. Она точно убьет нас, — руки тряслись, а голос дрожал, но Эшли пыталась сохранить самообладание. — Тихо. Успокойся. Это можно восстановить, — Джонсон взял ее руки в свои и смотрел в глаза, — мы заклеем скотчем с другой стороны, а с лицевой покрасим еще раз. Не будет видно, у нас есть еще время. Сейчас часов 10 утра. — У нас нет времени, Ларри, она убьет нас, уже 2 часа дня, — прошептала брюнетка. — Тогда. Если она убьет нас, то я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя. В глазах у Кэмпбелл на секунду промелькнула странная эмоция, но это мгновение прервал громкий звук открывшейся двери. Директор. Два подростка так и замерли в ожидании гибели, бессмысленно пряча картину за спинами. Выждав паузу, женщина все же произнесла: — О, я вижу, вы уже закончили, — она шагнула в сторону, чтобы видеть не только угол портрета, но и все остальное. — А у меня хорошие новости. Портрет уже не нужен. За старания ставлю вам несколько хороших оценок и отпускаю домой. Пока-пока, — директриса помахала ручкой и скрылась за дверью. — Что..? — Только и смогла выдавить из себя Эш. Внутри Ларри взорвалась атомная бомба, разливая гнев по венам. Они провели тут достаточно много времени, чтобы теперь их старания оказались никому не нужны? Но в то же время этот пожар тушила успокаивающая незаинтересованность этой женщины, которая не захотела посмотреть на картину, что сейчас выглядела крайне непрезентабельно. Найдя в себе силы успокоиться, парень просто сел на стул, выдыхая и закрывая лицо руками. Эшли, внезапно покрасневшая, присела на корточки, рядом с ним, неловко дотрагиваясь до колена. — А это.. Правда? — Что «правда»? — Непонимающе переспросил, отрывая лицо от рук. — Перед тем, как она зашла, ты сказал.. Ну.. — Краснея, девушка не могла прямо произнести свою мысль, ей было явно неловко говорить. — Ээ… — Дороги назад уже нет, и, раз уж сказал на эмоциях, придется отвечать за свои слова, — правда, — опустив голову признался Джонсон. — Ну и.. Я тебя… Тоже. На секунду не поверив своим ушам, парень резко вернул голову в то же положение, встречаясь взглядом с брюнеткой. В ее зеленых глазах читалась паника, но Ларри зажмурился и прижался к ее губам.