Сергей Семак никогда не понимал, что он выпускник МГИМО, и неважно, что институт он закончил почти двадцать лет назад, забыл в итальянском посольстве, да еще и не в родной Москве, а в сером, дождливом Санкт-Петербурге. Тем более, что с итальянским он был в сложных отношениях, потому как изучал французский и немного испанский. Но придя семь лет назад в посольство обычным работником и за пару лет дослужившись до руководящей должности, ненавистный язык все же пришлось изучить. К счастью, это оказалось несложно и теперь Сергей может назвать себя настоящим полиглотом.
Вообще, Семак не особо любит свою работу. Этих напыщенных итальянцев, которые считают себя чуть ли не пупами земли. Своих соотечественников, которые постоянно снуют здесь в надежде получить визу или вид на жительство. Каждый раз он сдерживает себя, чтобы ехидно не уточнить, а кому вы там сдались в Италии? Почему вы думаете, что ТАМ вас ждут с распростертыми объятиями? Сергей давно бы сменил работу, если бы пару лет назад к ним посольство не пришел человек, который перевернул в его жизни все с ног на голову.
Семак не верит в любовь. Верит в страсть, влечение, привычку, дружбу. Во все, что угодно, кроме любви. Даже жену свою он не любит, возможно, именно поэтому они уже давно на грани развода и живут скорее, как соседи, чем супруги. Да и женился Сергей потому что так нужно, потому что так принято. Правильно. До женитьбы он вел разгульный образ жизни, но потом пришла пора остепениться, и он встретил Анну. Но к ней он не испытывал ничего, кроме симпатии и страсти, которая с годами быстро утихла. И да, с ней было удобно. Так он и дожил до сорока двух лет уверенный, что любовь — это лишь красивая сказка для взрослых. Пока в его отделе не появляется новый сотрудник — строптивый итальянец, красивый, как бог, с обжигающе холодным взглядом голубых глаз.
— Клаудио Маркизио, — представляется мужчина и крепко пожимает своему будущему руководителю руку.
И тут у Семака внутри что-то ёкает. И продолжает ёкать каждый раз, когда его взгляд цепляется за итальянца. Это бесит. Жутко раздражает и приносит какой-то хаос в мысли. Сергей списывает это на банальный интерес, да и внешнюю привлекательность мужчины он не может отрицать. Но у Семака один принцип — никаких интрижек с коллегами, даже с такими красивыми. Поэтому ему долгое время удается контролировать себя и свои эмоции. Клаудио для него что-то вроде экспоната в музее — можно любоваться, руками трогать нельзя. Это продолжается около двух лет, за это время у них завязываются приятельские отношения — ведь Маркизио не только привлекателен, но и чертовски умен и интересен.
Но год назад все покатилось куда-то во всем известном направлении, то есть в задницу. Сергей проклинает себя и тот день, когда он отправил, не кого-нибудь, а именно Клаудио сделать заказ торта к лучшему кондитеру в городе. На кой черт вообще этот торт им понадобился? Потому как возвращается Маркизио с сияющими глазами и странной улыбкой. Спросить в чем дело Семак не решается, потому что чувствует, что ответ ему не понравится. А через пару недель Клаудио по секрету признается Сергею, что, кажется, влюбился. В того самого кондитера, что сделал им тот потрясающий торт и уже сходил с ним на два свидания. Слушая восторженный рассказ о парне, который не похож на других и такой милый и, вообще, весь из себя такой идеальный, Семак чувствует то, что никогда раньше не чувствовал ни к кому. Ревность. Жгучая, черная ревность заполняет его тело и хочется этого повара где-то закопать. Маркизио и раньше делился с ним своими похождениями, особенно, когда они после пары бокалов крепкого алкоголя начинали вести задушевные разговоры в ближайшем баре. Но, сейчас что-то изменилось, Клаудио говорит, а глаза горят — это вызывает в его черством, как Сергей его сам называет, сердце доселе невиданное чувство дискомфорта и неправильности происходящего. Возможно, впервые за годы знакомства с итальянцем у Семака возникает желание, чтобы Маркизио смотрел этим взором именно на него и говорил с придыханием о том, какой он. Сергей думает, что готов даже выкинуть свой дурацкий принцип, которым он сам себе запретил отношения на работе. Только вот мысль о том, что он с решением этим немного опаздывает до Семака доходит слишком поздно.
То, что ревность — это ужасно, Сергей понимает через неделю. Потому что теперь в его голове постоянно крутится один человек. Клаудио не покидает его мысли и это безумно отвлекает и раздражает. Такого с ним не было давно, если, вообще, когда-то было. Свое раздражение Сергей выплескивает на своей жене. В постели. А та, не понимает в чем дело, но радуется тому, что кажется семейная жизнь стала наконец налаживаться и у них снова медовый месяц. Если бы только она знала истинные причины такого поведения своего мужа.
На очередной корпоративный вечер Клаудио приходит со своим молодым человеком. Глядя на которого Семак немного расслабляется — тот смущается, краснеет и явно чувствует себя очень неловко в их окружении. Он напоминает Сергею скорее подростка, чем взрослого мужчину. А еще ему кажется, что парень простоват для такого мужчины, как Маркизио. Клаудио и сам словно замечает, как неуютно молодому человеку среди его коллег, и Семак видит его полный недоумения взгляд. Что ж, это обнадеживает и теперь кажется, что парнишка ненадолго задержится в жизни итальянца.
Но Сергей ошибается. Маркизио явно не собирается расставаться с молодым человеком, а через полгода и вовсе объявляет о том, что собирается жениться. К тому моменту Сергей уже понимает, что влюбился в строптивого итальянца, как самый последний идиот. Наверно, только он так может — впервые в жизни влюбиться в человека, который собирается связать свою жизнь с другим. Семак находит в себе силы, чтобы поздравить их, но внутри его разрывает.
И вообще, мужчина женится на мужчине, как это? Как человек, выросший еще при Советском Союзе, Сергей не понимает, как Россия докатилась до такого? Нет, конечно, он ни капли не против отношений между представителями одного пола, сам этим до сих пор иногда грешит, но браки — это уже перебор. Хотя до того, как он узнал о женитьбе Клаудио, Семаку было плевать — кто там на ком женится. А теперь? Обо всем этом Сергей размышляет уже дома пока пьет дорогой коньяк, который подарили ему, кажется, на сорокалетие. Так он пытается заглушить в себе все то, что так мешает ему жить — чувства, боль, отчаяние. Но алкоголь вызывает лишь головокружение, а облегчения отчего-то не приносит.
Домой приходит Анна и застает своего мужа за полупустой бутылкой, который опрокидывает в себя очередную порцию коньяка и смотрит в стену немигающим взглядом.
— Серж, в чем дело? Ты почему пьешь посреди недели? — Анна привычно отчитывает его, ни на секунду, не задумываясь о причинах такого поведения.
— Я же просил тебя меня так не называть, — тихо говорит Сергей.
— Что? Серж, ты говоришь слишком тихо, — не расслышав, уточняет женщина.
— Я. Просил. Тебя. Так. Меня. Не называть! — переходя на крик, отвечает Семак и яростно бросает стакан в стену, который разбивается в сантиметрах от застывшей в ужасе Анны, — у меня есть нормальное имя. А ты продолжаешь снова и снова, ты дура или прикидываешься?
Женщине требуется пара мгновений, прежде чем она приходит в себя и буквально сбегает от взбесившегося мужа. Сергей тяжело дышит и молча смотрит вслед быстро уходящей жене, провожая ее взглядом до тех пор, пока за ней закрывается дверь. Что ж, так даже лучше. Потому как его абсолютно не задевает то, что она может и не вернуться вовсе. Ему все равно. Проходит пара дней, Анна так и не возвращается, а Сергей даже не пытается выйти с ней на связь. А через неделю он получает от жены сообщение о том, что она собирается подавать на развод. Эта новость даже вызывает какое-то странное облегчение. Его даже не волнует вопрос, что стало причиной или последней каплей в их отношениях. Единственное, что мужчина спрашивает самого себя — это как он докатился до такого?
Семак думает, что самое худшее — это свадьба Клаудио. Но он ошибается, потому что самым худшим оказывается то, что Маркизио приглашает его на свадьбу в качестве свидетеля. Ну или шафера, если говорить на забугорный манер. Сергей прикидывает варианты, как бы отказаться от этой роли, но Клаудио смотрит на него так, что все его барьеры просто рушатся. Так и не придумав внятной причины для отказа, Семак скрепя сердце все же соглашается. Правда до свадьбы еще почти полгода и Сергей думает, что за это время случиться может всякое.
Так оно и происходит. За месяц до предполагаемой свадьбы, случается непредвиденная командировка, в которую Семаку необходимо отправить двоих сотрудников. Вообще, он мог бы послать в Италию кого-то другого. Но Сергею хочется проучить этого мальчишку, который, кажется, заметил то, как Семак смотрит на Клаудио и явно специально провоцировал его, вызывая в нем и без того дикую ревность. Поэтому выбор очевиден и в Италию летит Маркизио. И скорее всего это означает перенос даты свадьбы, но мужчине плевать. А еще это дает некоторую передышку, Сергей надеется, что довольно долгое отсутствие Клаудио поможет ему снова взять свои эмоции под контроль. Все же он взрослый мужчина, а не прыщавый подросток и справиться с самим собой он сумеет.
За те два месяца, что Клаудио проводит в Италии, Семаку удается привести сумбур в своей голове в порядок и, как он думает, унять свои чувства. Но как только Маркизио появляется в поле его зрения — загоревший, улыбающийся и довольный, словно вернувшийся из отпуска, все снова летит в тартарары. Сергею требуется вся его выдержка, чтобы никак не выдать своих настоящих эмоций. То, что у него чувства к этому итальянцу отрицать уже не имеет смысла. Только что с этим делать мужчина не знает, наверно, впервые в жизни.
День свадьбы Клаудио наступает для Семака уж как-то слишком быстро. Сергею хочется, чтобы это все поскорее закончилось. А лучше и не начиналось бы вовсе. Потому что это оказывается неожиданно тяжело, смотреть на мужчину, в которого влюблен и который собирается вступить в брак с другим. А еще Маркизио сегодня настолько красив, что Семак даже замирает на пару мгновений, когда заходит в комнату к Клаудио. Он старается не пялиться на него, чтобы тот случайно не увидел его взгляда, но итальянец то ли волнуется, то ли по какой-то другой причине ничего не замечает.
На место проведения церемонии они приезжают вместе. Сергей ненадолго оставляет Клаудио одного, решив уточнить кое-какие организационные моменты, он шафер, как никак. Как бы больно ему не было, свою роль отыграть Семак собирается на все сто процентов. Узнав все, что его интересует и прихватив в баре два стаканчика с кофе, он возвращается обратно к Маркизио. Вообще, Сергей выпил бы чего покрепче, чтобы перетерпеть все это разумом, затуманенным алкоголем.
— Сереж, ты умеешь завязывать галстуки? — растерянно спрашивает Клаудио, когда Семак возвращается в комнату.
— А что случилось? — отставляя стаканчики, уточняет Сергей.
— Он развязался, — Маркизио беспомощно показывает на свою шею, — я понятия не имею, как завязать его обратно.
— Иди сюда, — Семак улыбается и качает головой. От вида Клаудио, который смотрит на него с такой надеждой, внутри снова что-то ёкает и болезненно сжимается от подкатившей так не вовремя нежности к этому человеку. Сергей тянет на себя кончики галстука, случайно задевая оголенный участок шеи и это невинное прикосновение вызывает такой спектр эмоций и ощущений, которых, возможно, он никогда не испытывал, — зачем ты его вообще развязал? — спрашивает Семак пока завязывает галстук Маркизио.
— Мне стало душно, и я хотел его ослабить, а он развязался, — Клаудио тихо смеется.
— Хорошо, что я умею завязывать галстуки, — улыбается в ответ Семак, — ну вот, как новенький.
— Спасибо, чтобы я без тебя делал?
— Вышел бы замуж бы без галстука, — Сергей находит в себе силы для шутки.
Все, что случается дальше для Семака происходит словно в каком-то некачественном фильме.
Они с Клаудио проходят к своим местам, чтобы там дождаться второго жениха. Сергей разглядывает гостей, пытаясь найти кого-то из знакомых, чтобы присоединиться к ним на банкете, потому что Маркизио будет явно не до него, а скучать и тихо напиваться в одиночестве, он точно не собирается. Найдя пару знакомых лиц в конце зала, Семак расслабляется, а вот стоящий рядом Клаудио наоборот, с каждой минутой напрягается все сильнее.
— Расслабься, — шепчет Сергей и ловит слабую улыбку Клаудио.
Семак практически не слушает речь регистратора или кто он там? Ему настолько тошно, что только какая-то неведомая сила удерживает его на месте и не дает сбежать. Лишь уверенное слово «согласен» больно врезается в уши. У Сергея все сжимается внутри от осознания того, что сейчас прозвучит второе «да» и для него все будет закончено. Но пауза затягивается, а парень все молчит. Семак смотрит на него с любопытством, интересно, что творится сейчас в этой голове? А потом звучит его нервное, но уверенное «нет» и последующий за словами побег. Это становится неожиданностью. Для всех. Но в первую очередь для Клаудио, которого эти слова словно подкашивают, и Сергей буквально ловит его, чтобы тот не упал.
— Клаудио, пойдем, — Семак хватает несопротивляющегося мужчину за запястье и уводит за собой, когда понимает, что Маркизио догонять своего несостоявшегося мужа не собирается. Это приносит странное облегчение, за которое Сергею даже немного стыдно.
Семак приводит Клаудио в ту самую комнату, где еще недавно он завязывал ему галстук. Сергей тихо запирает за собой дверь, чтобы к ним никто не ломился, потому что сейчас им тут точно никто не нужен. Клаудио почти падает в стоящее в углу кресло.
— За что? — его еле слышный шепот, сквозит отчаянием, которое можно потрогать руками, — за что?
— Клаудио, мальчик просто переволновался, — Сергей понимает, что просто обязан поддержать сейчас Маркизио, потому что видеть боль на его лице ему тяжелее, чем любовь к другому, — сейчас проветрит голову и вернется.
— Не думаю. Что со мной не так? — Семак встречается со взглядом ледяных голубых глаз, которые сейчас стали будто бы светлее.
— С тобой все так.
— Сереж, если бы со мной все было так, то я не сидел бы сейчас здесь, а был уже женат, — Клаудио взрывается, кидая стакан в стену. Это напоминает Сергею, как он недавно сделал тоже самое, понимая, какое отчаяние захлестнуло мужчину. Наверно, он правда любил этого скромного парня. И Семак уже готов сам бежать за ним, лишь бы не видеть страданий того, кого он смог полюбить. Пусть не взаимно, пусть он сам будет страдать от одиночества, но видеть такого Маркизио — слишком больно.
— Клаудио, успокойся! — собирая остатки самообладания, строго говорит Сергей.
— Не могу! Не могу, черт возьми! Что со мной не так? Почему? Почему? — кричит Клаудио. Семак делает то, что кажется ему сейчас наиболее правильным — смыкает, стискивает, обнимает Маркизио так, чтобы тот не мог и шевельнуться, хотя тот и дергается пару раз.
— А теперь послушай меня — ты лучший работник, прекрасный друг, интересный собеседник, красивый, черт возьми, мужчина, твой мальчишка и сам не знает от кого сбежал и кого потерял! Поэтому прекращай истерику. Если хочешь можем пойти в бар и напиться! — Сергей говорит настолько уверенно, что чувствует, как обмякает в кольце его рук Клаудио.
— Спасибо, — шепчет Маркизио. Семак же лишь крепче прижимает его к себе, невесомо поглаживая по спине. Как же Сергею хочется, чтобы его мальчик не страдал и не важно, что мальчик этот лишь немногим младше его самого.
Раздается в стук в дверь и Семак неохотно отстраняется.
— Клаудио, там Далер попал в больницу. Я подумал, ты должен знать, — к ним заходит парень, кажется это организатор, кажется кто-то называл его Сашей.
Маркизио молчит — то ли от шока, то ли по каким-то другим причинам, лишь исподлобья глядя на Сашу или как его там? Поэтому Сергей все берет в свои руки — узнает адрес больницы, благодарит парня и предлагает Клаудио отвезти его туда. Тот лишь кивает и молчит всю дорогу, погруженный в свои мысли. В больнице же Маркизио словно прорывает, и он долго ругается с врачом, пытаясь прорваться к Далеру. Но все бесполезно и Сергей с трудом, но все же уводит полностью опустошенного Клаудио и везет его домой. Семаку не хочется оставлять мужчину в таком состоянии одного, но напрашиваться и навязывать свою компанию он не собирается, а Клаудио сам не приглашает. Сергей ободряюще хлопает итальянца по плечу и обещает отвезти его в больницу и завтра.
Семак устало кладет голову на руль, когда Клаудио скрывается в дверях своего подъезда. Ему бы чувствовать радость и облегчение от сорвавшейся свадьбы, но ощущает лишь горечь разочарования в самом себе, словно он стал причиной. Но как это возможно? Да никак, самого себя убеждает мужчина. Только почему-то самому себе не верит.
***
На следующий день Сергей снова везет Клаудио уже по знакомому маршруту. Благо, сегодня выходной день и на дорогах пусто. Маркизио снова молчит всю дорогу и невидящим взглядом смотрит перед собой. Семаку до скрежета в зубах больно видеть такого Клаудио, который обычно очень общителен и улыбчив. Но прерывать тишину он не решается, боясь сделать только хуже.
— Клаудио, все будет хорошо, — ободряюще улыбается Сергей, когда они приезжают к больнице, — вы поговорите и все наладится. Иди, я подожду тебя в машине.
Маркизио слабо улыбается и еле слышно что-то бормочет на итальянском перед тем, как выйти из машины.
Сергей ждет долго. От осознания того, что Клаудио вернется сейчас абсолютно счастливым и сообщит о том, что свадьба все же состоится, бросает в непонятную дрожь. Ведь он успел поверить, что может быть у него появится шанс. Крошечный, мизерный, но шанс. Семак понимает, что это глупо, ведь на чужом горе странно строить свои отношения, но в них он не влезал, парень сбежал сам. Сергей вздыхает. Как же все усложнилось в его жизни с появлением в ней Маркизио. И сбежать бы от него куда подальше, да только он, сорокадвухлетний мужчина, не может этого сделать. Просто не знает, каково это не видеть этих ледяных глаз. Семак в очередной раз чувствует себя сопливым, влюбленным школьником. И от этого даже становится смешно. И мужчина смеется, понимая, что, наверно, так оно и есть.
Клаудио возвращается через пару часов. Осунувшийся, уставший, потерянный и печальный. Сергею стыдно, но он слегка рад, что примирения судя по всему не состоялось. Семак выжидающе смотрит на Клаудио.
— Ну, как все прошло? — он решается задать интересующий его вопрос.
— Он меня бросил. Сказал, что я его не люблю, — безэмоциональный голос Маркизио немного пугает, — и, вообще, такое чувство, что я какое-то чудовище. Боже, что я натворил?
— Это неправда, — спокойно отвечает Сергей.
— Похоже, что правда, — устало вздыхает Клаудио, — кажется, ты предлагал поехать в бар и напиться, твое предложение еще в силе?
— Конечно.
— Тогда поехали.
В баре, где они методично напиваются, хотя скорее пьет в основном Клаудио, а Сергей неспешно цедит пару бокалов виски, многолюдно и довольно шумно. Вскоре Маркизио словно прорывает, хотя скорее просто алкоголь делает свое дело и развязывает ему язык, и он начинает вываливать все свои переживания: о своем уже бывшем женихе, как с ним было удобно, как он решил жениться, лишь бы поскорее, сам до конца, не понимая теперь зачем, о том, что теперь и не знает любил ли он его вообще?
— Сереж, может и правда со мной что-то не так и я просто не умею любить? — пьяно улыбается Клаудио, опустошая очередной стакан.
— Не говори глупостей, все ты умеешь. Что там уметь-то? — Семак замечает выбившуюся прядь на лбу Маркизио и, не удержавшись, поправляет ее. Если бы не пара стаканов виски, он бы ни за что этого делать не стал, но сейчас ему все равно.
— Вот ты? Ты любил когда-нибудь?
— Да, — Сергею иногда не хочется в этом признаваться даже самому себе, но сейчас признается в этом Клаудио.
— Как ты понял, что это оно? — Маркизио смотрит на него словно пытается заглянуть в самую его душу, чтобы проверить, каково оно — любить.
— Не знаю. Может тогда, когда понял, что хочу, чтобы человек был счастлив? Не важно со мной или без меня, лишь бы ему было хорошо, и он продолжал улыбаться.
— Ты поэтому с женой развелся? — по-своему понимает ответ Клаудио.
— Ну… Да… Почти, — выдыхает Сергей.
— Значит все-таки не любовь.
— Да что ты привязался к любви к этой? — не выдерживает Семак, — это абсолютно бесполезное чувство, которое приносит только страдания.
Маркизио ничего не отвечает, лишь бросает на него странные взгляды, будто раздумывая сказать что-то или нет.
— Знаешь, что он еще мне сказал? — наконец, решается итальянец. Язык его уже заплетается.
— Еще какую-то глупость? — ухмыляется Сергей, кажется, ему на сегодня хватит, да и Клаудио, пожалуй, тоже.
— Что ты ко мне неравнодушен, — расплывается в пьяной улыбке Маркизио, — ты прав, такая глупость!
— Может и не совсем… — осекается на полуслове Семак, надеясь, что Клаудио его не расслышал, — поехали домой? Иначе мне придется тащить тебя на себе, а ты тяжелый!
— Нет, только не домой!
— Что? Почему?
— Я не могу находиться там один, пожалуйста, не вези меня домой! — умоляюще шепчет Клаудио, пока они выбираются из душного бара на свежий майский воздух.
— Ну, я могу отвезти тебя к себе. Поспишь на диване, — предлагает Сергей, хотя понимает, что из этой затеи ничего хорошего скорее всего не выйдет.
— Да-да-да. Только не ко мне домой. Пожалуйста.
Домой к Семаку они добираются на такси. По дороге Маркизио дремлет, привалившись к плечу Сергея и так забавно сопит во сне, что мужчина не может сдержать улыбки. Но когда, приходится практически на себе тащить Клаудио до квартиры, ему становится не до смеха. Хотя иногда ему кажется, что итальянец просто издевается и на самом деле не настолько он пьян, чтобы не добраться до квартиры самостоятельно.
Дотащив Клаудио, Сергей скидывает с себя его на диван. От чего Маркизио просыпается и снова смотрит на Семака странным взглядом.
— Хочешь кофе? — спрашивает Сергей. Надо побыть гостеприимным хозяином, раз уж гость сразу не завалился спать, — чего покрепче не предлагаю, тебе уже хватит.
— Хочу, — отвечает Клаудио, поднимается и неспешно, немного шатаясь, следует за Семаком на кухню.
Кофе они пьют молча, сидя практически плечом к плечу. Слова отчего-то не идут, да и они сейчас излишни. Сергей лишь надеется, что, выговорившись, Клаудио стало немного легче. Ему бы хотелось хоть немного забрать боль Маркизио, если бы он только мог. Но Сергей не может, максимум, что в его силах это напоить кофе, уложить спать на диване и постараться подставить дружеское плечо, когда оно будет необходимо.
— В баре мне ведь не послышалось? — неожиданно спрашивает Клаудио. От кофе он немного протрезвел, но язык еще заплетается, выдавая легкий итальянский акцент.
— Что именно?
— Про то, что ты ко мне не равнодушен. Я сказал, что это глупость, а ты ответил, что не совсем.
— А… Так ты об этом.
— Так это правда или нет? Я тебе нравлюсь? — Клаудио поворачивает голову и словно обжигает последними словами Сергея.
— Ты мой друг, конечно ты мне нравишься, — пытается уйти от вопроса Семак.
— Не в этом смысле! — взрывается Маркизио. — Я нравлюсь тебе, как мужчина?
— Да, — коротко отвечает Сергей.
Вместо ответа, Клаудио прижимается к его губам. Семак замирает, не до конца осознавая, что происходит. Но потом весь его самоконтроль летит к чертям, он притягивает к себе Маркизио и делает то, чего так давно хотел — целует, сминая податливые губы, которые с не меньшим напором отвечают, словно это борьба. Клаудио целуется жадно, страстно, распаляя и без того безумное желание.
— Клаудио, что ты делаешь? — рвано выдыхает Сергей, когда Маркизио спускается горячими полуголодными поцелуями по его шее. Одновременно ему хочется остановить его, но в тоже время Семак молится, чтобы он не прекращал.
— Пытаюсь сделать тебе приятно, — не прерывая своего занятия, пьяно шепчет Маркизио, попутно пытаясь расстегнуть чужую рубашку.
— Что, прямо на кухне? — Семак понимает, что должен остановить Клаудио, но сделать этого он не в силах. Просто потому что это слишком хорошо. Пусть они завтра об этом пожалеют, сейчас останавливаться не хочет никто.
— Черт, точно! Тогда куда?
— Прямо по коридору.
Клаудио улыбается и тащит Сергея за собой, уверенно следуя в верном направлении, словно это его квартира. На пороге спальни Семак забирает инициативу себе, толкая Клаудио на кровать и не включая свет в спальне, нависает сверху, впиваясь в его губы очередным горячим поцелуем, попутно избавляясь от ставшей такой лишней сейчас одежды.
Маркизио стонет и извивается под напором оглаживающих его рук и таких желанных губ, что исследуют его тело, находя нужные точки. Он все еще немного пьян, что лишь усиливает ощущения.
— Сережа, — хрипло шепчет он, привлекая мужчину еще для одного поцелуя, — Сережа, я… это… никогда…не был… ну снизу не был… вроде…
— Вроде? — насмешливо уточняет Семак, но впервые увидев смущение Клаудио, добавляет, — ну, хочешь я буду?
— Нет, нет. Хочу, чтобы ты взял меня.
Сергея не приходится просить дважды, осыпая спину Маркизио поцелуями, которые больше похожи на укусы, он нашаривает рукой в тумбочке тюбик со смазкой, которую так удачно купил пару месяцев назад. Клаудио вздрагивает от первого проникающего в него пальца. Семак шепчет какие-то глупости, успокаивающе целует плечи, стараясь не доставлять Клаудио еще большего дискомфорта. Осознание того, что возможно он первый, проходит волнующей дрожью по телу и еще сильнее пьянит разум.
— Мой мальчик, — жарко шепчет Сергей и медленно входит, сдерживаясь, чтобы не сделать этого одним рывком. Он все еще не может поверить в то, что все это реальность и недоступный, ледяной Клаудио сейчас в его руках, — расслабься.
Маркизио сдавленно стонет, подаваясь бедрами навстречу:
— Я не хрустальный, давай уже, — рычит он.
Семак начинает медленно двигаться, его учащенное и рваное дыхание смешивается с громкими, несдержанными стонами Клаудио. Воздух в комнате накален до предела, в душе ураган, а в глазах взрываются миллионы звезд. Постепенно ускоряя темп, Сергей вбивается сильнее и глубже, рукой двигая по возбуждению Маркизио в такт своим толчкам.
Стон Семака тонет в длинной, эмоциональной тираде итальянского языка и вскрике, после которого Клаудио изливается в его ладонь и дрожит мелкой дрожью.
— Ты всегда материшься на итальянском в самый ответственный момент? — спрашивает Сергей, обессиленно падая рядом с Маркизио.
— Нет, только когда мне особенно хорошо, — улыбается Клаудио.
— Сочту это за комплимент.
— Нам надо в душ.
— Нам?
— Нам…
— Ну еще пять минуточек, я уже не так молод, чтобы сразу вскакивать и нестись в душ, — смеется Семак.
***
Сергей просыпается поздно. Как хорошо, что сегодня у него выходной. Какое-то время он лежит, не открывая глаз и прислушиваясь к ощущениям. Он чувствует, как по телу разливается приятная усталость и тягучая нега. Это и не удивительно, после почти бессонной и жаркой ночи. Ведь одним раундом они не ограничились. Семак улыбается этим приятным воспоминаниям, которые тут же отзываются сладкой истомой внизу живота и, наконец, открывает глаза. Вторая половина кровати оказывается пуста. Что ж, этого вполне можно было ожидать. Но все же Сергей надеялся, что Клаудио не сбежит утром, учитывая, что засыпали они в объятиях друг друга.
Семак тянется за телефоном, думая, что, хотя бы сообщение с вопросом все ли в порядке у Маркизио, он отправить должен. Но Клаудио тут его опередил.
«Прости, я не должен был. Как говорят русские, я думал клин клином вышибают. Эта ночь ошибка. Прости».
Сергей с силой сжимает ни в чем не повинный аппарат. Конечно же, после этой ночи он не надеялся, что Клаудио сразу же станет клясться ему в вечной любви, но то, что посчитает все ошибкой… Это отдает тупой болью в груди. Он злится на себя, свою глупость и то, что поддался эмоциям. Ведь чувствовал, что ни к чему хорошему это не приведет.
И как теперь работать рядом с Маркизио? Как смотреть на него по-прежнему? Как просто находиться рядом? Как продолжать общаться, как ни в чем не бывало?
Первая неделя проходит для Семака спокойно, хотя бы потому что у Клаудио был запланирован отпуск, в который он, несмотря на то, что свадьба сорвалась, все-таки ушел. За это время Сергей снова пытается унять хаос в своей голове и взять под контроль свои эмоции.
К моменту возвращения Маркизио, Сергей уже полностью переварил произошедшее. Если для итальянца это ошибка, то для него лучшая ночь и пусть она больше не повторится, он ни о чем не жалеет, о чем и собирается сказать Клаудио с глазу на глаз.
Но Маркизио старательно его избегает. Прошла уже неделя, как он вернулся на работу, но Клаудио делает все, чтобы не оставаться рядом с Семаком один на один. Сергей понимает, что это глупо, но попыток, чтобы как-то исправить ситуацию не предпринимает. В конце концов, Клаудио не маленький мальчик, а взрослый мужчина — хочется ему бегать от своего руководителя, пытаясь избежать неприятного разговора, пусть бегает пока не надоест. У Семака тоже есть гордость и искать встреч с тем, кто этого не хочет, он не намерен. И пусть ему тяжело и больно, а отголоски той ночи все еще будоражат не только его воображение, но и отдельные части тела.
Иногда Сергей украдкой наблюдает за Клаудио. Тот выглядит расстроенным и грустным. Но все же иногда на его лице расцветает улыбка, пусть с отголоском печали, но все же она есть. Семак несмотря ни на что все еще хочет помочь ему. Но Маркизио продолжает бегать от него, старательно отводя взгляд каждый раз, когда им приходится столкнуться по рабочим вопросам. У Сергея кто-то даже спрашивает какая кошка между ними пробежала, ведь раньше они много времени проводили вместе. И если кто-то искал Клаудио, то почти со стопроцентной вероятностью его можно было найти в кабинете Семака. Сергей на подобные лишь отшучивается и переводит тему. Вскоре вопросы прекращаются, а жизнь возвращается в нормальное русло, за исключением лишь того, что ему безумно не хватает Клаудио в его жизни. Пусть не в той роли, которой бы ему хотелось, но теперь Семак лишился еще и друга.
Дни сменяют дни, а Сергею кажется, что он попал в день сурка. И когда от вышестоящего руководства из Москвы поступает приглашение на ежегодный прием, куда заявлены он и еще несколько сотрудников, включая Клаудио, то Семаку эта поездка представляется глотком свежего воздуха.
Сергей считает дни до поездки. Потому что окружающая обстановка осточертела ему до ужаса. И сменить ее сейчас, пусть и на пару дней, очень хочется. И радуется словно ребенок, когда этот день наконец наступает.
Семак сидит в самолете, смотря в иллюминатор на пейзаж, открывающийся с высоты птичьего полета. Рядом с ним кто-то садится, но он не обращает внимания.
— Сережа, — раздается рядом до боли знакомый голос, который он меньше всего ожидал услышать, — нам надо поговорить.
— Кажется, ты все уже сказал, — Семак поворачивается к нему и старается придать своему голосу максимально безразличный и холодный тон.
— Сережа, я…
— Простите, пожалуйста, займите свое место и пристегните ремни, мы заходим на посадку, — прерывает Клаудио подошедшая бортпроводница.
Маркизио не спорит, молча уходит на свое место. А Сергею интересно, о чем же он хотел поговорить. Но сам он спрашивать и искать поводы для прерванного разговора точно не будет. Не он затеял эти глупые игры, не ему их и прекращать.
Их заселяют в шикарный отель, в котором завтра же и состоится прием. Номер у Семака огромный, с большой ванной, в которой он долго лежит, глядя в потолок и не думая ни о чем. Единственные мысли куда бы сходить на ужин и куда сходить потом прогуляться. Решив найти нужную информацию в интернете, он вылезает из ванной, закутываясь в махровый халат. Пока Сергей ищет телефон, который он благополучно закинул куда-то, как только вошел в номер, раздается стук в дверь. Открыв которую, Семак застывает, обнаружив Клаудио, который неуверенно мнется на пороге и замечает жадный взгляд, который скользит по его обнаженной груди.
— Пустишь? — неуверенно спрашивает Маркизио.
Сергей молча кивает головой, приглашая тем самым войти.
— Ну и о чем ты хотел поговорить в самолете? Ты ведь за этим пришел? — спрашивает Семак, когда Клаудио проходит в номер.
— К черту разговоры, я слишком долго ждал, — отвечает Маркизио и притягивает к себе Сергея и целует, с трепетом и безумной нежностью, которую от него никак Семак не ожидает. Сергей сдается под его напором и ногой закрывая дверь, понимает, что теперь все будет по-другому, теперь, все будет хорошо.
