Ненавижу

— Боже мой, Гарри! Неужели ты до сих пор не знаешь, в каком отделе должна быть эта книга? Ладно отдел, но часть библиотеки-то ты должен был помнить! Давай мне, я отнесу, — поражаясь безответственности друга, с укором сказала Гермиона. — Уж прости, это не я провожу в библиотеке девяносто процентов внеурочного времени, — защищался брюнет. — И всё равно, нельзя так безалаберно относиться к учёбе. — Только ради тебя, Гермиона, я постараюсь более ответственно заниматься. Но ты и так прекрасно понимаешь, что из-за Сама-Знаешь-Кого у меня мало времени. Ладно был бы он один — приходится ещё и за Малфоем следить, — приобнял подругу Поттер. — Ах, Малфой… Совсем забыла про него. И как разговор про занятия и книги закончился разговором про него? Всегда, когда кто-либо хотя бы мельком упоминал слизеринца, у неё внутри будто всё переворачивалось. Во рту пересыхало, руки начинали дрожать, щёки краснели от смущения и наступало какое-то непонятное волнение. Вот что одно только имя могло сделать. А что же происходило, когда они были рядом? Увидев слизеринца, заходящего в Запретную секцию, Гермиона сразу же сообразила, что следует делать. Она судорожно начала искать одну книгу, которую взяла оттуда совсем недавно. Это было достаточно сложно, ведь лежащих на столе фолиантов было много. Когда же нужное было найдено, гриффиндорка поняла, что ещё не дочитала, поэтому класть на место не особо хотелось. После недолгих размышлений девушка решила, что позже вернётся за ней. — Гарри, мне нужно сейчас пойти в Запретную секцию и отнести эту книгу. Заодно поищу что-нибудь о крестражах. Думаю, я там долго пробуду. И вообще, мне нужно разнести всё по полкам, — выпалила девушка на одном дыхании, молясь про себя, что её друг не заметил ещё одного находящегося в Запретной секции человека. — Хорошо. Буду ждать тебя в Гостиной Гриффиндора. Думаю, Рон подойдёт как раз туда. Может тебе помочь? — Нет, не нужно. Правда. Я сама справлюсь с этим, — с долей волнения произнесла девушка, на что получила кивок от лучшего друга. Гермиона понимала, что чем ближе она подходит к Запретной секции, тем быстрее стучит её сердце. Каждый новый шаг давался ей тяжелее предыдущего. Казалось, что книга вот-вот вывалится из её рук прямо на пол. И из-за звука упавшего фолианта в библиотеке все посмотрят на неё с осуждением, словно она не Гермиона Грейнджер — лучшая подруга Гарри Поттера —, а возродившийся два года назад Лорд Волан-де-Морт. И всё это непременно случится просто потому, что она идёт сейчас к Малфою. К тому самому Драко Люциусу Малфою — высокомерному, чёрствому слизеринскому принцу. Успокойся. Это всего лишь Малфой. Фраза, конечно, не очень успокаивающая. Но всё же иногда помогала. Только вот это иногда распространялось только на ту часть времени, когда они были наедине. Щеки покрылись румянцем, как только в голове девушки всплыли некоторые картинки с их последней встречи. Господи, как же это неправильно. Их вряд ли поймут. Ведь как так получилось, что Драко Малфой и Гермиона Грейнджер — заклятые враги с первого курса — сейчас чувствуют что-то друг к другу? Даже сама мысль об этом невозможна. И ситуация эта кажется до безобразия абсурдной, неестественной. Однако жизнь полна сюрпризов. Очень часто случается то, чего мы никак не ждали, либо то, что мы так яростно отрицали, уверяли всех в том, что этого не может быть вовсе. Всего пара заветных шагов отделяли гриффиндорку от Запретной секции. Четыре. Ноги подкашивались. Три. Дыхание сбилось. Два. В голове крутились сумбурные мысли. Один. Книга чуть не выпала из рук. Дверь открылась, как только девушка назвала нужное заклинание. Несмотря на то, за чем девушка действительно пришла — своим долгом посчитала поставить книгу на присущее ей место. Через минуту фолиант оказался там, где должен быть. Забыв обо всём, Гермиона побрела в их излюбленный уголок. В Запретную секцию не так-то и просто попасть, так что их встречи находились в относительной безопасности. Правда всегда был риск, что кто-то из учителей или старост может зайти. Это придавало такого тайного по-настоящему неправильного желания быть пойманными. Увидев белокурую голову среди стеллажей, Гермиона невольно улыбнулась. Всё-таки она поняла, что не важно, что подумают другие. Главное — им хорошо вместе. — Я уже начал думать, что ты не придёшь, — поприветствовал девушку Драко, поворачиваясь к ней лицом и ставя какую-то книгу на полку. Конечно, он знал, что она придёт. Это был лишь вопрос времени. — Я скучала, — гриффиндорка подошла к парню и поцеловала его в щёку, — очень. — Мы не виделись всего день, — парень притянул Гермиону за талию ближе к себе, заправил выбивающуюся прядь волос ей за ухо и прошептал, — хотя я тоже безумно соскучился. Она поднялась на носочки — Малфой был выше почти на голову — и поцеловала. Как же приятно было ощущать его губы. Потянула его за туго затянутый галстук, заставляя его опуститься к ней ближе. Кажется, ближе уже некуда. Но они хотят друг друга ещё ближе. Ощущать. Чувствовать. Иметь. Руки Малфоя медленно начали опускаться всё ниже и ниже. Его ладони, аккуратно поглаживая позвоночник и спускаясь ниже, очертили талию и остановились на небольших ягодицах девушки, отчего та издала глухой стон прямо парню в рот. Эта секунда, на которую они разорвали поцелуй, была просто необходима для долгожданного глотка воздуха. Чтобы начать новый, ещё более страстный поцелуй. В этот раз блондин был более настойчив, жёсток. Он подхватил девушку на руки, целуя её в скулу и постепенно опускаясь всё ниже и ниже. Она же обвила ногами его талию, блаженно откинула шею, давая слизеринцу больше пространства для творения. Свои изящные пальцы запустила в платиновые волосы, немного оттягивая их. Горячее дыхание парня приятно щекотало кожу шеи. А прикосновения его губ обещали лишь то, что она не уйдёт без отметин. И опять придётся носить свитера и водолазки, закрывающие горло, ссылаясь на холод. Расстёгнута первая пуговица на блузке. Вторая. Гермиона посчитала, что сейчас именно то время, чтобы задать уже давно интересующий её вопрос. Должна спросить. Обязана. Нет, не потому что это какая-либо её прихоть. Потому что ей действительно важно это знать. Ну не может же это продолжаться вечно. — Чувствуешь ли ты что-нибудь ко мне? — с волнением прошептала девушка под тусклым библиотечным светом. — Разве ты не слышала? У меня нет сердца, и все об этом знают, — отрезал парень, расстёгивая блузку Гермионы до конца. Когда верхняя часть одежды с девушки была снята, Малфой прильнул к её груди, оставляя отметины и там. С губ девушки сорвался сладкий стон. Её руки переместились на широкие плечи слизеринца и сжали их. Главной задачей являлось сейчас избавление одежды, находившейся на телах. Как отличница и прилежная ученица, Гермиона захотела поскорее решить эту задачу, поэтому начала расстёгивать рубашку Драко подрагивающими от наслаждения руками. Получалось у неё это, конечно, не очень хорошо, так что оставался только один выход — порвать рубашку. Её взору открылся вид на рельефные мышцы живота. Тонкие изящные пальцы заскользили по белоснежной коже и остановились на кубиках пресса, вычерчивая только ей понятные символы. — Хотя знаешь, кое-что я всё же чувствую к тебе. Это ненависть. Я тебя ненавижу, Гермиона, — впиваясь своими пальцами в талию девушки до такой степени, что, кажется, останутся синяки, прорычал блондин. — Я тоже тебя ненавижу, Драко, — прошептала девушка, опаляя ухо парня своим горячим дыханием. — Получается, мы с тобой враги? — ухмыльнулся по-Малфоевски. — Получается, что так, — выдохнула девушка, вовлекая своего заклятого врага в очередной поцелуй.