глубокий пенальти

Все оказалось не так страшно, как Даня думал. Дудь вовсе не вел себя так «прямо», как было, когда он просто общался с друзьями, — интервью, действительно, выглядело как интервью, хоть и смешное, потому что вы все втроем постоянно несли всякую чушь, вместо нормальных ответов. Если Юра вдруг пытался забраться в какие-то слишком личные и интимные части Дани с Алишером жизни, то они легко могли это парировать и, в итоге, просто ухахатывались все втроем. Кашин совершенно не заметил, как за этим теплым трепом прошел час; Моргенштерн все еще воодушевленно рассказывал, как недавно пек кексы, собираясь устроить рыжему сюрприз, и едва не спалил кухню их квартиры в Уфе. — Что-то я могу приготовить, а что-то. –говорил Алишер, улыбаясь Юре, а Даня смотрел на него, тоже не в силах перестать улыбаться. –Руки из жопы, в общем. Дудь начинает смеяться, глядя то в глаза башкира, то в глазюки его парня на соседнем стуле. — Как звучало то, как звучало! –подначивает он, а потом прочищает горло, заглядывая в свой листочек с вопросами. –Ладно, ребят, раз вы затронули эту тему, то. Данила напрягается, кидая взгляд на Алишера. Говорил же ему, что кто-кто, — а Юрий Дудь точно заведет разговор о постели. Перехватывает хитренький взгляд одного из лучших журналистов на ютюбе, и поджимает губы. Судя по выражению его лица, сейчас точно будет что-то пошленькое. — Расскажите нам, как часто вы. –Дудь делает паузу, поигрывая бровями. — Смотрите футбол! — Смотрим футбол? –переспрашивает Морген, потому что тоже ожидал услышать совсем другое. Дредастый хмурится, замешкавшись, а Юра облизывает свои губы, в очередной раз доказывая, какую веселую провел параллель. Он хочет поиграть? Ну, что ж. — Смотрите футбол. –подтверждает ведущий, даже кивая головой. –Ну же, Алишер, все ублюдки ведь знают, как ты не понимаешь и не любишь футбол, а вот Даня. Марк, заходил на прошлой неделе и рассказывал мне, о том как рыжий громко кричит. слово «Гол», увлекшись. игрой! Моргенштерн теряется, хватая губами воздух, но Кашин успевает сориентироваться быстрее, чем он придумывает, что ответить. — Не знаю, что там тебе нарассказывал Исупов, но мы с Лисей вообще не смотрим футбол! –уверенно говорит рыжий, не убирая с губ ехидной улыбочки. Его парень хмурится еще сильнее, потому что, даже если не обращать внимания, что Дудь говорит вовсе не о спортивной игре, футбол они с ним смотрят часто. –В этом плане, Алишерка тоже очень невинен. Даня смотрит на лицо своего парня, а Моргенштерн, кажется, готов вот-вот попалить всю контору, — рыжий видит в его глазах горы возмущения, он даже рот успевает открыть, чтобы что-то недовольное сказать. Юра, как и оператор, внимательно следят за тем, что между далишерами происходит; Кашин касается руки парня своей, улыбаясь, а потом поигрывает бровями, пытаясь без слов допроситься от него подключения к игре. Парень тяжело выдыхает, кажется, наконец, догадываясь, и второму становится легче, когда он согласно кивает. Прятать свою личную жизнь, так вместе. — Да, в этом плане, я вообще девственник. –говорит уфимец Дудю в лицо, и всех прорывает от хохота, который они безуспешно пытаются скрыть. Он соврал так умело и правдоподобно, отчего становится еще смешнее. –Совершенно неопытен. — Почему вы. –начинает итервьюер, но потом снова смеется, убирая лицо подальше от микрофона. –Почему ты не научишь его, Дань? Ведь просмотр футбола — это такая важная часть для отношений влюбленных! — Ты знаешь, мы все время пытаемся. –говорит Алишер, для реалистичности даже нахмурив брови, словно вспоминает все случаи, окончившиеся неудачей. Да не было таких, на самом деле. Никогда вообще. –Но никак не выходит, — я настолько дуб, что самому стыдно. — Почему не выходит? –смеется Юрец, напротив него хохочет и Даня, а его парень не сдерживается, тоже начиная улыбаться. — Ну, иногда, я слишком занят работой, и на футбол остается не так много времени. –говорит он, глядя на Кашина, и тот облизывает губы, заставляя себя перестать ржать. — Когда мы пробуем, -начинает говорить Данила, и оба заранее улыбаются, уже просто дожидаясь, когда будет смешно. –У Морген-вот-этого-слева-от-меня-штерна же это, получается, ну, знаешь, чаще всего, он просто успевает. эмм. перегореть к просмотру футбола, когда я только собрался! — Перегореть? –переспрашивает Юра. — Даня имеет ввиду, что я быстро сдуваюсь, быстро «стреляю», знаешь. –говорит Морген, для достоверности даже кивая головой, и Дудь снова ржет, уже начиная махать в воздухе своими бумажками. –Ты меня понимаешь, да? Он только настроился смотреть футбол, а я уже все, я уже не могу, потому что мы слишком долго к этому готовились. -Слишком долго смотрели рекламу! –поддерживает парень, а Алишер уже кусает кулак, пытаясь не засмеяться оттого, что Даня назвал прелюдию рекламой. В голову приходят новые идеи по поводу маскировки неудачного секса футболом, и уже не хочется останавливаться, заставляя парней еще посмеяться. –А еще, иногда, Лися не попадает в кресло! -Не попадает в кресло? –хмурится Юра, не переставая улыбаться. -Ну, да, знаешь, я пытаюсь его. эм. усадить, пытаюсь направить, но ему никак не удается вставить. свою задницу в это мягкое кресло.! –заявляет Кашин и этих обоих прорывает. Моргенштерн отворачивается от камер, не переставая смеяться и тихо приговаривать «мягкое кресло», пока Даня еле сдерживается, чтобы не сорваться самому. –Он просто промахивается, Юр, и хоть ты тресни, знаешь, выскальзывает все время, так и не сев в него до конца! -Ну, может, тогда ты попробуешь посадить его на диван, нет, милый? –предлагает Дудь, и Алишера выносит снова. –Многие пары смотрят футбол на диване, знаешь, используя «план Б». Задний ход, в общем. -Какой диван, Юра? –умело возмущается Кашин, выпучивая на Дудя глаза. –На кого я, по-твоему, похож? Алишер ржет, вместе с Юрой, уже ничего не стесняясь. -Данечка-заечка, может, все-таки, попробуем сегодня диван, а? –спрашивает башкир, глядя в глаза. –Мне очень-очень хочется. Ребята рассказывали, что там уютно! -Там очень уютно, Алишер, –говорит Юра, и они оба опять ржут, пока Даня обиженно надувает губы, не переставая улыбаться. -Сначала разберись с уютом в кресле, прелесть моя, и потом уже начнем вести речь о диванах! –отвечает Кашин своему парню, наблюдая за тем, как они с Юрой ржут, переглядываясь. Последний уже, кажется, готов биться головой о стол, который вас с ним разделяет, а башкир хватается руками за плоский живот. -Ну, ладно, окей, мы с тобой дома поговорим о сроках, когда ты подпустишь меня к дивану. –обещает дредастый, и Юра прикрывает ладонями лицо, продолжая хохотать над «футбольными» проблемами. -Это и все, почему вы не можете посмотреть футбол? –спрашивает он. –Или, есть еще какие-то причины? Даня выпрямляет спину, облизывая губы, и не дает Алишеру ничего сказать, перебивая, когда тот уже открывает рот. -О, есть еще, — я так и не сумел научиться обращаться с пультом! –говорит он, заставляя всех хмуриться. А пульт это, в данном случае, что? -Пультом? –уточняет Дудь, все еще улыбаясь, и Даня проводит по нижней губе зубами, собираясь рассказывать, кажется, подготовив что-то интересное. -Да, пультом. От телевизора. Я, вроде, и пальцы правильно ставлю, и «кликаю», когда надо, а все равно не в нужном ритме, и никакой футбольной рекламы! — Даня даже подпрыгивает на месте, разводя руками в стороны, а Алишер прикрывает лицо рукой, пытаясь не смеяться. Кликает он по пульту. Молодец какой. -Так может, это с пультом какие-то проблемы? –предполагает интервьюер, кидая на Моргена веселый взгляд, а ему так сильно хочется показать ему фак, что он еле сдерживаешься. -Э, нет, друг –говорит Кашин, несогласно качая головой из стороны в сторону. –С пультом все просто отлично. И батарейки новые, и кнопочки гладкие, все работает, как надо. Я его даже на вкус один раз пробовал — все с ним в порядке.! Алишер сгибается на стуле пополам, начиная хохотать; щеки краснеют, от таких разглашаемых подробностей. Дудь падает лицом на стол, хлопая ладонью по столешнице, — кажется, он уже даже начал плакать от своего хохота. Данила довольно улыбается, радуясь тому, как всех посмешил. Вышло неплохо. -И как пульт на вкус? –спрашивает Дудь, заставляя рыжего прыснуть перед тем, как он возьмет себя в руки. — Солёненький. –отвечает Данила, а Алишер уже не знает, куда себя деть от стыда. И смеётся и стесняешься. –Милый такой, но большеватый, чувственный пультик! Юрий Дудь ржет так, что на пару секунд закладывает уши, и Даня тоже смеется, получая от башкира подзатыльник. — Согласись, Алишер, пульт на вкус — это было смешно! –говорит Дудь, весело улыбаясь. — На этот раз, вовсе не «тонкий столично-питерский юмор», как ты любишь говорить! Моргенштерн закатывает глаза, не в силах убрать с губ эту улыбку. — Ладно, окей, это было смешно.! –сдаётся тот, а потом переводит взгляд на Даню. Пусть собой погордится. — Смешно? –довольно переспрашивает Даня, а затем, зачем-то, немного приподнимает свой зад со стула, подаваясь вперед ширинкой. — Так, может, глубокий пенальти?