Белое облако

— Поздравляю, — Доран чуть поклонился. — Вам сегодня удивительно везет, лорд Лирс. — Ну что вы, архимаг Доран, просто удача от меня сегодня не отвернулась. Лирс Сорейн улыбался немного смущенно, посматривая на сидевшего напротив Дорана. Иногда ему казалось, что архимаг специально проигрывает. — Итак, вы выиграли у меня сегодня триста пятьдесят золотых. — Именно так. — У меня нет сейчас такой суммы на руках. Но у меня есть к вам предложение… Лирс насторожился, но продолжал улыбаться. — Я могу отдать вам в счет части проигрыша слугу. Лорд растерялся и неуверенно переспросил: — Слугу? — Именно так. Послушного, преданного и исполнительного. Он мне достался от лорда Родрика, но мне ни к чему такие… ммм… слуги. — Какие? — Увидите сами… Наверное, архимаг использовал что-то из своего арсенала колдовских штучек, иначе Лирс не смог бы объяснить того, почему он согласился взять этого самого слугу, получить сотню золотых монет на руки и подождать уплаты долга в двести золотых. То ли его обаял журчащий голос Дорана, то ли слишком ярко горели свечи, вызывая головную боль. Но Сорейн внезапно поймал себя на том, что ставит свою подпись на расписке, соглашаясь с тем, что ему отныне в счет карточного долга принадлежит некий Приблудыш Корис. — Наваждение какое-то, — бормотал он, выбираясь на улицу из дома архимага и свистом подзывая коня. — Бред. На кой я согласился? Выигрыш должны были доставить прямо в поместье Сорейнов, так что Лирс порадовался, что хотя б с этим возиться придется не ему. Ну и заодно лорд поблагодарил судьбу за то, что выиграл немного денег. Сказать, что семья Сорейн теперь, когда родители Лирса и Сольи умерли, была нищей, было нельзя. Молодой лорд был хорошим хозяином, виноградники приносили доход, которого вполне хватало, чтобы брат и сестра не нуждались. Крестьяне тоже исправно платили налоги, так что содержать поместье в порядке Лирс мог. Но и лишние траты тоже больно били по кошельку, после тех сумм, которые проигрывал старый граф, в конце концов повесившийся из-за крупного проигрыша, так что этот выигрыш снимал хотя бы вопрос покупки некоторых магических ингредиентов, которые были необходимы для опытов Лирса, а стоили они недешево. А новый слуга… Лирс, в отличие от большинства аристократов, считал зазорным проигрывать людей в карты и менять их на что-то. Все слуги в поместье получали жалование, а на сезонные работы нанимались крестьяне из соседних деревень. Так что сейчас лорд раздумывал, что же ему делать с таким выигрышем, на какие работы его пристроить. — Решу, когда увижу, — пробормотал Лирс, подхлестывая коня. — Лорд Сорейн, вы, наконец-то, вернулись! — бросился ему навстречу слуга. — А что такое? — Там… Там… Лирс поспешил в указанном направлении, гадая, что могло случиться такого, что обычно невозмутимый Дик так ведет себя. У стены конюшни сидел какой-то парень, опустив голову. Нечесаные длинные патлы цвета мышиной шкуры скрывали лицо. Лорд присмотрелся к нему, гадая, кого судьба принесла. А парень похрапывал себе безмятежно. — Кто это? — Говорит, что принадлежит вам. Как попал сюда, не знаю. Пришел, уселся. Сказал, что вы его выиграли и он теперь тут будет жить. И заснул, — торопливо бормотал Дик. — Ну, как попал, догадываюсь, порталом отправили, должно быть… Это я стараюсь магией пользоваться осторожно, а Доран ей вовсю распоряжается. Лирс прижал пальцем задергавшееся веко. И обратился к парню: — Ты — Корис? Храп прервался. Парень поднял голову. На лорда глянули ярко-синие глаза. — Ага. — Встань. До этого момента Лирс считал, что он высокого роста. Но сейчас, когда Корис выпрямился, глаза лорда оказались на уровне его ключиц. — О боги, варвар! — ахнул Дик. Лорд поспешно отошел на пару шагов — от Кориса исходило отнюдь не райское благоухание. И стал рассматривать внимательно свое новое приобретение. Высоченный, широкоплечий, надетые обноски не скрывают развитой мускулатуры. В общем, хоть сейчас выводи на площадь с табличкой «Варвар настоящий, одна штука». — Что умеешь делать? — Ничего не умею, — простодушно сознался варвар. — А, топором махать могу. Только вам ж это не надо? Если б это не был дикий и неотесанный варвар, который не умеет читать и писать, Лирс б решил, что над ним издеваются. Но лорд решил перевести все в шутку: — Ну отчего же, очень даже надо. Дик, выдай Корису топор, пускай дров на кухню порубит. — Ык? — изумился варвар. — Так я про боевой топор. — Боевым топором дрова рубить неудобно, — ласково просветил его маг. — А заодно найдите ему одежду поприличнее. И подвергните его водным процедурам. — А что я сделал-то? — заныл варвар. — Не надо меня подвергать этим… дурам… Лирс прижал веко посильнее. Вдобавок ко всему, еще и голова разболелась. — Вымыться тебе надо, — сухо сообщил он. — А, так бы и сказали. А то выдумали. Дуры какие-то. А мыться я все равно не люблю. И не буду. — Будешь. Корис помотал головой. — Лирс, а кто это? — раздался звонкий голосок. Маг повернулся к сестренке. Улыбнулся, протягивая руки. Но тут в глазах все потемнело. И он мешком свалился наземь. Однако не долетел — несмотря на свои габариты, передвигался Корис очень быстро. — Лирс! — перепугалась Солья. — Все в порядке, малышка, — еле шевеля языком, прошептал маг. — Все в порядке. И отключился совершенно, чему немало способствовали и запахи, исходившие от Кориса. — Что это с ним? — удивленно прогудел Корис, глядя, как слуги затаскивают мага в дом, отобрав хозяина у варвара. — Болеет он, из-за смерти родителей перенервничал, вот и… Так, а ты что тут встал? А ну быстро мыться иди. А потом дрова руби, как приказали. — Может, сначала дрова? — стал торговаться варвар. — Ну давай, — поразмыслив, согласился Дик. Колол чурки Корис сноровисто, ворча про то, что топор какой-то легонький выдали, что за топор, смех один. Поглядеть на варвара подтянулись потихоньку все слуги. Рассматривали, перешептывались. Корис явно к вниманию привык и даже не смотрел в их сторону, только дрова колол все яростнее. — Молодец, — одобрил Дик. — Стаскивай теперь в сарай все. И иди мыться. Жить будешь вон там, в сарайчике, ванну тебе туда же притащат, в уголке помоешься. — Может, еще что поколоть? — жалобно пробасил Корис. — Пока не вымоешься, еды не будет! — заключил Дик. Помывка варвара выглядела просто готовым спектаклем. Он осторожно потрогал воду пальцем, кривясь. Потом набрал чуть-чуть в ладони, плеснул в лицо, размазал. — Вымылся, — объявил он, не поворачиваясь в сторону перегородки. Ванна сама собой внезапно взмыла в воздух, перевернулась, окатила варвара потоками воды. — Вот теперь я даже согласен, что ты немного сполоснулся, — спокойно заключил голос Лирса. Корис вздохнул, повернулся к лорду. Тот покраснел, заметался взглядом по стенам. Потом повернулся и припустил к выходу из сарайчика, пару раз по дороге споткнувшись. — И что это с ним? — спросил у стены Корис. Потом отжал волосы. Подумал немного. — Колдун он, что ли? Одежду ему нашли. Штаны варвар надел без проблем, а вот с курткой возникли сложности, рукава были слишком узкими. Корис попыхтел немного, потом оторвал их. — Ну вот. — Проходи, — кивнул ему Дик. Ели все слуги в доме, в одной столовой. Корис примостился на краешек лавки. Обнюхал миску похлебки. — Что, не нравится? — напустилась на него кухарка Марта, размахивая половником. — Ишь, расселся дурень немытый, варвар неотесанный! Вишь чего, морду он кривит от стряпни старой Марты. А ну жри быстро! И принялась варвара охаживать по спине и плечам черпаком. Корис только жмурился жалобно при каждом ударе. — Ну-ну, Марта, не лютуй ты так, — посмеивался Дик. Варвар подтянул к себе миску. Марта уперла руки в бока, наблюдая. Корис покосился на кухарку и в один присест заглотнул похлебку, пока снова не огреб. — Вкусно, — сознался он. — Еще хочу. — Вот, учитесь, как надо мою стряпню наворачивать! — победно сообщила Марта, наливая Корису еще похлебки. — Кушай, кушай, бедный мальчик. «Бедный мальчик» сожрал четыре миски похлебки, после чего икнул, рыгнул. И поинтересовался у кухарки: — А что, хозяин ваш колдун, что ли? — Колдун, как есть, — кивнула Марта. Присела на край лавки, подперла щеку ладонью и запечалилась. — Старый-то хозяин в карты играть любил шибко. Вот и доигрался, чуть поместье не потерял, платить нечем было уже. Повесился в библиотеке. Графиня тоже вскоре как свеча стаяла. Ой, что хозяин наш пережил, потом, как похоронил графиню, в постель лег, думали, не встанет уже. Ну ничего, ходить начал, сестренку свою лелеять. Так и живем сейчас. Денег мы подсобрали, всем миром монеты выгребли. Скотину в город угнали, на забой, чтобы поместье отстоять. Голодовали потом, из всех мышиных нор зерно повытаскивали. Ну ничего, дали боги, смилостивилась судьба, хозяин в городе денег отыграл. Уж как его старая Марта просила — не бери ты карты проклятые в руки. Да разве послушает? Сыграл, привез денег. Ой, что-то заболталась я. А ну быстро на работу дуй. — Дрова колоть? — Вот что, мне будешь помогать. А ну пошли, котлы тяжелые, давно помыть надо, да все никак не могу у Дика допроситься, чтобы рабочие руки прислал. Корис покорно пошел вслед за Мартой. — Лирс, а где ты взял этого забавного варвара? Солья вскарабкалась на колени к брату, смеясь. Лирс отложил бумаги, погладил светлые кудри сестры: — Выиграл в карты. — Но ты мне обещал, что ты никогда не будешь больше играть. — Зато смотри, какого слугу я выиграл. Надо будет его расспросить потом, откуда он. Может быть, удастся вернуть его обратно в его племя. — А расскажи мне сказку, братик. Лирс улыбнулся снова. — Молодая леди, что это вы скачете по брату? — скрипуче забрюзжал входящий сухонький старичок. — Ему покой нужен. А вы, граф, встали? А кто вам позволил? А ну в постель немедленно. Солья вздохнула и убежала. — Спать, — лекарь-маг щелкнул пальцами, погружая графа в целебный сон. И побрел прочь, бормоча себе под нос что-то о том, какая пошла безответственная молодежь, совсем не думает о здоровье. Марта на Кориса нарадоваться не могла, он был послушен, силен и безропотно делал все, что кухарка говорила ему. Вскоре кухня блистала чистотой, радующей сердце Марты настолько, что она решила про себя дать варвару дополнительную миску похлебки просто так, за помощь. Корис не отказался, съел с удовольствием, проливающимся на душу кухарки бальзамом. — Корис, ты где? — кричал со двора Дик. Варвар побрел на голос. Ему нравилось в этом поместье, где к нему относились как к равному, а не как к низшему. — Все в порядке у вас с Мартой? — Да. — Ну ладно, иди вымойся. И сходим в луга, хоть земли тебе покажу. — Я недавно мылся, — обиделся варвар. — Я чистый. Дик посмотрел на него. И настаивать не стал, махнул рукой. — Идем. В лугах варвару понравилось, трава мягкая. И ручей нашелся, ледяной и быстрый, даже не ручей, небольшая речка, глубокая и неширокая. Вот туда он с удовольствием бултыхнулся, плавать он любил. Как это сочетается с нелюбовью к мытью, Корис не знал и объяснить не смог бы, даже если б его спросили. Дик же был вполне доволен хотя б такой помывкой варвара. — Корис, сходи-ка теперь… Куда его собирался отправить Дик, Корис не успел выяснить — откуда-то послышался отчаянный детский крик. Любопытная Солья убежала в луга, посмотреть на пасущихся телят. Телята и коровы отнеслись дружелюбно, старый бык Вихрь тоже обмычал протяжно хозяйку и продолжил щипать траву. Но пасся там еще и молодой и буйный бык Черный, здоровенная племенная скотина. Ему чем-то розовое платье малышки не понравилось. И теперь девочка, отчаянно крича, пыталась убежать от погнавшегося за ней быка. Черного задержала веревка, накинутая на рога, но ненадолго. Корис метнулся навстречу, встал перед Сольей. Черный заметил крупную цель и понесся, выставив вперед рога. — Бум, — сказал лоб быка, в который врезался кулак варвара. И Черный свалился, закатив глаза, в пыль. — Невероятно! Он одним ударом оглушил Черного, — перешептывались слуги. Зареванную Солью, цеплявшуюся за спасителя, оторвать от варвара не смогли. Так Корису и пришлось носить ее на руках по внутреннему двору, пугливо посматривая на хрупкое тельце, в лапищах варвара казавшееся принадлежащим цветочной феечке. — А ты сильный, — все еще всхлипывая, выдала Солья. — Ы, — ничего более умного варвар не придумал. — Когда я вырасту, я выйду за тебя замуж. — Ы? От дальнейших планов Солью оторвал встревоженный голос Лирса, вышедшего на крыльцо: — Сестричка? — Ой, меня сейчас ругать будут. Маг протянул руки, чтобы забрать девочку. Но варвар помотал головой. На него напало какое-то странное косноязычие, так что он сейчас шевелением бровей, гримасами и мычанием, не уступавшим мычанию быка, которого недавно свалил, пытался объяснить, что лорд слишком слаб, чтобы носить сестру на руках. — Ладно, идем, — Лирс каким-то образом понял, что ему пытается сказать Корис. В комнате Сольи пахло конфетами и цветами. Корис, повинуясь движению кисти мага, уложил девочку на постель. — Иди во двор. Я посижу с ней. Варвар потоптался немного, оглянулся на пороге — лорд тихонько напевал Солье, поглаживая ту по щеке. Корис посмотрел на них. И почему-то остался на пороге, ждать чего-то. — Заснула, — шепотом произнес Лирс. — Пойдем. Он тихо прикрыл дверь, выходя в коридор. — Идем. Корис, не спрашивая ничего, последовал за лордом, почему-то очень стесняясь себя такого, оказывается, огромного и неуклюжего. — Тебе нравится в поместье? — Ага. — А ты хочешь вернуться домой? — Нету дома. — В твое племя, — решил пояснить Лирс. — Нету дома, — упрямо повторил варвар. — Приблудыш. Чужой. В степи взяли. Мать умерла. Отец умер. Приблудыш. Лирс задумчиво кивнул. Пошатнулся чуть, поднося руку к голове. Корис среагировал быстро, подхватил его на руки. — Куда? Лирс обрисовал дорогу. В иной ситуации он бы непременно возмутился, что его на руках таскают. Но сейчас голова болела все сильнее. Да и приятно было чувствовать сильные руки варвара. Корис, робея, внес лорда в его спальню, прохладную и темную, пахнущую чернилами. Положил на застеленную постель поверх покрывала. Лирс закрыл глаза. Варвар, сам не отдавая себе отчета в своих действиях, погладил осторожно мага по щеке. Ощущение ему понравилось, словно дорогая ткань под пальцами. — Что ты делаешь? Однако злости или чего-то похожего в голосе Лирса не было, поэтому Корис продолжил гладить его по щеке. А потом принялся напевать колыбельную, которую сам придумал. — Там далеко плывут облака. Они белые, как твои волосы. К морю, зеленому, как твои глаза, плывут эти облака. За ними гонится черная туча, но я буду всегда защищать вас, белые облака. Маг расслабился, вслушиваясь в это негромкое урчание. И задремал постепенно, чуть улыбаясь. Ладонь его легла на колено Корису. Варвар взял ее, рассматривая. И пообещал мысленно, что всегда будет хорошим, чтобы лорду не приходилось бить своего слугу. Корис все равно не почувствует боль, а хозяин может повредить свои красивые руки. Лирс застонал негромко. Корис оглянулся на дверь, но никто не пришел. Стон повторился. Варвар вспомнил, как когда-то в племени успокаивали больных детей их матери. Наклонился, неумело ткнулся губами в щеку мага. Лирс повернул голову. И Корис впервые в жизни поцеловался. Вернее, его поцеловали. Варвар заурчал негромко, ему понравилось это ощущение. — Что вы тут творите, а? — лекарь появился, как всегда, словно из ниоткуда. Нахмурился, глядя на смутившегося варвара. Корис смутно догадывался, что, наверное, сделал что-то нехорошее, но не знал что. Однако смотрел старик так, что варвар отвел глаза. — Хозяину плохо. — Это я и без тебя вижу… Ох… Ммм, да ему полегче стало малость. Что делал? — Песню спел. Лекарь закатил глаза. Должно быть, представил, какую похабщину мог тут спеть степняк. — А еще? — Ну. Вот так сделал. Варвар снова коснулся губами щеки мага. — Поразительно. Ему стало еще чуть получше. Ох, да неужто же. О, боги. — Что такое? — Ему лучше, если ты с ним рядом. Невероятно, но это так. Вот что. Вымойся, как следует. — Я мылся. Утром. И плавал в реке. — Ну ладно. Времени спорить нет. Забирайся в постель к лорду. Эту ночь проведешь с ним рядом. Но чтобы тронуть не смел! Корис непонимающе заморгал, потом посмотрел на постель. — Узкая. Не трогать не получится. — Ох, наказание, вот же простодушное дитя степи. Выйди за дверь пока. Корис вышел. Слуги повозились в спальне. — Иди сюда, варвар, — позвал лекарь. Лирс уже был укрыт одеялом. Старик повелительно ткнул варвару на пол. — Охраняй его. Как пес. Застонет, возьмешь за руку. Если совсем застонет — ляжешь рядом. Но не раньше, понял? — Понял. Лекарь снова покачал головой. И вышел, бормоча: «Вот же напасть, вот же горе-то, ох, боги, ну и насмехаетесь же вы над мальчиком». Корис не понимал, что происходит, но послушно сел рядом с кроватью. Привалился спиной к ней. И задремал, чутко охраняя сон хозяина. При первом же стоне варвар пробудился и, как велел лекарь, взял мага за руку. Стон повторился через некоторое время. Корис улегся рядом. Лирс прижался к нему и затих. — Вот горе-то, — бормотал лекарь поутру. Маг не просыпался. Лежал, словно неживой, разве что дыхание было. — Делать нечего. Слушай, варвар. Ты когда-нибудь с женщиной был? Корис помотал головой. — А с мужчиной? В племени это было обычным, но Корису такого не предлагали никогда, после того, как шаман осмотрел его, пошел к вождю, о чем-то говорил долго. С тех пор Кориса никто не трогал даже лишний раз. — Нет. Лекарь снова заохал. Варвару стало жалко старика, помрет еще. — Надо с хозяином, что ли? — Да, — на лекаря смотреть было невыносимо. — Вот же боги подшутили, назначили Предназначение. Связаны вы с ним. И пока не свяжетесь еще крепче, не проснется Лирс. — Ну ладно. Лекарь велел варвару раздеться. Снова покачал головой. — Повредишь Лирса. — Я осторожно. — Ты? Варвар? Ох, пойду обезболивающие готовить да мази целебные делать. Ты хоть знаешь, что делать-то надо? — Знаю. Говорил шаман. Шаман однажды пришел к Корису. И долго-долго мудреными словами говорил, что в священном дыму видел Предназначение Кориса. И объяснял ему зачем-то, как нужно любовью заниматься с мужчинами. А потом, как и этот лекарь, качал головой и что-то бормотал на старом языке. Приблудыш тосковал, не понимая, к чему нужно было это Предназначение… Тосковал он в степи, тосковал и здесь, в каменных коробках. И в золоте листопада, и в звоне оттепели, и в шуме дождя, и в кружении снега — ждал, прекрасно понимая, что никому он не нужен, неотесанный варвар из степей, который не может даже с людьми поладить. Но оттепели было все равно, листопад был занят своими делами, дождь никогда не интересуется тем, что думают люди. Может быть, только метель могла бы успокоить, охладить, но о мыслях Кориса снег не знал… и падал, укрывая белым покрывалом дома. — Ох… Лекарь поставил на стол баночку. Посмотрел на Кориса. Тот кивнул понятливо, догадавшись о предназначении содержимого. И дверь за ним закрылась. Корис смущался, убирая одеяло. Хозяин… Предназначенный у него такой хрупкий. Тоненький, в племени любая девушка и то в кости пошире будет. Но красивый, ни одной степнячке не сравниться. Кожа белая, как дорогая лента, у прежнего хозяина Корис видел такую в косе одной из девушек. Родрик баловал служанку, дарил подарки. А потом девушка исчезла, Корис так и не знал, что с ней стало. Но ленту запомнил, белую и такую мягкую-мягкую. Вот и кожа у Лирса такая же. И тонкая такая, все косточки напросвет. Варвар погладил робко мага по груди, задержал ладонь у сердца, послушал, надо же, как птичка бьется. Вроде только убери руку и улетит. Корис подумал, наклонился, действуя по наитию, лизнул Лирса под ключицами. И не пожалел, кожа на вкус была чуть сладковатая. А маг застонал снова, но уже не болезненно, а как-то так, что у Кориса сразу все потянуло внутри. А Лирс открыл глаза, посмотрел на варвара. Улыбнулся чуть. И снова поцеловал так, что голова у Кориса закружилась. — Какой ты несмелый. — Ы… — жалобно произнес варвар, снова впадая в привычное косноязычие. — Все хорошо, — успокоил его Лирс. И все действительно было хорошо. Легко и нежно. И ничего такого уж страшного не произошло, судя по стонам Лирса, подающегося навстречу Корису, боли он точно не испытывал. А потом варвар лежал на постели, прижимая к себе снова заснувшего мага. И думал, что он никогда, вот прямо совсем-совсем никогда и никому не отдаст свое белое облако.