Среди звёзд

Он снова сидел на берегу озера с Перл. Да и где здесь не берег — как не сидеть у озера, если оно повсюду? Не зря город их Озёрным называют и называли. Раньше, как рассказывают, прямо в озере город был, на сваях, а потом пожёг его дракон и люди на берег перебрались. Потом в Дейл многие перекочевали, как только Дейл отстроили, а те, кто остался — так на берегу и остались, не захотели к дохлой драконьей туше приближаться. Джон понимал тех людей, они-то дракона живым видели. Ему нравилось проводить время с Перл именно тут, на этой полянке. Ивы свои головы к воде клонят, в ветках птицы щебечут, воздух от их трелей будто тоже петь начинает. И закат с этой полянки особенно смотрится, задумчиво, "зрело", как мистер Петер, его мастер-бочар, говорил по любому случаю. Джон было тоже от него это словечко подхватил, да почти сразу и надоело оно ему. А при Перл Джону почему-то словами, у мастеров подхваченными, говорить не хотелось. Сейчас она сидит почти у самой воды, постелив на землю свою накидку из зелёной шерсти. Джон всё порывался куртку для Перл постелить, только та отказалась, сказала, что продрогнет Джон в тонкой рубахе под ветром сильным, а на ней платье тёплое. Так и сидит Перл, не шевелясь почти, на небо смотрит, колени обняв. Ветер в самом деле дует, то крепчая, то слабея, ерошит длинные светлые волосы Перл, похожие на пряжу из пуха коз, живущих у гор далёкой-далёкой страны. Джон хотел подарить ей такую пряжу, да уехали купцы раньше, чем он денег накопил. Вспомнив купцов, он хмурится, будто не сам оплошал, а они, пообещав, не сдержали слова особую пряжу продать. — Джон, подойди, — наконец говорит Перл и, оборачиваясь к нему, улыбается. — Подойди и сядь рядом, пожалуйста. Видишь, звезда? — и, удостоверившись, что Джон рядом, показывает куда-то влево от садящегося солнца. — Вижу, — улыбается он, довольный своей зоркостью. — Даже не одна звезда-то! — не удерживается он от похвальбы. — Нет, нет, я вот о той, — будто бы обидевшись, говорит Перл и показывает пальчиком на одну из звёзд, уже выступивших на небе. — Видишь? Знаешь, что это за звезда? Это Эарендил. — А! — осенило его. — Вижу! Теперь понял! А почему ты эту звезду так зовёшь? Отец Перл, Билл Майер, когда-то приехал сюда с семьёй из Бри, не сюда точнее, а в Дейл. Отец же самого Билла тогда служил управляющим у богатого торговца, за что прозвище Майер и получил. Сам Билл, как Перл рассказывала, с молодости любил древние легенды и много знал. По рассказам, он даже возвращался в Бри за легендами, которых до него никто не слышал, а вернулся оттуда с красавицей-женой, в которую Перл и пошла. Билл Майер сейчас в архивах трудился, за летописями приглядывал, чтобы те не повредились и не истлели, специально ради этого к ним в город и перебрался. Миссис Майер ему помогала, а ещё рассказывала легенды из книг детям. Или тем, кто читать не умел. Миссис Майер все любили и уважали, даже поболе, чем супруга её. Перл тоже легенды малышам и любопытным людям рассказывала. Если много знаний в голове, почему с другими не поделиться? Так сама Перл и сказала однажды, когда Джон спросил её, почему она с детьми так играть любит, привыкла неужели? Вот и сейчас сидела она с ним рядом, улыбалась, на звезду смотрела, наверняка что-то зная о той, чего Джон ещё не слышал. — Знаешь, как эта звезда появилась? — сказала Перл наконец. — Сначала её не было. Все звёзды были, а этой не было, не сотворили её Могущества. И жил давно-давно Великий Враг, и была у него корона с волшебными камнями, что он украл у эльфийского короля, и себе присвоил. А потом у Врага этого один из камней отвоевали, из короны вырвали. Много чего с этим камнем случалось, пока не оказался он у Эарендила, сына эльфийской принцессы и князя людей. И, благодаря тому волшебному камню, смог Эарендил попасть за Море. Тогда ещё не ходили корабли за море, знаешь? Не было им туда хода, прогневил Могуществ тот народ эльфов, у короля которого Враг камни похитил. И попросил он за Морем помощи у Владык. И победили Врага, армии эльфов и Могуществ из-за Моря на помощь пришли. А Эарендил остался в небе, с волшебным камнем в короне, нам светить. Отец рассказывал, что у Эарендила, пока он звездой не стал, семья была. Отец первой королевы Гондора, леди Арвен, сыном Эарендилу приходится. Род гондорских королей, рассказывают, тоже от него пошёл, — и умолкла, глаз с неба не сводя. Джон тоже молчал, стараясь вообразить, как же так быть может, чтобы живой человек — и звезда на небе? Тут, рядом, потомки его, Джон сам видел гондорского короля издали, когда в Дейле гостил. Тот, получается, этому Эарендилу тоже родич? А сам Эарендил в одиночестве остался, и светит с неба камень у него в руках? А может, в ожерелье или в венце? Как же он там, в небесах, один-то живёт? Никто не утешит, не обнимет, если тоскливо ему станет от одиночества лютого. Джон бы этого точно не вынес, он даже дня один провести не мог никогда, сразу тоскливо становилось. Может, не живой Эарендил этот, только дух от него и остался? Если верить легендам, так может быть. А если живой Эарендил с камнем тем? Кто же он такой — человек или эльф, если сын и тех, и других? Как эльф Эарендил, наверное, стал, люди же вечно не живут, а звезда сияет, не угасая. — Как же, — сказал Джон, наконец, — человек — и звездой над нами парит? — и посмотрел на Перл, ожидая, что та ответит ему. — Наградили его так, — улыбнулась Перл, не сводя глаз с неба. — Так батюшка мне рассказывал. А я знаешь, что думаю? В чём его награда была? — Какая же награда, — несмело пробормотал Джон, следя за лицом собеседницы. — Пожертвовал он собой ради всех: и тех, кто здесь, и тех, кто за Морем, и это награда? — Нет, — Перл улыбнулась ещё шире и, наконец, посмотрела на него. — Ты подумай, он же там среди звёзд и всё небо изнутри видит. И солнышко, и Луну, и все-все звёзды! И заморскую землю, и наш край! Представляешь, какая это красота? Звёзды кругом! Много-много звёзд! Руку протяни — и звезды почти касаешься! — Ещё одну можно в руку взять, — хмыкнул Джон. — Или не положено ему? — Ну тебя, — сказала Перл не обижаясь. — Зачем это? Смотри! — и показала на небо, уже начавшее темнеть. — Сейчас звёзды засияют. А он их увидит первым. И все-все-все, а не как мы. И восход тоже первым видит, и закат. Джон улыбнулся, не зная, что ответить. Может, и так оно и было, никто не скажет. Ему-то там, в небесах, не оказаться, не узнать, каково это — среди звёзд парить.