В лапах чудовища

      Тамилина очнулась на железной каталке, над её головой мелькали тускло светящие лампы. Сознание находилось в помутнении, во всём теле ощущалась тянущая боль, но при этом она сознавала себя безмятежной и воздушной. Руки и ноги девушки были зафиксированы ремнями из кряжистого потёртого материала по железным бортам каталки, которые неприятно заставляли конечности немного неметь. Бесконечно мелькавшие мысли смешивали в кучу всё восприятие. Девушка пыталась понять, как всё привело к этому – бесполезно, память предавала, рисуя картинки несуществующих воспоминаний. Юная красавица словно проснулась, голова гудела. Вдруг её окликнул очень мягкий и бархатный голос, но она не могла разобрать слов кроме собственного имени. Белоснежная фигура коснулась её лба, после чего точно был любовный поцелуй. Это был её муж, который трепетно и изящно подхватил ещё сонную жену и на руках отнёс на кухню, где её ждала хрустальная чашка свежесваренного кофе. Супруг сел напротив неё за столик и обворожительно бормотал что-то себе под нос, не сводя при этом взгляд с девушки. Она взяла чашку в руки: пузырьки молочной пенки создавали причудливый узор со щепоткой корицы, пахло ванилью и шоколадом. Тамилина сделала глоток, но вместо напитка во рту у неё шевельнулось. Испуганная, она незамедлительно выплюнула содержимое обратно в чашку. Всё было безупречно, кофе по-прежнему был ароматен, с кремовой пушистой пенкой. Муж так и продолжал сидеть за столом, лучезарно улыбаясь. Девушка вылила содержимое чашки, в ожидании других эмоций, а не странной доброй улыбки, но ничего не изменилось. Обратив внимание на стол, она брезгливо отпустила чашку и вскочила, с грохотом опрокинув стул. Но вместо напитка на нём шевелились ленточные черви, а скатерть была больше похожа на человеческую кожу, гниющую заживо. Тамилина стала пятиться назад, вид ползающих червей между ошмётками кожи, хлюпающих от соприкосновения друг с другом, вызывали у неё рвотный рефлекс. Неожиданно девушка почувствовала резкую боль, она наступила ногой на куски стекла вдребезги разбитой чашки. Девушка наклонилась, приподнимая раненую стопу, и, стиснув зубы, начала вытаскивать осколки из пятки трясущимися пальцами. Несколько самых крупных частей было вытащено, Тамилина больше не могла выдёргивать их из своей ступни: кожа её ухоженных рук была вся изрезана, а под ногтями торчали мельчайшие остатки хрусталя, доставляя ещё больше мучений. Она подняла голову, и в ту же секунду, прямо перед её лицом, возник монструозный расчленённый человек: шматы его мышц висели на костях, обнажая окровавленные волокла, движения его культяпок были скованны судорогами, кости же черепа живого трупа болтались на коже и наполовину свисали с головы. Девушка зарыдала от страха и, подобно потери сознания, упала, проваливаясь во мрак, застилающий всё вокруг. Но вскоре она пришла в себя. — Что происходит? Кто вы... — Тамилина пыталась ворочаться. — Где Дилан? Что происходит? Какой-то странный человек остановил её каталку и, засунув руки в перчатках прямо пальцами ей в глаза, быстро просветил фанатиком один, а затем второй. От яркого света девушка окончательно потеряла возможность что-либо понимать, фигура человека размывалась, обстановка мелькала тёмными пятнами и вспышками от лампочки фонарика. Девушка почувствовала притуплённо боль в районе руки, этот человек снова что-то сделал с ней. Тамилина попыталась приподняться. С ужасом увидев свои руки, она встрепенулась: на предплечьях не было живого места, вся кожа была в синяках от иголок, а вен и подавно не было видно. Муть в глазах немного прояснилась, и она с безысходностью поняла, что рядом с ней был тот самый безумец, который на её глазах размозжил голову Дилана о кафель. Бедняжка закричала. Мужчина засуетился и поспешил перевязать ей рот ремнём. Она смотрела на него застывшими от страха глазами, а он завороженно наблюдал, как по её вискам потекли слёзы. Парень снял резиновую перчатку и ласково провел по её скуле, от чего Тамилина нервно заморгала, а слёзы потекли из её глаз ещё обильнее. — Не нужно, пожалуйста! — парень с недовольным лицом стал искать что-то на нижнем ярусе каталки. Он взял полотенце и обеззараживающий раствор. — Я же только привёл тебя в порядок... — произнеся это с грустью в голосе, начал аккуратно промакивать лицо девушки сухим полотенцем, а затем протирать мокрым от раствора кончиком той же самой ткани. — Где ты, Шен?! — возглас донёсся откуда-то с конца коридора, после чего послышалось ещё несколько фраз, но те были неразборчивы из-за дурацкой акустики. — Блять! — рассеянно уронив раствор, вполголоса выругался парень. Швырнув полотенце под каталку, он быстро повёз Тамилину прямо, скрипя и дребезжа из-за каждой неровности пола. — Ты уверен, что она станет венцом? — голос в конце коридора, который звал мужчину, продолжал задавать вопросы, но безумец игнорировал всё. — Малышка, я не хочу видеть, как он пытает тебя... Девушка выгнулась что было сил и напрягла своё тело, словно струну. Она пыталась брыкаться, но всё было напрасно, ремни только сдавливали до бела не тронутую иглами кожу. Каталка резко остановилась: — Если будешь так много плакать, твои прекрасные глаза будут вырезаны! — мужчина говорил это с улыбкой, будто это был комплимент, а не жуткие слова. — А теперь не шевелись! Он снял вторую резиновую перчатку со своей руки и встал за головой его мученицы, наклонившись к ней и практически касаясь лбом волос. Ладонь одной руки маньяк прижал к щеке девушки, второй же он тщательно убрал все волосы с её лица. Тамилина продолжала дёргаться, стараясь не позволять ему касаться себя. Он нахмурил брови и, убрав руку от волос, пальцами вдавил ей кожу на виске. Головой бедняжка мотала с трудом, она только и могла, что жалобно мычать и моргать своими мокрыми от слёз глазами, разглядывая лицо парня, которое было так близко. Радужки глаз мужчины двигались под веками, он будто читал что-то у себя в голове. Тамилина заметила на его шее татуировку, сделанную странными чернилами, та переливалась металлическим блеском от света тусклой лампы на потолке за его спиной. Девушка видела уже такие, раньше она занималась исследованиями, в которых группы учёных разбирали проблемы синтетического сознания человека. Она не была одной из умниц в белом халате, а лишь проходила стажировку. Частью её работы являлась оценка организма: насколько тот или иной носитель соответствовал человеку или насколько сознание носителя было порабощено механизмами. Глобальной проблемой их высокотехнологического общества было явное разделение людей на слои. Коррупционные верхушки купались в деньгах, они могли позволить себе напичкаться всевозможными аугментами или искусственными органами, продлевая себе существование вечно. Средние же слои представляли собой обычных людей, они пахали на систему, порой одна семья могла всю жизнь трудиться, чтобы добыть деньги на нейрочип, который бы спас их ребёнка от болезни. Сфера услуг отражалась полностью в обществе: можно было улучшить свои конечности механикой и заниматься какой-нибудь физической деятельностью, можно было поменять свою внешность, даже цвет кожи, но большинство таких аугментов, а тем более имплантов, стоили не дёшево. Но не всё было настолько плохо, были среди таких и умные, и богатые, кто-то мог и вырваться из такой жизни, но это были единицы. Низшие же слои походили на трущобы: улицы, заполненные уродами и людьми, потерявшими всё. Некоторые проживали в подполье, прячась в тумане алчных небоскрёбов наперекор системе. Люди высшего склада порой даже не знали, что в этой мгле существует свой отдельный город. Чёрные рынки также были напичканы товарами: можно было купить что угодно и продать, избегая вопросов и внимания. Разобщение общества неумолимо привело к такому итогу. Мир стал картиной раскола мрачной и унылой кибер-дистопии. Высокое технологии, призванные спасти человечество, положили начало деградации общества, в итоге став его чумой. Модификации тела вышли из-под контроля, планету накрыла волна преступности, и теперь балом правили психопаты, мегакорпорации и высшее общество. Злобные вирусы, деспотизм государств, перенаселённые города и полное переосмысление человека как такового... Это стало одной из самых серьёзных проблем после того, как общество окунулось в мрачный прогресс. Обширные внедрения большого количества синтетики не пережить человеческому мозгу, искусственный интеллект начинает контролировать организм. Механизмы, таким образом, подчиняют себе носителя... Тамилина работала как раз в одной из корпораций, которая трудилась над решением проблемы человечности и искусственного интеллекта. В лаборатории доставляли людей с разными травмами, вызванными теми или иными аугментами. Зачастую на исследования привозили и против воли, это могли быть психически больные, преступники, убийцы и прочий сброд. Власти поощряли деятельность корпорации, даже дали ей звучное название МИР, которое частично отражало их действия в расшифровке аббревиатуры и слогана: «Мы – организация МИР, мы поможем вам качественно внедрить в ваше тело имплант, а после, под наблюдением врачей, поможем вам поправиться. МИР: модификация и реабилитация». Частично всё так и было, не считая большинства закулисных проектов, которые финансировало государство. Одним из таких проектов была разработка военных бойцов. Контролируемые чипами и прочими инновациями техники, люди становились отличными рабами: память потихоньку стиралась, они переставали испытывать эмоции. Ученые и так это знали, это было побочным эффектом аугментации, человек как бы терялся в неосязаемом мире цифрового пространства, он мог терять человечность и становиться бездушной оболочкой. Из-за большого количества синтетики, которую пичкали в солдат и добровольцев, боевые киборги начинали сходить с ума, устраивая резню в людных местах, это было живое неконтролируемое оружие. После нескольких инцидентов проект закрыли. Людей, подвергшихся такой модификации, проверяли; тех, кто не мог пройти тесты убивали и разбирали на запчасти. Участь счастливчиков, которые проходили проверку, наверно, была ещё хуже смерти. Поскольку учёные считали их тела почти полностью роботизированными и в их организмах было критическое для мозга количество изменений, подопытных клеймили как скот и забирали из живых людей протезы и импланты, которые имели ценность для корпорации, превращая выживших в инвалидов. Многие сбегали, но у них больше не было жизни. Опасные машины смерти зачастую становились наёмными убийцами или попросту изгоями. Сейчас, от бликов той самой татуировки её пленителя, прошлое Тамилины отзывалось колкой болью в глазах, она боялась уже даже моргать, разглядывая узоры. Девушка не шевелилась, она знала, на что был способен киборг, хотя у неё и были сомнения касательно предположений связанных с его личностью, видя физическую форму безумца, она понимала, что даже если и сбежит, он снова поймает, и вряд ли чтобы убить – убил бы сразу, рядом с Диланом. — Где она, Шен?! Снова этот возглас, Тамилина дёрнулась и зажмурила глаза, чтобы не заплакать, ведь мужчина сказал, что вырежет их, если она будет лить слёзы. — Она слишком напугана, я не могу забрать из её головы то, что мне нужно! Девушка резко открыла глаза и опять начала вырываться. Парень нахмурился, по-прежнему не поднимая век, и крепко сжал её голову руками. Из его пальцев поползли маленькие нити ей под кожу. От ужаса Тамилина впала в истерику, она пыталась кричать, но из-за ремня издавала только мычащие вопли. Под её кожей будто ползали насекомые, и болезненно передвигали своими лапками. Лицо начинало жечь. Она ревела и кашляла, она мычала, кричала и не могла нормально дышать от страха, давясь собственными соплями. Внезапно безумец отпустил её. Из маленьких дырочек, оставленных им на висках, проступили капли крови. Бедняжку всю трясло, от ощущения охватившего её кошмара все мышцы сводило судорогами.