Революционерка во Франксе

«В чем состояло бы это братство, если б переложить его на разумный, сознательный язык? В том, чтоб каждая отдельная личность сама, безо всякого принуждения, безо всякой выгоды для себя сказала бы обществу: «Мы крепки только все вместе, возьмите же меня всего, если вам во мне надобность, не думайте обо мне, издавая свои законы, не заботьтесь нисколько, я все свои права вам отдаю, и, пожалуйста, располагайте мною. Это высшее счастье мое — вам всем пожертвовать и чтоб вам за это не было никакого ущерба. Уничтожусь, сольюсь с полным безразличием, только бы ваше-то братство процветало и осталось». А братство, напротив, должно сказать: «Ты слишком много даешь нам. То, что ты даешь нам, мы не вправе не принять от тебя, ибо ты сам говоришь, что в этом всё твое счастье; но что же делать, когда у нас беспрестанно болит сердце и за твое счастие. Возьми же всё и от нас. Мы всеми силами будем стараться поминутно, чтоб у тебя было как можно больше личной свободы, как можно больше самопроявления. Никаких врагов, ни людей, ни природы теперь не бойся. Мы все за тебя, мы все гарантируем тебе безопасность, мы неусыпно о тебе стараемся, потому что мы братья, мы все твои братья, а нас много и мы сильны; будь же вполне спокоен и бодр, ничего не бойся и надейся на нас». После этого, разумеется, уж нечего делиться, тут уж всё само собою разделится. Любите друг друга, и всё сие вам приложится».

— Фёдор Михайлович Достоевский, «Зимние заметки о летних впечатлениях» (1863).

Мощный дождь шёл с беснующихся небес, вдалеке напротив Солнца на горизонте всё окрасилось в дьявольский фиолетовый, молнии сверкали всюду, пламень лился с разорванного свода. Высоченные небоскрёбы и башни сотрясались и обрушивались. Грязевые потоки заливали кварталы и несли машины и утопающих. Вопли ужаса голосили всюду. Ещё вечера они веселились и жили беззаботно, думая о многоликом наслаждении и ограничивая себя лишь так, чтобы не вредить друг другу, совершенно не предполагая, что их за подобный образ жизни обзовут грешниками и накажут. — Проклятые ВИРМ! — прокричала одна из женщин, выбираясь на пошедшую трещинами крышу, на руках у неё плакал ребёнок. — Будь ты проклят, ВИРМ! — Богохульница! — сиреневый пламень испепелил её с бушующих небес, где воссияли белые кресты. Вот так он истреблял беспомощных! — Я — иносубстанциональный единый бог-абсолют! И всякий, усомнившейся в этом, где-либо во Вселенной, будет наказан! — ВИРМ! — вскричал тогда ещё один из рёвозавров, стоя по колено в грязной воде — лысый, с острыми чертами лица и с вытянутым подбородком. — Ты можешь узнать мои мысли! Всю жизнь я занимался наукой! Всю жизнь я держался от низменных утех! Розовый свет пролился на него в ответ. — Ты говоришь правду Господу Богу твоему, — провозгласил глас небес. Среди крестов проявился один самый главный. — Я даю имя тебе: Лот. Ты единственный праведник в этом гибнущем Содоме! Да будешь ты спасён! У Лота из глаз полились слёзы радости, голубая кожа его в благодатном розовом свете окрасилась в приглушённо-лиловый. — Э… — Хиро очнулся от резкой головной боли после этой сцены. — У-а-ах… Опять. Рядом мирно спала Зеро Ту. Измученный Хиро с долей завести встал за обезболивающим. *** Папа вершил свой правый суд: — Я разобрался в ситуации, — промолвил живой бог с экрана, перед которым собрались Девятые (кроме Теты, Зеты и Эты), Сихан и Альто, последний переоделся, снял с себя некоторые фрагменты черепа, которые прострелил Альфа, за ними показался ещё один слой покрытия медного цвета, впрочем, чуть тоже помятый, вероятно — более прочный, где-то за всем этим укрывался живой мозг. Альфа подумал, что странно, почему при таком уровне трансгуманизированности Клеф ещё внешне маскируется под человека и изображает его из себя? — Сихан прав, это просто недоразумение. Однако, обе стороны в конфликте повели себя неудовлетворительно, — обратил внимание Папа, — доктор Клеф, вы не должны были проводить вскрытие пришедших в себя образцов, которых я вам доверил из расчёта на то, что они не придут в себя в ближайшее время. Альфа и остальные, вы не должны были столь бесцеремонно врываться в лабораторию доктора Клефа, из-за чего он понёс такие потери. Все молчали — их оправдания уже были высказаны. — Особенно я должен заметить, Девятые, что ваша самоотверженность была продиктована вашими страстями, по отношению к которым вы утратили бдительность. Вы бросились выручать своих, даже не думая это согласовать с нами, то есть жизни своих как ложная самоценность для вас оказалась выше в те моменты, чем порядок Общества как подлинная высшая самоценность, — рассуждал Папа. — Это простительно вам, как вынужденно не-Взрослым членам Общества, но недопустимо впредь. Вы не должны скатываться до уровня дикарей, матери которых укрывали своих сыновей-маньяков от правосудия; во времена, когда суд разрешал не свидетельствовать во вред родственнику. Люди — исходно племенные животные, и эти черты поведения следует укрощать наряду со всеми иными страстями. Я знаю, вы все достойны прощения, исходя из рациональности, я его вам дарую и на том ситуация будет разрешена. Связь с орбитой прервалась, более главный небожитель не пожелал тратить времени на слова. — Я уже сказал Председателю, что пошёл на такое из необходимости создания средства защиты от воздействия на Франкс со стороны разумных рёвозавров. Ради этого вас двоих, да хоть всех, можно было бы усыпить и пустить на мои работы, — заявил Клеф Девятым, — ущерб потенциальный, от разрушения тут моей лаборатории, тоже очень велик. Потому ваше прощение отнюдь не столь рационально. Председатель мягок к вам. На таких словах Альто удалился, оставив позади ряд гневных взглядов. — Никто не может быть более рационален, чем Папа! — в ярости изрёк эту абсолютную истину Альфа. — Этот Клеф слишком много о себе думает! — Он это может, — прозвучал Сихан, — благодаря нему мы получили такие большие достижения в науке. Его непростой характер, конечно, иногда создаёт такие ситуации, но мы привыкли. Он, скажу ради общего развития, сам мягок лишь к Двенадцатому отряду, к своему собственному, прямо как Франкс, только Клеф намеренно культивирует в них стайную, животную, как сказал Председатель, верность и преданность, ради личной выгоды и только ради неё. Дельта особенно поёжилась, Эпсилон прижал её. — Спокойно, — промолвил он. — Мне как холодно рядом с этим человеком, — сказала она. — Клеф не человек, он — бог, как нарекли бы его дикари, — промолвил вдруг Сихан. — И я тоже бог. Мы стоим даже выше Взрослых. А то, что он жесток с вашей точки зрения — это на самом деле совершенно нормально: боги на то и боги, чтобы нарушать мораль обычных людей по своему разумению. С этим соглашалось человечество во все времена, например, христианский бог был очень жесток: ему приписывали потопы и массовые детоубийства, на страницах священных текстов ему даже приносили в жертву девственниц и от его имени постоянно устраивали жесточайшие войны и всевозможные казни «не таких» — то есть тех, кого считали тогда вредными отбросами общества: проституток, блудодеев, гомосексуалистов и иных извращенцев, еретеков и так далее, но, тем не менее, почти вся цивилизация, ставшая предтечей рационализма, создавшая век озарения, провозглашала именно христианского бога — эталонном добродетели. Разве не известно вам, что Вильям Оккам, известный всякому уважающему себя рационалисту, был христианским жрецом? — Неужели люди во все времена были жестоки? — поинтересовался Бета. — Во все; это гуманистическая цивилизация, не имеющая ничего общего ни с христианской цивилизацией, предтечей рационального мышления, ни, собственно, с нашей, полностью и отточено рациональной, придумала порицать жестокость как нечто дурное, апеллируя к ряду человеческих слабостей, вроде сочувствия, сострадания, страха за свою шкуру, — стал излагать Сихан. — Среди губительных для Общества в дальнейшей перспективе последствий был, например, запрет причинять вред разумным существам без вины. Но вред в иных случаях необходим для успешного функционирования такой сложной машины, как Общество даже без вины индивида: Плантация едет — камни летят. Например, Эпсилон и Дельта ничего дурного не сделали, но, тем не менее, в ряде случаев даже вскрытие их заживо было приемлемо ради Общества. Это жестоко, но Общество имеет на это право, а вы должны, как писал Достоевский, отдать себя всего Обществу и не требовать от него чего-то взамен, ведь все мы поступаем так и прекрасно знаем — наша рациональность не позволит нам брать больше нужного с другого. Ведь поэтому мы лишили себя возможности создавать личные связи, удалили эмпатию и прочие отмершие животные функции, тем самым продолжив искусственную эволюцию. А вам — как наиболее примитивным по психологии индивидам — это может быть проблемно понять. — Спасибо за разъяснения, — поблагодарил Альфа. — Пойдёте, как раз успеем перед сном проведать Трио. *** — Ты допустил ошибку, раскрыв что думаешь перед другими, — упрекнула Зеро Ту Хиро. — Прости, я… Сглупил, да, спор с тем сектантом того не стоил, — согласился парень. — Папа знает о моём неприятии, но он полагает, я не осмелюсь пойти против него, потому что мне некуда идти. Потому если он узнает о том, о чём ты думаешь, скорее всего, Папа также не станет тебя убирать — ты всё равно смертник в его глазах, — рассудила Зеро Ту. — Угу… Через несколько дней после тренировок их позвали в зал для брифинга. — Через трое суток мы состыкуемся с двенадцатой Плантацией, — осведомил пилотов Хати. — Как вы наверное уже в курсе, это особая Плантация. — Да, нам говорили в Саду, — вспомнила Итиго. — Это Плантация доктора Клефа — там практически нет гражданских, это мобильная военная база, также исследовательская, она обычно колесит между фабриками Франксов, — рассказала Зеро Ту. — Верно. Вот записи ряда операций, мы решили их вам показать, — Хати запустил запись. — Доктор Клеф? Это тот человек, который… — обратился Хиро к Зеро Ту. — Да, это он — даже учёные Папы считают его неприятным, — пояснила Зеро Ту. — Да, мне тоже много чего говорили про доктора Клефа, он привезёт нам запчасти, а мы передадим двенадцатой Плантации магматопливо, — пояснял Хати, выглядел он, как обычно, серьёзно, но сейчас казался особенно напряжённым. На экране появилась названая Плантация — в отличие от прочих, она была сплюснута по бокам, была меньше по размеру, большая часть поверхности обладала более тёмным оттенком, прозрачные части отсутствовали. Ребята также обратили внимание на иное расположение орудий. Пилотам показали кадры испытаний — они увидели как двенадцатая Плантация взлетела на пару километров. — Это единственная Плантация, оснащённая антигравитационным двигателем, который позволяет ускорять её мобильность. Их поглотители гораздо сильнее обычных и могут в теории выдержать прямое попадание сто мегатонной боеголовки без повреждений, правда их никто не испытывал до такого уровня, — рассказывал Хати. — Эта Плантация также оснащена более мощным и дорогостоящим оружием. Стоит она как три обычных Плантации, потому Совет Семи принял решение больше не производить подобные единицы. Такая Плантация способна уничтожать Больших Леманнов, сам доктор Клеф, к слову, провёл десять операций по уничтожению Больших Леманнов. Хати показал запись, где Плантация двенадцать пересекала очень неровную местность, снося собой различные преграды и прихоти рельефа. Сверху выдвинулись позитронные орудия — выпустили яркие лучи, пронзили им километрового Большого Леманна, пробили насквозь и он рухнул, оплескав половину замороженной долины своей синей жидкостью. — Другая особенность — это потребление магматоплива, его двенадцатая Плантация потребляет вдвое больше обычной Плантации и лишена возможности его добывать сама, там как аппаратура для создания антигравитации слишком громоздка, — пояснил Хати, — не хватает места. — То есть это не Плантация даже, а боевая станция, — подвёл итог Горо. — Можно так сказать. Это ещё одна причина, почему Совет Семи не запустил таковые в массовое производство — так как основанная задача Плантаций — это содержание гражданского населения и добыча магматоплива, — сказала Нана. — Сейчас двенадцатая Плантация забрала всё ценное с уничтоженной пятой, доктор Клеф сейчас находится в другом месте и он прибудет к нам как раз во время состыковки. Он также должен будет провести на своей аппаратуре исследование феномена Хиро и… — Насколько лично я понял, — развивал тему Хати, — Клеф планирует устроить ловушку для разумных рёвозавров, если они сюда сунутся. — А вот это уже интересно, сэр, можно поподробнее? — попросила Сигма. — Это только мои догадки. Совет Семи, очевидно, никаких решений ещё не принял. Просто я не в первый раз сталкиваюсь с доктором Клефом и в курсе того, что он часто действует по своей воле, он непредсказуем, — прямо высказал Хати. — Что ты знаешь о докторе Клефе? — спросил Хиро у Зеро Ту позже. — О, из всех Взрослых он наиболее жесток и непредсказуем. Когда он ещё был дикарём, я откусила у него гениталии. Это он организовал нашу детскую встречу, — ответила Зеро Ту. — Но не бойся, ты нужен Папе и Франксу, потому Клеф тебя не посмеет тронуть. Навстречу им вышли остальные Шестые (только Сигма посетила собрание Хати и остальных, а с прочими «девушками» работал Франкс). — Вы уже наслышаны о состыковке с двенадцатой Плантацией? — поинтересовалась Пси, похоже, то же самое им сообщил Франкс — Да, конечно… Ай-ай! — Хиро схватился за голову. В этот раз больно кольнуло не в месте ожогов, а выше и ближе к вискам, боль последние несколько дней стала смещаться туда. Именно там, согласно данным томографии, развивалось новообразование. — Полюбуемся на «Мясной цирк», — посмеялась Фи. — Да, раньше Взрослые называли уродов циркачами и собирались смотреть на них, — сказала Омега. — Мне нет особого интереса до этих навороченных морд, — пожала плечами Зеро Ту. — Тебя ничего не интересует? — спросила Сигма, подошедшая к прочим Шестым со стороны Хиро и Зеро Ту. — О каком «Мясном цирке» идёт речь? — решил узнать Хиро, потирая рукой разболевшийся череп. — Это Двенадцатые, — ответила Омега. — Ты о них не слышал? — Меня учили в Саду, что данные об этом отряде засекречены, как и о Девятых, о последних я только недавно узнал, перед заступлением на службу, а о Двенадцатых — я не знаю, — сказал Хиро. — Двенадцатые участвовали с нами в добыче ядер Леманнов, — пояснила Фи. — Впрочем, тебе лучше самому их увидеть, — посоветовала Омега, — чтобы не испортить впечатление. — Вы меня заинтриговали, — выговорил Хиро, боль вроде ушла от головы. — Ничего удивительного — ещё одни вурдалаки, — сказала Зеро Ту. — Вурдалаки? — не понял смысл Хиро. — Или вампиры — говоря иначе, — Зеро Ту приоткрыла рот и облизал зубы, с довольно острыми резцами, но всё же людского вида, а не как, например, у Омеги. *** Адам с гневным ликом из горячей белизны, с полыхающим третьим глазом, от которого к рогам расходилась желтизна, — обрушил меч, Хиро уклонился на своём… Рёвофранксе? Он знал, что это скорее так называется. Закрылся от лезвия топора древком копья — фиолетовые и голубые испепеляющие волны разошлись в разные стороны, выбрасывая из земли скалы и сокрушая их в воздухе на распадающиеся градом обломки. — Папа! — его синекожая дочурка ревела позади. — Терпи! — прокричал он, разбрызгивая с острейших клыков-резцов пенящиеся слюни. — Мы боремся! Он ударил раскалённым концом копья — Адам встретил наконечник скрещенными мечом и топором. Из-за здоровой фигуры «первого мужчины» в небо взметнулась проворная «первая женщина» — обрушила своё копья. Хиро отпрянул назад, конец оружия Евы вонзился в землю туда, где он стоял — ещё больше тверди осколками вырвалось вместе с магмой. В этом несущимся в небо потоке они встали оба — теперь Адам выпрыгнул из-за Евы и метнул топор. Шустрая Ева обогнала его и, быстрее летящего топора, устремилась к Хиро. Тот метнул в неё своё копьё, Евы закрылась щитом, одновременно в момент столкновения наконечника с ним, вращающейся в воздухе топор достиг Рёвфранкса Хиро… и тот схватил рукоять, остановил оружие Адама перед собой — синева разошлась по нему от того места, где за него взялся Хиро. Вместе с этим он отпрыгнул в бок, уходя от копья Евы. Ранее брошенное копьё Хиро вонзилось в щит и следом стало пропускаться через него, теряя синеву — взамен там преобладал тёмно-сиреневый оттенок с ярко-фиолетовыми и розовыми прожилками — не только он мог подчинять божественное оружие. Но пока Ева пролетала дальше, тратя на это своё время, Хиро метнулся к Адаму с его же топором. Супруг «первой женщины» выстрелил из рогов потоком раскалённого золота — плазма попала прямо в лицо Рёвфранкса и оказался отражена встречным голубым извержением — взрыв синего и жёлтого разошёлся двумя полусферами. Ева обернулась назад. Вихри сжигающей энергии расступились — Рёвофранкс Хиро с рёвом неописуемой ненависти прорвался вплотную к Адаму через сонмы фиолетовых, жёлтых и синих искр. Обеими руками он обрушил топор. Адам встретил эту смерть мечом — раскалённое белое лицо впервые отразило не ярость, а страх — животный ужас перед возвращением в небытие! Даже боги, полубоги и богочеловеки трепещут перед своим концом! Стремясь недопустить гибель супруга, Ева приготовилась метнуть своё изначальное копьё в спину Хиро. — Папа! — прокричала дочь, в этот момент на её лбу и позади на затылке что-то заискрилось наподобие огней всё того же святого Эльма. Из спины Рёвофранкса вырвались шесть манипуляторов — вроде тех, что выходили из-за плеч Фуксии-4. Четыре из них поймали брошенное копьё Евы, двое вонзились острыми концами в плечи Адама! — Молодец! — Хиро давил топор, оставил его в одной руке, схватил вражеский меч за лезвие другой и пропустил через него синеву, подчиняя и это оружие «первого мужчины». Одновременно с этим копьё Евы также оказалось подчинено — оно успешно разделилось на две более короткие пики и они вонзились в глаза ревущему Адаму! Вот так вместе отец и дочь совладали с этим страшилищем! Ева с криком подлинного горя взяла в освободившуюся руку копьё Хиро, ранее подчинённое, выставила вперёд щит. Судя по агонии на её страшном лице из белого пламени и с тремя багровыми глазами, она очень эмоционально восприняла смерть супруга! Овладев мечом, Хиро вонзил топор в грудь Адама, и резким движением как выломал кусок сиреневых доспехов! Следом туда вошёл меч, вырвался концом из спины! Хиро опустил его до паха и взметнул выше разрезанной головы! Из разрубленного гиганта повалили фиолетовые и как бы размягчённые тела рёвозавров — их рога вновь становились ярко-синими и очищались! Золотыми росчерками ВИРМ вырвались в небо, раскрываясь в свои прежнии крестообразные формы! — Ничего! В этой Солнечной системе нам ещё хватит мяса! — проговорил Главный Крест, восходя к стайке своих собратьев. Хиро метнул в него топор, но его тот час копьё отбила подскочившая Ева. Оружие возвратилось в руки Хиро. Следом он изверг синее пламя из рогов, Ева встретила его багровым извержением из своих — оба потока сошлись и привели к мощному столкновению двух разноцветных полусфер, закрывшему отход для ВИРМ и не позволившему Хиро преследовать ненавистного врага. — Зеро Ту! — когда двухцветный перемешавшейся шторм энергии более или менее сошёл, он снова отчётливо увидел далёкую Зеро Ту. — Мама! — вскричала позади дочь. — Это больше не мама! Это Ева — мы должны уничтожить это чудовище! — решительно прокричал Хиро. Ева и рой ВИРМ устремились в небеса, всё отдаляясь от отца с дочерью, буря с тёмной пылью бушевала всюду, раскалённые капли металла падали на пару с пеплом и под отзвуки ударявшего то и дело грома. — Ты поразительный уникум! У меня есть идея сделать тебя новым Адамом, когда я перегруппируюсь! — провозгласил вожак захватчиков напоследок. — Ты будешь моим новым «тычинкой», — говорил ему Главный Крест, исчезая как звезда по утру со всей своей ратью. — Куда уж лучше прежнего! — Гра-а-а-а!.. — старый Адам с истошным хриплым криком и каким-то бурлением разваливался на части, при этом отчаянно издавая звуки, умудряясь жить даже будучи разделён на две части — впрочем, не на долго: поверженный богочеловек издыхал в муках — его «шкура» распадалась частицами и из-под неё вырвались тела рёвозавров, очищаясь и становясь ярко-синими… Как в прошлую ночь, Хиро раскрыл глаза, увидев, что вытягивает руку в потолок. — Хватит уже! — ему надоело проваливаться в бредовый и тошнотворный сон, где он всё время с кем-то сражался. — Тебя… тебя опять мучают кошмары? — Зеро Ту сонно приподнялась. — Именно, — Хиро встал, немного пошатываясь. — Надо пойти выпить обезболивающего. Он включил свет, достал таблетки. — Ты ещё меня зовёшь во сне — я уж тебя не бужу, так как ты не в адеквате, — сообщила Зеро Ту. — Угу, — Хиро положил в рот и запил. После чего выключил свет и рухнул на кровать, обхватил подушку. — Как я устал от этого. — Может промеряешь температуру? — предложила Зеро Ту. — Она повышена… ничего не поделать… Франкс говорит, сама знаешь, эта штука очень быстро прогрессирует… — Хиро вяло ворчал губами — Ладно, — Зеро Ту погладила его. — Поспи, если сможешь. Уж лучше бы ты сразу откинулся в том бою. — Мне опять снятся эти Адам и Ева! — Хиро перевернулся на спину и уставился измотанным взором в потолок. Затем с криком впился себе пальцами в виски: — Ай, как больно! Как стрельнуло то! У-у-у-ух! — Тогда давай посильнее примем, — Зеро Ту включала свет и стала разбираться в препаратах. Она достала дезинфицирующее устройство с многоразовым шприцем, совмещённом вместе и заправила его как своего рода пистолет ампулой. — Давай. — Угу. Хиро подставил ягодицу и Зеро Ту ввела инъекцию. — У нас ещё есть время поспать, — поцеловала она его. — Спасибо. Хиро вытянулся на боку. — С завтрашнего дня напомни мне попросить Франкса выписать транквилизаторы посильнее. — Хорошо. Солнце осветило пустоши Марса. К тринадцатой Плантации приближалась предыдущая по счёту — она куда быстрее перемешалась на специально модернизированной квантовой платформе, оставляя причудливый след. При движении её низ вращался и поднимал много пыли, легко дробя скалистые образования. Вскоре произошла состыковка. Хати и Нана с тревожными лицами прибыли в командный центр и посмотрели за сразу же начавшейся перекачкой магматоплива. — Такое чувство, что они выпьют из нас всё, — поделилась Нана. — Угу, но доктор Клеф ещё не прибыл, — Хати посмотрел на голограмму, где по воздуху отображался путь оного деятеля. — Зафиксированы рёвозавры! — оператор начал докладывать координаты. После этого он напомнил: — Предварительная разведка обнаружила сейсмические толки, предположительно вызванные Гутенбергом, — он назвал координаты, — на данный момент ничего не фиксируется, но мы пока слишком далеко, чтобы применить все средства обнаружения. — Должно быть это части их войск, стягиваемые к Гран Кривасу, — рассудила Нана. — В конце концов мы движемся в одном направлении. — Под них могут замаскироваться Фуксии, — насторожился Хати. — Вице-председатель на связи! — оператор вывел на экран оного «обезьяна». — Нам известно о приближении рёвозавров, я прикажу отправить в бой Двенадцатых и Шестых, так как там могут быть Дворовые [1]. Но это формально будет ваш приказ, — переложил ответственность главнокомандующий. — Любит же он, — шепнула Нана Хати, тот сдержанно кивнул. — Не шептаться, — вставил Вице-председатель. По команде все пилоты заняли свои машины. — Я надеюсь это Фуксии! — потянулась Сигма. — Конечно, дорогая, — облизала острые зубы Омега. Зеро Ту и Хиро также сели вместе, хотя их не собирались отправлять. — Должна заметить, нас одних хватит, чтобы разгромить это сборище, — высказала Пси, глядя на трансляцию — рёвозавры, рассекавшие пустоши, очень напоминали каких-то парнокопытных без голов и с торчащими из середины спины различными орудиями, преимущественно хвостами с шипами или иными лезвиями, иногда выглядывало нечто похожее на огнестрел. — Они не выглядят слишком опасными даже для нас, — сказала Итиго, не желая терять лицо перед всемогущими Шестыми. — Отряд, — обратился Хати, — у нас приказ от Вице-председателя: этим займутся Двенадцатые. Расходовать снаряды Плантаций затратно — потому будет использовано магматопливо Франксов. А вы посмотрите… Появились увлечения на экранах. С Плантации двенадцать вылетели пять Франксов — каждый обладал индивидуальным внешним видом, на экранах появились обозначения:       • Агатосма — огромный и очень плотный Франкс свинцово-металлического оттенка, в отличие от большинства прочих — совсем не геноид, а скорее андроид [2]: ничто не указывало на признаки женственности в его образе, наоборот: его закрывали мощный нагрудник и столь же громоздкий панцирь, лицо защищал шлем с парой выступов чуть ближе к затылку и тремя оранжевыми и бледно-желтоватыми рогами — как у Маргаритки-01. На самом, кажется, овальном лице в щели сверху под чуть выпирающим лобным козырьком проглядывалась психопроекция быстро бегающих жёлтых глаз, ниже даже шёл разрез в лицевом доспехе, дающий разглядеть очертания носа и губ. Туловище спереди напоминало страшно угловатую голову с парой больших глаз, скрытых матовым покрытием, где вместо зрачков угадывались конусовидные дула стандартных протонных излучателей и мазеров (они пару раз были пущены в ход — поразив противника извивающимися янтарно-красными разрядами, похоже, бывших разного калибра, они легко пробивали небольших рёвозавров и целые скалы за ними обращались в кратеры, залитые расплавленной породой). Ниже от глаз к тазу угадывалось подобие бронзового носа и проступали очертания закрытого рта с медными губами — это оказалось буквально лицо, словно у мифического блемия (только, разумеется, с головой): под конец боя пилот Агатосмы себе её раскрыл и закинул в этот рот кусок ядра рёвозавра. Жёлтый подбородок сего рта переходил в угловатую платформу, в свою очередь, как-то причудливо плавно перетекая в остроконечный таз, из него торчало что-то вроде пушки, взывая определённые ассоциации. Ниже спускались угловатые и неровные, немного даже кривоватые ноги, покрытый частыми свинцовыми сегментами, без стоп с острыми окончаниями, похожими на конусы-ноги Фуксии-1: они очень сильно пружинили. Позади громоздилось нечто, похожее на панцирь жука, очень большой и словно бы вздутый, с несколькими закрытыми нынче отверстиями, снизу из-под него били сопла, а по бокам от этого нагромождения — выходило несколько жёлтых более широких конусов. Руки выглядели крайне эластичными и состояли из множества сегментов, завершались они очень тупыми «ладонями» с пятью такими же удлинёнными пальцами; те захватывали меч — с очень широким и длинным лезвием, почти в рост самому Франксу. При движении с лезвия соскакивали синии молнии — одно попадание — и скачущий рёвозавр разделён напополам!       • Тоддалия — худой и зеленоватый Франкс с бурыми квадратами вместо плеч и сразу с четырьмя руками, эластичными как у Агатосма. В этот раз сегментная броня спереди всё же позволяла увидеть формы груди — ниже крутилось дуло какой-то пушки, у неё также из-за спины выходили тёмно-зелёные крылья с небольшими соплами, ноги отсутствовали и завершались тёмно-синим хвостом с окончанием в виде зазубренного жала. При движении Тоддалия расстреливала врага импульсными винтовкам — попадание каждой заставляло «парнокопытных» рёвозавров раздуваться со сквозной дырой и мигом лопаться, активно исторгая синюю жидкость.       • Амирис закрывалась в две бронзовые чашечки, которые схлопывались при полёте, во время которого она быстро вращалась. Как колесо — она вонзалась во вражеские боевые единицы и разрезала их вращающимися цепными пилами по периметру! Когда она раскрылась и перешла к стрельбе, все увидели, что Амирис имела желтоватый корпус, маленький — в половину меньше обычного Франкса, вместо рук у неё шли пружинящие ноги! А вместо рук пара конечностей палила из болтеров, вблизи она вонзала в противника удлиняющиеся передние конечности! С них проходил какой-то разряд и рёвозавры лопались! При этом у неё снизу из таза торчала ещё одна голова! Обе головы обладали сглаженными касками и серыми лицами в оранжевых «очках».       • Вампи выглядел даже ни как Франкс, а как рёвозавр, в которого — словно башню в танк — вмонтировали торс обычного Франкса ниже пояса. Этот рёвозавр выглядел как нечто навроде рептилии — привычного для подобных существ синего оттенка — со сглаженной поверхностью, его голова напоминала срез купола по форме и раскрывалась подобно «цветку», словно множество лепестков некого хищного экзотического растения, которые растут на Земле. Вместо хвоста у этой «рептилий» шёл тупой обрубок, конечности — очень толстые и тупые — сильно напоминали ноги скорее лошади или бегемота или слона — нечто среднее, по две штуки с каждого конца, что, в общем-то, нормально для земного животного, к слову. Туловище было очень раздуто и казалось слишком тяжёлым, потому производило странное впечатление, что такие ноги движут им. Высота от поднятой головы до земли спереди составляла около двадцати пяти метров, длинна от морды до хвоста — сто пятьдесят метров, толщина — где-то метров тридцать-сорок. Что же касалось Франкса, то он возвышался из фигуры монстра, прямо чуть ближе к хвосту от середины туловища: был серым, с длинными руками, на которых отдельные участки корпуса имели коричневый и белый цвета, на треугольном нагруднике — остриём внизу — цветами, дополняющими основные, были красный и жёлтый. Держал этот Франкс справа магма-пушку, очень громоздкую, похожую на вооружение Генисты (очевидно, она послужила прототипом — или наоборот — историю секретного Двенадцатого отряда пилоты тринадцатой Плантации совершенно не знали), с большим шлангом медного вида от туши рёвозавра. Справа крепилось острое копьё — как у древнего рыцаря — тонкое, с разогретым магма-наконечником. При беге рёвозавр отверзал уста, подобные множеству лепестков и целиком заглатывал мелких собратьев, похоже, в результате их переработки получалось магматопливо для пушки. Помимо этого Франкс копьём формировал на его конце расходящуюся прозрачную сферу с отлетающими молниями, вроде той, которую применила Красная Стрелиция против попадания из «Циклопа», она распыляла рёвозавров и что-то подсказывало наблюдателям, что энергия для её работы черпается также из проглатывания. Голова «наездника» обладала немного затупленной сверху формой, по бокам торчали серебрянные чуть загнутые рога, из которых иногда извергались молнии. Лицо закрывала белая треугольная маска, потому никто не увидел психопроекцию.       • Птелея (α/β) — имел вид вращающейся куполовидной структуры, в которую были как бы сделаны спина к спине два «трона» — на них восседали два Франкса — зелёный и фиолетовый — они выглядели в остальном одинаково: веретенообразные торсы с серебряными очертаниями грудей и впалыми животами — тонкие и короткие руки и ноги, последние уходили в трон, верхние же конечности лежали на своего рода подлокотниках, от которых вышибали какие-то вспышки — вдалеке после этого восходили мощные взрывы, далеко разбрасывая обломки породы и разрывая рёвозавров. Они палили сразу в два направления — по сути это сидели два Франкса, которые так отмечались — на экране к ним даже шли подписи в скобках «Птелея-α» и «Птелея-β» — ясное дело, эта подпись выделялась не оранжевым, а серым, чтобы дать понять: они не активны в таком раздельном режиме. Пока шёл бой и рёвозавры легко уничтожались, из тверди далеко на пути Плантаций с грохотом вырвался Большой Леманн — впрочем, не столь крупный, как они могут быть — всего лишь около двухсот метров в длину, он обладал формой цилиндра и скорее болта, поднялся он из пыли и раскрыл на конце рот со множеством зубов-игл. В таком состоянии он рухнул на бок — с другой стороны у него тоже открылся рот. С гулким звуком механизмов, он сорвался с места и покатился по направлению к Плантациям, сметая всё на пути. Вслед ему из подземного кармана, где он спал, вырвались бегущие рёвозавры куда меньшего размера — они все обладали зато одинаковой формы: все как «хэдкрабы» из той древней игры — почти бесформенные и гладкие без ничего, кроме конечностей, похожих на ноги «цветочного ящера» Вампи — на них они забавно подпрыгивали. — Эта засада? — напрягся Хати. — Нет, — подошёл Франкс и немного уныло всмотрелся в катящегося рёвозавра, — типичный представитель «долины царей» — ведь чем ближе к Гран Кривасу, тем больше рёвозавров хранится в земле, в своё время мы много их исследовали и именно здесь же добывали ядра для Хрингхорни Девятые и, я подозреваю, Шестые — они расчистили нам путь, но, как вы понимаете, за всеми не уследишь. Он просто пробудился при нашем приближении. — Хотелось бы надеяться, — Хати был склонен готовиться к худшему. — Центр, пошлите нас, — обратилась Сигма, — нас с Омегой хватит, чтобы ликвидировать цель одним ударом. — Хорошо, — согласился Франкс. — Вице-председатель скажет… — посмотрела на него Нана, и усмехнулась. — Он всегда валит ответственность, — также улыбнулся Франкс. — Хати, организуй Маргаритке-1 вылет. — Есть. Омега и Сигма пошли в дело — одинокий элитный Франкс взлетел в пыльный свод, при движении Большого Леманна в воздух выбрасывалось огромное количество песка. Заметив их, рёвозаврище перекинулся в прямое положение и попытался упасть на подлетающий Франкс. Неожиданно из открывшейся пасти вырвался какой-то то ли рёвозавр, то ли Франкс — сразу не понять, он пальнул из «Циклопа»! — Плазма! — вскричала Сигма. — Захват! — Омега, однако, ни чуть не рассеялась, напротив, её глаза только пуще разгорелись. Этот вариант они уже давно отработали. Три рога заискрились и извергли молнии в копьё, с его конца вырвался усиленный «пузырь», разгоняя воздух и увеличиваясь: он захватил шар плазмы с пакетом антиматерии. Тогда Омега и Сигма зашвырнули его далеко-далеко в туманное небо, при этом наводя движение смертоносной ноши — мощные разряды циркулировали между копьём и переносимым предметом. Вылетевший же изо рта Большого Леманна Рёвофранкс (он походил по форме на стандартного геноида, но характерные цвета выдавали в нём продукт текне — рёвозавра наполовину — но это был ни кто-то из Фуксий) с разогретым ручным магма-оружием вроде когтей Аргентии набросился на Шестых. — Каскада! — приказала Омега. — Получи! — нажала Сигма — выстрелы из импульсных винтовок пробили противника и тот свалился внизу. Заряд «Циклопа» отлетел за горизонт и разорвался, накрыв полнеба с той стороны! — Как ловко же они! — оторопел Горо. Все вытаращили на это глаза! — Почти в упор его отбили! — Мицуру аж покрылся потом. — Но так не бывает?! — Хиро не мог поверить глазам! — Вот бараны, надо было бы произвести выстрел внутри рёвозавра, тогда бы они не успели бы среагировать! — сплюнул Франкс. — Вы за кого вообще?!.. — изумилась Нана. Хати рядом просто раскрыл рот. — Кончаем! — порешила Сигма. — С удовольствием! — Омега сверкнула разрядами с рогов, они попали в рожки Сигмы. — Они ведь всё время в состоянии Красный Стрелиции? — спросил Хиро. — Угу, — кивнула Зеро Ту, — они много лучше меня. В этот момент на горизонте перед погаснувшей вспышкой от «Циклопа» взошёл ещё один взрыв — сильно смешанный с расплёскивающейся синевой, она обильно окропила землю и засыпала механическими обломками корпуса! Большой Леманн разлетелся на куски от одного удара электромагнитного копья! — Хи-я! — в торжестве выкрикнула Сигма, между её рогами и рогами Омеги всё шла циркуляция. Они взмахнули копьём и выпустили против бегущих «хэдкрабов» несколько сфер, при попадании в землю, они разошлись и расщепил в пыль всё в радиусе действия, оставив глубочайшие и ровные кратеры! Затем Маргаритка-1 приземлилась и с пары замахов добила уцелевших, их просто разорвало и раскидало! Мелкие синие ошмётки в последний раз упали на песок, везде залитый ими и заваленный более тяжёлыми механизированными обломками текне! Большой Леманн сейчас затихал в разбитом виде и выбрасывал паровые испарения, небольшой дождик синей мерзости ещё шёл. Двенадцатые окончательно добили своих рёвозавров. Вампи принялся их заглатывать, теперь уже без спешки — словно медленное и жвачное животное. Остальные вернулись в свою Плантацию. — Похоже, их провидец вышел из строя, раз они этого не предвидели, — заключил Вернер, наблюдая за возвращением Маргаритки. *** — Принцесса снова едва нас не подловила, — поднял тему на обсуждении Вице-председатель. — Однако в этот раз она израсходовала последний заряд «Циклопа», — заметил Горилла. — Вот только они могут начать производить свои «Циклопы», — предупредила Мартышка. — Самое неприятное — мы не можем оценить их потенциал, — промолвил Долгопят, — без шпиона. — Шпиона? Как нас заслать к ним шпиона? — спросил Бабуин. — Это возможно — и это хорошая мысль, — одобрил вдруг Председатель. — Что вы имеете в виду? — спросила Мартышка. — О, друзья, да будет вам приятно, что не все погибли в бездуховном Содоме — и праведник Лот был сохранён, — ответил Папа. — Конкретно, пожалуйста? — попросил Горилла. — Вы говорите про Лота из ваших видений? — уточнил Лемур. — Я теперь знаю, где это место, где он сохранён, думаю, я поручу эту работу вам двоим, Тарсиер [3], Лемур, — назначил Папа. — Это чуть севернее плато Меридиана… *** Доктор Клеф прибыл в двенадцатую Плантацию — его летательный аппарат приземлился. Вампи заканчивал поглощать ранее перебитых рёвозавров, он, похоже, заполнился до отвала и поплёлся на нелепых ножках в штаб. Пилоты — как Тринадцатый отряд, так и Шестые, собрались в зале для брифингов, с ними же сюда явились Хати, Нана и Франкс. — Сейчас вы полюбуетесь красотой «Мясного цирка», — хихикнул Вернер. Наконец дверь поднялась, сотрудник привёл отряд Тринадцать. Слова Омеги себя полостью оправдали, их встретили самые настоящие циркачи-уроды! Таковыми оказались все участники этого экспериментального отряда — кроме одного человека: высокого и красивого атлета, правда со странной причёской, которая, впрочем, никак его не портила, он держал подмышкой непрозрачный цилиндр меньше метра. — Здравствуйте, — обратился тот, кто не был уродом (а очень даже наоборот, ещё раз отметим). — Не пугайтесь нас, мы не рёвозавры — мы не кусаемся. Приветливость этого гиганта с цилиндром и причудливыми волосами расслабила ребят из Тринадцатого отряда. — Это правда? — уточнил Хиро у Зеро Ту, она, подобно всем Шестым, не проявила никаких особых эмоций при появлении «Мясного цирка». — Любимый, коли не будешь совать им палец в рот, то глядишь — не откусят, — признала Зеро Ту. — Ха-ха-ха! — красавец из Двенадцатых очень по-доброму на это отреагировал. — Ну что же ты нас так не уважаешь, Зеро Ту?! Та в ответ всё же тоже заулыбалась. — Хорошо, Булат, я уважаю тебя, — помотала головой Зеро Ту. — Не знал бы я Булата, подумал бы, ты строишь глазки Зеро Ту, — высказал Франкс. Все девушки (кроме, разумеется, Икуно) на него засмотрелись. — Булат? — Хиро посмотрел на парня с цилиндром. — У вас есть имя? — Да, у них есть имена, думаю, пока не пришёл сам Клеф, пусть Булат представит Двенадцатых тем, кто их не знает, ведь лишь с Зеро Ту вы знакомы толком, — попросил Вернер. — Ты хорошо это умеешь, будем надеяться, моим ребятам будет интересно, — старик посмотрел на подчинённых. Те закивали и дали понять, что им любопытно. — Это правда, очень необычно, — сказал Горо. — Итак, — начал Булат, — у нас у всех есть имена, данные нам доктором Клефом, которого все мы любим, хотя он нас — нет на самом деле. Это Цезий («тычинка») и Хром («пестик») Тоддалии, — красавец указал поочерёдно на двух наиболее нормальных участников «Мясного цирка», после него — Цезий выглядел как полностью лысый мужичок с вживлёнными прямо в глазницы механическими окулярами, довольно странно вида, так как за линзами что-то постоянно вращалось; лицо его обладало овальной формой, роста он был среднего. Приземистая Хром по росту шла самой низкой девушкой, у неё над правым глазом нависала небольшая грыжа, но в остальном она выглядела нормально — её коричневые волосы были короткими, подбородок тупым, она носила странные наушники непонятного назначения. — Литий и Натрий, пилоты Вампи — Литий выполняет функцию «тычинки», Натрий — «пестика», хотя к ним эти понятия мало применимы, — объяснил Булат, оно и было ясно: Литий и Натрий были сиамскими близнецами — то есть фактически единым организмом! Пилоты Тринадцатой никогда такого дива не наблюдали! Литий выглядел как пузатый и высокий мужчина с нормальными чертами лица, хотя и совсем не красивыми — он выделялся несколько сплюснутой головой, короткими светлыми волосами, немного он походил на Футоши, был пухлощёк и обладал носом-картошкой. Из его груди вырастал Натрий — с вытянутой головой, высоким лбом, носом-крючком, крохотным подбородком, с большими и выпученными глазами, над правым глазом у него сильно выделялась небольшая припухлость. Он также был оборудован наушниками, похожими на те, что носила Хром. — Радий («пестик») и Медь («тычинка») Амириса, — далее шла столь же уродливая пара: Радий обладал двумя лицами, плавно переходящими друг в друга — буквально: у него смотрело три глаза — так как лица сходились так, что средний торчал ровно посредине, как бы служа одним на каждый второй глаз лица. Губы были тонкими, вместо одного носа темнело отверстие, левый рот казался плотно закрытым и недееспособным, зато правым урод спокойно что-то жевал и вероятно мог разговаривать: иначе его вряд ли бы взяли в военный отряд. Судя по форме большого и вытянутого черепа двуликого можно было заключить, что мозг там находился один, оба лица одинаково выглядели бледными и скукоженными. Рост — средний, руки худые и с семью пальцами на каждой. Радий сутулился и, вероятно, испытал проблемы с тем, чтобы распрямиться Медь выделялась кожей, полностью покрытой струпьями и какими-то подобиями чешуек — у неё вместо левого глаза прямо из глазницы выходил небольшой жёлтый рог, позволяя отнести девушку к рёвозавровым, очевидно — к неудачным. Ростом она была низка, но выше Хромы. Волосы у неё болтались за узкими плечами в виде тонкой кисточки серого цвета. — Сульфид и Эльбор — «пестики» Птелеев α и β соответственно, и Гидрид и Калий — «тычинки» — соответственно — Птелеев α и β. Сульфид и Эльбор были близняшками — высокие женщины с признаками старения, зеленоватыми и с крайне сморщенными лицами, с низко посаженными глазами и выпирающими лбами, уши выглядели жутко оттопыренными, шеи и кисти рук покрывал седеющий мех. Гидрид и Калий, как противоположность, были низкими и выглядели перекошенными — у каждого с правого боку из головы — прямо из кости — торчал какой-то механический клапан, они дышали с сопением в четыре ноздри каждый, при этому у Калия половина носа отсутствовала, переходя в дырку. Челюсти их до конца, кажется не закрывались, или они предпочитали их держать открытыми и глядеть своими желтоватыми глазами — как-то пристально и вызывающе страх. — И наконец, Цинк, — Булат что-то переключил на своём контейнере — переносимый цилиндр стал полупрозрачным и открыл глазам всех… две половинки мозга, одна из которых соединялась с рогом, ещё две внизу присоединялись проводками и нейронами к свёрнутым разноцветным эмбрионам, обладавших явно рогами. — Цинк мой «тычинка». А я — его «пестик», либо «пестик» самого доктора Клефа, если он соизволит управлять Агатосмой. Я — командир, Булат. Булат был самым высоким, в этом он превосходил Лития, достигая около двух метров, широк в плечах, настоящий атлет, накаченный и мускулистый; мягкая кожа была чуть смугловатой, приятного шоколадного цвета, гладчайший квадратный подбородок, выразительные глаза, европеоидные, как сказали бы раньше. Особенно выделялась также его причёска — вытянутые вперёд над лбом тёмно-коричневые волосы, как-то закрученные при этом и имеющие абсолютно устойчивый вид. Кроме них, ничто не бросалось в глаза как странное для «паразитов» во внешности сего красавца! Выражение его казалось гордым и доброжелательным. Все Двенадцатые носили мягкую одежду преимущественно тёмных тонов, Булат как командир облачился в жилетку с погонами чёрных и темно-зелёных тонов. — Э-э, — у Хиро не могло не возникнуть вопросов по поводу командира «Мясного цирка», — Булат, скажите, а как вы можете быть «пестиком» и при этом быть мужчиной? Или я не верно определил ваш пол, извиняюсь? — Нет, всё верно, я — мужчина, — спокойно пояснил Булат, не меняя интонации и ни капли ни обижаясь, как обиделся Альфа. — А, ну наверное потому что Агатосма — экспериментальный Франкс, — заключил Хиро. Зеро Ту вдруг толкнула его по плечу: — Осторожно, этот парень — гомосексуалист, — игриво предупредила розоволосая любовница. — О, ну не надо так, — Булат расплылся в улыбке, детской и в то же самое время неудобной и какой-то пародийной, наигранной. — Парень же может меня не так понять. Франкс закашлял и заговорил: — Клеф собирал всяких отбросов Общества — уродов, тех, кого неудачно клонировали, кто оказался ошибкой — таких во все века нравственные и рациональные обыватели ненавидели и забивали камнями, скидывали с обрывов и так далее. Клеф ставил опыты над этими отбросами покуда не отобрал этих Двенадцатых, тогда он сделал из этих вырожденцев настолько верных псов, что они готовы исполнить любой его приказ… Не так ли? — Совершенно верно, — послышался голос, уроды расступились и меж ними прошёл сам Клеф в стройной и чистой одежде, со странным головным убором. — Я слышал, вы получили травмы? — Да, но я уже почти восстановил моё текне-тело, — Клеф посмотрел своими разноцветными глазами на Зеро Ту и Хиро, — вы двое, — он указал на Сигму, — и ты; Булат, проводишь их. Пусть будут готовы. — Хорошо, сэр, а вы сразу приступите? — поинтересовался Булат с мягким выражением. — Нет, я ещё должен буду всё обсудить с Франксом, плюс настройка техники займёт около часа. — Отлично! Могу ли я за это время устроить экскурсию этой троице? Уверен, они никогда не были на вашей базе. — Как хочешь, Булат, это тебе решать. — Хорошо, — Булат добродушно посмотрел на Зеро Ту, Хиро и на вставшую позади Сигму. — Пройдёмте, друзья, у господина Клефа много интересных разностей. — Правда, и каких? — спросила тут Мику ни с того ни с сего. — Ну, например, тентакли с феромонами! — игриво ответил Булат и посмеялся, очень любвеобильно поглядел на Клефа. — Но да они — часть его текне-тела. А там — на Плантации — есть много чего иногда, столь же интересного. Например, там есть реанимированный мозг первого космонавта человечества в текне-теле, который происходит из того же древнего народа, из которого генетически происхожу я и из которого происходит сам Председатель… Есть ещё Неуязвимая рептилия; человек, медитирующий на свою квантовую пену… Пойдёмте, и как верно сказала Зеро Ту, не будете совать руки — не укусит… *** Севернее плато Меридиана, как было явлено в откровении жрецам доктрины VAMPIRE, шли работы передовиков корпорации APE. Лишь двое прибывших на место членов Совета Семи ведали точно, поиски чего тут ведутся. Гемы-рабы под руководством Взрослых-горников осторожно проделали проход в породе, где аномалия в рельефе уж слишком напоминала нечто иноприродное, да и сканер показал нечто странное. — Обнаружена полость, сэр! — доложил старший горник. Только тогда с приземлившегося судна сошли Лемур и Долгопят, с ними шли гемы-преторианцы, они напоминали гуманоидов, хотя не имели с людьми ничего общего — их полностью заковывали сложенные из гладких сегментов доспехи. Они проникли в узкий проход. Вперёд туда прошли рабы-гемы. Проход ширился и в итоге вывел под своды некого сооружения, в чьи стены были вплавлены огромные существа. — Рёвозавры? — старший горник подошёл со сканирующим устройством к одному из влеканов. — Нет! Это нечто совершенно другое! Лемур и Долгопят с вооруженной свитой дошли до странного саркофага в середине. Последний приложил руку и странного вида розовый свет проступил вокруг его маленькой фигуры. Неожиданно из саркофага вырвали фиолетовые цепные молнии, поражая одного, они тот час вонзались в следующего и при этом ветвились! Не оставив в живых ни единого гема и ни одного человека, кроме Долгопята и Лемура, которого обволокла аура первого, разряды ударили в существ, заключённых в стенах, в полу. Те яснее всего проявились! С них посыпался грунт и они зашевелились с пульсирующими звуками! Ростом под двадцать метров, они обладали угловатыми и в то же время сглаженными формами в разных местах, более тяготея к гуманоидному виду, но при этом скорее именно данная особенность и предавала им жути и гротеска — например, ноги их заканчивались остриями и выглядели чрезмерно тонкими, кое-где суставы изгибались очень странно и чудовищно эластично. Головы попадались под час треугольными или цилиндрическими. Из саркофага же восстал приглушённо-еловый обнажённый рёвозавр-самец — ростом почти два метра, с гордо воздетыми рогами, тонким лицом, острым подбородком, без волос, с гладким и блестящим черепом! — Лот! Имени ВИРМ! Мы пробуждаем тебя, дабы ты помог нам одолеть врагов ВИРМ! — поднял руки Долгопят. Лемур в это время осмотрел всюду дымящиеся остатки — гемы-рабочие и люди превратились в обгоревшие скелеты, гемы-военные полегли в виде расплавленных луж металла, где из области грудной клетки с шипением вытекал уничтоженный мозг. Лемура явно встревожила угроза обрушения строения — ведь странные пленники стен и пола теперь могли двинуться и обрушить древнейший свод им на головы! — Да будет так, — Лот осмотрел древних ВИРМ, готовых освободиться после невероятно долгого срока заключения в этой тверди на планете, которую они сделали мёртвой. — Э, а зачем наших-то?.. — спросил оторопевший Лемур. — Привычка, — размял плечи праведный Лот. — С тех пор, как я стал ВИРМ, — вещал телепатически его глас, — уничтожаю всё, что не ВИРМ. А вы ещё не ВИРМ, — он разумел Лемура. В самом скором времени двоица из верхушки APE бегом покинула эту мрачную гробницу на сервере Меридиана и быстро села в свой аэрокосмический аппарат. — Все остальные мертвы, но мы сделали работу, — осведомил Долгопят обеспокоенных служителей. — Кто остался снаружи? — спросил Лемур. — Несколько гемов… — Бросьте их, — уселся Долгопят и пристегнулся. — У нас их ещё много… Быстрее! — Взлетает! И свяжите нас с Фобосом! — распорядился Лемур. Сопла пришли в работу и вознесли небожителей обратно к туманному своду. Гемы-рабы, сопя в четыре дырки, проводили взглядом своих начальников. Тот час взошёл фиолетовый купол, разметав изнутри гробницу и мигом стерев гемов и всю рабочую технику. Из дыма двинулись сиреневые фигуры с еловым ореолом. Самодовольный Лот, сложив руки, с надменным видом стоял на голове самого высокого из ВИРМ, после чего погрузился в него…