Революционерка во Франксе

Хиро и Зеро Ту, полностью обнажённые, сидели в Стрелиции. Франкс изучал ментальные показатели. Хиро — голой попой в кресле «тычинки» и очень широко расставил ноги. Зеро Ту оседлала торчащий фаллос, раздвинула ноги ещё шире, чем Хиро — её ноги очутились аж за коленями Хиро! Зеро Ту завела левую за затылок Хиро, держалась за него. Хиро правой рукой в ответ схватился пальцами вокруг мячика груди. Зеро Ту опустила пальцы правой руки к своему клитору. Впереди все видели, как половой член Хиро входит во влагалище Зеро Ту, все видели, как она скачет, открывает рот, стонет — румянец подступает к глазам девушки. [1] — Сила любви — интересный фрукт, — говорил Франкс, рядом с ним стояла его жена. — Никакие материальные описания не могут содержать в себе описания ментальных процессов. Можно описать реакции в нервной системе, но нельзя непосредственно включить туда описания чувств. Магия и чудеса связаны с ментальным миром, который невозможно увидеть простыми техническими средствами. Франкс сейчас смотрел на расшифровку ментальных волн Хиро и Зеро Ту. Мех дрогнул. Электромагнитные колебании привычно бегали по всей молекулярной структуре Стрелиции. — Зато мы подтвердили область Звёздной мудрости, — Икуно ткнула волшебной палочкой в область головного мозга Хиро, потом — Зеро Ту. Она подсвечивалась. — Именно она отвечает за колдовство. Ничем структурно она не отличается от обычной нейронной ткани. — Да, кто бы мог подумать, что именно эта область берёт на себя функции работы с магическими эффектами. — Я сейчас кончу! — предупредил Хиро. Карина и Франкс сверили показатели — те, что сейчас и более ранние. Субъективные ощущения Хиро подсвечивались на экране, области мозга пульсировали дополнительными цветами. — А-ах! — Хиро оскалил зубы, поле чего впился ими в шею жены. Зеро Ту очень широко открыла рот, огласила кабину Франкса громким стоном. Сперма Хиро вливалась во влагалище Зеро Ту. В эти секунды сканер улавливал наиболее мощные ощущения удовольствия Хиро, вернее работу тех нейронных тканей, которые за это отвечали, и сверял эту работу с физическими процессами внутри механизма Франкса. — Физическая структура Франкса изменяется под половой акт, — Франкс потирал подбородок. Он озвучил ряд терминов, а пока Хиро и Зеро Ту отдыхали. Зеро Ту пальцами своей руки довела клитор до волн удовольствия, оргазм следом обдал её гениталии, полные сейчас спермой Хиро. — Я, пожалуй, — он выбрался далее из Франкса, держа на руках жену, — продолжу свои развлечения в другой обстановке. Надеюсь, вы всё записали? За спиной Хиро раскрылись мягкие крылья из синей мембраны. — Да, Хиро. Твои ментограммы нам очень пригодятся. Сжимая пальцами свой ствол, Хиро изверг спермой Зеро Ту на язык. Стоя перед ним на коленях, она широко открывала рот для этого. Потом она отдавалась на коленях и опиралась на вытянутые руки. Хиро довёл её до оргазма, сжимал и терзал ягодицы, вонзал член во влагалище. Зеро Ту, по-прежнему красная в лице, озвучила громкий стон. Хиро далее кончил ей во влагалище, извергся в неё только после того, как убедился, что возлюбленная пережила оргазм. Дальше Зеро Ту снова села на его член, спиной к Хиро, задрала ноги. Хиро вытягивал руки и впивался пальцами в бёдра Зеро Ту. Жена задирала руки, закрывала веки, окрашенные алым, складывала губы трубочкой и стонала как самая последняя шлюха. Хиро обожал блудливое поведение своей жены. Любой, кто бы вошёл сюда, мог видеть то, как широко раскрыты её бёдра, как торчат титьки на мячиках, как входит фаллос Хиро ей во влагалище! Вот туда Хиро фонтанировал, залил спермой нутро Зеро Ту! Муж и жена, чрезвычайно счастливые и удовлетворённые, вытянулись посреди постели. — Альфа, — Гамма появился перед белокурым красавчиком, который собирался в дорогу, — я думаю, на дорожку, я просто обязан как следует проработать твою попку. Красавец с бордовыми волосами облизал губы — а с ним тут появился Бета, смазливый обладатель синей чёлки, этот пижон, глядел с таким же видом на Альфу. Начали они так: Бета лёг на спину, Альфа накрыл его собой, они сосались — сразу две члена очутились в одних потрохах. Сперва Гамма сунул в Альфу член Беты, после чего до предела засунул туда свой. Для Альфы это было нормально — блондин мог принять в себя даже три члена! Гамма аж забился в конвульсиях, настолько страстно он трахал седалище Альфы. Блондин стонал и звук его ускользал в рот Беты. Бета кончил первым — он почти не двигался, но Гамма так рьяно тёр член его своим членом внутри обхвата Альфы, что сладкий пижон не выдержал — взорвался и затопил блондина над собой. Альфа кончил потом — без рук его член изверг сперму. Когда Гамма почувствовал, что его муж и любовник уже всё, он перестал трахать и извергся сам. Гамма вынул член, откуда затем выпал член Беты, а потом как следует показалась сперма из попочки Альфы. Альфа очутился ещё раз на постели, выставил ягодицы. Гамма вонзился в него снова. Бета на этот раз присутствовал позади Гаммы и воткнул свой член ему в ягодицы. — Альфа, точно не хочешь, чтобы в тебя воткнул сразу три члена? Да, Эпса с нами нет, но… — Нет, Гамма, — Альфа, принимая в себя прочистку, впился пальцами в покрывало. — Я знаю, что, возможно, делаю это в последний раз, но я хочу истощать себя развратом! Альфа вскоре выскочил и покинул Гамму и Бету. — Я так сочувствую Альфе, — поделился Гамма во время беседы со своим мужем, с Бетой. — У меня ты, тот, к кому я привязан, со мной. А у него, Виктор, где-то там. Когда я думаю об этом, я начинаю больше ценить то, что ты рядом, Бета. — Гамма… — любовно глядел на него обладатель голубой чёлки и смазливого лица, столь же любовно, как на него взирал Гамма — обладатель не менее смазливого лица, и бордовых волос, сложно уложенных и собранных в короткий хвостик. — Мне очень нравится, что ты мне это говоришь. — Да-а-а-а! Гамма уселся на матрас, он схватился за виски Беты, трахал его в глотку. Сластолюбец двигал его голову на своём копье и ещё возложил ноги Бете на спину. Гамма широко открыл рот, словно его тоже трахали в глотку. Бета в этот момент схватился руками за живот Гаммы, чтобы придерживаться — вот так бросали его голову, имели до самой глотки! Гамма хвалил Бету, стонал и очень радовался. По итогу Бета получил в утробу порцию спермы. Бета лежит на животе, закрывает глаза и стонет. Гамма прижал его ладонью за спину. Гамма, можно сказать, с холодным выражением лица заставляет Бету извергнуться без рук. Бета открывает рот и его светлая сперма вырывается из торчащего члена, прямо на одеяло. Гамма накрыл Бету, чей член полностью утратил всякий признак эрекции. Бета стонет, сжимает пальцы возле своего лица. Гамма скалит зубы позади его затылка. Гамма лежит грудью на спине Беты, раздвигает ноги. Член Гаммы вонзается так часто, что мельтешит — происходит извержение, семя заливает нутро Беты. Гамма и Бета — в ванной комнате, моются и нюхают приятное мыло. Гамма согнул колени, сел на корточки, блеск улыбки. Бета — на члене, плечом у лица Гаммы, прижат руками спиной к его груди. Пальцы Гаммы впиваются пальцами в титьки Беты. Бета открывает рот, сгибает колени, аж отрывает подошвы от плитки и дрожит пальцами. Бета раскрыл руки и из его члена вышибла тонкая и белая струя спермы! Гамма ещё шире обнажил белые зубы. Гамма связал руки Беты у него перед лицом. Гамма стоит в полный рост, насадил Бету и тот оторвал ноги от пола. Гамма захватил Бету руками за торс и впился пальцами одной кисти пассива в лицо! Вот так Гамма рьяно кончает. Гамма подошёл в комнате к зеркалу, снял с себя одежду, взглянул на своё сочное нагое тело — на свой половой член, пока ещё без признаков эрекции, с головкой, сокрытой в крайней плоти. Гамма подошёл к Бете, показал свой член, твёрдо торчащий, очень энергично торчащий, с полностью набухшей головкой. Гамма на коленях, Бета — на плечах, упирается ими в ложе, высоко задирает и разводит ноги, дрожит пальцами. Гамма держит одну ногу за щиколотку, кладёт свободную руку на бедро второй ноги. Гамма взирает высокомерно, а Бета дрожит левой рукой, правой — впивается в покрывало. Бета обнажает зубы, округляет глаза. Сперма слетает с члена Беты ему же на лицо с таким же выражением! Гамма и Бета под душем. Гамма стоит на ногах и держит Бету за задницу, позволяет ему взять себя руками за шею. Пальцы ног Беты приподняты, колени согнуты немного ниже подмышек Гаммы. Взгляд Гаммы — уверенный и сдержанный, Бета закрыл веки и немного стонет, приоткрывает губки. На супругов всё время брызгает душ. Гамма извергается в этот сосуд — Бета заполнен! Гамма и Бета посреди постели. Бета — на спине, Гамма накрыл его собой, живот — над животом. Гамма вниз головой с удовольствием смотрит на то, как член Беты разит глотку любовника. Бета впивался пальцы в щиколотку Гаммы, чьи ноги лежали вокруг головы. Бета широко раскрыл глаза, член вонзается прямо до глубины в глотку, только после такого сперма вырывается в утробу. Гамма хищно обнажает зубы, не так далеко от его лица торчит член Беты. — Уф, Бета, пора тебе ещё раз кончить! — Бета стоял на коленях, Гамма — позади, от траха член Беты дрожит, с него слетает сперма. Гамма наблюдает за этим из-за плеча Беты, чуть дрожат веки. Снаружи — приятный ветер, влажный воздух, красивый внешний пейзаж, много зелени. Зеро Ту кратко переглянулась с Альфой. — Зеро Ту, — Хиро обратил на это внимание. Брюнет и шикарная розоволосая конфетка стояли на краю стены возле Гран Криваса, где их щедро обдувал ветер. — Ты хорошо знала Альфу до меня. Неужели тебя не волнует его решение? — Я привыкла, что не могу повлиять на судьбу Папинькиного сынка. — Зеро Ту, не надо так его называть. — Хиро — ты новый Папа. Все видят в тебе Папу. — Зеро Ту взглядом указала на многочисленных «паразитов», которые гуляют среди растительности под стеной. — Великого лидера, который подарит им очередную утопию, объяснит, как им правильно жить. Ты ничем не лучше APE. Хиро такие слова немного задели, он подумал и решил, что Зеро Ту права. — Альфа получил новую идеологию от тебя, потому он теперь твой сынок. Он тебя уважает, потому просил у тебя разрешения. — Я разрешил, — кивнул Хиро. — Потому что вижу себя на его месте. Так работает эмпатия. Но я несу часть ответственности, если Альфа пропадёт на той диктаторской планете. — Эй, Альфа! — Зеро Ту привлекла его внимание. — Да, Зеро Ту? — Альфа движением ноги запустил себя реактивным огнём к вершине стены, встал перед ними. — Я хочу вызвать тебя на дуэль, — протянула ему руку обладательница больших грудей и неотразимого лица. — Ну, если ты бросаешь мне вызов, я согласен принять, — немного подумав, кивнул белокурый красавец. Хиро было подумал, что они будут драться — нет… Альфа и Зеро Ту велели позвать сюда тридцать случайно набранных парней, разделись, смазали себе все места и легли на шезлонгах. Парней разделили на две части и повелели им по очереди трахать. Альфу трахали в задницу, Зеро Ту — во влагалище. Хиро, держа руки на груди, стоял и наблюдал за этим. Сюда подошли Горо, Итиго, Дзоромэ, Мику, Мицуру, Кокоро и Футоши и начали думать, обсуждать и делать ставки. Победителем был бы признан тот, в кого первым закончат извергаться все пятнадцать. Альфа и Зеро Ту всякий раз меняли позиции, лёжа на шезлонге, когда в них кончал парень. Они же старались стимулировать гениталии тех, кто ожидал своей очереди. Ртом Альфа и Зеро Ту не раз принимали в себя торчащие фаллосы. Альфы был первым, кто получил извержение спермы в рот. Зато Зеро Ту сразу за этим приняла за щёку и на глаза светлую и горькую сперму сразу от двух парней. В неё же сейчас кончили. Альфа, видя это, сжал теснее свою задницу. Он принял в себя сперму через минуту, заставил громко застонать парня, который его сейчас трахал. Альфа получил фонтан семени на мордашку. Зеро Ту — в подмышку. Ещё — на девичьи ягодицы. Зеро Ту поняла, что нужно: Альфа выжимал в себя сперму быстрее, благодаря узости своего заднеприводного обхвата. Тогда Зеро Ту заявила: — Трахайте меня в жопу! Член выпал из влагалища, после чего очутился в заднице! Сама Зеро Ту теперь отдавалась анально. Альфа, чтобы победить её, сжал свой анус до такого состояния, что парень, который находился в его заднице, не смог вытащить член, вообще не мог им пошевелить. Зеро Ту легко давала в анус, получала в себя порцию спермы за порцией спермы. А под конец заняла сразу все три отверстия хорошо стоящими, мужскими членами! Все три органа изверглись, ещё порции брызгами полетели на торчащие титьки Зеро Ту, на её мячики! Альфа выжимал руками, ртом и анусом, дырку ниже спины. Эрнст Рём своей эпохи каждую секунду сжимал и разжимал. Струи спермы промыли белокурого арийца со всех сторон и во все щели! Победила Зеро Ту! Она раньше израсходовала парней и посмеялась теперь над Альфой, сидя вся в мужской сперме, словно Венера, вышедшая из морской пены. Альфа, тоже весь заляпанный мужской спермой, злобно оскалил ей зубы и выжал крик из глотки ближайшего парня, чей член едва не оказался раздавлен в этот момент! Сперма изо рта стала напоминать пену изо рта бешеной собаки! *** — Хиро, — обратился к нему Ханасаки, — у меня такая задача: разобраться с криминальным синдикатом — Восьмым Небом. Он решил помочь. Ханасаки продолжал: — Эти криминальные элементы наделены паранормальными силами, они недавно напали на группу эволюционировавших людей. По моим данным они извлекают сердца волшебников, чтобы съесть их и увеличить свои способности. Эти криминальные элементы обычно скрывают свою настоящую внешность с помощью магии и берут себе клички известных преступников прошлого. — Угу, — Хиро это не удивило. — Надо их брать, когда они собираются. Хиро получил образцы почвы с места преступления, рассмотрел останки убитых, исследовал зачарованные пули, найденные на месте. Потом настроил сферы Мерлина, рядом сконцентрировались Принцесса и её свита. Возникло следующее изображение: обширный зал, белый мраморный пол, большой овальный стол, за которым сидят джентльмены в строгих костюмах. Синдикат возглавляет коренастый европеец с очень широкой рожей, через которую тянутся линией крохотные усики. Круглые уши, куча колец на пальцах, курит толстую сигару. — Это Аль Капоне, — назвал его Ханасаки. — Я не уверен в его настоящем имени, фамилии и кодовом номере, — такой есть у всех жителей Земной Федерации, — но именно так он известен среди своей банды. У преступников стол накрыт человеческими сердцами, которые они все с типичным видом вкушают, чтобы увеличить свои сверхъестественные силы. — Убить всех, кто станет у нас на пути, — говорит Аль Капоне. — Усекли? — Хиро! — тут заговорил Дзоромэ. — Предоставь это мне! Он взглянул на Мику: — Ты пойдёшь со мной! — Хорошо, — Хиро перевёл взгляд с Дзоромэ и Мику на Аль Капоне и его банду, — я отправлю вас в качестве пробного камня. Аль Капоне нанизывал на вилку сердца волшебников и подносил ко рту, очень ловко откусывал кусочки. — Я прямо чувствую как растёт мой уровень сил. Теперь моя онтологическая полнота позволит мне бросить вызов самому… Дзоромэ и Мику, облачённые в эльфийские доспехи, спрыгнули откуда-то сверху. Бандиты с вопросом взглянули на них. — Ха-ха! — Дзоромэ приготовился бросить свой мяч, внутри которого находился колокольчик, запускающий разрывную звуковую атаку. — Кто это, чёрт возьми, такие?! — бандиты немедленно материализовали у себя в руках пулемёты Томпсона, посыпались со всех сторон. Их пули несли в себе заряд метафизической воли, чьё давление нейтрализовало атакующие способности Дзоромэ и Мику. Они по-дурацки танцевали посреди стола, после чего прыгнули с него и дали дёру, на ходу обвиняя друг друга. Очереди ещё гремели им в спину. — С рëвами было проще! — удирал Дзоромэ. — Ты дурак, Дзоромэ! — Мику бежала рядом. — Как ты мог вот так напасть без плана?! — Кто это такие, босс? — поинтересовался один из головорезов. — Не знаю, похоже, что это Малакандра. Аль Капоне во время всех этих событий сидел за столом и спокойно себе кушал сердца. — Если мы сейчас нападём, — Принцесса обратила внимание, — это будет не вся группировка. Возможно, я могла бы повлиять на их рассудок… Принцесса вошла в транс, её астральная проекция вселилась в одного из головорезов, который сейчас шёл к боссу. — Босс, — заговорил он, не отличая сейчас себя от Принцессы, — у меня хорошие новости: мы выяснили, где точно находится Сильмариллион. Принцесса выскочила из него и вышла в Аль Капоне. — И правда хорошие новости, — Аль Капоне одновременно ел сердца и в то же самое время курил свою огромную кубинскую сигару, — когда мы заполучим Сильмариллион, семья станет непобедимой! Усекли? Принцесса вернулась. — Такие примитивные умы легко ведутся на свои же собственные властолюбивые желания, — прокомментировала она — Сильмариллион? — услышал их Хиро. — Похоже, — взглянул он на Ханасаки, — это по части Курво. — Я думаю для атаки на него, они соберут всю свою банду, — подумал Ханасаки. — Так что там будет проще их сразу перебить. Терраформированная Венера — на плавающий остров высадилось множество летательных аппаратов, похожих на автомобили начала XX века. Отряд головорезов, в три раза больше, чем группа, с которой столкнулись Дзоромэ и Мику, вышли из них. Все бандиты носят одинаковые чёрные костюмы, головы накрыты специальными шапочками, лица скрыты от стороннего наблюдения — черты размыты то ли магией, то ли технологией до такого состояния, что видны только карикатурные глаза. Все они идут без видимого оружия. Головорезы остановились возле растительного фонтана, на вершине которого светит Сильмариль. Под предельно плотным небом царит жаркий и тропический климат. Фэанор, похожий сейчас на долговязого подростка с длинными волосами, сидел прямо в тени громадного листа, с глубоко пренебрежительным видом. Он носил зелёную накидку, белую рубашку, светлые брюки и открытые сандали со шпагатом. Сидел, скрестив ноги. — Вы — ячейка Восьмого Неба, как мне сказали? — эльф сейчас держал в зубах соломинку. — С силой Сильмариллиона семья станет непобедимой, усёк? — Аль Капоне держал в зубах сигарету. — Сильмариля, — поправил Фэанор. — Лингвофашист. Убрать его. — Есть! — пулемёты Томпсона появились в руках у всех банды… — Курво! — голая Тихо, с распущенными волосами, выбралась из воды. Фэанор очень быстро подошёл к краю плавающего острова. — Что тут за шум? — Тебе не стоит видеть это, — Фэанор закрыл собой пейзаж — позади растения Венеры, никогда не знавшие крови, смешались в нарубленный салат из головорезов, в том числе там покоилась туша самого Аль Капоне, с застывшей наглой физиономией. — Я не хочу, чтобы женщина, которая носит под сердцем моего сына, видела такое во время беременности. Хиро и Ханасаки наблюдали за всем этим с помощью магии. — Я так понимаю, это всё боевое крыло организации? — взглянул на него Хиро. Ханасаки развёл руками: — По крайней мере с семьёй Аль Капоне — всё. Спасибо вам большое! — Хан, мы ничего не сделали. Нельзя сказать, чтобы даже Курво сделал что-то особое, — Хиро потёр подбородок. — В любом случае, — Ханасаки обнял Хиро, — мне было приятно с тобой лишний раз увидеться! Хиро решил ничего в этот раз не говорить — брюнет просто поцеловал Ханасаки в губы. Мицуру утащил себе Йошио, после чего где-то часа два наслаждался с ним. Зеро Ту в тот момент забралась в постель с Кокоро и Футоши, где вымотала обоих. Хиро провёл ночь в компании Ханасаки, во время чего наш рогатый брюнет пережил подряд четыре чувственных оргазма в розовое седалище друга. — У нас ещё один опасный преступник, — Ханасаки вывел голограмму. Он подготовил аж целую лекцию, которую планировал опубликовать как статью. — Звёздный рейнджер Федерации — Филипп Гамогоза Жестокий. Свирепый и беспощадный убийца. Он натворил делов на планете Умаганге сто два года назад. Ничего подобного изнеженные и развращëнные обитатели дряхлеющей планеты созвездия Рогедора не видали. Не было ни переговоров, ни контактов, ни прочих сантиментов — уничтожалось всё движущееся, беспощадно и безоговорочно. Филипп Гамогоза по-своему проводил предварительный этан геизации новой планеты. Он всего лишь два месяца как вырвался из ада Лазурного Эдема, полумыслящей планеты-садиста, и потому мстил всем подряд. В первые шесть дней было уничтожено две трети аборигенов, превращена в пыль и руины почти половина прекраснейших ажурных дворцов и хижин умаганской нищеты. Вот что творят развитые технологии в руках человека! Потом он был в жесточайшем двухнедельном наркотическом запое. Как показывает ментограмма, он видел сам себя со стороны двенадцатикрылым и алмазноклювым разъярëнным демоном, сметающим нечисть с лица земли. Он почти ничего не соображал. Ханасаки уточнил, что Гамогоза, кроме боевых навыков, получил прекрасное образование. У него было три высших образования: Стаффорд, Беркли и Московский Университет. Он сразу понял, что мстил не тому, кому надо, что мстил самому себе. В сопровождении двух андроидов он обходил зал за залом Императорский Дворец. Филипп Гамогоза Жестокий не выдержал и двух суток. Новый запой был короток и страшен. В преданиях умагов сохранился образ стального чудовища, ворвавшегося в царские покои в сопровождении самих дьяволов-слуг. Парализованная охрана пала ниц, выражая свою покорность, накрыв свои тонкие шеи мечами-секирами, сотни жëн-наложниц застыли янтарными статуями, сбросив с себя богатые одежды и представ в ослепительной наготе, будто уже отдаваясь новому господину. Застыл белым изваянием на высоком троне сам император Агунган ван Дау Бессмертный. Он уже был мёртв, сердце не выдержало. Нагота миниатюрных красавиц взбесила Филиппа. Началась кровавая бойня. Алмазный меч-секира, подхваченный у трона, не знал устали — головы слетали с плеч, тела падали, кровь била фонтанами. Оцепенение лишило тысячи несчастных голоса, они не могли издать даже писка, даже хрипа. Это было царство умерщвляемых теней. И Гамогоза пировал в этом царстве. Императором теперь был он. Уцелевшая знать и прислуга видели всю сцену варварского и дикого насилия: обуянный зверской похотью допотопный тиранозавр-ящер насиловал женщину, пушинку в сравнении с ним. Говорят, в отвращении отвернулись даже боевые андроиды, закололись семеро вернейших телохранителей Императора. Ещё через три дня Филипп Гамогоза Жестокий объявил себя императором Умаганги. ИИ судна выдал ему ультиматум — ни грамма крида, сверхсильного наркотического пойла, иначе лютая смерть. За время биорегенерации ИИ вживил в мозжечок рейнджера антикрид. Так Филипп был лишëн того, что составляло весь смысл его жизни. Он перестал пить. И на глазах у тысяч своих новых подданных в течение одного месяца из маньяка-сокрушителя и беспощадного хищника-убийцы превратился в мстительного и злобного садиста-изувера, наслаждающегося долгими и чудовищными пытками многочисленных жертв. Роскошные, покои дворца превратились в узилища для несчастных, стоны, сипы и предсмертный храп звучали под их сводами… — Филипп Гамогоза Жестокий вернулся на Землю, — Ханасаки лаконично закончил рассказа. Филипп Гамогоза был чернобровым красавцем-испанцем, раньше вокруг него всегда вились бабёнки. Рейнджеры — элиты Земной Федерации, секретная Школа, которая готовила пневматиков, подготавливал их в метафизическом и в физическом плане. Сейчас он находился в состоянии помешательства. Его космический корабль находился на орбите и он видел с помощью его сканеров то, как внутренности Земли превращаются в сплошное исполинское месиво шевелящихся и перерождающихся чёрных пауков. Увеличил изображение — да, так и есть. Проваливающиеся внутрь человекоособи длительно и мучительно умирают в этой копошащейся массе, которая сама по себе не причиняет им зла, но и не даёт возможности выбраться наружу. На поверхности бойня достигает наивысшего предела, остатки разума утрачены человеко-людоедами, пожирающими друг друга — схватки длительные, затяжные, мучительные. Гамогоза думает, что вскоре останутся лишь невероятно сильные и живучие зверолюди нового порядка — с каждым съеденным, истерзанным у победителя силы будут умножаться и сам он будет увеличиваться в размерах до уровня пяти-шестиметрового гребнелапого тиранозавра. Последние люди будут иметь устрашающе зверский вид — обросшие спутанной водорослевидной шерстью, покрытые панцирными пластинами, с десятисантиметровыми клыками и когтями. Пустынные пространства под свинцовыми небесами будут оглашаться истошными рëвами, воем, истерическим визгом, стонами, предсмертным хрипом, сипом. В окрестностях Иерусалима сойдутся на последний смертный бой вечно голодные, не ведающие жалости, алчущие последние зверолюди. Их будет шестеро. Но каждый будет видеть перед собой лишь одного противника, которого надо пожрать — Антихриста. И каждый сам будет Антихристом. Гамогоза намерен остаться последним… Если бы не заложенная программа торможения, он бы снёс весь город. Сумасшедший Звёздный рейнджер выпрыгнул из космической капсулы. Они оказались в безлюдной аллее, поздно вечером. Тринадцатый отряд — Принцесса, Гамма и Бета позади них. — Разберитесь с ними — это будет вам в тренировку, — Хиро сложил руки на груди. Зеро Ту рядом с ним сосала леденец. — Да! — Горо, Итиго, Мицуру, Кокоро, Футоши, Дзоромэ, Мику, Наоми и Ланц ринулись против одного Гамогозы, закованного в тяжёлые футуристические латы. Несмотря на их громадные размеры, двигался космический рейнджер столь же быстро, как его противники в эльфийских боевых костюмах, куда более компактных и далеко не полностью покрывающих тело. Мику закинула по нему энергетической атакой. Гамогоза принял на себя попадания многочисленных световых пуль. Мицуру бросил водный снаряд, который окутал Гамогозу туманом, внутри которого он ничего не видел. Это не помешало ему выскочить в произвольном направлении. Здесь он столкнулся с Горо и Футоши. Второй из них сразу улетел в небо. Горо вступил в обмен ударами в ближнем бою. Его клинок и щит сталкивались с сигма-скальпелями — такие были знакомы «паразитам», только острия этого оружия были усилены с помощью метафизической воли этого человека. Или скорее уже зверя. Потому он мог оставлять следы на доспехах Фэанора (требовалось пять секунд, чтобы маленькие трещинки восстановились). Футоши рухнул среди деревьев. Наоми указала рукой двум големам. Они накрыли собой Гамогозу после того, как Горо оглушил его и даже отбросил маньяка. Гамогоза, конечно, упал, повредил собой аккуратную дорогу, сбил фонарный столб. За этим последовал его кулак — Гамогоз швырнул очень высоко в небо голема, он рухнул и разбился. Гамогоз встал, раскрошил на куски следующего голема своей ногой, прошёлся от головы до таза. Ланц бросил что-то вроде газовой гранаты, внутри пурпурной дымки Гамогозе почудились голые бабы. Он начал за зря рассекать воздух своим скальпелями. Кокоро призвала изумрудную виноградную лозу, способную связать противника. Увы, аура отклонения смогла отбросить её, лоза рассекла воздух за спиной Гамогозы. Он раскрыл в ответ на это дула на броне, выстрелы повалили — он отбросил своей дробью Мику, Ланца и Кокоро. Мицуру очень ловко прыгнул в небо, смог уйти от этой пальбы. — Я! Я! Я! — Дзоромэ разогнал свой мяч, он бросал его в землю перед собой, принимал рукой, так набрал скорость — и ногой запустил мяч в Гамогозу. Звон колокольчика как следует обдал врага, Гамогоза закричал от грохота в ушах. Его доспех пошёл трещинами. Но он не разорвался. Горо с боку въехал в него, отбросил рейнджера. Несколько попаданий клинком во время последующего полёта, точно поразили нутро противника. — У него всё ещё есть жизненная энергия! — Горо видел это через свои очки. — Хоть бы яд василиска его добил! В следующий момент доспех оказался разломан изнутри. Горо принял щитом восьмиконечной звезды лапу настоящего динозавра, украшеного какими-то гребнями. Гамогоза превратился в настоящего тиранозавра! — Метафизически развитый человек… смог эволюционировать, — прокомментировал Хиро. — Он превратился в нараку, адское существо, ещё при жизни… Мицуру вложил много метафизической воли в следующую технику. Вся поверхность под лапами этого монстра покрылась водой, после чего огромный фонтан вышиб в небо — вся вода сжалась в один шар, достаточно прочный, чтобы удержать Гамогозу, парящий в паре метров над землёй. Дзоромэ приподнялся, потёр затылок. Футоши помог встать на ноги Кокоро, потом Мику и Ланцу. — Давай, Итиго! — Мицуру взглянул на неё. Итиго в это время концентрировала метафизическую волю на конце эльфийского волшебного жезла. Гамогоза Жестокий увеличил свою шею, смог рёвом прорвать водную тюрьму. Гамогоза смог почувствовать, что именно Итиго наиболее опасна для него. Зеро Ту с совершенно спокойным видом сосала леденец. Итиго держала жезл. Хиро успел только сделать движение пальцем — он собирался прикрыть Итиго, запустить защитную технику. Горо успел раньше закрыть щитом — световая восьмиконечная звезда отбила громкий таран черепом динозавра-антихриста. Мицуру призвал синюю розу — она дротиком вонзилась в башку демона, удар голубым электричеством заставил антихриста дальше спрятать голову в водной тюрьме. Кокоро дополнительно связала его зелёными лозами, которые по её воле протянулись из ближайших точек на поверхности земли. — Moon Spiral Heart Attack! — Итиго наконец использовала эльфийский сапфировый жезл, чтобы запустить розовым сердечком. Снаряд вобрал в себя антихриста-динозавра, после чего враг полностью оказался стёрт из реальности, словно отключённая голограмма. — Вы — абсолютная бестолочь! — озвучил Мицуру в адрес Футоши, Ланца, Наоми, Дзоромэ и Мику, глядя очень высокомерно. Дзоромэ начал что-то агрессивно говорить, аж воинственно шагнул в сторону Мицуру. Футоши и Ланц на всякий случай его придержали. — Взрослые раньше говорили, что рёвозавры когда-то были разумными существами, но поддались своим животным инстинктам и превратились в монстров. Теперь, — Горо анализировал происходящее через свои технологические очки, которые могли расшифровывать и визуализировать ментальные волны, — я сам убедился, что это возможно. Очки отвели уголок перед глазами Горо на трансляцию то, как видел мир Гамогоза. Он видел в них таких же антихристов-динозавров. — Да, в этом смысл концепции антихриста, — Хиро положил руку на плечо Мицуру, его друг сразу убрал высокомерный вид. — Люди во все времена чувствовали, что в конце эпохи простых людей, прежнего порядка вещей, появятся люди, которые сбросят физические оковы духа. Тем или иным способом, — перед глазами у Хиро пробежали Клеф, ВИРМ, пневматики, колдуны Чёрной ложи, — и они дадут себе волю. Они будут буйствовать. Страх и инстинкт группового фаворитизма заставил людей воображать, что придёт мессия — в сущности такой же антихрист, только он будет сражаться на стороне их стаи. И он принесёт им победу и спасение. На самом же деле всех будет ожидать бесконечный Армагеддон, в котором стаи и мессии, антихристы и прочие отцы и суки народов будут бесконечно сражаться — сами по себе или вместе со своими последователями. Вечная война — вот что ждёт нас. — Ты наш мессия, Хиро, — взглянул на него Мицуру, очень тепло и комфортно. — Да, это точно, — подошёл к ним Горо. — Мессия — наш Папа, антихрист — их Папа. Мы готовы сражаться за тебя вечно, за нашу стаю. — Этот едва ли мог стать Папой, — Итиго взглянула на свой жезл. — Потому что он отверг в себе человека, — Принцесса подошла ближне к ним, — он оставил только зверя, у которого нет ничего, кроме жажды крови и доминирования. Если бы мы его не остановили, он бы уничтожил всю эту планету. Уверена, в далёком космосе ещё огромное множество таких созданий. — Да, — подумал об этом Хиро. Все взглянули в ночное небо, звёзды невозможно было разглядеть из-за яркого городского освещения вокруг парка. — Должно быть многие цивилизации исчезли из-за того, что их отдельные представители эволюционировали в такое. Антихрист каждой планеты потом становится проклятым Ариманом для другой [2]. Так вечно повторялся цикл насилия, где победитель становился чудовищем. ВИРМ сделал меня Королём рёвозавров. Всё это по плану одного существа — Ньярлатхотепа, мирового змея, который воплощает в себе тёмную сторону эволюции. *** Лелуш предложил Хиро и Зеро Ту, а также всем друзьям посетить свою вечеринку. — У вас всё недоговороспособные людоеды, в то время как я предлагаю вам познакомиться с договороспособным людоедом — с моим старшим братом Шнайзелем! Хиро и Зеро Ту согласились. Холодный и расчетливый манипулятор, как описал его Лелуш, полагающий, конечно же, что цель оправдывает средства, на публику — с успехом носит маску искреннего и великодушного человека. Очень высокий и статный мужчина с красивым породистым лицом, Шнайзель явно пошёл ростом в своего отца Чарльза — и даже несколько превзошёл его, кажется, на пару сантиметров. Лелуш тоже вытянут, выше Хиро и Зеро Ту, но они все трое казались пигмеями на фоне Шнайзеля. Однако при своём крепком и крупном телосложении принц всё равно не столь велик и широк, как Чарльз: у Шнайзеля гибкость преобладает над массивностью. Облик преисполнен весомости и спокойного, уверенного величия, полного властной теплоты. Хиро уже наблюдал за его величественными и спокойными выступлениями. Шнайзель по обаянию превосходил того же Карпатию. Шнайзель выглядел как правитель и предводитель по праву рождения, и всегда подавал себя соответственно. Жесты его неторопливы, выверены и несколько театральны в силу умения и постоянной необходимости выступать на публику. Шнайзель предпочитает не делать лишних движений, оставаясь осью движения мира вокруг себя. Обладатель глубокого, мягкого и очень приятного баритона самых убедительных интонаций, неявно, но крайне настойчиво продавливающих оппонента излагаемой точкой зрения. Внешняя умиротворяющая, несущая отдохновение от тревог и терзаний мягкость. Он пробуждал желание если не доверяться, то как минимум спокойно полагаться на него. Это в нём сочетается с непреклонностью и умением не то что отстаивать свою позицию — но уже даже заявлять о ней так, что редкий человек найдёт в себе силы усомниться и выдвинуться против неё. Сейчас Хиро и Зеро Ту оглядели этого человека с головы до ног. Как обычно, Шнайзель носил фиолетовую тунику до колена с широкой оторочкой золотом по чёрному, застёгнутую до уровня ключиц; прикрывающее горло жабо из лёгкой белой ткани; широкий белый пояс с золотой вышивкой; длиннополый мундир своеобразного открытого кроя с бордовой подкладкой и с жёстким и высоким воротником, идентичным по оформлению оторочке на тунике. Полы мундира сзади чёрные с золотом, словно надкрылья крупного жука, на плечах эполеты. Белые перчатки, белые же с золотыми стрелками брюки поверх чёрных глянцевых ботинок с острыми носами. Сам Хиро сейчас вырядился в военную униформу, которую он носил на момент прошлой вечеринки Саурона в Иерусалиме. Целиком светло-серого тона. По краям верхней одежды, что выше пояса, выглядывала резко-тёмная ткань. Такого цвета был мягкий берет с ромбом светло-серой ткани над лбом. Хиро носил светлые туфли. Синий цветок крепился в области левого кармашка на груди. Зеро Ту явилась на эту вечеринку так — розовые волосы собраны в пучок конической формы, одна сторона спускается глубоко вниз по спине. Красно-коричневый полный костюм с расклешенными брюками и топом на бретелях. На талии — толстый пояс с коричневыми драгоценностями в форме солнца по обе стороны. Зелёные босоножки на каблуке с двумя ремешками, украшенными белыми драгоценностями вдоль них и коричневым драгоценным камнем в центре. Матросский воротник с чёрными полосками по краю и колье с драгоценным камнем, похожим на те, что на поясе, но квадратной формы. Есть подобные драгоценные камни для серëжек. Шнайзеля сопровождали два красивых офицера Гьяллархорна — Айн Далтон и Лиза Энца. Если что — второй из них парень. Айн — высокий и статный брюнет, с красивыми волосами и выразительными голубыми глазами. Энца (чтобы он не ассоциировался с женским полом, будем именовать его по фамилии) — обладатель приложенных каштановых волос. Оба они облачены в офицерскую униформу — у Далтона она серая, белая, жёлтая и чёрная, у Энца она — золотая, белая и голубая. Шнайзель с удовольствием представил Хиро своих офицеров и сообщил ему о том, что они всегда его сопровождают. Вид на лицах у Далтона и Энца сложился далеко не самый приятный. — Хиро, Лелуш много рассказывал мне о вас, — Шнайзель очень вежливо поцеловал руку Зеро Ту и пожал её Хиро. — Я могу повторить эти слова. — Пойдём, я хочу как следует познакомиться с вами. Хиро прокрутил в памяти. Шнайзель способен извергать сперму по десять раз в день, не выдыхаясь и оставаясь в конце таким же полным сил и свежим, как в начале. Однажды на пари он совершил тридцать пять таких «атак» в день. Лошадиная сила, красивые ягодицы и мужской член как у мула, чья величина — тридцать сантиметров. Хиро решил попросить вот о чём: — Шнайзель, я хочу, чтобы ты показал, как ты натягиваешь своего младшего брата, — Хиро взглянул на Лелуша. Он искренне пожелал увидеть, как любовник натягивается на это орудие. — Хорошо-хорошо, нет проблем, — Шнайзель мягко улыбнулся, встретив такую просьбу с явным одобрением. — Хорошо начал, — Лелуш иронично развёл руками. Все ушли в комнату и полностью обнажились. Хиро и Зеро Ту с большим интересом рассмотрели голых Шнайзеля, Далтона и Энца. У каждого из них на коже оставались следы порки. Лелуш предупредил, что старший брат любит пускать кровью с помощью кнута. Офицеры опустились на колени перед Шнайзелем, поцеловали ему яички — эти тяжёлые, налитые энергией шары, потом властный истинный ариец подставил свои ягодицы под поцелуи своих приспешников. Фаллос Шнайзеля задрожал и стал возбуждаться во время этого ритуала. — Коль скоро я надеюсь, что мы не раз будем кончать вместе с вами, — обратился Шнайзель к Хиро и Зеро Ту, — считаю своим долгом заранее предупредить вас о жутких, на первый взгляд, симптомах, которые сопровождают мой оргазм: происходят мощные выбросы семени, струя достигает потолка. Очень часто бывает даже не одна струя, а целых десять или пятнадцать, причём от многократного повторения семя отнюдь не иссякает, и моё десятое извержение настолько же бурное и обильное, как и первое, к тому же я никогда не утомляюсь — ни днем, ни ночью. А вот и орган, который творит все эти чудеса… Шнайзель сейчас хотел, чтобы Хиро, Зеро Ту и Лелуш вместе возводили это орудие. — Меня больше всего возбуждает Зеро Ту и я хочу трахнуть её по своему вкусу. — Я с удовольствием буду пробовать такую штуку, — Зеро Ту с долей трепета влила энергию во член Шнайзеля, в этот таран. — Сперва я хочу увидеть, как он входит в Лелуша, — Хиро настаивал на исполнении в первую очередь своих личных фантазий. — Ну, хорошо, — ухмыляясь, Лелуш начал с того, что предоставил своему брату облизывать свои подошвы. Зеро Ту выбрала себе Айна, как более мужественного из двоицы. Красавица быстро завела его и оказалась насажена на торчащий колышек. Хиро впился поцелуем в губы Лизе, чьё лицо показалось ему более женственным. Вид того, как его жена насаживается на кол другого мужчины, моментально заставил фаллос взметнуться. Хиро велел Энцу себя смазать и наклониться. Анус этого офицера сразу дал понять, что Шнайзель далеко не раз вводил в эту содомскую норку своего Левиафана. Хиро далее трахал туда Энца, протянутого рядом с Зеро Ту, и думал, как там просторно, прямо как в женском влагалище. Любимая же хихикала, Далтон активно работал бёдрами, лоб брутального и очень красивого брюнета покрывался потом. Он говорил, какая Зеро Ту классная женщина, а Энца восхвалял член Хиро и говорил, как ему нравится, когда такой орган заполняет его попку. — У тебя прекрасная жена! — бодро прокомментировал Айн. — Жаль — она не моя! — Ха-ха-ха! — Хиро трахал Энца. — Я тебя прекрасно понимаю! Понимаю! Те, кого имели, наклонились перед кроватью и опёрли на неё свои кулачки. Все четверо стояли на полу. Братья же заняли середину кровати, которую, главным образом, занимал гигантский блондин. Шнайзель растянул анус Лелуша, после чего поместил брата в позицию раком. Кнут выбил крик из него, Шнайзель оставил крест на крест среди ягодиц хорошо видный след. Он его сильно возбудил. Лелуш легко принял в себя это громадное орудие, член Шнайзеля исчез наполовину. Полностью он его не вводил, конечно. Младший брат оказался насажен реально как свинья на вертеле! Лицо Лелуша залилось краской, на глазах выступили слёзы! — Так, я попросил бы вернуть мне одного из моих офицеров! — Шнайзель повернул голову. — Кто-то из них обязательно должен брать меня сзади, пока я сам работаю впереди! — Хиро, отдай ему своего!.. — Зеро Ту, ясное дело, не желала слезать с члена Далтона. — Лиза, ты должен занять такую позицию, чтобы твоя задница была в моём распоряжении! — Хиро, понятное дело, также не желал вынимать член из той мужской жопы, в которой он уже себя прекрасно почувствовал. К счастью, сюда в этот момент заглянул Сузаку. Шнайзель, понятное дело, обожал его член, потому сразу приказал японцу спустить штаны и воткнуть меч. Сузаку повиновался — в результате он трахал Шнайзеля, Шнайзель — Лелуша. Далтон схватил Зеро Ту и поднял её на руки, встал рядом с постелью с ней на руках, засосался. Сузаку, пользуясь этим, занял своё место, с него одетый парень трахал Шнайзеля очень напряжно. Хиро же продолжал брать Энца и одновременно смотрел на то, как громадный член Шнайзеля пребывает своей половиной внутри у Лелуша. Хиро хотел, чтобы он полностью пропал внутри Лелуша хотя бы на секунду, но не осмелился озвучивать таких пожеланий, потому как всё-таки не хотел делать неприятно своему любовнику. Кто же первым тут кончил? Зеро Ту, очень глубоко проникнувшись влечением к Далтону, выжала из этого голубоглазого брюнета, красивого, но куда более брутального, чем Хиро, обильную порцию семени. Хиро кончил вторым, изверг в пухлую, женоподобную попку Энца. Всё же потроха этого мужчины хорошо подходили для выбивания семени. Шнайзель озвучил настоящий крик, когда бросал сперму в Лелуша. Сузаку вынул свой член из Шнайзеля, весь покрытый дерьмом. Шнайзель вынул свой гигантский член из брата в таком же состоянии, до середины этот инструмент тоже оказался в говне. Хиро после этого спешно заглянул в зад Лелуша. Анус принца раскрылся так глубоко и широко, что, казалось, в него можно сунуть кулак. Хиро редко когда видел, чтобы жопа юноши могла вот так широко раскрыться! Внутри красного нутра белела сперма, ей там всё залито! — Мне очень это нравится, — улыбнулся Хиро. После этого все отдыхали, Сузаку и Лелуш вышли отсюда. Энц поимел в вагину Зеро Ту, заставил её кончить, после чего сам скинул сперму в неё. После короткого отдыха Зеро Ту накинулась на Шнайзеля. Он лежал, она скакала, она просто смогла вогнать в себя эту штуку до конца! — Какой член, любимый! Больше только у Курво! Хиро и двое офицеров наблюдали за этим и комментировали. Зеро Ту успешно кончила сама и выжала себе во чрево порцию спермы Шнайзеля. — Любимый, — нежно поцеловала она Хиро после этого, — ты следующий! — Да, теперь я займусь тобой, — Шнайзель велел Хиро лечь на кровать. Чтобы возбудиться снова, Шнайзель облизал Хиро пяточки и попросил возвести орудие ножками. Зеро Ту на этот момент подняла свою ногу и дала Шнайзелю взять в рот свои большие пальцы. К ножкам Шнайзель имел слабость. Он немного подрочил себя подошвами Хиро, потом воткнул член в глотку Хиро — сунул, сколько влезало. Хиро на это проблевался, буквально. Шнайзель засмеялся. И только после этого поместил Хиро лицом к кровати, жопой — себе. Он пощипал её как следует. Потом выбил крик из глотки Хиро парой звучных ударов кнута. Следы хорошо проявились на этих ягодицах! — А-а-а! — но Хиро ещё болезненней аж оскалил зубы, когда его, рогатого инкубика, пронзили после этого! — Не бойся, Хиро, — проговорила рядом Зеро Ту, — он входит только наполовину! Шнайзель дал Хиро пару секунд привыкнуть, после чего пустил в полный ход свой отбойный молоток. Зеро Ту в это время завела руками члены Далтона и Энца. У первого вскочил раньше, потому именно этого брутала она вонзила в задницу Шнайзеля, который всегда желал находиться в центре бутерброда. — Да-да, спасибо, Зеро Ту! — Шнайзель балдел. — Уверяю тебя, Энц хоть и похож на пасса, ебëт не хуже! Потом Зеро Ту расположилась так, чтобы всё время целовать любимого в губы. В это время её трахал Энц. Далтон извергся здесь первым, заполнил спермой задницу Шнайзеля. Кажется, именно это заставило Шнайзеля излиться в третий раз и залить нутро Хиро. Он вынул своё орудие и очень довольно постучал им по ягодам Хиро. Хиро отходил, его жопа прямо широко раскрылась, как у Лелуша, и явила красное, нежное нутро, залитое спермой. Зеро Ту кончила, впившись ртом в губы Хиро. Это вид супругов возбудил Энца достаточно, чтобы офицер извергся ей во влагалище. После этого Шнайзель положил перед собой Зеро Ту, лицом к лицу, трахал её во влагалище, погружал себя до предела, а она кричала и била кулачками о постель! Хиро навалился на Шнайзеля в ответ, совершил отчаянный акт содомии с его задницей. Брюнет с синими рожками почувствовал себя в этой жопе небывало свободно, но всё же ему было довольно тепло и приятно там. Офицеры в это время совали свои половые члены прямиком к лицам Зеро Ту и Шнайзеля, они по очереди долбили их в рот и сосали. Когда член Далтона находился во рту у Зеро Ту, а член Энца — во рту у Шнайзеля, именно эта картина послужила толчком к очень мощному оргазму Хиро — яички сжались и выбросили очень чувствительную порцию. Вот так Хиро залил Шнайзеля. Сам Шнайзель в ответ залил Зеро Ту. Всё это завершилось на том, что Хиро и Зеро Ту по очереди засосались со Шнайзелем. — Мы могли бы продолжить, но я думаю сейчас хватит. Продолжим потом. Давайте возобновим наш график. На таких словах Шнайзель предложил быстро сходить в душ, вытереться и одеться. Хиро и Зеро Ту не стали возражать и, держась за руки, отправились в душ. Шнайзель, Хиро, Зеро Ту, Лелуш и все остальные, после своих начальных оргий, собрались за просторным столом, на вершине небоскрёба из стекла и стали, здесь открывался прекрасный вид на море. Солнце палило посреди голубого неба. Шнайзель заговорил о создании единого военного альянса, призванного защищать Солнечную систему. Он внушал огромное доверие своей мимикой и искренностью — и только предупреждение Лелуша, вынудило Хиро всегда держать на уме: всякое слово этого человека — брехня. Шнайзель — социопат, способный очаровывать, и все его слова о мире, это уловка. Свои намерения Шнайзель успел озвучить только наполовину. Здесь появился второй любитель говорить о мире — Николае Джетти Карпатия! И его заместитель — Фортунато. Первый — в синем костюме, второй — в чёрном. — Шнайзель, не будем тянуть кота за яйца! Мой имидж серьёзно пошатнулся из-за всех произошедших событий и ты хочешь подняться на ниве моего поражения! Вот что выдал ему Карпатия. — Что с того? Эта политика, ничего личного. Неужели ты не можешь временно уйти в тень? — Шнайзель совершенно спокойно воспринял его появление. — Я вызываю тебя на дуэль! — потребовал Карпатия. Коренастый и смуглый Фортунато смотрел на всё это с долей подозрения. Он пытался научить своего начальника смирению и предлагал действительно уйти в тень, но властолюбец не желал отступать. — Я не буду сражаться с тобой, я не боец — я политик, — покачал головой Шнайзель. Карпатия сжал кулак, после чего показал спину: — Это ещё не конец! Он сделал несколько шагов к стеклу, сверхъестественным образом прошёл сквозь него, завис в воздухе и исчез — телепортировался или стал невидимым или быстро улетел. Фортунато, ощущая себя несколько растерянным, удалился похожим образом. — Я говорю тебе: ты должен переждать этот кризис в тени! — Фортунато требовал от Карпатии смирить себя. Они стояли на краю большого, затопленного здания, недалеко в море. Когда-то здесь ушёл под воду город. Звук — пара синих босых ног встали на ржавые балки. Принцесса держала руки на груди с серьезным выражением лица. За спиной — Гамма и Бета, в разноцветной женской одежде. Оба нагло ухмыльнулись, Принцесса выглядела спокойной. — Плантации?! Что вам нужно? — взглянул на них Карпатия. Он сразу приготовился к бою. — Я хотела бы узнать, — Принцесса не показывала никакой агрессии, — что вы намерены делать? Несколько я поняла, Тулкандра намерен сменить официальное лицо. — Да, вместо вас должен быть теперь этот Шнайзель, — указал Бета. — У него, насколько я слышал, член больше, — добавил Гамма. Эти слова про член, надо сказать, разозлили Карпатию. — Шнайзель даже не волшебник! Но у меня плохая репутация. Я ослабил волю к власти, потому заплатил за это, — признал Карпатия. — Величайшая власть — власть над самим собой, — высказала Принцесса. — Философская болтовня! Будь на то моя воля, я бы поставил тебя на колени, Принцесса Марса. Главное — оружие, нужно оружие достаточной силы! — Карпатия взглянул на свою руку. — Рано или поздно найдётся оружие посильнее твоего, — Принцесса моргнула. — Код 001, ты предлагаешь объединиться против Шнайзеля? — обратился к ней Фортунато. — Если у нас появятся причины уничтожить Шнайзеля, то мы могли бы объединиться, — Принцесса поставила вопрос так. — Сейчас пока таких причин у нас нет. — Потому мы не можем доверять вам, — отрезал Фортунато. — Спасибо, что предложили. Я подумаю, — кивнул Карпатия. Затем оба устремились словно бы в прыжке в небо, пропали сейчас. Шнайзель пожелал, чтобы перед ним теперь оголили задницы, спустили штанишки и расположились перед ним. Это сделали все — Хиро, Зеро Ту, Лелуш, Сузаку, С.С., Карен, Роло, Шино, Юджин, Акихиро, Далтон и Энц. Шнайзель больше тяготел к собственному полу и желал, чтобы его было больше. Он начал по очереди гладить, покусывать и обнюхивать. Хиро, Зеро Ту, Шино, Юджин и Акихиро интересовали Шнайзеля сильнее, чем все остальные — те, с кем Шнайзель успел хорошо познакомиться. Все по большей части отнеслись к этому спокойно и сосредоточено, разве что Зеро Ту и Шино являли на своём лице непристойную радость, а Юджин и Карен — такое же ярко выраженное чувство стыда, брезгливости и отвращения. Все заметили, что задница блондина-красавца Юджина особенно пришлась ему по вкусу, минуты три без перерыва Шнайзель облизывал и обсасывал задний проход. Юджин покраснел и разволновался, ибо очень не хотел принимать в себя тридцатисантиметровый таран. К счастью, Шнайзель сейчас захотел воспользоваться задницей Зеро Ту. — Привяжите её, — потребовал он, снимая одежду. — Я хочу член Айна! — Зеро Ту буквально разорвала на себе одежду. — Хорошо. Айн полностью разделся и лег на спину, голая Зеро Ту оседлала его, накрыла его собой. Сузаку и Энца привязали любовников друг к другу. Хиро в это время дал Лелушу сосать свой член. Зеро Ту привязана к постели — жопой к Шнайзелю, он разделся полностью и потребовал раздеться полностью от того мужчины, который будет его обхаживать сзади. — Я! Это буду я! — Шино захотел прочистить этого Шнайзеля. На это Шнайзель невероятно благодарно улыбнулся, обнял голого Шино и впился поцелуем ему в губы. У Шино уже хорошо стоял член, вскочил во время первого этапа игр. — Теперь нужно будет сделать ещё одну вещь, — Шнайзель протянул руку и в неё был вложен кнут. — Я должен немного пустить кровь. Шнайзель избил поясницу и ягодицы Зеро Ту чередой быстрых движений, благодаря чему девица пронзительно закричала, её насыщенная розовая кожа оказалась изорванная в клочья, кровь полетела брызгами! — Вот так, да!.. — Шнайзель повернулся к Зеро Ту — он имел большой опыт в таких делах и проделал операцию без видимых усилий: два сокрушительных толчка, и его таран вломился в самое чрево Зеро Ту — всё произошло настолько молниеносно, что все даже не успели заметить, как дрожащая от нетерпения масса плоти исчезла из виду! Зеро Ту, чья задняя часть оказалась полностью окровавленной, приняла в себя всю эту громадную штуку. Теперь она аж открыла рот, округлила глаза и облилась багровым! Шнайзель вонзился в жопу Зеро Ту до упора, пустился трахать эту девицу! Шино вломился в Шнайзеля, взялся за его бока и заработал бёдрами. Все наблюдали за этим. Шнайзель потребовал, чтобы С.С. сунула ему босые подошвы прямо в лицо. В помещении эта ведьма часто ходила без обуви и её ножки много кому запали в душу. Хиро подозвал к себе Карен, он втирал свой член ей в вагину, в пушок на лобке, и всё время глядел на то, как Шнайзель разворачивает потроха его жены. Зеро Ту до боли вся забита внутри, она лежит прямо на Айне. Его член — у неё в вагине, Шнайзель прямо рвёт кишки! Он балдеет, Шино очень быстро трахает Шнайзеля. Первым тут кончил Шино, он затопил спермой прямую кишку Шнайзеля. Он кончил вторым, вынул член и аж бросил последнюю струю на ягодицы Зеро Ту, покрытые кровью. Дыра Зеро Ту хорошо раскрылась, из неё выпадала обильная сперма. Хиро к тому моменту сосал язык С.С., отпустил сейчас босоногую ведьму и обратил внимание на пробитое седалище своей жены. Зеро Ту, по-прежнему привязанная к Айну, довела себя страстными движениями до оргазма. Она крутилась на фаллосе Айна и во время своего оргазма аж выбросила из своей жопы сперму Шнайзеля. Айн перевернулся, когда верёвки убрали, он взялся трахать её со всей прыти. Хиро, чей член очень сильно торчал, дал его поначалу сосать Шнайзелю, а потом вырвал из его рта и навалился в ярости на Далтона. Брюнет получил себе в зад член другого брюнета, принял его без проблем, потому как накануне привык принимать в себя член Шнайзеля. Далтон и Хиро позади его спины закончили почти что одновременно, оба страшно обнажив зубы. Хиро свалился после этого на Зеро Ту, накрыл собой свою женщину и лежал в объятиях с ней. Сперма выходила у Зеро Ту из влагалища и из ануса, из ануса — больше. Кровь и сперма измазала постель. Принцесса пожелала с глазу на глаз поговорить со Шнайзелем. Он с большой охотой отозвался встретиться с ней. Шнайзель забрал с собой пару своих офицеров, а Принцесса появилась в сопровождении Гаммы и Беты. — Вы намерены уничтожить Карпатию? — Принцесса спросила напрямую. — Ещё нет, Ваше Высочество, — Шнайзель с большим удовольствием низко поклонился и пожелал поцеловать руку Принцессы. — Но к этому, боюсь, всё идёт. — Я ненавижу Карпатию за то, что с его руки мой народ подвергался уничтожению. Я жажду отомстить, — Принцесса открыто высказала о своих намерениях. Шнайзель сообразил, что Принцесса намерена уничтожить всех, кто приложил руку к колонизации Марса. — Очень хорошо. Я бы хотел, чтобы Карпатия ушёл в тень, но, боюсь, он не оставит мне выбора. Хиро слушал всё это, не находясь внутри комнаты. — Я не испытываю к Карпатии особой ненависти, так как у меня она сконцентрирована на ВИРМ. Но полагаю, Принцесса ненавидит его тоже. Хиро обратил внимание, что Карпатия и Шнайзель одним миром мазаны. — Я знаю, но тех, кто послужил мишенью для моей ненависти, я предпочитаю уничтожить, — Принцесса звучала настойчиво. — Я хочу доказать наше превосходство над ними. Мы, Королевский двор, любим и доверяем друг другу, они же — ненавидят и сражаются за власть. Я хочу видеть, как эти карпатии и шнайзели будут есть друг друга. Вот чего добивалась Принцесса. Шнайзель и Принцесса после разговора также решили заняться всякими играми. — Вижу, у вас замечательные ножки, — Шнайзель взял щиколотку Принцессы, осмотрел подошву, сейчас достаточно чистую, потом как Принцесса омыла ноги в морской воде перед тем, как пройтись в офисном здании по полу, который каждый день до блеска чистит специальный робот. Шнайзель осмотрел пальчики — тон у ногтей Принцессы совпадал с тоном текне-облачения, ноготки острые, торчат. Шнайзель прижал себе к лицу такую стопу. — У-у-у, просто превосходные ножки, — чмокнул он. — Могу подрочить ими, — предложила Принцесса. — Да, давай. Принцесса захватила своими подошвами торчащий орган Шнайзеля. Пока она ему дрочила, он потребовал Гамму, Бету и двух своих офицеров окружить себя своими членами, чтобы они могли касаться его лица, он мог их нюхать и облизывать. Всё это совместно подняло член Шнайзеля. Как только это случилось, Шнайзель потребовал жопку Принцессы. Как только она очутилась у его физиономии, он схватил кнут. Принцесса даже бровью не повела в момент, когда полетели брызги синей крови. Шнайзель воткнул в анус. Принцесса оказалась насажена на это грозное орудие. Гамма пустил кровь из ягодиц самого Шнайзеля и с удовольствием насадил блондина на своё орудие! Бета взял в рот у Айна и выставил свои ягодицы в распоряжение Энца. — Ох, очень хорошо, очень хорошо! — Шнайзель остался доволен тем, как он засадил спермой в анус Принцессы и сам принял в свою задницу порцию спермы от Гаммы. — Мне нравится наше знакомство. Все находились друг с другом на виду вечером, когда тончайшие вина старой выдержки и изысканные блюда подогрели воображение. Шнайзель за разговором убедился, что Хиро и Зеро Ту давно не маленькие дети. Он поднял из-за стола Зеро Ту и Принцессу в предвкушении дальнейшего акта, его орган обрёл небывалую твердость. Он увлёк Зеро Ту на кушетку в дальнем конце комнаты, где усадил на свой кол и приказал Принцессе испражняться ей в рот. — Зеро Ту — реинкарнация твоей матери? Мне очень нравится такое между родственниками. Левой рукой Шнайзель массировал член Сузаку, правой — Роло, а Юджин, не без отвращения к тому, что делала Принцесса по команде Шнайзеля, в это время совокуплялся с Зеро Ту в иное отверстие. Сам Лелуш, опустившись на колени перед лицом Принцессы, вставил свой орган ей в рот. Мужественный Акихиро наглухо закупорил задний проход Шнайзеля. Вот что он устроил! Разумеется, к тому моменту вообще все присутствующие обнажились. — Ах ты, какой гедонизм! — проговорил восхищённый Хиро. — Какое зрелище! Нет ничего слаще, чем видеть, как такому подвергают твою жену и дочь. Потом, подтянув ягодицы Карен к своему лицу, Хиро умудрился губами выдавить из неё кусочек свежего продукта (с отвращением, Карен выполнила приказ испражниться), не переставая содомировать С.С., а Шино проник в анальное отверстие Хиро. Шнайзель располагался в центре, Хиро справа, а по левую сторону композицию завершали Гамма и Бета, которые в активном виде совокуплялись с Далтоном и Энце. Гамма уткнулся лицом в мужественные ягодицы Акихиро, который совокуплялся с Шнайзелем, и обеими руками ухватившись за чьи-то, лежавшие под боком тела… Карпатия сидел за столом и рассматривал поступающие данные. Сегодня он гневно накричал на Рамана Ваджпаи, который в ответ в сердцах назвал его импотентом. Карпатия сломал шею этому чиновнику. Карпатию интересовало, что думает о нём его элита. Уютное и очень просторное помещение, стилизованное под старину — сам стол выполнял функцию экрана, на котором Карпатия пальцами водил переключатели. В какой-то момент он вышел из кабинета, нервно прохаживался в обширных апартаментах. — А?! — он уловил появление здесь незнакомца. — Кто здесь?! Карпатия был готов испепелить без предупреждения. Но всё же в голове возник предохранитель — Карпатия способен обрушивать на врага быструю последовательность огненных лучей или бить огнём по площади. Его атаки не слишком сильны, но благодаря скорости и интенсивности он не даёт равному противнику ударить в ответ. Потому Карпатия был уверен в себе. Это его подвело — в голове возник образ Принцессы. Он решил, что она пришла поговорить. И сейчас ему в грудь вонзился кинжал, заговорённый Принцессой. Убийца со скрытым лицом немедленно бросился бежать. Антихрист схватился за грудь, кровь обильно растеклась. Он попытался сотворить пламенную атаку и только подпалил комнату — дальше в ход пошла система пожаротушения. Вот так Карпатия откинулся. Первыми его обгорелое тело нашли Фортунато и секретутка Хетти Дарем. Гамма, в поте лица, совершал акт содомии со Шнайзелем. Высоченный блондин лежал на кровати и, также обильно покрываясь потом, принимал в себя толчки горячего красавца с бордовыми волосами. — У-ух! — закрыв глаза, Гамма кончил. Бета седел рядом на постели и наблюдал за происходящим. Шнайзель встал, Гамма лёг на постель, после чего Шнайзель сел на его лицо и выдавил из себя в рот ему обильную порцию спермы. — Энце — идеалист, верящий в то, что в Солнечной системе возможен мир и порядок. Такого легко убедить в том, что убийство Карпатии — необходимо. После всех этих событий Шнайзель чувствовал себя очень довольно. Он ещё раз поцеловал руку Принцессы. Солнце освещало берег. — Как думаешь, Хиро, что это будет значить? — Франкс решил узнать у него. — Убили ещё одного Антихриста? Я не думаю, что это будет что-то значить. Меня больше беспокоит, что Джулиан и Клеф до сих пор за кулисами. После Антиоха и Кристофера, Карпатия вообще не выглядит проблемой. Тот же Президент Европарламента был куда опаснее. Хиро сейчас вытягивался на шезлонге и наблюдал за тем, как Зеро Ту и девочки плескались поблизости. Принцесса кратко поговорила с ним — она глядела с голограммы, за её спиной Шнайзель помахал рукой — было видно, как Гамма и Бета насадили его одного на два своих члена! — Просто один «великий человек» заменит другого. Я понимаю ненависть Принцессы, потому позволил ей убить этого Карпатию. Я думаю, она будет рада перерезать всю эту верхушку. Хиро заложил руки за голову. Тройняшки и Дети Шута-Серафима просматривали возможные варианты будущего с помощью транса, прорицания, хрустальных сфер и иной тому подобной магии. Естественно, их больше интересовали дела Икуно и Эпсилона, Альфы и события на Земле после смерти Карпатии. Попытка заглянуть в будущее привела к тому, что сейчас перед их глазами предстал сплошной жёлтый цвет, подул ветер, из жёлтого цвета сформировался знак — он выглядел как точка, от которой отходят завитушки, как щупальца или вопросительные знаки. Все шестеро почувствовали страх, вернулись в реальность. Некоторые древние рёвозавры из Гран Криваса тоже увидели нечто такое. — Это знак одного из Древних Богов, — волшебник Зон неприятно поморщился. — Я доложу обо всём Хиро, — Зета, на чьём лбу обильно выступил пот, встала и прошла к нему. Хазуки — фея-гиноид появилась на месте преступления — она прошла сквозь потолок и встала на пол босыми ножками, которые оплетали декоративные растения. Здесь уже находились Йошио и Ханасаки. — Кто бы мог пробить прочность антихриста? — последний рассматривал тело Карпатии. Йошио расхаживал по окружению, оставляя тёмные следы свои босых ног. — Очевидно, это преступление было угодно Большому Брату, — сюда подошёл Ирита, важный представитель элиты и службы безопасности. Кроме них, тут присутствовал Фортунато, заместитель Карпатии сидел за столиком, который только слегка оплавился от пожара, и глотал какую-то жидкость в стакане, кажется, успокоительное. Дверь открылась и здесь появился пожилой человек в чёрных очках, носящий необычное пальто — серое, с декоративными украшениями в виде чёрных и серых перьев по краям. — Вы кто? — обратился к нему Фортунато. — Я — профессор Шурсбери, — шагнул он. — Воздушный волшебник, слепой мудрец. Лицо его выглядело очень старым для жителей этой эпохи. Здесь тысячи лет не видели старых людей. Все подумали, что так его состарила магия. — Мне не говорили, что вы тут появитесь, — подошёл к нему Фортунато. — Верно, я появился здесь только для того, чтобы забрать себе мой Амвросий. Исчезновение Ноно и смерть лидера, хороший момент, чтобы напасть. Прямо из рукава Шурсбери вырвалась жёлтая лента, которая, словно живая, связала Фортунато, после чего заместитель Карпатии, волшебник ранга лжепророк, свалился в судорогах. — Папа! — Хазуки испугалась. Она поспешила пояснить для Ханасаки, Йошио и Ириты: — Это человек, который меня создал, он одержим!.. Жёлтая лента связала теперь саму Хазуки. Фея-гиноид оказалась парализована. Ирита быстро скрылся за спину Йошио и потребовал по связи позвать помощь. — Тут вражеский волшебник уровня антихриста! Альбинос, естественно, призвал глефу и встал с ней перед противником. Шурсбери закрылся Хазуки — из-за чего Йошио помедлил. — Звучи, Песнь Хастура! Шурсбери призвал позади себя столик с дисковым проигрывателем, который может было найти только в музее. — Я могу ранить Хазуки! — юноша, понятное дело, не мог вот так кинуться на своего противника. — Это понятно, Йо!.. — Ханасаки задумался. Пара рядовых андроидов вбежала сюда и попыталась задержать Шурсбери — их отбросило ветром, который подул прямо от волшебника. Едва ли существа низкого уровня могли его даже коснуться! Над Малакандрой поднялся ураган. Многочисленные «паразиты», которые гуляли по зелёным и синими растительным просторам вокруг Гран Криваса, среди Плантаций, взглянули на небо в страхе — на них повалил шквал, леденящий вой и грох молний! — Супер-шторм! — доложила Нана, глядя на снимки из космоса. В атмосфере планеты формировалось нечто ужасное за считанные минуты! — Это Тёмный Бог! — вбежал в командный центр Зон. — Владыка Гиад! Его компаньон Пол сообщил: — Этот ветер прилетел с Гиад! Это Древний Бог, чьё имя лучше не произносить! Король в Жёлтом! Хиро и Зеро Ту поспешили активировать Стрелиции. С астрального плана пришла помощь — многочисленные божества, которых Хиро в числе прочих освободил из чрева Йидры, отразили атаку с эфирного моря. Они прозвучали в голове у Хиро: — Четвёртая планета от Солнца — не его цель! — А?! Над Центральной Азией формировался такой же супер-шторм. — Я займусь этим! — пообещал Саурон. — Вы должны уничтожить шестёрок! Что на Земле, что на Марсе из центра супер-шторма хлынул рой зловещих крылатых созданий разного размера и невидимых бестий. На многих летунах сидели различные гуманоиды и человекоподобные монстры и сатанисты, зачастую представители различных инопланетных цивилизаций, в естественном виде или сильно мутировавшем. Колдуны обрушили заклинания, основанные в первую очередь на звуковых и штормовых атаках. Многочисленные мехи и воздушные линкоры Земной Федерации оказались подняты по тревоге. Взгляд Хазуки сменился с испуганного на стеклянный после того, как заиграла музыка, которую изрыгал призванный магией граммофон с пластинкой. Шурсбери держал её перед глефой Йошио: — Да, Последователи Разрушительного Шторма вторглись в Солнечную систему, как только зазвучал «Король в Жёлтом». Я — Лабан Шурсбери, Герольд Короля в Жёлтом! Жёлтые, поначалу крохотные балерины возникли вокруг граммофона. — Проклятие! — Ирите поступили тревожные сообщения. — Это очередное полномасштабное инопланетное вторжение! — На этот раз это не персонажи книг Толкина! — усёк Ханасаки. — Это злодей Амброза Бирса! — Кто?! — взглянул на него Йошио. — «Король в Жёлтом»?! Под свою музыку, а потом — под пронзительное женское песнопение, зловещие жёлтые феи спрыгнули и увеличились до обычных людей — они выглядели как женщины в жёлтых тканях и с бледными не то лицами, не то масками. Дьявольские танцовщицы закружились, ещё больше распространяя мистический эффект от трансляции. Ханаски и Ирита поняли, что надо заткнуть уши и не слушать это всё. Йошио же решил уничтожить этот проигрыватель. — Крылатая машина Бьякхи! — Шурсбери покинул комнату и превратил Хазуки в глайдер. Он запрыгнул и взлетел, прошёл сквозь крышу. — Silence Glaive Surprise! — Йошио использовал свою атакующую технику — взмахом глефы он стёр в фиолетовом сумраке жёлтых танцовщиц и их проигрыватель. Он замолк. — Это не всё! — Ирита принимал сообщения на миниатюрный компактный компьютер, эквивалентный нашему смартфону, но ещё более функциональный и миниатюрный. — Они напали на Марс и Землю, на Центральную Азию! Пустыня Гоби — эпицентр вторжения на Землю! Саурон прозвучал: — Я сейчас ликвидирую мерный разом, сквозь который Король в Жёлтом нас атакует. Лабан Шурсбери — это волшебник, который попал под контроль зловещего сверхъестественного существа — Короля в Жёлтом. В своё время Шурсбери помог мне создать Хазуки и Амвросия. Сейчас Король решил сделать ход. — Что это за твари? — Ханасаки взглянул на остаток пропадающей жёлтой ткани. — Это были придворные танцовщицы Короля в Жёлтом — мелкие шестёрки, ничего важного. Гораздо важнее, что он вернул себе Амвросия. Для порабощения жертв, Король в Жёлтом изобрёл проклятую пьесу, которая разрушает рассудок. Вы правильно поступили, что заткнули уши. Эфирный ветер перенёс многочисленный флот Короля в Жёлтом из глубин космоса. Силы быстрого реагирования Земной Федерации выдвинулись для битвы с Последователями Разрушительного Шторма. Командующий миротворцами Рамон Сантьяго первым поднял все мобильные силы. На орбитах Земли и Марса появились миллионы кораблей с Жёлтыми Знаками, которые напоминали собой готические замки или соборы, с декоративными (или не очень?) чертами физиологии осьминогов и моллюсков. Их залпы наткнулись на невидимые щиты, возникшие над Марсом и Землёй. Ответный обстрел пошёл с поверхности. Корабли Короля в Жёлтом обернулись эфирными торнадо, в результате завихрения отразили атаки с поверхности. Активировались многочисленные Стражи Солнечной системе — плотный рой прибыл с Луны и обрушился в таком количестве, что завихрения оказались быстро преодолены. Хиро и Зеро Ту вывели Стрелицию Апас в космос и распылили в мощном лучевом залпе всю армаду Последователей Разрушительного Шторма, торнадо им тут не помогли! — Смотри, любимый, это ещё не всё! — Зеро Ту указала на участок космоса, где, словно клякса, упавшая на лист бумаги, распространился клочок иного пространства. Хиро интересовался астрономией, потому узнал звёздное скопление Гиад. Перед ними ясно предстал клочок неба, в котором горят чёрные звёзды, а расстояния между ними заполнены красноватым заревом! Прямо из этого портала вышиб очень широкий и плотный торнадо, какого-то особенного тёмного оттенка. Хиро использовал следующую технику защиты: рукой Стрелиции, словно бы лучом лазера, вывел кривую пятиконечную звезду, внутри неё появился горящий ромб. — Старший Знак! Торнадо разбился об эту технику, словно живой, как обжёгся и убрался обратно. — К счастью, Первородная Раса создала особенную защиту от Богов Мифов Ктулху! На поверхности Марса многочисленные рёвозавры и рядовые Франксы добивали оставшихся противников. В окрестностях Земли и Луны такой же торнадо раскидал, а то и порвал на куски Стражей Солнечной системы. Он протянул потом свой хобот к Земле. На его пути появилась Деус-машина Золотое Наследие. Внутри находились Шнайзель и лоли-гиноид Голди. Саурон через их волю и разум выстрелил лучами мехи, те образовали такой же Старший Знак, который смог отразить «воздушную» атаку обратно в скопление Гиад. Венера. Фэанор и Тихо встали лицо к лицу с целой армией — ринулись жёлтые мумии, полностью закутанные в ленты такого цвета. Фэанор обнажил пистолет и кинул револьвер Тихо. Плазма обращала в пепел этих уродов, мороз обращал в статуи, которые раскалывались после смерти. Они прилетели верхом на крылатых тварях, похожих на смесь человеческих трупов, кротов, муравьёв, термитов и летучих мышей. Сатанисты-инопланетяне, сидящие на них, бросали свои заклинания, которые не особо проняли двоих противников. Тихо и Фэанор направили против них масштабные ледяные и огненные атаки, в результате чего остров осыпали снег и пепел. Небо очистилось. — Хм… — Фэанор схватил за глотку одну из жёлтых мумий, после чего начал срывать ленты с головы. Под ними оказалось собственное лицо Фэанора! — Тьфу! Фэанор отбросил мумию, после чего добил выстрелом. — Какая дешёвая попытка нас напугать. Тихо решила сорвать ленты с другой мумии, которая погибла от крупного осколка льда. Крови у неё не было, только какой-то тонкий слой бледного геля сочился из раны. Тихо тоже обнаружила собственное мёртвое лицо под лентами. — Хе, какой цирк! — она пнула мумию, изобразив бесстрашие. На самом деле в глубине души она почувствовала, как её укусил страх. Голограмма открылась рядом: — Это — безликие посланники, они служат разведчиками Короля в Жёлтом! Йо и Стрелиция уже летят к вам! Фэанор сунул себе в зубы соломинку. — Ну давай, враг, выходи?! Торнадо протянулся с золотого свода, за которым нельзя увидеть внятного Солнца. Из торнадо шагнул сверкающий Амвросий, он приземлился там, где находился Сильмариль. На пути Деус-машины встали Аеон и Карт-Винг-Дикс. — Приветствую вас, Фэанор, Тихо Сайнес. Меня зовут Лабан Шурсбери. Я — Герольд Короля в Жёлтом. Фэанор и Тихо Сайнес удивились, потому как не видели старых людей. При этом пилот Амвросия выглядел по сложению развитым человеком, это был отнюдь не маленький, сгорбленный старец. — Я здесь, чтобы претендовать на ваш артефакт. — Зачем он тебе? — спросил Фэанор. Стрелиция спустилась здесь с золотистого свода, встав третей мехой. Разумеется, это была обычная Стрелиция — Звёздное чадо осталось на орбите Марса под управлением Принцессы. Многочисленные Стражи Солнечной Системы расположились на орбите Венеры, чтобы вступить в бой. Йошио находился в руке Стрелиции с глефой наготове. — Ваше Сокровище нужен моему повелителю — Королю в Жёлтом. — Курво, Тихо, этот волшебник одержим CCD, — предупредил Хиро. Он сидел «тычинкой», держал штурвал Зеро Ту. Лабан продолжал: — Я потратил свою жизнь на сражение с культом Ктулху. Чтобы победить его, я заключил союз с братом Ктулху — Хастуром, Королём в Жёлтом. — Любимый, я про него слышала, — вспомнила Зеро Ту. — Одна из клонов Рей меня разыграла и попыталась меня завербовать от имени Хастура. — Я читал про Хастура в оккультных книгах, — добавил Хиро. — Это Тёмный Бог — Владыка Гиад, способен своим Жёлтым Знаком порабощать умы, акцентируется на звуковых, ментальных и эфирных атаках и техниках. Обычно он предпочитает действовать руками своих Герольдов. Перед нами — один из них. Жёлтый Знак — точка, от которой исходит по три щупальца, они сворачиваются в вопросительные знаки. Выглядят так, словно их небрежно нарисовали жёлтой краской. — Со временем я оказался подчинён Хастуру, моя воля теперь принадлежит ему, — рассказал о себе Лабан. — В своём время я помог Саурону создать Амвросий с помощью знаний из библиотеки Целено. Я не хочу служить Хастуру, но моя воля больше мне не принадлежит. Я не стану просить прощения потому, что мне не за что извиняться. Я могу только пожелать вам удачи — уничтожьте меня. Дайте мне смерть. Дайте мне свободу. — Я не хочу, чтобы Сокровище Курво было в щупальцах CCD, — озвучил свою позицию Хиро. Он пока думал, использовать ли ему Чёрное копьё / Чёрный меч — или нет? Его воздействие может негативно сказаться на способности Сокровища поддерживать утопическое состояние Венеры. — Я знаю, потому мы сразимся, — приготовился Лабан. — Но перед этим я должен предупредить вас. Вы должны сражаться со всей серьёзностью. Хастур планирует расшифровать базовый код мироздания, лежащий в основе Эа: вот для чего ему нужен Сильмариль. Сумев это сделать, Хастур сможет подчинить своей воле всё Эа. Заполучив метафизические ресурсы твоей вселенной, Феникс, Хастур сможет существенно расширить свои владения во внешних пределах. Амбиции Цезаря и Наполеона меркнут пред тем, кто не знал покоя, пока не захватил умы живущих в мироздании, овладев даже их нерождёнными мыслями. Это всё, что я могу для вас сделать, предупредить вас: сражайтесь со всей силы, чтобы уничтожить меня. — Спасибо большое! — Фэанор в любом ином случае ринулся бы на врага в прямую атаку, но сейчас он помедлил и задумался — он хотел освободить Лабана из-под контроля Хастура. Перед глазами встал его брат, Финголфин, которого Рыцари Аст-Ахэ превратили в живой труп, в свою марионетку, которую дёргают за нити. В отличие от Финголфина, Лабан был жив и мог осознавать себя. Хиро, понимая ход мыслей Фэанора, также остановился. Зеро Ту шепнула: — Мы должны убить его, любимый… — Курво… Амвросий — меха-гуманоид по большей части фиолетовых тонов. Он состоял из крупных и угловатых частей основного корпуса, которые соединялись тонкими элементами. Голова напоминала тотем буйвола, она была маленькой, с парой глаз-рубинов — за спиной крепился диск, от которого отходили механические крылья, примечательные тем, что у их оснований разворачивались металлического вида гребни-веера. В качестве оружия Амвросий использовал косу, что была цветом в тон. Подчинённая лоли-гиноид Хазуки сидела с боку от Лабана, с Жёлтым Знаком на лбу и стеклянным взглядом. Такой же символ появился на силовом поле, которое заслонило кругом Деус-машину, когда Хиро, Зеро Ту и Фэанор атаковали его: Стрелиция с помощью синей плазмы, Аеон — солнечной. — Серп Мудреца! — от Амвросия отсоединилось и раскрылось его основное оружие — вытянутое древко металлического вела, на конце — серп-коса. На ней жёлтым горят символы. — Появись, Хастур, Король в Жёлтом! Отворитесь врата в Каркозу! Серп разрезал ткань пространства и времени — открылся портал, за которым — туманные воды, тёмное небо, посреди которого две оранжевые луны, среди тьмы этого неба особенно выделяются многочисленные чёрные точки — словно сами звёзды здесь чернее ночи; различим берег, на нём — желтеющий город. Щит Жёлтого Знака разбился под натиском Стрелиции и Аеона. Из туманных вод вырывались жёлтые щупальца, достаточного размера, чтобы схватить противников. Пока Хиро, Зеро Ту и Фэанор встречали атаку самого Хастура, Лабан перескочил за их мехи — Амвросий мог бы схватить Сильмариль. — Mosaic Buster! — Тихо пустила в ход технику, полученную от той ведьмы. Бастер-машина обстреляла противника роем нанороботов — Амвросий пойман в прозрачную сферу, на чьей поверхности всё время мелькают плотные математические формулы. Лабан и Хазуки на какой-то момент заключены в эту ловушку. Конечно, съесть Деус-машину нанороботы не в состоянии. — Серебряный Ключ! — Хиро призывал в свободную руку Стрелиции артефакт, похожий на кинжал ацтеков, созданный из синего стекла. Он просмотрел некоторые сценарии из возможного будущего — из них он узнал, что Старший Знак не сработает из-за двигателя Хун, который стоит на Амвросии. Это устройство черпает энергию из бесконечных наземных сфер, он обладает достаточным потенциалом, чтобы преодолеть даже Старший Знак в таких условиях. Потому нужен Серебряный Ключ — артефакт, позволяющий запечатать воздействия иных миров. Пока Зеро Ту и Фэанор отражали щупальца Хастура. Прикосновение Великого Древнего смогло отбросить Франкс и Деус-машиной. — Это по моей части! — Йошио сконцентрировал могущество глефы. — Death Reborn Revolution! Вокруг Йошио сконцентрировалась фиалковая аура, после чего она разразилась фиалковой звездой, струящейся мириадами праздничных лент. Они с огромной скоростью вытягивали, нейтрализовали и обнуляли энергию и силу Хастура, одновременно разрывая тело Королю в Жёлтом. Это заставило его убраться. Хиро своим следующим ходом затворил портал в царство Хастура — чуть порезанные щупальца пропадали среди брызг воды, портал закрылся. — Когти Хастура! — Лабан сконцентрировался и взмахом руки пронзил сферу Тихо вакуумными лезвиями. Фэанор заблокировал одно фламбергом, Зеро Ту — силовым полем. Тихо, которая была слабо защищена, оказалась отброшена в воду близко от плавающего острова. Она сжала зубы от боли, когда Бастер-машина плюхнулась. — Не трогай её! — Фэанор встретил фламбергом Серп Мудреца, заблокировал его. Зеро Ту использовала импульсные винтовки. — Барьер ветра! — торнадо окружило Амвросия. Воздушные серпы резали окружение. Барьер ветра не только отразил атаки, но и плохо сказывался на способности ближайших противников находиться в воздухе. Хиро в это время сканировал сенсорным восприятием метафизическую структуру противника. Тихо поднялась из воды, взмахнула ракеткой. — Frosty Buster! Барьер отразил холод — Аеон и Стрелиция покрылись морозной коркой. — Мощный противник! — Хиро сокрушил лёд неоновой аурой и посыпал молниями. Они воткнулись в торнадо, после чего отразились обратно. Зеро Ту отпрыгнула — молнии прорезали окружение. Фэанор призвал бронебойное ружьё и на всякий случай закрыл с собой Тихо. Его выстрел пробил и развеял-таки барьер ветра. Амвросий наскочил тогда на Стрелицию. Хиро и Зеро Ту закрылись копьём от серпа. Фэанор пока не стал стрелять, чтобы случайно не задеть Стрелицию. Амвросий издал оглушительный звук, загремел им в головах у всех четверых — Фэанор, Тихо, Зеро Ту и Хиро аж сжались от боли. Стрелиция оказалась отброшена в воду после столкновения с серпом. Зеро Ту затем метнула копьё, оно столкнулось с основанием серпа, отбило его окончание, оставив только рукоять. Хиро похвалил супругу: — «Молодец, так он не сможет призывать Хастура! Такой предмет не сможет восстановиться быстро!» Хазуки пела, её пение транслировалось через динамики Амвросия, поражая умы противников. — Песнь Хастура! — так прозвучала команда Лабана. Хиро в ответ на это решил использовать ответную атаку по сознанию. — Дротик Индры! Эфирный ветер Хастура, носившейся внутри метафизического пространства, тождественного сознанию Лабана, отразил ментальный дротик. Хиро, яростно скаля зубы, обрушил сияющие геометрические фигуры — Лабан использовать антимагию: заклятие, создающее ошибку в заклинании противника, в результате атаки Хиро, вместо того, чтобы порезать противника, просто с хлопком рассеялись перед корпусом Амвросия! Фэанор же сменил фламберг на револьвер и пистолет — лёд и плазма покрыли попаданием корпус Амвросия, оставив расплавленные и обмороженные, прошедшие трещинами следы. Раз — металл восстановился: Амвросий предстал как новенький! — Слишком прочный! — Фэанор объединил своё оружие в Форменос — выстрелы из бронебойного ружья заставили одержимого резко увеличить дистанцию. Что-то Фэанор успел отбить от Амвросия — увы, регенерация живого металла незамедлительно свела на нет этот успех. — Когти Хастура! — Лабан с расстояния запустил веер вакуумных лезвий, они сбили попытку Тихо атаковать Амвросий. Вирус Хастура также сожрал всех её нанороботов — они не смогли больше влиять на Деус-машину. Они не снижали её регенерацию. Фэанор нервничал — постоянно обращал внимание на Тихо. В этот раз она сумела уклониться в целом от когтей Хастура — атаковать сама Лабана она не смогла. — Кража заклинания! — Хиро вытянул руку, захватил под контроль одно вакуумное лезвие, метнул обратно в Амвросия. — Крылатая машина Бьякхи! — волшебник трансформировал Амвросия в истребитель. В такой форме он быстро вылетел за пределы золотистой атмосферы. Вакуумное лезвие не долетело. Аеон полетел следом. Стрелиция и Карт-Винг-Дикс рванули за ним. Стражи Солнечной системы отреагировали на взлёт истребителя. — Я буду охранять артефакт! — Йошио слетел на место расположения Драгоценности. Вокруг уже скопились жёлтые осьминоги, прибывшие через портал. Исчадия Хастура пытались наложить щупальца на Сильмариль, он их сжигал и отбрасывал прочь. Топ — бледная босая нога встала на жёлтую слизистую. Альбинос в тёмной куртке закружил вокруг себя жаркий воздух. Исчадий Хастура нарезало миксером, полетело очень много густой бледной слизи. Следующего он поразил глефой, этого врага тоже моментально разметало. Ещё сейчас активировались андроиды, которых создал Фэанор, во главе с ними Йошио избавился от этих нападавших. — Барьер ветра! Истребитель-Амвросий оказался обёрнут в торнадо, чья мощь, благодаря двигателю Хун, смогла нарезать рой Стражей. Их тараны и их количество ничего не могли сделать. — Песнь Хастура! Её звучание резко ослабило противников, исказило их рассудок. Многие искусственно созданные космические монстры-Кундор начали атаковать друг друга или даже нападать на Фэанора, Тихо, Хиро и Зеро Ту. Последние были вынуждены атаковать теперь миньонов Ноно. — Будь она тут, — вспомнил её Хиро, — Жёлтому Королю было бы сложнее подчинить её армию! Ещё Лабан сыпал из пулемётов, расположенных под крыльями. Гатлинги трассирующего вида снарядами легко пронзали десятки или даже сотни Стражей насквозь, после чего те разрывались на куски. — Бомбы Декстера! [3] Из-под крыльев пошли авиабомбы. Они разносили тех Стражей, которые находились между Амвросием и Венерой. Масштабные взрывы распылили многочисленных лже-рёвозавров разного класса. Хиро и Зеро Ту захватили роем падающие бомбы Декстера в силовые барьеры, чтобы избежать излишних разрушений на поверхности Венеры. Фэанор вместо стрельбы был вынужден закрыться своим щитом восьмиконечной звезды от попадания одной такой бомбы. Её подрыв мог стереть с карты целый архипелаг. Как только он выдержал её детонацию в верхних слоях, Амвросий снова принял облик гуманоида — и на этот раз, вместо косы, призвал воздушные клинки: — Ветер Гиад! С их помощью он легко нарезал тех Стражей, которые ринулись на него после всего этого. Хиро и Зеро Ту швырнули в него те бомбы, которые они захватили в силовых поля. Лабан приказал Стражам, которых он подчинил песней Хастура, встать живой стеной и принять на себя эту атаку ценой своих жизней. Они защитили себя от неё. Аеон подлетел прямо за тем, как угасли взрывы. — Я бью в лоб, — скомандовал Фэанор, — Хиро — ты сзади! — Давай, Курво! — поддержала его Тихо. Сама она в этот момент побивала одержимых. Амвросий выбил взмахом клинка Форменос. Фэанор был вынужден парировать фламбергом. Тихо устремилась поймать ружьё. Хиро и Зеро Ту налетели на Амвросия со спины — Лабан виртуозно заблокировал копьё Стрелиции вторым своим воздушным клинком-веером. — Хиро, есть какая-нибудь хитрость? — Зеро Ту боковым зрением заметила то, как подлетает рой подчинённых Кундор. — Невидимость! Иллюзия! — Хиро воззвал к сферам Мерлина. Они должны были сделать так, чтобы Стрелиция и Аеон пропали там, где они находятся на самом деле — и чтобы их иллюзии нападали с другой стороны. Лабан не обратил на них внимание — он точно врезал по невидимым Стрелиции и Аеону, воздушный клинок отбросил обе мехи. Полученные повреждения затягивались. На иллюзии отвлеклись только Кундор. — Mandragora Buster! — Зеро Ту окатила их изумрудной светоносной ударной волной, Кундор рассыпались в листья и цветы. Хиро решил ещё раз: он призывал иллюзию Евы-01, которая с Копьём Лонгиния прыгнула на Амвросия. Она прилетела насквозь. — Эй, Лабан, ты что, слепой?! — закричала Тихо. Она выстрелила из ружья Фэанора. От этого Амвросий легко уклонился. — Да, — Лабан бегло снял очки, показал пустоту своих глазниц, — тысячи лет назад я увидел истинный облик Ньярлатхотепа и с тех пор глаз не ношу. А вы что, использовали иллюзии? Тихо нервно закусила своим баноффи. — Похоже, он видит мир через ментальные волны, — Хиро коснулся подбородка. — Теоретически, их тоже можно попробовать подделать. — А если оглушить его?! Charm Buster! — Зеро Ту испустила с копья многочисленные тончайшие тёмные молнии, которые попали в Амвросия. Они должны были заполнить всё пространство внутри него ужасающими звуками, разрушающими рассудок. Метафизический ветер в голове Лабана легко заблокировал этот шум и гам. — А?! Не слышу?! Вы что-то хотели сказать?! Прости, я слишком стар, можно громче?! — Старый пердун! — Зеро Ту показала язык. — Хватит фокусов! — Фэанор призвал пару револьверов, они были слабее, чем его обычное оружие дальнего боя, но палили зато быстрее. На самом деле Фэанор хотел отвлечь этим противника, чтобы Тихо, поймавшая его ружьё, могла поразить Амвросия. Лабан закрылся Жёлтым Знаком от града пуль Аеона. Тихо его пробила. Лабан рванул, запустил в неё бомбу, которую дополнительно наводил поток ветра. Тихо пришлось стрелять из Форменоса во взрывчатку, чтобы она разорвалась раньше, чем успела достигнуть её Карт-Винг-Дикса. Фэанор подумал, что если бы Тихо не справилась, её Бастер-машину точно распылило такой мощью. Амвросий превратился в истребитель. Солнце наполняло атмосферу Венеры золотом и небо планеты послужило землёй для этой схватки. — Курво, надо ускориться! — Хиро раскрыл светоносные крылья позади Стрелиции, они заструились яркими лучами из лопатки сверкающего гиноида. Юбка из реактивных двигателей выдала на полную. Красный оттенок окружил Франкс. — Да! Амрод и Амрас! — Фэанор активировал систему запуска двух ускорителей Аеона. — Ха, мой двигатель Хун в любом случае летит быстрее! — Лабан играючи уклонился от выстрелов Форменоса. Тихо цедила сквозь зубы ругательства. Но Стрелиция почти нагнала Амвросия — воля Хиро и Зеро Ту сравнялась с двигателем Хун. — Кража заклинания! — Хиро удалось вот так вот вырвать один воздушный клинок. Тихо решила вернуть Форменос. — Курво! Она бросила его Аеону. Фэанор хотел поймать оружие — Амвросий, проходя мимо, сдул его ветром. Хиро и Зеро Ту таки успели проткнуть Клинком Гиад Деус-машину. — Получай! — Хиро и Зеро Ту одновременно это сказали. Украденное оружие втянулось в корпус, металл восстановился. Песнь Хастура вызвала боль у пилотов Стрелиции, Лабан парным воздушным клинком отбросил гиноида. — Какой быстрый! — Фэанор напал на него следом с оружием ближнего боя. — Так будь быстрее, Феникс! — Лабан развернулся и заблокировал крест-накрест фламберг Фэанора. Эльф напрягся, он заставил своей волей воспылать космический эфир — фюзеляж Амвросия оплавился. Тихо целилась из ружья — стрелять или нет? Хиро и Зеро Ту в этот момент приходили в себя после того, как их оглушила Песнь Хастура. — Стреляй, Тихо! — приказал Фэанор. Сейчас в ушах громко выл ветер Хастура. Тихо выстрелила. Она могла бы попасть в Аеон. Но так как Фэанор создал ружьё, он мог корректировать его снаряды; Лабан — использовать ветер, чтобы отклонить. Так что Фэанор смог вогнать выстрел только так, чтобы отбить одну руку. И на том хорошо. Зато правда Амвросий успел пинком отбросить Аеон. Фэанор отлетел в один и тот же момент с тем, как его противник лишился руки. — Взять! — Хиро и Зеро Ту запустили синей плазмой. Амвросий выпустил из культи и от летающей руки жёлтые ленты. — Всё ещё слабо! — Лабан даже одним клинком отразил эту атаку в Аеон. Фэанор закрылся щитом. Тихо сделала ещё один выстрел из Форменоса — пуля прошла только по касательной. Металл Деус-машины восстанавливался очень быстро, жёлтые ленты вырвались из культи, приделали обратно руку. — Что ж вы такие?! Я думал вы — герои! — Лабан, мы не хотим убить тебя! — закричал Хиро. — Мы хотим освободить тебя! — Я бы тоже этого хотел. Даже если бы был на вашем месте. Но ваше благородное желание ослабляет вас перед лицом проклятого Жёлтого Короля! Он специально позволяет мне говорить с вами, чтобы ваше желание ослабило вас! Хастур — само зло! Подобно Ньярлатхотепу, Владыка Гиад хорошо знает сердца своих врагов! — Лабан, я избавлю вас от одержимости, если смогу разрушить большую часть вашей Деус-машины! — Фэанор кратким заклинанием на эльфийском призвал огненную мандалу, её вращение концентрированно накрыло противника яркой солнечной плазмой. Хиро и Зеро Ту в это время своей молнией захватили воздушные клинки. Взрыв! Закрытый Жёлтом Знаком, Амвросий выскочил из эпицентра, его корпус отчасти пострадал, это не помешало ему восстановиться. Тихо пробила щит, оставила дыру в Амвросии. Она подумала с чувством крайней досады: — «Если бы мы одновременно попали в него — точно бы уничтожили! Если бы это было нашей целью!» Его металл восстановился даже после такого. Второй выстрел Лабан разрезал воздушным клинком. Оглушил снова противников Песнью Хастура. Пока Фэанор, Хиро и Зеро Ту корчились от боли (Хиро даже стошнило), Лабан выбросил жёлтые ленты к Аеону, захватил его. — Руки прочь от Курво! — Тихо пробила бы сейчас выстрелом Амвросия, если бы не желание спасти Лабана. Она медлила. Фэанор увидел, как перед глазами всё идёт кругом. В следующий момент он увидел, как Жёлтый Знак появился на лбу у Тихо. — Что?! Нет, мать моего ребёнка?! Фэанор увидел как живот Тихо лопнул изнутри, как в фонтане крови и околоплодной жидкости, врывался ребёнок-монстр с Жёлтым Знаком на лбу. — Ха-ха! Твой ребёнок будет моим новым Герольдом! — рассмеялся Хастур со звёздного скопления Гиад. — Это — твоё будущее! Фэанор оказался сперва парализован шоком, после чего его сильно вырвало. — Курво! — крик Тихо вырвал его из галлюцинации. — Ну всё, хватит, ты меня достал! — Зеро Ту в этот момент превратилась Стрелцию в звероформу. Глаза «пестика» покраснели. Если бы она сейчас спрыгнула красной кометой, то ей удалось бы с одного удара распылить Амвросия. — Зеро Ту, стой, мы должны спасти Лабана! — Хиро её остановил. Аеон и Амвросий сейчас оказались далеко друг от друга — Тихо своим обстрелом не давала Хастуру промыть мозги Фэанору. Увидев её, у него отлегло от сердца. Ужас сменился чувством крайней злости. Фэанор подумал, что мог бы прямой атакой распылить Амвросия. Но он решил действовать осторожнее. — «Лабана надо вытащить!» Фэанор решил вернуть себе в руки своё ружье, потому близко подлетел к Тихо. Он принял его себе: — Нужно сокрушить его защиту вблизи, а потом ты сможешь обратить его в лёд! — решил Фэанор. — Вы могли бы убить меня сейчас! Вам надо бы это сделать, потому что Хастур намерен сейчас сделать это с вами через меня! Погодная атака! — Лабан использовал заклинание, в результате которого начались возмущения в ближайших верхних слоях атмосферы Венеры. Все сенсоры и датчики указали, что это очень мощная техника. Хиро, среди вариантов будущего, увидел то, как она распыляет их всех шквалом ветряных лезвий и молний. — Эта техника способна полностью уничтожить противника, сопоставимого с Амвросием! — предупредил Хиро. — Тогда! — Зеро Ту снова вернула меху в режим гуманоида и закрутила Стрелицию, указала копьём. — Moon Spiral Heart Attack! Розовые сердечки Зеро Ту смогли чередой поразить Амвросия, остановив погодное заклинание. Громадное сердце попыталось обволочь его, меха прорвалась сквозь него. — Надо же! Я думала, он сдохнет! — Зеро Ту хотела стереть его из реальности. Амвросий остался цел. Тихо же очутилась на некотором расстоянии от них, в верхних слоях золотистой атмосферы Венеры, и приготовилась использовать свою коронную атаку — девушка решила уж уничтожить Амвросия полностью: — Buster Racket! Buster Smash! — пока она собрала шесть сфер в одну вспышку морозного инея, Лабан пустил в ход следующую свою технику: — GBU-X Bunker Buster! — Амвросий выдвинул шесть штырей, которые на огромной скорости поразили его врагов. Стрелиция и Аеон, под крики своих пилотов, оказались отброшены очень далеко. В атмосфере Венеры протянулись хорошо заметные следы. Атака Тихо пошла — морозная комета устремилась к цели. Тогда Хастур решил задействовать последний козырь: — Овердайв! Хиро и Фэанор быстро сообразили, что сейчас будет. Овердрайв — заклинание перегрузки, поднимающее выходную мощность двигателя Хун, на которых летает эта меха, выше изначального предела. В результате Амвросий превращается в красный свет и просто пронзает своего противника, уничтожая его таким тараном. Сам при этом он восстанавливается обратно. Такую технику можно использовать только два раза за бой. Амвросий принял форму истребителя, в которой эта атака была бы ещё более сокрушительной, чем в обычном режиме. Хиро и Фэанор как-то вычисляли её мощность и пришли к выводу, что её силы достаточно, чтобы, например, уничтожить такую мощную Деус-машину как Либер Легис. Фэанор интуитивно почувствовал, что Лабан целится в Тихо. Потому телепатически попросил Хиро атаковать Амвросий. Сам Фэанор закрыл собой Тихо, выставил щит восьмиконечной звезды. Морозные кометы летели в Амвросия, сам он обращался в красный свет. Хиро и Зеро Ту прыгнули на него с таранным ударом. Амвросий сорвался, он действительно ударил в щит Фэанора, он его разрушил и пробил бы насквозь его меху. Фэанор успел только отбросить Тихо, думая не только о ней, но и об их ребёнке. Хиро и Зеро Ту набросили цепь-молнию на Амвросия в состоянии потока света. В таком виде он только обратил в пыль правую руку Аеона. Стрелиция изменила его траекторию, после чего вогнала прямо в красный свет своё копьё и выпила часть энергии. Амвросий вернулся в свою материальную форму и получил сразу же прямое попадание морозной атакой Тихо! Buster Smash достиг цели! Сама она могла управлять полётом своих морозных болидов, потому устремила их на нужную точку. — Курво! — сама Тихо в этот момент подхватила Аеон, который падал в атмосферу Венеры. — Всё в порядке! — отозвался Фэанор. Он всё ещё был заблëван своей рвотой. — Как он там?! Две секунды на болезненную прострацию — и теперь Фэанор снова сосредоточенно глядит из кабины. — Мы его держим! — Хиро сейчас попирал ногой Стрелиции Амвросий-истребитель, покрытый толстой коркой льда. — Вся его метафизическая сила ушла на то, чтобы пережить попадание! Он в наших руках! Сканер показал, что двигатель Хун больше не работает. — Попался! Хиро, ты намерен убить колдуна и забрать его Франкс?! — задала вопрос Зеро Ту [4]. — Конечно! И, возможно… изгнать Хастура из Лабана! Стрелиция опустила Амвросий-истребитель возле растительного островка, где находился Сильмариль. Фэанор выпрыгнул из своей мехи, на ходу он ещё чувствовал фантомную боль. Хиро, Зеро Ту, Фэанор и Тихо по итогу очутились возле фюзеляжа, окованного льдом. — Сражаться — так до конца! — Лабан снял с себя очки. Все увидели, что у него нет глаз. Из пустых глазниц вырвалась жёлтая жидкость. — Похоже, это та частица Хастура, которая овладела им! — определил Хиро. — Попробуем изгнать? — уточнила Зеро Ту. — Да — если получится! — Мы должны обязательно изгнать из него этого демона — ведь Лабан один из нас, борцов с монстрами! — Тихо посмотрела на Фэанора. Он многозначно промолчал. Сам Шурсбери стал полостью жёлтым — когда это вещество спало, он выглядел полностью иначе. Теперь он выглядел как молодой человек или вернее существо, похожее на молодого человека, частично скрытое какими-то пышными тканями с преобладанием разных оттенков жёлтого. Ткань вокруг шеи обладала, например, тёмно-жёлтым оттенком, грудь отчасти оказалась обнажена и выглядела очень хорошо сложенной. При этом вся эта кожа так обтягивала мышцы — и особенно лицо, что сама по себе казалась какой-то искусственной, ненормальной, словно она сама по себе служила частью одежды. Откровенно говоря, она выглядела так, как если бы кожу сняли с мёртвого человека и вкупе с одеждой напялили на несчастного Шурсбери. Словом, эффект зловещей долины тут работал во всей поля. Это не говоря о том, что этот субъект был по-прежнему лишён глазных яблок. Ещё из одежды на нём появились какие-то обтягивающие кальсоны в линию, тёмные туфли. Лицо скрывала карнавальная маска. Короче, он напоминал какого-то шута, скомороха или клоуна, со щепоткой стриптизёра. — Я — Лицедей Короля в Жёлтом! В руках появились жёлтые ленты со спиралями они воплотились в позолоченные мушкеты. Лабан выпрыгнул из Амвросия, Хазуки обратилась в глайдер — фиолетовый, с крыльями и жёлтыми элементами. С него посыпались выстрелы. Хиро закрылся хрустальным кристаллом. Зеро Ту из-за его спины использовала звуковую атаку. Лабан не пошевелился, зато песня Хастура от Хазуки смогла причинить ментальную боль. Фэанор облачился в доспех, стрелял леденящими и жгучими пулями. Лабан стрелял против них, смог поразить пули пулями в полёте. Те пули, которые уже успели попасть в землю, раскинули от себя многочисленные жёлтые ленты, вольные самостоятельно атаковать противника. Они попытались схватить Хиро, Зеро Ту, Фэанора и Тихо. — Mandragora Buster! — Зеро Ту шарахнула изумрудным взрывом, в результате ленты превратились в крупные плотоядные растения, подконтрольные её воле. — Frosty Buster! — Тихо заморозила те, что бросились к ней. Хиро удалось обратить свои крылья в манипуляторы, как у Принцессы, он захватил ими глайдер-Хазуки. Фиолетовый и жёлтый сменились на серый и синей — Хиро подчинил глайдер себе. — Хазуки!.. Девочка-гиноид приняла людской облик и очутилась у Хиро на руках. Жёлтый Знак пропал с её лба. — Хиро, верни папу! — попросила механическая фея. Лабан очутился на земле, хлопнул свои мушкеты в один большой, зловещего, немного даже органического вида. — Там вирус Хастура! — предупредила Хазуки. — Удар ярости! — Лабан выстрелил Жёлтым Знаком в Фэанора, эльф принял его на себя… — Buster Racket! — Тихо долбанула Лабана броском своей ракетки. Герольда Хастура отбросило в сторону, где его, упавшего, связали лианами растения Зеро Ту. Хиро концом манипулятора вырвал у него из рук мушкет. Тот смог выстрелить сам, воронкой, Жёлтый Знак задел руку Хиро, от чего она моментально высохла. Хиро пришлось отдельной атакой испепелить это оружие. — Прочь! — Фэанор пламенной аурой развеял Жёлтый Знак. — Ты не сможешь захватить меня! После чего он рывком схватил свой Сильмариль, который причинял ему страшную боль. — А теперь — прочь от него! У Фэанора в другой руке возникло несколько талисманов — прямоугольных бумажек с эльфийскими письменами, бросок закрепил их на голове Лабана. Волшебник закричал, после чего из его пустых глазниц вырвались струйки жёлтого дыма. Из него начало формироваться нечто очень неприятное. — Поразить Хастура! — Хиро движением руки начертил пентаграмму, после чего хлопнул ту в центре — под треск электричества синей вспышкой стёр это чудовище. — Да, Тёмный Бог повержен! — обрадовалась Тихо. — Но что теперь с Лабаном?! Зеро Ту подошла к Лабану. Он оказался захвачен её растениями, сокрыт в лианы. — Ничего, сейчас я передам ему свою энергию, чтобы он мог переродиться! Зеро Ту коснулась растительной куколки. Она раскрылась! Лабан выглядел теперь как высокий и стройный молодой человек, закрытый в одежду жёлтого и чёрного цвета. За его широкими и плотными плечами свободно развевался чёрный плащ, чей капюшон — украшен жёлтым, жёлтые рисунки на плечах и рукавах, низ этого плаща, до колен, декорирован под жёлтые перья (они начинаются от линии пояса); у Лабана появились чёрные перчатки; на ногах — гладкие сапоги, доходящие до середины голени, то же главным образом — чёрные, жёлтые по краям. Очень часто жёлтый материал на его одежде украшен красной вязью. На поясе — серебряная пряжка, справа — серебряный щиток с изображением геральдического грифона. У Лабана светлая кожа на красивом юном лице, светлые волосы — несколько небрежные. Всё выше носа полностью закрыто тёмной пластиной, она настолько плотно прижата к глазам, что сквозь неё видны открытия век. — Спасибо, — прозвучал очень молодой голос, будь он зрячим, он бы осмотрел свои руки, — вы вернули мне мою самостоятельную волю! Признаться, я уже давно отчаялся. Все ему улыбнулись. Фэанор, невзирая на боль, аккуратно возложил Сильмариль. Рука Хиро восстановилась. — Я чувствую, Король в Жёлтом ещё появится здесь, — Фэанор развеял доспех, свободно вздохнул влажным ветром. — Джулиан наблюдает за нами. Ему нравится видеть эти бои! — Ничего не могу посоветовать, — Хиро развёл руками. — Курво, мы их всех победим! — Тихо, вся охваченная чувствами, обняла его сзади. Фэанор вскоре вернул в зубы соломинку. — Лабан, ты утратил магию ветра, связанную с Жёлтым Королём? — уточнил Хиро. — Я всё ещё могу использовать магию ветра, правда мне потребуется иной источник. Ранее я использовал боевую магию, основанную на различных манипуляциях нечестивой стихией дьявольского Хастура. Я мог призывать кружащий в космосе магический ветер, который, как вы могли убедиться, мгновенно пересекает расстояние в десятки световых лет, перемещаясь на Землю из-за пределов звёздного скопления Гиады. Лабан взялся пальцами за гладкий свой юный подбородок. — Я очень долгое время странствовал по океанам эфира — по особой астральной плоскости, где обитают мистические существа, в том числе эфирные драконы. Там я обрёл многочисленные знания и заполучил себе в руки оккультные формулы. Я даже мечтать не мог, чтобы использовать их теперь против Древних, поработивших меня когда-то! Я родился в США, в XX веке, я потратил огромные силы на борьбу с культом Ктулху. Я попал под влияние Короля в Жёлтом только по той причине, что мне не хватало иных сил для борьбы с Ктулху! Теперь же у меня этих сил выше крыши, я свободен! И я даже мечтать о таком не смел! Лабана охватила эйфория. — Я понял, что ты хочешь помочь нам, потому я освободил тебя, Лабан. Уверен, ты на моём месте сделал бы этот же, — сказал Фэанор. — Да, конечно! Но так как вы помогли мне, я хочу помочь вам! Чем я могу вам помочь? Думаю, для этого я должен узнать ваши проблемы, чтобы направить на то мои скромные возможности! Мне известны многие тайны Древних, — далее Слепой мудрец заговорил об этом, — думаю, я могу передать тебе мои заклинания. — Хорошо. — Хиро — заклинания, — Зеро Ту резко прильнула к Лабану, — а мне — член! — Как давно я этого не делал, — подумал волшебник. — Я так долго был вечным стариком… — Лабан, твои глаза не восстановились? — Тихо обратила на это внимание. Лабан ответил: — Я вырвал свои глаза себе очень давно. Когда увидел космологический облик Ньярлатхотепа, охватывающий мироздание. С тех пор я решил сражаться только ради того, чтобы увидеть конец. Чтобы понять, есть ли смысл сражаться в мире, которым правит зло? Я с тех пор вижу мистическим образом — и смог превзойти многих изначально мистические существ в этом отношении. Мои глаза не восстановились потому, что без них мне привычно. Он хотел озвучить нечто ещё, Зеро Ту заткнула Лабана поцелуем. Он тогда решил уже расплатиться с ней. Развеял в ветер всю свою одежду, кроме головного элемента, скрывающего глаза. Лабан, как уже можно было убедиться, хорошо сложен. Зеро Ту скакала и стонала на нём как законченная шлюха. Нежная розовая женская кожа обрела очень сексуальный оттенок в свете сплошного золотого неба. Лабан главным образом вёл себя пассивно и предоставил Зеро Ту полное право пользоваться собой. Женщина с выразительными грудями выдавила в себя порцию жаркой спермы, она закидывала руки и озвучивала свой пламенный стон. Жаркая влага обильно выступила у неё между ног. Лабан кончил в неё. — Теперь так, — Зеро Ту развернулась тылом к нему. Лабан поднялся и взялся за неё, воткнул в скопление влаги свой торчащий половой член. Любовник издал звук во время дальнейшего полового акта, мужчина её аккуратно хлюпал. Хиро подошёл сейчас к Зеро Ту, схватил за розовые волосы и воткнул ей за щёку свой член. Он трахал её подобным образом в тот самый момент, когда Лабан трахал ей вагину. Хиро озвучил стон, извергся спермой ей в чрево. Когда он кончал, жена впивалась ему в бедро и втыкала палец ему в зад. Зеро Ту пережила оргазм, обильно выбросила из себя новую порцию влаги. Дальше жена-шлюха соскочила с кола Лабана и подставилась под Хиро. Теперь она сосала член воздушного волшебника, получила горячее семя себе за щёку, проглотила. Хиро, немного отдохнув, воткнул свой кол в кишку Зеро Ту, даже без лишней смазки. Он не кончил, но смог как следует потрахать эту узкую дырку. — Курво… — когда это происходило, Тихо взялась за член Фэанора, вытащила это большое орудие. Она дрочила его, в том числе показывала свои скромные груди. Фэанор сунул пальцы в щель Тихо, дрочил ей там. Влага выступила. В результате оба кончили — Тихо со стоном пережила волну наслаждений, сокращений своего влагалища. Сперма Фэанора вышибла из большого члена, покрыла брызгами мордашку Тихо. В пустыне Гоби открылся портал — часть локации подверглась деформации, появилась орда чудовищ, которая напоминала всевозможных химер — шогготы — тучи и стаи крылатых гибридов трупов, муравьёв и млекопитающих — мохнатые великаны с раздвоенными конечностями и вертикальными зубастыми пастями — жёлтые танцовщицы и мумии-ползуны — некие зловещие механизмы, похожие на сочетания плоти, костей и неких музыкальных инструментов. Те, кто слушали звуки этих созданий, подчинились и превратились в психопатов и каннибалов, одержимых желанием пожирать, убивать, пытать и насиловать и зачастую наносящих себе увечья. Были у Последователей Разрушительного Шторма свои боевые мехи, очень чуждого вида и облика, стреляющие эфирными пушками. Манипуляции ветром и наведение кошмаров. Шино, Юджин, Акихиро, Карен, Сузаку, Лелуш и много кто ещё сражался здесь — вражеские мехи, несмотря на свой мерзкий инопланетный и откровенно демонический вид, полегли здесь в изобилии, прямо рядом с мохнатыми великанами. — Это был отвлекающий манёвр, — пояснил Лабан, — Король в Жёлтом послал свои слуг сюда, чтобы создать впечатления нападения на Землю. На всех экранах показывали ужасные окровавленные улицы, где одержимые рисовали своей кровью везде, где только можно было, оккультные знаки и строки из проклятой пьесы. Андроиды и бойцы Земной Федерации в футуристических латах расхаживали там, сжигали из ручного энергетического оружия оставшихся монстров или чрезмерно истерзанных одержимых, которых бесполезно было лечить; добивали инопланетян и сатанистов. Выступил Шнайзель и объявил, что Солнечная система находится под атакой враждебных пришельцев. Шнайзель рассказал о том, что у этих существ нет человеческой морали, люди для них — животные, они отрицают права разумного существа. В частности Шнайзель утверждал, что это пришельцы убили Карпатию и пролил несколько слёз по этому поводу. Официальная версия гласила, что инопланетяне обеспокоены тем фактом, что человечество эволюционирует в расу могущественных пневматиков, потому они намерены терроризировать цивилизацию, чтобы остановить восхождение людей на новый уровень существования. — Это начало новой открытой диктаторы, — пояснил Лелуш для Хиро. — Теперь, когда уничтожена вся наша внутренняя оппозиция, мой брат Шнайзель будет официальным мировым лидером. Нет больше Чёрной ложи — она, в плане Аннатара, пережила свою полезность. Шнайзель вышел к Хиро, Зеро Ту, брату и остальным. — Всё это стало возможным благодаря вам, — поклонился Шнайзель. — Теперь власть Священной Британии станет абсолютной, выше нас лишь само Солнце. Похоже, так он назвал Ноно и Саурона. — Меня это не волнует. Разве что я хочу сказать, что ваше государство построено на лжи и плутовстве, потому мне оно отвратительно, — покачал головой Хиро. — Совершенно верно, но, Хиро, послушай меня. Любое государство может быть построено только на насилии, потому что только Левиафан может спасти человека от его ближних. Это меньшее зло. Без государства каждый имеет право на всё, в том числе право стукнуть дубиной по башке своего соседа. Без государства люди будут жить кланами и племенами и бесконечно воевать друг с другом. Только Левиафан может своей силой принудить их к миру. Что же касается способов управления — то их существует ровно два: идеократия и плутократия. Идеократия открыто требует от своего население подчинить себя неким доктринам, призванным обосновать концепцию права. Плутократия утверждает, что она никому ничего не навязывает, но что существуют базовые права человека, которые самоочевидны, и что из этих прав выводятся правила общежития. Например, плутократия утверждает, что «все люди равны», но никогда не объясняет, что это означает. Между тем, мы оба понимаем, что никаких естественных прав человека не существует — это такая же выдумка как десять заповедей. Наше государство утверждает свободу слова и свободу вероисповедания, но с помощью манипуляций делает так, чтобы не распространялась информация, вредящая основам этого строя. У нас присутствуют свобода собраний и свобода предвыборной агитации, но консенсус элиты никогда не предложит обществу кого-то, кто не будет соответствовать уже известным стандартам. Твоё государство — это такая же идеократия, как корпорация APE или древние исламские и христианские государства: твоё государство запрещает свободу слова и свободу вероисповедания — на территории твоего государства все обязаны дать клятву разделять основные постулаты твоей идеологии. На территории твоего государства изнасилование карается смертной казнью, потому что оно расценивается как грубое нарушение общественного договора, а не как преступление против личности. На территории твоего государства ревность и чувство собственности — если они посягнули на чью-то свободу наслаждаться — караются выговором или плетью. На территории твоего государства практически нет никакой интимной жизни — у вас всё происходит на виду. У вас камеры следят за всеми и все даже не думают, что может быть иначе — у нас же камеры следят тоже за всеми (жить вне камер — это привилегия), но у нас об этом не принято не то что говорить — даже думать об этом!.. Главной проблемой всех прошлых идеократий было то, что они использовали то, что ты называешь «сверхценной идеологией», они призывали отрекаться от своих земных наслаждений в угоду абстрактным идеям и недоказуемым догмам. Но так как все люди хотят хорошо жить, эти идеократии не существовали долго и их заменили плутократии. Скажи, Хиро, если бы тебе нужно было уничтожить нацистов, как бы ты поступил? — Я бы приказал физически ликвидировать всех людей, которые разделяют такие взгляды, — честно ответил Хиро. — Ликвидация — это либо изгнание, либо смертная казнь, в любом случае данный субъект должен прекратить своё существование в качестве социальной единицы. Приняв такую идеологию, этот человек совершил мысленное преступление против общества. Всякий, кто утверждал бы, что евреи по самой своей природе одержимы деструктивными инстинктами, получил бы смертный приговор. Я бы не церемонился с особями, которые заражены подобными мемами, вредящими самому строю. — Верно, так бы поступил инквизитор. Так поступают в идеократии, где сила — главная опора режима. В плутократии методы были бы более либеральные, потому что плутократии не хватает отваги сказать, что нужно физически устранять людей, чьи взгляды подрывают основы существующего строя. Скажи, Хиро, чтобы в твоём обществе сделали с иудеем или христианином, если бы он, ссылаясь на Книгу Левита, утверждал бы, что добровольный однополый секс должен караться смертный казнью? — Такой человек был бы либо изгнан, либо казнён, а Библия была бы сожжена как идеологически вредный текст, — ответил Хиро. — Более того, моя пропаганда сделала всё, чтобы обличить Библию. — Верно. Но как бы такую проблему решила плутократия? Хиро дал взглядом понять, что он желает узнать ответ у Шнайзеля. — Плутократия натравила бы на этого ортодокса либеральных богословов, которые кричали бы с пеной у рта о том, что Книга Левита не имеет отношения к истинному иудаизму или христианству, либо то, что её, по тем или иным причинам, не следует воспринимать всерьёз. Хиро тут резко сказал: — Так как большая часть аудитории — лицемеры, которые не понимают, что исповедание сверхценной религии требует отказаться от собственных наслаждений и уничтожать тех, кого велит уничтожать религиозный текст — я полагаю, у либеральных демагогов не было бы никаких проблем с такой аудиторией. — Да, совершенно верно, — улыбнулся Шнайзель. — В плутократии либералы должны были своим словоблудием перекричать все альтернативные точки зрения, и у них было бы много возможностей это сделать. Вот таким образом идеократия отличается от плутократии. Хиро согласился: — Я согласен, что моё государство — это чистой воды идеократия. Мои бойцы — фанатики не меньшие, чем приверженцы прочих идеократических режимов. Только в отличие от них на нашем знамени — член, анус, сиськи и влагалище, а на их знамени — клинический психиатрический диагноз. Хиро дальше говорил даже с гордостью: — Мы отрицаем естественные права человека. Мы утверждаем, что все права и обязанности происходят исключительно от нашего общественного договора. В нашем обществе нет права на жизнь тем, кто отрицает или размывает общественный договор. — Хиро, наверняка твои слова заставили бы плакать многих демократов, сторонников свободы слова и политкорректности, — обратил внимание Лелуш. Хиро на это ответил даже с радостью: — Все сторонники демократии и политкорректности, как мне кажется, стараются не замечать тот факт, что «ад — это другие». Главный враг человека — сам человек; они предлагают думать, что главный враг человека — это государство. Но на самом деле, когда этого государства нет, становится ясно, что главный враг — это сам человек. Вот почему я предлагаю всем демократам бежать в лес — подальше от человека — и жить там — среди диких зверей, где нет человека. Потому что всякому, кто хорошо изучил человека, дикие звери будут милей. *** Николас вошёл в комнату, где сидели Змеиные сёстры: — Я хочу знать, как дела у Ларк и Ноно. Близнецы курили оккультные благовония. — Садись. Мы как раз смотрим. Николас приземлился на одну из подушечек перед низким столиком. Пневматик снял печать, активировал Гнозис и нюхнул дыма… Фэанор передал Тихо хрустальный шар. — Я сделал его тебе, с помощью него сможешь увидеть, как дела у Ларк и Ноно. — Спасибо, Курво! — Тихо взяла подарок, после чего убрала печать Гнозиса и даже без особого усилия заглянула в недра шара… На другой планете Ноно была очень довольна — её довольное выражение Тихо и Николас увидели сразу, как только наладили контакт. Она почувствовала, кто на неё смотрит, потому помахала рукой. — Как хорошо, что мы обо всём договорились миром! — это она говорила про их недавнее общение с Королём Клипота. — Я верю, что добрым словом можно решить многое! Рэндольф улыбался ей. Кажется, мастера-оккультиста подкупила искренняя жизнерадостность этой девушки. Рей в целом тоже выглядела добродушно. — Если честно, я не верила, что мы сможем договариваться с такими мерзкими монстрами, — призналась Ларк. Её лицо Николас и Тихо увидели затем крупным планом. — Согласен, — Сабуро вставил себе в рот сигарету. — Я тоже не верил. Это исключение. — Я много с кем договаривался и общался на протяжении своей долгой жизни за пределами Солнечной системы, потому меня не удивляют миролюбие и договороспособность этих существ, — обратился к своему опыту Рэндольф. — Значит, мы уладили дела с планетарными гениями, — подвёл итог Рюга. — Теперь я хотел бы всё же попробовать помочь вам. Андроид дематериализовал свой доспех. — Ты ещё хочешь, чтобы я избавил тебя от внутренних уязвимостей, да? — уточнил Рэндольф. — Да, хочу. Взамен я делаю риск, доверяя вам. Но я уже знаю о вас благодаря общению с Хиро. Рэндольф кивнул. — Хорошо, Рюга. Мне потребуется забрать тебя с собой в мою лабораторию. — Хорошо, я пойду с вами. Рей посмотрела на Ларк и Ноно. Айони и Сабуро стояли в стороне. Ещё здесь присутствовали жрицы планетарных гениев в ярких одеждах, готовые петь хвалу спасителям их родного мира. — Я ещё хочу побыть на этой планете, — сообщила о своих намерениях Ноно. — Я уверена, тут ещё можно сделать много добра. В первую очередь Ноно произвела вирус, способный переписывать ДНК. Эти вирусы должны были увеличить продолжительность жизни аборигенов и переделать все плотоядные организмы в травоядные; квантовый компьютер Ноно также смог произвести магическую программу, дающую планетарным гениям возможность управлять этим вирусом. Рей помогла — добавила от себя. — Я не хочу полностью лишать аборигенов смерти, потому как гибель тела освобождает их души с этого уровня существования и наделяет их возможностью метафизически эволюционировать, — сообщила о своём отношении к смерти Ноно. Она держала ладошки перед лицом, между ними из сингулярности возникали какие надо материальные структуры — в первую очередь вирус. — С другой стороны, я не хочу, чтобы люди умирали против своей воли. — За это отвечает воля к жизни. Именно воля к жизни руководит нами, заставляя нас противостоять окружающей энтропии, — сказала Рей. — Многие разумные живые существа, осознавшие неизбежность смерти, пытались оправдать смерть, смириться с ней. Они оправдывали смерть тем, что смерть необходима. Но для кого она необходима? Для самих людей или для прихоти рока? Прихоти рока, который поместил их души в смертные тела. — Вам, бессмертным, — обратился тут Сабуро к Ноно и Рей, — я так понимаю, неизбежная смерть не кажется большой проблемой. Подобно тому, как красивым людям страшные рожи не кажутся проблемой, а богатым — не кажется проблемой бедность. Верно говорит народная мудрость: «Чужое страдание можно терпеть хоть три года». — Я опасаюсь кардинально менять природу этого мира, потому что это может спровоцировать много новых проблем, — сказала Ноно. — Это верно, — Рей кое-что вспомнила. — Я пыталась глобально изменить мир на протяжении временной петли, в которой я была заключена, я пыталась превратить людей в Океан LCL. Люди страдают из-за того, что являются разрозненными субъектами, потому можно было бы изменить их, сделав одним целым. Как хочет ВИРМ. — Я понимаю, но я верю в то, что индивидуальное существование может принести счастье и служит ценностью само по себе. Да, я считаю, что разобщённость людей может быть преодолена без утраты индивидуальности. Если люди будут жить по Божьим заповедям. — Я не верю в Бога, чьи заповеди могли бы сделать всех счастливыми, — Рей покачала головой. — Имеешь право. Ноно закончила генерировать вирусы — взмахнула руками, мельчайшие частицы разлетелись во все стороны. Рей использовала свои способности, чтобы соединить влияние планетарных гениев с этими вирусами. — Я думаю, ангелы этой планеты станут добродетельно распоряжаться этой возможностью, — сказала Ноно. Айони в это время вслушалась в душу мира, в общее психическое пространство, в рамках которого существуют умы жителей всей этой планеты. — А ты не боишься, что этот вирус может выйти из-под контроля? — Есть такой риск. Но я сделала всё, чтобы он не смог реализоваться, и я отказалась от слишком радикальных изменений, вроде превращения всех в Океан LCL, — Ноно сложила руки на груди. Рей кивнула. — Скажите, разве это не приятно, делать добрые дела? — Хм! Ты можешь любоваться тем, какая ты хорошая! — сказала Айони. — Отнюдь. — Ноно покачала головой. — Я не считаю, что должна быть хорошей. Я считаю, что в глубине души все уже хорошие. Мне главное — реализовать этот потенциал. Я хочу, чтобы все так делали. Ларк через некоторое время ушла поговорить с глазу на глаз с Сабуро. Эмо-гей поменял свой контактный комбинезон пилота Евы на повседневный прикид. Таковой включал в себя чёрную футболку с жёлто-оранжевой надписью «THRASH», красные напульсники, чрезвычайно короткие шорты, практически — трусы, стилизованные под джинсы. В них имелись кармашки, когда Сабуро полностью помещал туда кисти рук, то из-под краёв шорт внизу появлялась внутренняя желтоватая ткань. На ногах Сабуро носил спортивные кеды [5]. Ларк на фоне невысокого японца тоже выглядела солидно благодаря стильной униформе пневматиков. Смуглая девушка нормально себя чувствовала рядом с курящим мужчиной. — Я люблю Ноно, но, признаться честно, иногда меня от неё тошнит. — Ларк почувствовала, что может честно говорить с этим человеком. Было в нём нечто близкое, негативное, циничное. — Меня раздражает эта её правильность, — Ларк решилась, что Сабуро сможет её понять. — Тебе Ноно не нравится потому, что она более правильная, чем ты? — японец верно указал на это. Тогда Ларк честно вымолвила: — Да. — Тебе не кажется, что было бы логично на твоём месте ненавидеть себя, нежели её? — приподнял бровь собеседник. — Будь ты такой хорошей, как она, у тебя не было бы причин её ненавидеть. Ларк немного нервно сжала губы: — Я не считаю себя плохим человеком. Но я понимаю, что никогда не могу быть такой идеалистичной, как Ноно. Она полна энтузиазма и хочет помочь всем и каждому. Иногда я считаю, что она думает и ведёт себя неправильно. — Знаешь, Ларк, хорошо, что ты всё это говоришь мне — потому что я могу тебя понять. Я сам влюблён в Нагису Каору — уверена, ты о нём слышала от Хиро или его друзей; — Ларк на это кивнула, — он такой хороший, такой нежный, такой добрый, но в то же время он ненавистен мне… за это. И за то, что он с Синдзи, он любит своего мужа. Он любит его так прекрасно, так сильно, как только можно любить, но я ненавижу его за то, что эта любовь направлена не на меня, а на кого-то ещё. Я ненавижу эту любовь за то, что она существует на свете! — А если бы Каору так любил тебя, ты бы не ненавидела его, да? — поспешила узнать Ларк. Сабуро выдохнул дым: — Нет, — отпустил взгляд японец, дым витал вокруг него, — наверное я бы не помышлял о ненависти. И, да, я ненавижу себя за то, что ненавижу такого прекрасного человека, как Каору, и за то, что я ненавижу чувства Каору к Синдзи — такие прекрасные, какие питает он к нему. Я страдаю от ревности и зависти, — Сабуро это понимал и признавал. — Мне жаль тебя, — Ларк по-пацански сунула руки в карманы. — У меня нет таких загонов. Гей-эмо выдохнул куревом: — Рад за тебя. Сабуро и Ларк сидели и беседовали вместе. Речь шла об отношениях. — Спасибо, что откровенен, — смуглая подруга с медовыми волосами и веснушками решила похвалить своего узкоглазого собеседника, смахивающего на эмо. — У меня первый мужчина… Ларк думала, говорить ли ей об этом или нет. Но в итоге решила рассказать. — Моего первого парня звали Николас Вашерон. Он — пневматик Бастер-легиона, прямо как я. Ларк призвала изображение. — Ого, какой красивый! — как гей, курящий лётчик мог оценить. — Красивый — да? — Ларк, как показалось, скептически относилась к его личности. — Не то слово! — Сабуро взглянул в лицо собеседницы. — Между вами случилось что-то такое? — Да… Но сперва Ларк решила рассказать о начале своего знакомства с этим молодым человеком. Николас в первый же момент, как только они увиделись, произвёл самое лучшее впечатление. Его голос звучал чрезвычайно бодро, он казался заботливым. Этот горячий мужчина выделил Ларк среди всех прочих девушек, которыми было полно Братство пневматиков Бастер-легиона на службе Земной Федерации. — Если бы я знала, что он заинтересован во мне только потому, что я — первый из пневматиков. — Ты меня интригуешь, — вставил тут Сабуро, — скажи, пожалуйста, что это Николас сотворил нечто поистине отвратительное. — Да, это так, — кивнула Ларк. — Слушай дальше. Николас после первого же времени общения скрылся в апартаментах Ларк. Когда девочка открыла двери — она автоматически поднялась перед ней — шагнула, шла мимо… Николаса. — Ник! — Ларк не ожидала увидеть его, без спросу проникшего к ней в комнату. Но с другой стороны, если признаться честно, такая уверенность в себе ей зашла. Этот парень не был недотрогой. А сама она хотела поскорее вырасти, потому также ни в коем случае не желала быть недотрогой. Николас стоял перед ней, перебирая в пальцах фигурку маленького робота. — Я уже устал ждать. — Убрал он её. — Привет, надеюсь, Ларк, ты не против, если я сделал тебе сюрприз? — Николас повёл своими красивыми бровями. — Сюрприз? — наша милая девочка со смуглым лицом и медовыми волосами только посмеялась. — Ты что-то мне приготовил? — Да — себя, — блеснул улыбкой Николас. — Ларк, я хотел бы выразить тебе мою признательность. Ты — самый лучший пневматик. И ты как раз в моём вкусе. Я очень хотел бы… получить взаимность, Ларк. Николас смотрел в глаза и поглощал сознание своей уверенностью в себе. Ларк хотела быть взрослой, а как взрослая девочка может отказать такому? Впрочем, другие на её месте с не меньшей вероятностью дали бы пощечину. Даже для их далёкого будущего века такая назойливость нарушала нормы. — Прямо как Каору! — вставил тут Сабуро. — Увидишь его, точно узнаешь это в нём от твоего Николаса! Пальцы жгучего брюнета коснулись медовых локонов Ларк. Блеск его улыбки — такая интимная ситуация — сердце гулко бьётся. — Хорошо, Нико… Ник, — Ларк не говорила, что он у неё первый. Она не хотела облажаться. — Угу, молодец. Ларк, ты ни о чём не пожалеешь. Она точно была у Николаса давно не первой. Как нагло и прямо он добился её тела! Начались поцелуи, объятия, и это нравилось Ларк. — Признаться, он был как раз таким парнем, каким я хотела. Опытный. Умелый. — А ты не боялась венерических? Ларк не поняла, что это, а когда Сабуро ей объяснил, она только пожала плечами: — В наше время никто не знает, что это такое. У нас почти все болезни побеждены. Но да к истории. Николас очень быстро от поцелуев перешёл к тому, что начал очень настырно, можно сказать пошло — трогать, тыкать самое нежное место Ларк — внизу, там, между ног — поначалу сквозь ткань одежды. После этого молодые люди очутились на постели. Ларк распрощалась с девственностью, когда насела на член. — Я-ху, я у тебя первый! Первый раз я лишаю девственности девочку! — отметил сладкоречивый жгучий брюнет. — Ты наверное любишь девочек поопытней, — Ларк занервничала. Она боялась пасть лицом в грязь. Николас сразу показал, что он уделяет большое внимание процессу. Сам молодой человек оголился полностью, но Ларк попросил раздеться не полностью. На девушке осталась светлая майка. Николас попросил, чтобы она оголилась вся только после того, как он поработает у неё внутри членом, и вот прямо в таком положении явила ему перед лицом свои груди. И Ларк как следует дала ему — она двигалась, как могла, на этом половом члене. А он смотрел на неё, не целовал, не дарил особой нежности, главным образом — наслаждался сам. Он держал её за талию, она в ответ касалась ладонью его уверенного лица. Наконец Николас решил снять всю одежду с Ларк, стянул сам. Любовница подняла руки, дала ему обнажить себя полностью. Теряла она девственность далеко не самым приятным образом. На глазах даже выступили слёзки. Николас же утешал своим голосом. Какая-то циничная похоть была в его лице. Ларк подумала, что так сексом занимаются взрослые люди. Он взялся пальцами за титьки компактных грудей. — Они не слишком маленькие? — обеспокоилась Ларк. — Как раз такие я люблю. Я не люблю большие. Ларк двигалась на его члене, что входил ей в вагину. Николас, чтобы не было никаких проблем, выдавил смазку себе на инструмент — вместе с тем, как дал Ларк таблетки. Наша девчушка скакала, как позволяли ощущения, пальцы её что на руках, что на ножках, часто сжимались от нервов. Николас очень удовлетворённо весь вытягивался, пальцы на его ногах также чуть подрагивали — но далеко не столь судорожно, как у его возлюбленный. Тогда она пережила первый оргазм с мужчиной — слабый, смешанный с болью, но в то же время отчётливый. Она кончила раньше Николаса, и возможно, могла бы кончить ещё, как бы раньше не отстрелялся он. Николас дрогнул большими пальцами на ногах — сперма фонтаном повалила в окровавленное влагалище. С большим удовольствием он заполнил его. Ларк легла на кровать, отдыхала, лежала, умиротворяла дыхание. Молодой хлопец говорил с ней. Ларк настолько нервничала сейчас, что решила просто-напросто помолиться Ангелу-Принцу, тихо и про себя. Через некоторое время, когда она лежала на животе, Николас вдруг лёг ей грудью на спину. — Ник! — коричневая девочка дрогнула ногами. — Хе-хе, ты же не думаешь, что мне этого достаточно? — послышалось у неё за затылком. — Я же говорил, что ты в моём вкусе, Ларк! Николас вдруг чисто в качестве забавы попытался снять печать пневматика ей со лба. Ларк сразу же резко воспротивилась этому. — Нет, это может привлечь космических чудовищ! — О, верно говорят, что ты — учительский любимчик! Ты таким голоском порядочной девочки мне это говоришь! От такого нахальства член жгучего брюнета налился кровью, любовник сперва тёрся им о ягодицы избранницы, а потом, быстро смазав — смазку он носил с собой для облегчения процедуры, снова ткнул во влагалище, только что совсем недавно утратившее свою плеву. — Надо же, — почувствовал нахал своим концом, — я не с первого раза у тебя всё снял!.. Ларк впилась пальцами в покрывало, девочка позади задирала ноги, нервно сгибала колени. Николас поставил свои руки перед её лицом. Он трахал её, плотно лёжа на ней. — Теперь я с этой стороны тебя поимею! Впереди у нас ещё много времени! Я тебя хорошо знаю! — Николас с такими словами её сношал. Ларк утыкалась лицом в ложе, стискивала зубы. Влага выступила в уголках глаз. Член парня благодаря смазке хлюпал у неё во влагалище. Ларк скрестила руки, Николас взял её за них, держал. Она ощутила его уверенность — уверенность опытного парня. — Я держу тебя, Ларк, держи ты меня! Ларк попыталась немного с судорожными пальцами захватить его. Однако парень сразу дал понять, что желает иного — не такого романтического варианта. Ларк протянула руки назад, захватила пальцами парня, кажется, за ягодицы, или чуть выше. Это было возможно, так как он лежал на ней. Ларк теперь более ощущала его постоянные движения. Он же гладил ей головку. Его нога лежала между её ног. Они вот так протягивались. Во влагалище хлюпало при работе членом. — Наверное, я слишком долго лежу на тебе, — подумал в один момент Николас. Теперь он оторвал свою грудь от её спины, после — какое-то время традиционно брал её раком. Потом пожелал сойти с кровати. Ларк встала, полностью склонила спину, уткнулась руками в прозрачное стекло окна. Николас добавил смазки, схватился за её спину, довершил дело так, стоя в полный рост позади. Энергия полового акта всё нарастала, толчки и движения стали очень частыми. Ларк громче и громче стонала, как и её партнёр. Молодые голоса теперь не стихали. Нога Ларк в один момент оказалась поднята, девушка опиралась только на одну. Пальцы на поднятой ножке сжимались. Вот так хахаль её страстно имел, как мастерски был готов он её поставить в любое положение, чтобы драть! В конце бывшая девственница вообще сползла перед стеклом, руками упиралась в пол. Николас даже позволил себе наклониться и просунуть руки к животу Ларк, схватить пальцами компактные груди, потрогать как следует титьки с нецензурными комментариями. После такой процедуры Ларк пережила оргазм — и не один, а сразу несколько мелких оргазмических сокращений, пошедших с некоторыми перерывами. Да, наша шоколадная восточная девушка откровенно упивалась ими. Она сама сквернословила. Николас завершил всё это своим достаточно звучным стоном — пылкое семя любовника одним сплошным фонтаном заполнило влагалище Ларк. Как только герой женского сердца кончил, так сразу с громким дыханием отстранился. Ларк села на колени прямо на полу, чувствуя себя полностью мокрой [6]. — Жаркая ночка была — думаю, как пасс с парнями, ты понимаешь, почему я проводила долгие ночи с ним напролёт? — рассказывала Ларк. Сейчас она улыбнулась, несколько снисходительно и иронически, но точно с отблеском былых добрых чувств. — Конечно понимаю. Он тебе изменял? — Сабруо подумал в первую очередь об этом. — Я вот ревнивый, я бы закатывал истерику. Ларк подумала: — Для нас нормально, когда парень и девушка спят с разными, для нас главное — оставаться друг с другом постоянной парой. И Николас был моей парой. Всё изменилось, когда я встретилась с Ноно. Я уже говорила тебе, что способности Ноно появились не сразу. Она сама ничего не знала или не помнила о своей природе. Поначалу мы думали, что она — наивная по жизни тупица-андроид. Я сама смеялась над ней. — Ноно на вас обижалась? — подумал спросить Сабуро. — Андроиды вообще могут обижаться? Ларк покачала головой: — Ноно, кажется, вообще не замечала никаких оскорблений и подколок. Мы потешались над ней всей группой, в том числе я сама над ней потешалась. — А как ты познакомилась с Ноно? — спросил Сабуро. — О, это вышло быстро… Ларк рассказала всю ту ситуацию, с появлением ложного космического монстра. — Вот так вы познакомились… Ноно, выходит, по меркам вашего общества была кем-то вроде мебели? Эмо-гей отбросил окурок. Ларк призвала с помощью Гнозиса пачку с печеньем. — Не совсем, Сабуро. Ноно официально относится к числу андроидов, у которых есть права индивидуума. Она родом из деревни. Её отчим — отшельник, нашедший Ноно в упавших из космоса обломках некого аппарата. Она там жила всю жизнь, мечтая стать космонавтом. Ларк грызла печенье. Предложила его Сабуро. — И после этого боя, — собеседник взял в рот печеньку, хрустнул, — ты взяла к себе… эти милую, наивную девочку? Она посмеялась: — Да! Ноно, по правде говоря, поначалу — когда я взяла её к нам на базу Барства — тогда Ноно стала секс-игрушкой для меня, для Николаса и для наших однополчан. И Николас поначалу пытался произвести впечатление на неё… Ларк рассказала о тех событиях, которые позволили ей увидеть истинное лицо её парня. Столкновение с монстром, спавшим на Венере, возле Меркурия. Позор Бастер-легиона, когда ни один из них не мог причинить вреда этому созданию. — Именно Ноно была Королевой Стражей Солнечной системы, — Ларк сейчас особенно иронично озвучила этот факт во время разговора с Сабуро, — именно её искал тот разведчик, с которым я тогда столкнулась. Ларк рассказала о том, как Николас повёл себя. — Тогда я отнеслась наиболее спокойно к Николасу… кажется. — Ларк было не очень приятно этот вспоминать. — Я бы Николасу простила такое. Но остальные очень зло глядели на труса и дезертира, который ещё открыто пытался продаться врагу. — Так ты ненавидишь Николаса не за это? — удивился Сабуро, они почти доели всё печенье. Ларк призвала кофе — она любила его. — Нет, я не простила Николаса за другое. — За что? Ларк коснулась губами горячего кофе. — Слушай дальше, Сабуро… Ларк во всех подробностях рассказала о том, как её бывший попытался изнасиловать Ноно. — Вот каким человеком был Николас — все его хорошие слова были лишь слащавым притворством, — подвела теперь итог Ларк в разговоре с Сабуро. Она пила кофе. — А настоящий Ники оказался таким. Я решила вычеркнуть его из своей жизни. Вот с какими людьми может свести жизнь. — Теперь понимаю, — обдумал Сабуро, — почему ты стала женой Ноно, несмотря на все противоречия между вами. Ноно так точно никогда не поступит. Николас начал кашлять среди благовоний, он резко вскочил и вышел из комнаты Офион. Первым делом он нашёл себе Виту и попробовал забыть о своих проблемах в её влагалище. Он проявил агрессию и Вита попросила действовать не столь жёстко. — Прости! Ы-х! — Николас извергся во влагалище Виты. Потом какое-то время голышом валялся на постели и пялился в потолок. Услышав, что Ларк рассказывает про него, Николас проникся ненавистью к ней и к самому себе. Он встал через некоторое время, накинул на себя минимум одежды и прошёлся по штабу Братства. Нхан привязалась к Икуно — сейчас, когда её нет, она вернулась в объятия к Цитрон. Василе пережил смачное извержение в упитанную задницу Карта. Гойя по очереди давал сосать Пасике и Лу. Рой трахал Пасику с тылу. Гурка засаживал в вагину Лу. Все дружно изверглись. Николас сидел на диване в центре штаба, хлебал энергетики и заедал сладостями. В конце концов он решил собрать отряд: — Альфа в одиночку отправился на планету, которой управляет абсолютный диктатор. Он наотрез отказался, чтобы кто-нибудь из Малакандры следовал за ним. Я считаю, что его нужно подстраховать. Змеиные близнецы развели руками — их ясновидение не могло достигнуть планеты Камасоц. Планета со стороны казалась накрытой тёмой мглой, сквозь которую не пробивалась их мысль. Тихо тоже сообщила, что сквозь хрустальный шар Фэанора тоже ничего не видно. — Альфа знал, на что идёт, — сказал Гойя. — Никто не хочет пойти за ним? Плевать, что он скажет — никто не хочет стать кавалерией, которая примчит с холма? — спросил Николас. — «Плевать, что станет с нами. Я хочу совершить подвиг, чтобы искупить свою вину. Я хочу, чтобы Ларк мной снова восторгалась и не смела говорить про меня такое…» Многие поначалу не одобрили и засомневались. С другой стороны все прониклись сочувствием и симпатией к Альфе. Николас поднялся с места. — Я дам вам время решить, а пока — погуляю. Когда Николас вернулся, он обнаружил, что все готовы. Все лично знали Альфу, все были уверены в себе, несмотря на прошлые поражения, и сейчас дружно решили последовать на Камасоц… *** Альфа отказался втягивать в это кого-то ещё. — Я сам должен спасти Виктора! Хиро разрешил ему идти одному на свой страх и риск. — Планета Камасоц! Пылающий розовый треугольник затворился за спиной. Альфа выкатился верхом из промар-портала на своём гиперпространственном мотоцикле. Он был одет в свой стандартный вид. Чёрная куртка кожаного вида, изобилующая шнурами, молниями и ремнями, как кажется, в стиле милитари. Под ней выглядывала белая рубашка с длинными рукавами, манжетами с рюшами и галстуком. На руках — пару укороченных чёрных перчаток, таких, что они закрывали по сути только пальцы и оставляли открытой тыльную сторону ладони. Штаны напоминают гладкие байкерские — со встроенными наколенниками и несколькими ремнями с застëжками, все они сливались в едином тёмном тоне. На ногах туфли — чёрные с двумя пряжками. Мотоцикл тёмного тона — в стиль этой одежды — Фу-х! Альфа оказался на холме. Ослепительное лицо блондина явило удивление. — «Вот он какой, Камасоц…» Вид, что простирался перед блондином, мог запросто открываться с самого обычного холма на Земле. Вокруг росли обычные деревья, каковые он успел повидать в зелёных зонах Плантаций или в открытую на Земле (в его таймлайне) или в общих снах с Виктором: берёзы, сосны, клёны. — «Может я ошибся? Это точно Камасоц? Саурон сказал, что мне лучше самому увидеть, чем он мне будет рассказывать… Но это не похоже на планету под управлением одного из дьяволов Мифов Ктулху. Когда я был с Фэанором и Рюгой на том же Октурне, там всё выглядело больше похожим на ночной кошмар». Альфа принюхался. Кажется, в воздухе улавливалось едва заметное дыхание осени. Неподалеку блондин сходу заметил низкорослые деревца с мелкими покрасневшими листьями, похожие на сумах, и заросли цветов, напоминавших золотые шары. Взгляд устремился вниз, к подножию холма: там вились дымки над домами. — «У них отопление дровами? Неужели технология развитого интернационального социализма такая примитивная? Они луддиты?» Альфа молнией съехал по склону холма. Взгляд красивых зелёных глаз внимательно метался из стороны в сторону. Посёлок у подножия был разбит на аккуратные ровные квадраты. Все дома в точности похожи друг на друга: тесные серые коробки, но абсолютно ничего хтонического в них не было. Такие могли воздвигнуть простые люди хоть XX века. Перед каждым из них — прямоугольная подстриженная лужайка с ровной, по ниточке, линией цветов вдоль дорожки, ведущей к дому. Альфа сосчитал число цветов на клумбах, оказалось, что перед домами их поровну. И перед всеми домами играли дети. Одни крутили верëвочку, другие стучали по мячу. Альфа вспомнил те игры, какие любил устраивать Дзоромэ. Эти игры сразу же показались какими-то иными, отличными от тех, какие видел Альфа. Хотя эти дети внешне ничем не отличались от обычных земных детей, каких можно увидеть перед любым домом в их городке. — «Они же крутят верёвку и бьют по мячу в одном ритме!» — Альфу осенило быстро. — «Все двигаются в унисон!» И он не ошибся. В тот миг, когда верёвка ударялась об асфальт, в него ударялся и мяч. А когда верёвка пролетала над головой прыгающего ребенка, тот, что с мячом, его ловил. Веревки — вниз. И мячи — вниз. Вниз и вверх. Вниз. Вверх. Всё в унисон. Всё одинаково. Как их дома. Как дорожки и лужайки. Как ряды цветов. — «Мечта технократа!» На Альфу обратили внимание. Двери во всех домах одновременно распахнулись, и из них показались женщины — все на одно лицо, как бумажные куклы. Это впечатление не могла развеять даже разница в узорах на их платьях. Все женщины задержались на крылечках своих домов. Каждая женщина хлопнула в ладоши. Каждый ребёнок поймал мяч. Каждый ребенок с верëвкой сложил её. Каждый ребёнок повернулся и вошёл в дом. Двери закрылись, щëлкнув задвижками. — Хм… Альфа достаточно неторопливо проехался по улице. Блондин-мотоциклист быстро заметил, что перед каким-то домом задержался маленький мальчик — одинокой ребёнок все ещё играл с мячом. Вот только стучал он по нему как-то неуклюже и не соблюдал общего ритма: то пропускал несколько тактов, то наоборот начинал частить, а то и вовсе подбрасывал мяч высоко над головой, дабы потом поймать. Дверь его дома буквально растворилась — на улицу выбежала мать. Женщина испуганно посмотрела в оба конца улицы, вероятно — её испугал Альфа, она схватила ребёнка в охапку и втащила в дом. Мяч, выпавший у него из рук, выкатился на тротуар. Альфа только молча приподнял бровью. — Может… Блондин остановил мотоцикл. Он сошёл с него, подобрал мяч. Сделал несколько шагов по дорожке, поднялся по ступенькам, остановился возле двери. И позвонил… Через минуту показалась фигура матери. Хозяйка приоткрыла дверь. В первую очередь она запомнилась благодаря суженным зрачкам. Тут же открылись двери во всех остальных домах, но только на узкую щёлочку, через которую испуганно выглянули хозяйки домов. Та, что была перед Альфой, в страхе разглядывала блондина. — Простите, что пугаю вас. — Он уж извинился. — «Вот уже действительно — развитой социализм!» — Что вам нужно? — спросила женщина. Она говорила очень нервно, прямо тараторила: — Для газеты ещё рано, время молочника уже прошло, и я регулярно даю деньги на благотворительность. Все документы у нас в порядке. — Кажется, это ваш сын потерял, — Альфа протянул ей мяч. — Ох, нет! — женщина решительно оттолкнула его. — Дети в нашем квартале никогда не теряют мячи! Они прекрасно обучены! И вот уже три года у нас не фиксировалось Отклонений! Альфа отвернулся от неё. Блондин с зажжёнными золотыми рожками увидел, как на крылечках по всей улице все головы одновременно склонились в дружном кивке. Когда Альфа взглянул на хозяйку, то смог увидеть внутри дома силуэт маленького мальчика. — Тебе нельзя внутрь! — нервно заявила женщина Альфе. — Ты не предъявил свои документы! А если у тебя нет документов, я не могу тебя впустить! Альфа на это просто молча поднял мяч так, чтобы его мог увидеть мальчик у неё за спиной. Малыш метнулся вперёд, выхватил мяч и так же быстро вернулся назад, в тень глубины коридора. Альфа успел заметить, что у мальчика нормальные — не узкие — зрачки. Сейчас женщина побелела, как полотно, открыла рот, словно хотела что-то сказать, но вместо этого просто захлопнула дверь у Альфы перед носом. Блондин хмыкнул, блеснул своими зелёными глазами. — «У них есть эмоции… Саурон сказал, здесь правит настоящий альтруист». Альфа миновал ещё несколько кварталов одноэтажных домов, пока не попал в район многоквартирных зданий, по крайней мере, ему показалось, что это именно они. Все высокие, вровень друг с другом, прямоугольные, без каких-либо украшений. Каждое окно, каждое крыльцо в точности похоже на все прочие. И тут на улице показался мальчик. Он ехал на чём-то среднем между велосипедом и мотоциклом. Хотя малыш крутил педалями, где-то явно имелся скрытый источник энергии, позволявший развить необычайно большую скорость. Перед каждым крыльцом он чëтким движением отводил назад руку, из сумки у себя на плече вынимал свёрток и бросал на крыльцо. Вероятно, внешне он ничем не отличался от любого из сотен мальчишек, подрабатывающих в маленьких городках разносчиками газет, и всё же, как и те дети, что играли в мяч и прыгали через верёвку, что-то в нём показалось бы неправильным для людского взгляда. Альфа верно отметил — рука двигалась с необычным однообразием и размеренностью. Зелёные глаза сходу сфокусировались на одном моменте — газеты летели по одной и той же крутой траектории на каждое крыльцо и падали в одно и то же место. Ни один нормальный человек не смог бы делать столь идеально одинаковые броски. Наконец мальчик достиг Альфы и затормозил, его рука замерла на полпути к сумке с газетами. — Почему ты оказался посреди улице? — строго спросил газетчик. Его зрачки тоже были узкими. — Ты же знаешь, что в это время находиться снаружи разрешается только служащим! — Я ни о чём подобном не знаю, — Альфа решил ничего не выдумывать и прямо сказать сейчас: — Я вообще нездешний. Может быть, ты расскажешь мне об этом месте? — То есть ты имеешь в виду, что ты получил пропуск на эту территорию и всё такое? — удивился мальчик. — Иначе как бы ты сюда попал? — пробормотал он себе под нос. — Но тогда почему тебе ничего о нас неизвестно? — Это ты тоже мне объяснишь, — Альфа сузил глаза. Он гипнотизировал мальчика на искренность. — Так ты проверяющий? — аж содрогнулся этот ребёнок. — Всем известно, что в нашем посёлке самый мощный Центральный Мыслительный Центр на планете! — он сказал это ужасно тавтологично. — Мы выпускаем продукцию только самого высшего качества! Наши фабрики работают в круглосуточном режиме, и производственные линии никогда не останавливаются! — далее экзальтированно затараторил он. — А кроме того, у нас есть пять поэтов, три художника и шесть скульпторов — и все идеально настроены! — А чем вы руководствуетесь? — тут же спросил Альфа, переставая щурить глаза. — Как чем? Уставом, конечно! — гордо отчеканил мальчик. — На этой планете мы — самое упорядоченное поселение! У нас уже несколько веков не было отклонений! И весь Камасоц знает о наших достижениях! Вот почему мы самый главный город на Камасоце! У нас расположен Центральный Мыслительный Центр! — Где расположен этот ваш Центральный Мыслительный Центр? — Альфа понял, где ему искать Виктора и Гауптмана. — Центральный Мыслительный Центр, — мальчик крутанул головкой. — Едь прямо и не промахнёшься. Он снова взглянул на Альфу: — Так ты и правда нездешний? А что ты здесь делаешь? — Ищу кое-кого, спасибо наверное… — Альфа взглянул туда, куда ему предстояло гнать. Его собеседник вдруг тут же побелел, точно как та женщина перед домом. — Тогда надеюсь, что я помог тебе!.. Мне пора браться за дело, иначе я нарушу расписание и придётся отчитываться перед старшим, — и мальчик умчался дальше по улице. Альфа же миновал ещё несколько кварталов, ему начали попадаться люди, взрослые люди, а не дети: они ходили туда-сюда и даже пересекали улицы. Они не обращали на необычного мотоциклиста никакого внимания, внешне их совершенно поглощали свои дела. Несколько человек на глазах Альфы вошло в многоквартирные дома. Но большая часть, кажется, направлялась туда же, куда и он. Жители выходили из боковых улочек и сворачивали в нужном направлении с таким автоматизмом, как будто слишком глубоко задумались, а путь был таким знакомым, что можно было не смотреть по сторонам. Через некоторое время вместо многоквартирных домов вокруг возвысились здания, похожие на офисные: большие коробки из стекла и бетона с огромными входами. Сквозь широкие двери входили и выходили люди с портфелями. И среди небоскрёбов возвышался один такой — самый здоровый, почти, без преувеличения, километр в высоту. Альфа остановился возле входа. — «Наверное, если я захочу войти, у меня потребуют корочку…» Но перед этим он взглянул на ближайшее соседнее задание. Альфа пока выжидающе всматривался. Шесть двустворчатых дверей постоянно хлопал открываясь и закрываясь, пока люди входили и выходили, входили и выходили, глядя прямо перед собой и не обращая на Альфу ни малейшего внимания. — «Нет, они не роботы и не философские зомби», — Альфа напряг телепатию. Горящие золотые рожки на которое время стали материальными, бронзовыми. — Могу расслышать их мысли. Прочесть невозможно, какое-то пульсирование». Двери так же размеренно открывались и закрывались, а люди спешили внутрь и наружу, внутрь и наружу, двигаясь какими-то рваными движениями. И вдруг неожиданно улица как-то разом обезлюдела. Снаружи осталось лишь несколько человек, и они заспешили, словно кинопленку запустили на большой скорости. Очень бледный мужчина в тёмном костюме внезапно отчётливо дал услышать свои мысли. Что-то вроде: — Ай-яй-яй, я опаздываю! — и скрылся в дверях. — Прямо как белый кролик! — прошептал Альфа. Он более не ощущал их мыслей. Его как бы закрыли от чужих умов. Разом. Мотоциклист повернул голову к самому главному небоскрёбу и внюхался в воздух у подножия этого громадного здания, в чьих стенах заключался Центральный Мыслительный Центр. Альфа понимал, что окажется в смертельной опасности, если войдёт… — Хм… Здание Мыслительного Центра имело только одну гулкую бронзовую дверь, зато такую огромную, что она занимала не меньше двух этажей в высоту и целой комнаты в ширину. Альфа поднял руку, но не успел прикоснуться к двери, как та бесшумно отворилась: центральная часть ушла вверх, а две боковые — в стороны. Перед ним теперь зияло огромное фойе, отделанное полированным зелёным мрамором. Вдоль трёх его стен тянулись мраморные скамьи. Люди в деловых костюмах сидели на них, как статуи. Зелёный оттенок мрамора переливался на их лицах, придавая особенно тошнотворный желчный вид. При звуке открывающейся двери все повернули головы, посмотрели на Альфу и равнодушно отвернулись. Стоило блондину прямо на своём мотоцикле въехать, как двери так же бесшумно закрылись за спиной. — «Похоже, эта дверь нужна для входа особенно крупного субъекта…» Альфа подумал, что теперь его лицо, как и у сидевших на скамьях, приобрело зеленоватый оттенок. Зрачки у всех тут сужены, словно врач-окулист закапал им всем специальные капли. Альфа подкатил так к четвёртой, пустой стене. Мрамор был отполирован так гладко, что казался прозрачным: шагни в него, и пройдёшь на ту сторону. Альфа пощупал его рукой — твёрдый и холодный, как лёд. Сквозь перчатку Альфа хорошо ощущал потусторонний, замогильный холод. Пришелец взглянул на ближайшего человека: — Хм… Извините, вы не могли бы мне объяснить, какая здесь принята процедура? Все мужчины в фойе были одеты в неразличимые деловые костюмы, и хотя лица у них были такие же разные, как у людей на Земле, всё же в них угадывалась какая-то ненормальная одинаковость. Альфа никогда не ездил в метро, но Виктор на его месте сразу бы уловил нечто похожее на то выражение лиц, которое появляется у народа в час пик. Только в метро оно временное, а здесь, судя по всему, нет. — Какую процедуру ты имеешь в виду? — уточнил мужчина, сверля Альфу настороженным взглядом. — Как мне попасть к кому-то из начальства? — незатейливо спросил блондин. — Ты должен показать документы машине А. Тебе следует самому это знать, — строго ответил мужчина. — А где эта машина А? — тут же спросил Альфа. Мужчина показал на пустую стену. — Как мне попасть внутрь? — Нужно поместить бумаги С в гнездо В, — мужчина, кажется, рассердился. — Послушай, что за глупые вопросы? Или ты вообразил, что я не смогу ответить? Не вздумай со мной играть, не то тебя снова пропустят через Процессор, чтобы неповадно было! — Я нездешний, — цыкнул Альфа. — И поэтому не знаю ваших порядков. Окажите любезность, расскажите мне, кто вы и что здесь делаете? — наш ариец быстро взглянул на всех прочих рабов этого офиса. — Я управляю гипнотической машиной номер один для второго класса общеобразовательного процесса, — выговорил собеседник. — Но тогда что ты делаешь здесь сейчас? — повёл бровью Альфа. — Я здесь с докладом о том, что одна из букв на моей машине западает и, пока её как следует не восстановит мастер F-класса, остаётся опасность дефектов в неровной системе. Зеленоликий мужчина прищурился: — Думаю, мне следует о тебе доложить… Во избежание собственных неприятностей я лучше доложу о тебе, — заявил он. — Судя по твоим глазам, ты поломался. — Доложи — так, думаю, я быстро найду того, кто мне нужен, — лицо Альфы посетила ироническая и даже самоуверенная улыбка. Он уже понял, что именно состояние зрачков говорит о степени синхронизации отдельного индивидуума с общим ритмом. И сейчас он узнает, что служит источником этого самого «общего ритма». Мужчина встал со скамьи: он двигался неловко, кажется, его конечности затекли от долгой неподвижности. — «Интересно, почему тут такие неэффективные технологии? Дети развозят бумажные газеты, для передачи сообщения бюрократов надо лично проходить и ждать. Может быть эту планету специально держат на таком уровне развития? Чтобы избежать восстания?» Альфа, повидавший чрезвычайно эффективную бюрократию APE, подумал об этом, он нарочитом растягивании бытовухи. — Надеюсь, корректировка не будет слишком суровой, — буркнул мужчина, когда Альфа двинулся за ним, одной ногой касаясь пола, когда мотоцикл двигался со скоростью перехода. — Но мне однажды пришлось повторно пройти через Процессор, — вспомнил зеленолицый, — и этого более чем достаточно. И уж тем паче я не хочу быть отосланным к Самому. — Он не стал ничего говорить более от этом существе. — Меня никогда не отсылали к… и я не собираюсь рисковать, чтобы это случилось. Альфа понял: — «Сам? Лидер этой Системы? Здешний Папа? Большой Брат…» Из широкого кармана мужчина вытащил папку с бумагами всех цветов радуги. Он внимательно просмотрел всю пачку, пока не вынул одну бумагу. — У меня накопилось ещё несколько докладов, но они могут подождать. Например, запрос на дополнительные формы А-21, — мужчина приложил бумагу к стене. Она проскользнула сквозь мрамор, как будто её всосало внутрь, и она там пропала. — Возможно, тебя заберут на несколько дней, — предупредил он Альфу. — Но я уверен, что ввиду твоей молодости к тебе будут снисходительны. Ты просто расслабься и как можно меньше сопротивляйся, и тогда все пройдёт совсем гладко, — и этот доброжелатель вернулся на своё место на скамье. Альфа остался перед стеной. Быстро стена оказалась вовсе не стеной: он увидел просторную комнату, загромождённую машинами. Одни машины вроде бы были выключены, другие мигали многочисленными лампочками, третьи поглощали длинные бумажные ленты, а четвёртые, наоборот, выплëвывали карточки, пробитые дырочками. За машинами присматривали многочисленные служащие в белых халатах. Если они и заметили Альфу, то не подали виду. Кажется, Альфа проехал не одну милю, пока не увидели, что у «комнаты» всё-таки есть конец и что там что-то есть. В самом конце перед ними возникла платформа. На платформе стояло кресло, а в кресле сидел «человек». Холод и тьма веяли от него. — А я уже заждался тебя, мой милый! — произнес «человек». Его голос звучал притворно добро и ласково. Психократ не открывал рта и не шевелил губами, ни одного звука не достигло ушей: тиран посылал свои слова прямо ей в сознание. «Человек» старался пробиться в душу. Альфа поначалу просто расфокусировал зрение. — Ты что ли здесь главный? На меня этот фокус не сработает. — Блондин взглянул очень уверенно. — Если хочешь превратить меня в таких же безвольных марионеток, — Альфа бегло указал взглядом на ближайших людей в белых халатах, — тебе придётся поработать руками, а не только мозгами. — Ха-ха! Милый мой! — злодей звучал омерзительно елейно, — я даже представить не могу, что мне придëтся прибегнуть к физической силе! Но тебе, чужестранец, несомненно пойдёт на пользу, если ты заранее поймëшь, к чему здесь приводит сопротивление. Видишь ли, тебе очень скоро станет ясно, что и спорить тебе со мной не о чем. Чужестранец, у тебя просто не останется повода сопротивляться, ты вообще не захочешь ни о чём спорить! Альфа скептически приподнял бровь. — Потому что глупо спорить с очевидным и пытаться противиться помощи того, чьё сокровенное желание — спасти тебя от любых тревог и неприятностей, — говорил тиран. — И не только тебя, чужеземец, но и всех прочих жизнелюбивых и деятельных граждан, населяющих эту планету! Ибо Сам со всей решимостью и присущей Ему силой готов взять на себя всю тяжесть душевной боли, ответственности и необходимости принимать решения! — Большое вам спасибо, но я как-нибудь сам смогу принять решение за себя, — ответил Альфа с демонстративной наглой ухмылкой. — А как же иначе? Но наши решения будут общими — ваши и мои. Неужели тебе невдомёк, чужеземец, насколько проще и легче станет их принимать? — рассуждал психократ. — Давай посмотрим. Возьмём хотя бы таблицу умножения… Альфа сузил взгляд. — Одиножды один равно один. Одиножды два равно двум. Одиножды три равно трём, — перечислял злодей. — И?.. — Альфа приподнял бровь. — Одиножды четыре равно четырем. Одиножды пять равно пяти. Одиножды шесть равно шести, — тиран мерзко тараторил. — Одиножды семь равно семи. Одиножды восемь равно восьми. Одиножды девять равно девяти. Альфа моргнул. — Одиножды десять равно десяти. Одиножды одиннадцать равно одиннадцати… На самом деле это была не просто болтовня. Массированный ментальный удар полетел на Альфу. Пока он держался. Поставил блок. Колпак накрыл его. — Этот фокус не сможет меня взять! Альфа в ответ вонзился в красные глаза этого демона, на пульсирующий в них ментальной свет. И Альфа понял, не мог объять сознанием это существо. Наш герой сперва сосредоточился на его губах, на двух почти бесцветных узких полосках — и это показалось более простой задачей. Он по-прежнему не смог сказать, какое у тирана лицо — молодое или старое, жёсткое или мягкое, да и вообще похож ли он на человека… — Ах, я искренне надеялся, что этого не случится!.. — тиран вздохнул. — Но с другой стороны, ты всё ещё так молод, чужеземец, а чем человек моложе, тем легче поддаётся внушению, мой малыш. Чем моложе — тем легче!.. Альфа решил кое-что использовать. Фонарь Араэля. Артефакт, показывающий истину. — Появись, и яви Истину! Альфа парой пассов сотворил перед собой орудие, оно раскрылась, явило щели, сквозь которые полился божественный свет. В сознание сразу ударил голос — кажется, он принадлежал кому-то из жителей этой планеты до того, как воцарился такой порядок: — Время Настоящее и время Обратное сходятся в Нулевую Точку. Близится время Безвременья и единичного схождения многопространственных структур. Вселенское Гиперколесо принимает Камасоц в резонансный паз частичного вхождения Инфернальной Сверхпространственной области. Туннель, пробитый в инфернобарьере, расширяется, поглощая в себя Камасоц, превращаясь из туннеля в саму пожирающую Пространство Инфернообласть… То инфернальное существо, которое по земным меркам принято называть Антихристом, но которое неизмеримо шире и значительнее по своим функциональным особенностям, уже несколько десятилетий присутствует на Камасоце. Антихрист — это лишь незначительная часть Вселенского Зла, лишь одна из бесчисленных ипостасей Его. Но для Камасоца и этой части будет предостаточно. Антихрист делает своё дело. До поры, до времени нам не дано зреть Антихриста в его подлинном виде, хотя оболочку его они лицезреют, как лицезреют и оболочки иных человекообразных, во внутренностях коих давно властвуют инферносущества — бесы. И как положено Свыше — тайное станет явным. Станет явным, когда придёт час Неотвратимости, когда Вселенское Зло будет уверено в своей победе, ибо ничто Ему противостоять не сможет… Перед Альфой в свете Фонаря возвышался огромный, до четырёх метров, шестилапый и шестикрылый демон — с красными светящимися глазами. Артерии и вены у этого чудовища выступали наружу, они пульсируют от перетекающей по ним, видимой сквозь прозрачные стенки сосудов бурой густой крови. Альфа всматривается сквозь поток божественного света. Демон покрыт длинной тончайшей фосфорицирующей, кажется, совершенно прозрачной шерстьюю. Оскаленная в постоянном злобном хохоте огромная пасть занимает две трети лица. Зелëная слюна непрерывно течёт вниз, свисает, падает хлопьями пены. Бритвенной остроты когти на всех шести конечностях то вытягиваются, то втягиваются в корявые чёрные узловатые пальцы. От всего тела демона исходит смрадное тяжкое дыхание, а сам он пребывает в постоянном ознобе-трясучке, ни на миг не застывая, не переставая трястись, дёргаться, биться в бесноватом припадочном танце. Вместе с тем демон призрачен, постоянно что-то в нём меняется, пропадает, появляется вновь. Альфа понял, что этому дьяволу невероятно трудно пребывать на материальном плане — и этот чёрт находится в постоянном чудовищном напряжении. По всему гигантскому телу — от кончика раздвоенного голого синюшного хвоста до верхнего панцирного гребня — волнами пробегают конвульсии, конечности бьются словно в агонии. Крылья дрожат, испарина и пот делают призрачно-трупное тело сырым и даже мокрым. Лицо-рожа демона не имеет постоянного характера: с поразительной быстротой над оскаленной пастью сменяются искаженные дикими болевыми гримасами лица всех ведущих глав правительств этой цивилизации, правивших последнее десятилетие и казнëнных в Царстве предтечей Антихриста — эти лица имеют более натуральный, живой вид, чем лица подлинников, убиенных за свои и чужие прегрешения, ежесекундно с огромной частотой демон то появляется, то исчезает из виду — так, что на первый взгляд его исчезновения не видны, и складывается впечатление, что просто мерцает прерывистый свет люминесцентного характера. Альфа понял это благодаря Фонарю. — Ну и урод!.. Альфа сплюнул на зелёный мрамор. Он выключил Фонарь. Демон снова выглядел как человек с красными глазами в деловой одежде. — Я ищу тут кое-кого, — не давая демону ничего сказать, Альфа заговорил о своём, — если ты… Демон не дал договорить. «Человек» с красными глазами что-то сделал. Сверху спустилась призрачная светящаяся колонна. Из неё вышел… — Виктор?.. Да, перед ним стоял Северов. Внутри колонны — обнажённый, но потом, шагнув сквозь неё, русский обзавёлся одеждой: субстанция охватила его могучее тело и приняла облик ткани и обуви. Да, в следующие моменты звучал его голос — и в то же время вроде бы не его: какой-то упрощённый… или уплощённый. — Всему своё время, Альф, — улыбнулся Виктор, — ты ещё не готовы для контакта с Ним. Прежде всего, я должен рассказать тебе кое-что важное об этой прекрасной, просвещённой планете — Камасоц, — его голос звучал позитивно. Виктор стоял в униформе российской армии (хотя Альфа этого не знал). — Барон Гауптман забрал меня сюда. Здесь я живу хорошо. У нас на Камасоце решительно побеждены все отклонения… Альфа пока просто подозрительно косился на двойника Виктора. Или самого Виктора? Его переделали? Пока Альфа придержал Фонарь. Он решил дать волю собственной интуиции. Бегло Альфа взглянул на сидящего демона — «Человек» с красными глазами. Антихрист довольно улыбался. Худой, стройный, даже красивый, в строгой офисной одежде — Альфа почувствовал, что они уже знакомы. — «Когда я с Фэанором и Рюгой был на Октурне, мы столкнулись с Королём Карсаем — одним из Аватар Ньярлатхотепа. Неужели это снова ОН — Ползучий Хаос, носящий тысячи обличий?!» — У нас никому не позволено страдать. — Виктор блаженно улыбался, вещая утопические идеи. — Здесь построен интернациональный социализм: любое разумное существо будет разделять эту идеологию. Альфа далее тщательно изучал внешность возлюбленного. Это был точно тот бравый русский — каким Альфа его запомнил. Высокий и плотный, с тёмно-русыми, обычно беспорядочными волосами, сейчас — они тоже слегка были беспорядочными, но ровно в такой степени, чтобы выглядеть симпатичными; карии глаза; точно европеец в чертах лица, но Альфе показалось — особенно сейчас — что в нём есть нечто от азиата. У Виктора сейчас несколько темнело под носом и по краям подборка, по щекам по боком — от лёгкой щетины. На вид ему можно был дать от двадцати до двадцати семи. На нём зелёная, облегающая униформа, включавшая в себя какие-то погоны и прочие обозначения, в которых Альфа не разбирался. Кажется, он носил тёмные берцы на ногах. — Добрее меры не придумаешь, Альфа, — звучал Виктор, стоя ровно, — просто исцелить всех больных! Никто не имеет никаких слабостей и отклонений, даже как сопливые носы, — утверждал русский. Да, глаза Виктора тоже сейчас узкие в зрачках. Если это фантом, призванный полностью воспроизвести внешность реального человека из воспоминаний, то откуда такая деталь? Альфа недоверчиво моргнул, пытаясь сам понять, это ли Виктор или полностью фантом. Почему-то сейчас он не хотел использовать Фонарь, а желал проверить силу своих чувств, понять — настоящий ли перед ним Виктор или нет. — Прикинь, на Камасоце никто никого не убивает, — продолжал Северов, это была не совсем его манера речи. — Среди нас всех только исцеляют. Здесь нет инвалидов, онкобольных, даже простуды, ОРВ… Обо всех таких вещах заботится Сам… Виктор вдруг повернул шею и сделал несколько быстрых шагов, таких быстрых, что за ними было сложно уследить, и остановился перед стеной, поднял к ней руку. Альфы резко мотнул ему вслед своей белокурой головой. — Я думаю, нам всё же следует показать нашему гостю Самого, — предложил «Человек» с красными глазами. Через мгновение стена заколебалась, замерцала и стала прозрачной. Виктор шагнул сквозь неё. Альфа оттолкнулся ногой — мотоцикл покатился. Демон в облике офисного босса также сошёлся с места. О, он не ходил ногами, хотя те у него были… Демон, кажется, парил в одном сантиметре над полом… Все трое оказались в широкой квадратной камере, излучавшей со всех сторон какой-то мутный и мертвенный свет. — Виктор — если ты Виктор — скажи мне, — запах говорил о том, что это Виктор, Альфа потому так обратился к нему, — кто это? Он указал на «Человека» с красными глазами. — Это премьер-министр Камасоца. — Виктор отвечал сейчас очень бегло, похоже не уделяя должного внимание этому вопросу. — Он — первый среди тех, кто приближён к Самому. Тем временем, пока звучали эти слова, Альфа сразу уловил ощущения смутной угрозы, заключённое в идеальной правильности формы нового места. Как будто безупречно равные стены, пол и потолок в любую минуту могут сомкнуться и размозжить всех, кому хватило глупости оказаться внутри. — Как ты это сделал? — Альфа совсем не удивился этому перемещению, он просто хотел узнать, как любимый будет отвечать. — Что сделал? — Виктор, кажется, немного удивился такому вопросу. — Сделал стену прозрачной — и прошёл внутрь. — Я всего лишь перераспределил атомы в пространстве, — пояснил Виктор. —– Ты ведь учил в школе, что такое атомы? Альфа молча кивнул, схватывая взглядом, слухом и нюхом всё, что есть в Викторе. — Материя — не что-то твёрдое и незыблемое. Человек почти полностью состоит из пустот между атомами. Если составляющие тебя атомы сложить вместе, то получится тело не больше булавки. Я просто отодвинул атомы с дороги, мы прошли сквозь пустоту между ними. Альфа всё прекрасно это знал. Дальше он поняла, что камера, в которую его завели Виктор и Демон-премьер, чуть-то вроде лифта, и теперь они буквально летят куда-то вверх. — Мы на Камасоце всем всегда довольны, потому что все одинаковые, — далее говорил Виктор. — Проблемы рождаются из-за различий между людьми. — Так что же это за «Сам», о котором вы говорите мне? — спросил Альфа, взглянув теперь также на «Человека» с красными глазами. — Ну, тебе бы следовало называть Его Большим Боссом! — и тут «Человек» с красными глазами аж даже хихикнул. — Иногда он сам называет себя Счастливым Альтруистом. — Не понимаю, что это значит, — Альфа прозвучал с издёвкой. — Я объясню. — Виктор звучал очень оптимистично. — Как ты думаешь, Альфа, почему в примитивных мирах никогда не кончаются войны? Почему люди испуганы и недовольны? — Почему? — Альфа смотрел в глаза Виктора. — Всё потому, что каждый живёт своей, независимой отдельной жизнью, — прямо так заявил Виктор, очень убеждённо. — На Камасоце есть только один центр принятия решений. Центральный Мыслительный Центр. Всё это звучало очень тавтологично. — И благодаря этому все остальные могут жить спокойно и счастливо. Камера вдруг открылась. В грядущей темноте чувства Альфы обострились настолько, что он ощутил движение атомов. Подступила липкая, вязкая Тьма. «Человека» с красными глазами зловеще улыбался. Виктор улыбался счастливо. Чем бы ни являлось это Тёмное Нечто, захватившее Камасоц, оно несомненно проникло из космоса. Альфа даже на какой-то миг испугалась, что липкие щупальца накинуться на него и он окажется беспомощен несмотря на весь свой боевой опыт. И молекулярно сжатых боевых андроидов за плечами, которых дал ему Фэанор. К счастью, тьма рассеялась — Альфа увидел культовое строение, похожее на собор. Его стены пронизывало какое-то потустороннее фиолетовое пламя. Альфа это точно уловил. Оно не было ни горячим, ни холодным, но было живым. Оно потянулось в сторону приближающихся и прикоснулось к каждому. Альфа с первой минуты понял: это место, где ему предстоит встреча с Самим. Топот туфлей и берцев. По коже бежали мурашки. Блондин с горящими рожками — идущий в своей стильной кожаной одежде — он почувствовал, здесь билась ритмичная пульсация. Обитатель этого храма равномерно бился не только вокруг, он обнаруживал себя внутри: как будто ритм работы сердца и лёгких внутри Альфы и Виктора больше не был их собственным, он навязывался внешней силой. — «Это точно источник всей этой силы, сковывающий планету», — блондин понял это. — «Что делать?» Пульсация извне продолжалась, ни разу не сбившись с такта. На миг Альфа даже окаменел, не в состоянии ни двинуться с места, ни посмотреть, что происходит по бокам от него. Виктор улыбнулся и словно бы как друг, товарищ и брат протянул ему руку. Наш герой поначалу нашёл в себе силы лишь на то, чтобы устоять на ногах. Белокурый ариец только волей преодолел искусственный ритм, навязанный сердцу, лёгким и кровотоку. На миг перед глазами всё затянуло красной пеленой… Альфа ещё больше напрягся. — «Оно пронизывает меня… нужно достойно его встретить!» Солнце полыхнуло внутри Альфы. Зрение полностью восстановилось, он смог нормально дышать, а не судорожно разевать рот, как выброшенная на берег рыба. Счастливый Альтруист отступил. Под сводом своего храма этот разум обладал наибольшей силой. — «Он силён, но недостаточно, чтобы победить меня!» Виктор ничего не сказал. Альфа же снова оглядел круглый зал под высоким куполом, куда его привели друг и Демон премьер-министр. — Это Центральный Мыслительный Центр, — прозвучал «Человека» с красными глазами, не без гордости. — Ты видишь Большого Босса — Самого… Эта обитель была почти совершенно пуста, за исключением жуткого биения, ощущавшегося буквально как физическая величина, и круглого помоста в центре. На этом помосте лежал… мозг. «Сам» оказался Мозгом, лишённым прочего тела. Какой-то мозг-переросток, увеличенный ровно настолько, чтобы выглядеть максимально тошнотворно. Анатомически, кажется, это был мозг человека. Живой мозг привычного мозгового цвета и тона — Мозг, который пульсировал мертвенным голубоватым свечением, видным лишь по краям. Он почти незаметно содрогался извилинами, плыл как мираж, и давил на рассудок и отдавал приказы. Неудивительно, что Счастливому Альтруисту не придумано имя: просто «Сам». В голове Альфы промелькнула молния: — «Наконец-то — убить его и всё кончится!..» Алоглазый демон услышал эту мысль. — Ты не хочешь снова воспользоваться Фонарём? В зале царила мёртвая тишина. Куда ни повернись, куда ни глянь — повсюду простирался один этот ритм, этот Мозг всё подчинял своим мыслям, каждый атом, и всякую мысль низшего существа. По мере того как «Счастливый Альтруист» всё упорнее контролировал сокращения и расслабления сердечной сумки Альфы, его вдохи и выдохи лёгких, кровавая пелена перед глазами делалась всё гуще и гуще. Альфа испугался, что если не нанесёт удар, так вот-вот грохнется в обморок. Тогда пиши пропало — он мигом окажется полностью во власти Самого. Виктор… этот фантом — полностью в его власти, во власти ритма. — Давай, — говорил «Человека» с красными глазами, — взгляни… Альфа озвучил кодовое слово. За спиной открылись розовые треугольники, из них высунулись андроиды — до того сжатые в пространстве мнимых числе. Железные солдаты напоминали отлитые из металла статуи, гладкие, сверкающие, острые и резкие в контурах. Своей аурой эти големы рассеяли окружающий мистический мрак. Поставив их за собой, Альфа сделал движение рукой — и раскрыл щели Фонаря. Свет истины залил помещение… Ох, ни одному живому существу не стоило бы пожелать увидеть то, как ухмылялся Демон-премьер. Только безмолвные андроиды видели сейчас это чудовище в таком выражении рожи-лица. Внимание Альфы заняло иное. Он ожидал, что Виктор пропадёт. Но Виктор не пропал. — «Неужели!..» Перед ним всё это время шагал настоящий Виктор! Мысль эта полностью отбросила Гигантский Мозг куда-то за пределы сознания. Альфа думал теперь только о Викторе. — Что они с тобой сделали, Виктор?! — Альфу охватил испуг за возлюбленного. Андроиды безмолвно стояли за его спиной, готовые действовать. — Они вправили мне мозги, — совершенно прямо и честно ответил Виктор. Он смотрел в лицо Альфы. — Я теперь здоровый член общества. Без отклонений. Каким хотел быть всегда. Русский говорил просто, чётко и без намёка на раздражение. Огромный Мозг не давал ему злиться. В близи от себя этот великий социалист не пропускал никаких лишних движений души. Альфа взглянул теперь на Демона-премьера. — Милый мой, — ответил этот нелюдь, — твой друг реально хотел этого. Если он теперь счастлив, — коварная нежить положила руку на плечо Северова, — то тебе придётся либо оставить его здесь, либо остаться с нами. Ну как?.. — Что?.. — Альфа в свете Фонаря понял, что воплощение Вселенского Зла не врёт. Андроиды ожидали приказа. — Виктор, ты по реалу хочешь быть здесь? Только озвучив такое, Альфа вытаращил глаза. Гигантский Мозг всё себе пульсировал на кругом помосте, на что было сейчас решительно наплевать. В свете того, кем стал Виктор. — Альф, — высокий брюнет звучал нежно, и тут не было ни лжи, ни иронии, — моё детство пришло на 90-е годы. Ты не жил в России эпохи развала Союза. Тебе это ничего не говорит. Но я прямо тебе скажу — развал, разборки и прочая… — Виктор дошёл до такого состояния, что не мог сказать ни одного нецензурного слова. Мозг планеты искоренил всё плохое из его сознания. — Короче, всё плохо было. И я желал порядка. Я желал сытой жизни. Я был превращён в эмбрион из-за проклятия, которое наложил на меня Шрайк, и я здесь вырос заново. Здесь теперь моя социалистическая Родина. Моя новая Россия. Теперь у меня новая жизнь. Наконец моя жизнь. Как я хотел всё это время. — Виктор! — Альфа повысил голос. Схватил Виктора, встряхнул — со стороны это всё казалось комичным, если учесть, как Виктор был высок и как скромен в габаритах был Альфа. — Виктор, они промыли твои мозги! Они… — Альфа, твой друг всем тут доволен, неужели ты захочешь разрушить его счастье? — спросил «Человек» с красными глазами, активно жестикулируя. — Альфа, я не уйду отсюда. — Виктор уверенно ответил ему. — Давай я покажу тебе, как тут мне хорошо. Виктор посмотрел в глаза Альфы. В глазах Виктора Альфа рассмотрел образы — Виктор с друзьями ходит на рыбалку и на шашлыки, играет в мяч с детворой, коллекционирует оружие (впрочем, совершенно не нужное здесь), смотрит футбол, слушает новости, где говорят только об успехах. Ложится спасть и встаёт. Спит под плотным одеялом, как в детстве. Работает программистом, как по профессии, следит за работой ретрансляторов ментальных волн Большого Босса. И всё это постоянно, ежесуточно и в одно и то же время. — Я теперь живу счастливо. Постоянство — это счастье. Альфа, ты станешь врагом мне, если покусишься на моё счастье, — ответил так Виктор. — Скажи, разве тут происходит нечто плохое?.. Альфа сурово смотрел на Виктора. — Виктор Северов, которого я знал, не согласился бы на это. Он вообще сказал мне, что симпатизирует либертарианству. Но дело не в этом… Он не давал согласие на это. На то, что вы с ним сделали, — Альфа бегло бросил взгляд в сторону Мозга. — Разве человек даёт согласие на то, чтобы впитывать ценности и мораль общества, в котором он рождается? — спросил «Человек» с красными глазами. — Не нужно демагогии! Я хорошо знаю вашу манеру втирать всякое. Меня не провести! Виктор Северов не давал согласие на подчинение себя Мозгу. Он бы не дал на это согласие никогда, будь он в своём уме. Если вы превратили его в ребёнка и заново воспитали, то мой долг — вернуть в прежнее состояние того, когда я люблю, — изложил свою позицию Альфа. — Альфа, ты можешь любить меня здесь. Только здесь ты можешь любить меня правильно. Потому как здесь я свободен от любых отклонений. — Виктор говорил ему. — Любить как друг, конечно. Здесь нет гомосексуализма. Как и любых отклонений, как я уже тебе сказал. Ты же понимаешь, что гомосексуализм и трансгендерность — это отклонения, каких у нормального человека не бывает? На этой планете есть нормальная экология, здесь нет грязных предприятий, тут всё природное, в колбасе — только колбаса. Не бойся, тебя тоже вылечат. Альфа не соблазнился, но он озадачился. Премьер полыхнул алым. Его демоническая энергия растворила в себе андроидов, сокрушив их одним быстрым ударом. Железные солдаты просто раскрошились, получив внезапный и решительный удар. Виктор вдруг схватил Альфу — налетел, накрыл его собой. Альфа не решился использовать пирокинез. Бог с ними, с андроидами. Поваленный белокурый красавец получил сигнал от кипящего Мозга. — Лежать! — Виктор уткнул Альфу в пол, приложил возле пульсирующей живой массы. Ментальные щупальца вонзились в сознание!.. *** Звёзды, кометы, планеты смазанным пятном промелькнули мимо мобильной крепости NERV, под ней появилась планета Камасоц, похожая на затемнённую Землю. Мёртвая, синяя пульсация Мозга пронизывала планету. Крепость придвигалась всё ближе и ближе, пока ей не удалось проникнуть под завесу сверхъестественной ауры, так что белые края облаков и прихотливые очертания континентов стали видны совершенно отчётливо сквозь ментальную завесу. Даже планетарный рельеф здесь образовывал правильные геометрические фигуры. Команда NERV, Бастер-легиона и Малакандры стояла перед этим диском: Рэндольф, Рей, Сабуро, Айокли, Джессика (она присоединилась к группе с появлением крепости); Ноно, Ларк, Рюга; Икуно, Дельта, Эпсилон и Красный Принц. — Боже! — Айони открыла сознание и сразу же закрыла. — Тут всё пронизывает мощный телепат! Он полностью или почти полностью пронизывает каждое существо… — По принципу синапса в органическом мозгу, — точнее определил Рюга. — Если мы атакуем, — сразу предупредила Рей, вслушавшись в ментальный хор планеты, — мы рискуем убить всё население планеты. — Потому как оно теперь — единый живой организм, — Рэндольф взглянул на Ноно и Ларк. — Мы должны поговорить с этим существом, — сразу же решила Ноно. — Уверена, нам тоже получится договориться! В этот момент мертвенное излучение разлилось особенно густо по планете. Шар Камасоца затуманился, его наполнили какие-то тени, они стали плотнее, пока не ударили по крепости. Рей развернула АТ-поле. — Я это выдержу, — сосредоточенно ответила она, — ничего страшного. Марево её щита отчётливо возникло на пути фиолетового ментального извержения. — Ха-ха-ха! — барон Гауптман стоял на вершине небоскрёба Центрального Мыслительного Центра — и раскрывал руки перед бушующим воздухом. Из храма Мозга пошло фиолетовое течение. Псионика струилась сквозь чернокнижника, била в небо. Множество стрел вонзалось в космос. Они сходились на крепости. — Воля Гуманиса моя — воля Митры скоро также станет моей! Небольшой мягко-зелёный шарик в окружении белого ореола появился в руке барона. В ней же набирала рост маленькая золотая звёздочка. Виктор прижимал Альфу лицом к полу. Мозг сокращался, пытаясь пожрать свою цель. Что-то он уже откусил. — Да-да! Теперь я смогу поровняться с вами, Небесные Рыцари! Ползучий Хаос дал мне свою благодать! — голос барона потряс космическую крепость. Рей держала его атаку, усиленную всей планетой. На голове Ноно зашевелились волосы. — Ну как? Тебе удалось связаться? — спросила Джессика. — Никак нет! Они… они слышат меня, но не хотя говорить! — Ноно занервничала. — Но зато я уловила знакомый сигнал в эпицентре… Альфа отправился на Камасоц не один!.. Альфа лежал под прессом чудовища. Он попытался наконец сжечь его, но огонь более не горел — внутри храма вездесущий ритм этого божества отрицал любые естественные и сверхъестественные эффекты, неугодные ему. Пламя промара не возгоралось. Альфа также не мог принять облик Белого Принца, потому как ритм Мозга уже проник в него и успешно блокировал значимые выделения магических сил. Зато теперь благодаря попытке подчинить себя, Альфа узнал, что у этой штуки всё-таки есть имя. «Мозг» зовут Анн’вар, как ранее упоминал барон Гауптман. По крайней мере это то, что могут произнести существа с речевым аппаратом как у людей. Анн’вар через сознание Виктора давил на Альфу. Демон премьер-министр — похоже что, сам Ползучий Хаос Ньярлатхотеп, одно из его воплощений — ужас возвышался над ними обоими, отвратительный монстр ухмылялся, глаза — два углубления посреди постоянно меняющегося лица — насыщенно пылали как две алые звезды. Именно Премьер-министр был тут за главного — Ньярлатхотеп сподвиг планету почитать Анн’вара, когда Счастливый Альтруист прибыл из глубины космоса. Но самое интересное заключалось вовсе не в этом. Этот Мозг действительно желал всем счастья и любви! Этот Мозг совершенно искренне любил всех людей! И он знал, что человеческая мораль плохо сочетается с тем представлением о благе, какое несут существа из космоса. Потому этот Великий Древний решил построить идеальное общество с точки зрения самих людей. Так, как люди сами видели идеал, так он сделал. Вот почему тут такие технологии, такие общественные отношения — этот Древний практически ничего лишнего не добавил в человеческое общество, кроме тотального упорядочивания всего, что и так было. Этот Анн’вар видел, что люди хотят подавлять некоторые свои желания и решил им в этом помочь. Он помог. Так что… Большой Босс не был злым — он был тем, кто совершенно точно именовал себя Счастливым Альтруистом. Он считает, что дети должны совершенно синхронно играть с верёвочкой и в мяч, потому что полагал, что сами люди к этому стремятся. Он считал, что бюрократия должна оставаться такой, какая она есть, чтобы у людей была работа. Он считал, что гомосексуализм — отклонение, потому что видел это в мыслях самих людей. Этот Древний пытался сделать людей счастливыми, исходя из точки зрения самих людей. Альфе осталось рассмеяться от того, как вышло по итогу. Не обошлось, впрочем, похоже, что без «добрых советов» от Ньярлатхотепа, который объяснял Анн’вару, как правильно понимать людей. — Альфа, я так счастлив, что я больше не гомосексуалист. — Голос Виктора гремел в сознании, его уста служили продолжением ума Анн’вара. — Я очень рад, что свободен от этого психического отклонения. Настоящий нормальный мужик не может быть гомосексуалистом. Наконец это окончательно взбесило Альфу. Мозг смог подавить его пирокинетические способности, только поэтому Альфа не испепелил его прямо сейчас! Альфа жизни не мог себе представить без гомосексуализма! Он не мог представить, как он будет жить без хороших, ежедневных прочисток своей задницы! — Нормальный мужчины не может стимулировать простату, нормальный мужчина должен заниматься сексом только под одеялом! Как Альфу взбесили эти идеи! Степень их отрицания достигла в нём апогея! Ещё бы — он мог за один раз обслужить полсотню мужчин; он обожал запах их тел, вкус спермы, обожал глотать и принимать в себя сперму, обожал менять члены! Больше всего Альфе нравилось понимать в себя сперму в оба места и менять тех, кто его сношал! Да Альфа добровольно пошёл гей-проституткой только, чтобы удовлетворить свой темперамент. Он ложился даже под животных, когда похоть его не могла быть насыщена обычными людскими методами. И вот ему предлагают скучную жизнь без этого?! Отрицание вонзилось в чудовище, пересилив ментальный хор жителей всей планеты! Даже Ньярлатхотеп рядом тихо удивился такому отпору. — Ты решил проникнуть в меня через него? — Альфа оскалил зубы. — Просочиться в моё сердце через того, кого я люблю?! — мысленно отвечал он, пока щека до боли в зубах вдавливалась в каменный пол. Мозг гремел над ними. Анн’вара усиленно излучал импульсы со своих извилин. — Альфа, — голос Северова силился вытеснить сознание из собственной рогатой, белокурой головы блондина, — ты говорил мне, что отказываешься считать себя мужчиной? Ты говорил, что чувствуешь себя бесполым? — русский вспомнил даже такое. — Это тоже необходимо исправить: если ты родился мальчиком, то должен всю жизнь быть мальчиком. Как все нормальные люди без отклонений. У нас в Советском Союзе всех людей, которые рождались с признаками дополнительного пола, сразу же на месте оперировали. Ты должен быть как все. Не высовываться. Ты — нормальный Советский человек и гражданин, Альфа Северов. Мой названный брат — друг и товарищ. Альфу очень задело, что его назвали по фамилии мужа именно в таком контексте. Сейчас он видел в качестве эфемерного образа светлое будущее. Он, Альфа, всё время ходит вместе с Виктором. Ни одной негативной эмоции, ни одного нецензурного слова, ни одного скандала, ни одной ссоры, ни одной слезы. В колбасе — только колбаса. Только размерность, только комфорт, только счастье. Никакого секса между ними. У каждого из них есть своя девушка. Все они носят аккуратные юбочки. — Очень смешно! Беглая, но очень злая ироническая улыбка. Оскал. Альфа не соблазнился. Возмущение в сердце помогло изгнать соблазн. У блондина был опыт отвержения подобных утопий. Альфа резко вспомнил, как будучи маленьким мальчиком, видел в лаборатории Франкса банку, в которой хранился человеческий мозг. Альфа вообразил, как он с помощью хирургического скальпеля хладнокровно и целенаправленно вонзается в гигантский мозг. Он желает кромсать и кромсать на мелкие кусочки и кору, и мозжечок! В ответ на это Виктор вскричал от боли. — Сопротивляйся! — прозвучал Ньярлатхотеп. — И будешь страдать! Твоё сердце будет обливаться кровью, когда кричать будет тот, кого ты любишь! Если Анн’вар — Счастливый Альтруист, то я, Ньярлатхотеп, — Счастливый Садист! А-ха-ха-ха! Пока Ползучий Хаос ликовал, упомянутый Мозг, Счастливый Альтруист, обращался к Альфе напрямую, а не через Виктора, сейчас кричащего от боли: — Митра, неужели ты не понимаешь, что уничтожив меня, уничтожишь своего возлюбленного? Могло ли это быть правдой? Альфа не мог избежать такого вопроса. Что если мозг-переросток будет искромсан и убит, с ним заодно погибнут все обитатели планеты, чьи мозги оказались под властью этого… Предмета? Не только Виктор Северов, но и дети, стучавшие по мячу и прыгавшие через скакалку, и их матери, и все мужчины и женщины, постоянно входившие и выходившие из серых зданий? Неужели теперь жизнь тут полностью зависит от этого… Предмета? Неужели бедняги лишены всякой надежды на спасение? Едва Альфа ослабил контроль над мыслями, как огромный мозг снова проник к ему в голову, а взгляд затянула кровавая пелена… показалось, что жестокий вихрь подхватил тело и раздробил на мельчайшие частицы. Альфе сделалось ужасно больно, так больно, что он потерял сознание, провалившись в полную тьму… Когда Альфа потерял сознание, Виктор отпустил его, выпрямился весь довольный, обменялся блеском своей улыбки с Премьером: — Отлично, мы сделали это! Теперь Альфа наконец станет полноценным счастливым советским гражданином! Мы будем вместе работать, вместе ходить на рыбалку, мы будем вместе наслаждаться этой жизнью! Хвала Социализму! Мы будем есть колбасу, в которой только колбаса! Здесь, в раю, где нет Ельцина, Гайдара, Чубайса, коррупции и гомосексуализма! — Виктор совершенно счастливо говорил об этом вслух. Теперь, когда его сознание полностью перестроили, он был таким. — Да, мой милый, — звучал Аватар Ньярлатхотепа. — Нас ожидает светлое будущее. Виктор Северов, ты могущественный мечтатель, это мир выглядит так, потому что твои мечты создали его таким. Ты мечтал именно о таком мире, когда твоё детство пришло на развал страны. Тут Ньярлатхотеп решил дальше почесать языком, как он всегда любил: — Тогда мои верные последователи ввергли твою страну в хаос. Они делали это во имя Прогресса. А что такое Прогресс? Когда люди на духовном уровне ощущают идею универсального Прогресса, то они на самом деле умом ощущают Меня — потому что это моя концепция. В этот момент Анн’вар полностью направил все свои силы на подавление Альфы, а потому оставил Виктора — оставил его мозги своим присутствием настолько, насколько это было возможно здесь. И в голове Виктора вспыхнуло! — Так это ты стоял за проклятыми либералами?! Ты развалил мою страну! — Виктор вспомнил возмущения. Нищету, ненависть, разочарование!.. То, чему не должно быть места здесь! Негативные эмоции начали расползаться в сознании, которое было очищено от них. Они противоречили всеобщему ритму абсолютной гармонии. Иногда этот ритм давал некоторые сбои, но они были совершенно минимальными. Виктор наполнился негативными эмоциями, зрачки вернули нормальный вид. Возникло чувство, что его обманывают. Русский схватился за голову: — А-ааа-х! Блядь! Ебать! Что это! Что за хрень?! Нахер! Нахуй! Нахуй! — Ты можешь пойти против Ритма, но это повлечёт за собой лишь страдания, — предупредил Ньярлатхотеп. — Пока мы, Боги Вселенной, позволяем тебе приобщиться к Царству Небесному, тебе лучше сделать это, человек!.. — Блядь! Блядь! Ну нахуй! Нахуй! — Виктор начал озвучивать различные нецензурные выражения, потому как они противостояли этому ритму, они не вписывались в него и были ему противоположны. — Хм, кажется, у нас гости, — «Человек» с красными глазами обернулся. Здесь появились лишние люди. Пневматики Бастер-легиона, они последовали сюда за Альфой: — Отойди от них! — Николас раскрыл ладони, между ними под белизну Гнозиса появилась катана. Гойя, Гурка, Пасика, Карт, Василе, Вита, Лу, Цитрон и Нхан — все они тут! — Я займусь ими, — «Человек» с красными глазами обратился к лишним гостям: — Как вас здесь много… Ползучий Хаос начал показывать им нечто грандиозное, транслировать прямо в мозг. Красные глаза топили в себе их умы — на какой-то миг все, кто явился на помощь, оказались сами окованы мощным ментальным захватом. Ньярлатхотеп стремился забраться в душу и сердце, каждому из них вывернуть наизнанку, вытащить оттуда всё, что дало бы ему власть над этими людьми. — Господи, спаси и сохрани! Изыди, Сатана! — Василе показал ему своей крестик — обычный крестик, который выступил поверх униформы — нательный. Ньярлатхотеп был сопричастен к стихии коллективного бессознательного, и это была не только его сила, но и слабость. Крест начал светиться — ментальные волны определённого рода ударили в Демона-премьера, чрезвычайно эффективно влияя на ту астральную структуру, из которой он состоял. — Граааа-ааа-ааа-ааа-ааа-ааа! Рёв Аватары Ньярлатхотепа потряс купол, после чего его дух отошёл — эфирное зло, заключавшее в себе многочисленные лица, закрутилось и пропало, как если бы в один момент его отбросило прочь в далёкую точку пространства. Перед пневматиками рухнул иссохший, старый мужчина в деловой одежде — пустой сосуд. Красные глаза угасли, Всемогущий Посланник Азатота оставил этот мир. По крайней мере в такой ипостаси. Молчаливая пауза, во время которой все приходили в себя. Николас первым пришёл в себя и на скорую руку выполнил танец с катанами, у него их возникло сразу две. Благодаря этому Громадный Мозг изведал на себя атаку множества призрачных лезвий, они чуть было не нарезали его на кубики. Это вынудило его отступить — Счастливый Альтруист провалился в свой помост как в жидкость. — Он… Оно здесь ещё! — Гойя сквозь свои очки отслеживал перемещение этого противника. — Хватаем их и валим с этой планеты! Виктор на какой-то момент вообще утратил чувство реальности. Альфа валялся без сознания. Анн’вар всё ещё владел сознанием Виктора. Зрачки снова сузились. Войти в Альфу он не смог, что-то мешало. — CCD в нём! — указал Гойя. Обмен нескольких атак — Николас закрывается катанами от голых рук, голые руки сходятся с лезвиями и отбивают их — Виктор очень прочен. — Сдавайся и проблем не будет! — потребовал Николас. — Я скажу тебе это же! — Анн’вара схватился рукой за катаны, оба бойца замерли, оба столкнулись массой своей внутренней энергии. — Buster Beam! — пневматики излучали белизну из точек на лбу — Гнозис окружил Виктора своей люминесценцией. Николас метнулся в сторону, перекатился, дал из-за своей спины вдарить своим. Виктора накрыло… вместо того, чтобы порвать на куски или расщепить на атомы, эта сила просто угасла. Виктор всё ещё обладал своей грандиозной волей к жизни и потому отличался чрезвычайной прочностью — русский в зелёной униформе в упор принял атаку нескольких пневматиков — без вреда для себя. — Блядь! Его это не берёт! Николас далее скрестил катаны, на них пришёлся пинок берцем, когда противник резко вскинул ногу. Жгучий брюнет прямо отъехал в противоположную стену, врезался в неё с выражением боли на лице. Но противников у одержимого Виктора, конечно, было больше. — Свяжу его! Проворная мулатка с косичками — Вита Нова — призвала цепи, запустила их от руки — материализованные орудия сковали Виктора, пропустили сквозь него электрический разряд. Виктор стиснул зубы. В следующий момент русский широко раскрыл руки, цепи порвало на кусочки, эти мелкие фрагменты сразу же исчезли. Вита испытала нечто вроде боли и мулатку сразу же закрыл собой плотный рыжий товарищ. — Нужно бить главного! Карт использовал нечто вроде перчаток-гаубиц — выстрелил только не в Виктора, а в гигантский Мозг, последний смог дематериализовать снаряды при их соприкосновении со своей мертвенно синей пульсацией. — Попробуй я! Цитрон долбанула изумрудной плазмой по Мозгу, но сгусток плоти на помосте также нейтрализовал это попадание. Ребята ругались. Лу вынула заколку, похожую на сюрикен, бросила её. Та дублировалась в полёте на множество сюрикенов. Виктор материализовал в руках автомат — пули сбили все сюрикены, полетели дальше. Сама азиатка достаточно изящно уклонилась от очереди, попутно ещё использовала для отбивания свинца своё орудие ближнего боя, похожее на острые конусы, связанные с телом нитями. — Я его!.. Рой — использовал огнемёт. Виктор скрестил руки с напряжением на лице — струя пламени отразилась в сторону, улетела в стену и просто бесследно исчезла, угасла, даже не оставил следов горения. — Нет, его нужно связать! Сразу же после этого Василе запустил от своих рукавов нечто вроде шарфов, тёмных, фиолетовых и синих тонов. Виктор уклонился, один такой шарф срезал его автомат. Тогда Виктор материализовал в руках прямой европейский меч. Несколько столкновений лезвия с этим шарфом, оба шарфа оказались очень гибкими, искры полетели от фехтования. — Как мне неудобно в теле гуманоида! — прозвучал Анн’вара через уста Виктора. — Гоп-па! — рядом вдруг подскочил Гурка, использовал усвоение, во время которого у него появлялись какие-то металлические штуковины, похожие на крылья ТАЙ-файтера из именитых фильмов Лукаса. Этот парнишка врезал Виктору по бедру, от чего было очень больно. Нога стала теперь плохо двигаться. Дальше Николас бросил катану в руки Гойи, он перешёл теперь в схватку с подбитым Северовым: несколько столкновений — меч вылетел из рук Виктора. Эффект от удара по ноге вышел очень неприятный. Николас, как тот, кто был синхронизирован с самым быстрым мехом, кинул теперь парой… призрачных пираний. Впившись в цель, эти зверушки начали отсасывать энергию — кажется, прямой вред они не причиняли. — «Не могу атаковать их! Мне нужно подходящее боевое тело!» Василе среагировал следом — связал шарфами и набросил свой нательный крестик на шею Виктора и начал требовать от демона выйти вон. Вита ещё раз накинула цепи для веса. Анн’вара получил религиозной верой по голове, и сознание Древнего на какое-то которое время оказалось нейтрализовано. По крайней мере в этом теле. Глаза закатились. Тогда Василе велел прекратить — шарф и цепи развязались и исчезли. Альфа и Виктор теперь лежали возле помоста, на котором минут назад возлежал громадный, живой Мозг. Сейчас этот пульсирующий кусок плоти скользнул в утробу небоскрёба и утонул среди жидкого зелёного мрамора. Бедняг бегло просканировали и схватили, после чего азиат воплотил с помощью своего Гнозиса нечто среднее между мечом и пушкой, выстрел из этого орудия сокрушил купол храма над ними… Анн’вара отыскал себе подходящий сосуд. — Граа-ааа-ааа-ааа! — кожу барона Гауптмана пронзили растущие изнутри шипы оттенка металла, глазные яблоки забегали в разные стороны. Пневматики оказались перед ним на крыше небоскреба. — Шрайк! — закричал барон, внутри которого ревело сразу несколько голосов. Вокруг появился Ангел Последнего Искупления. Металлический трёхметровый ассасин из Гробниц Времени, на этот раз сразу во множестве экземпляров — около дюжины интераций… — У меня ещё есть козырь в руках! — заявил чернокнижник. — Здесь сосредоточение наших мистических сил! Вам не уйти отсюда так просто, как вы пришли! Альфа дрожит на руках Карта. — Совершенно отвык от сопротивления Предмет, — немного стихотворно зазвучал голос. Альфа слышал его среди тьмы. Вернее первым ощущением, пришедшим с вернувшимся сознанием, был холод. Затем звук. Блондин слышал голос, достигавший его так, словно ему приходилось преодолевать сквозь арктическую пустыню. — Только поэтому не поглотил тебя в первую же минуту. На протяжении тысячелетий противостоять Предмету не отваживался ни один разум. Наверное, отвечающие за эту работу участки коры ослабели и за ненадобностью отмерли. — Ты… Эру Илуватар? — Альфа понял, что разговаривает с одним из демиургов, скакавших у престола Азатота. — Возвращайся. И помни — ты Альфа Белый! В следующий момент Альфа испустил какой-то дикий сдавленный хрип. Он за мгновение обнаружил, что сумел поднять веки. Они весили, как глыбы, но всё-таки подчинились. Его кожа полностью побелела. Принц Рёвозавров сорвался с рук пневматика — и схватил Виктора. Ему было плевать на давление психического поля вокруг, а било оно так, что полностью подавило всех соратников. Все они излучали белизной Гнозисов просто, чтобы устоять на крыше небоскрёба. Рога Альфы же стали материальны. Свет от них теперь пронизывал Северова. И русский закричал. Всё происходило частично на материальном, частично на ментальном плане. Альфа воображал, как вонзает лезвия в голый мозг. Великий Древний Анн’вар был сейчас перед ним именно в таком облике, и он закричал от боли. Громадный мозг висел как устойчивый образ. Счастливый Альтруист утратил былое господство в царстве материи, но в сфере духа пребывал устойчивым образом, старался заслонить за собой всё. Виктор тоже корчился так, как если бы из него изгоняли беса. Пневматики пока могли сдержать барьерами атаки Шрайка и Гауптмана. Видя это, Альфа весь сейчас бился за своего мужа. Альфа знал, что у него есть любовь. — Виктор! Виктор, я люблю тебя! Мой будущий муж, который всегда заботился обо мне! Вернись ко мне, Виктор Северов! Уйди от Предмета, вернись, вернись домой! Я люблю тебя, Виктор! Виктор Северов, я так сильно тебя люблю! — Альфа! Альфа!.. Он-н любит нас всех! Он! Он! — Виктор дрожал нервным тиком, тыкал в сторону Мозга. — Он!.. Шрайк исказил бег времени, в царстве материи всё застыло, они все очутились как в кристалле. — Плевать! — голос Альфы звучал скорее на ментальном плане, чем в царстве материи. — Если он любит всех одинаково, значит, на самом деле он НЕ любит тебя, как человека! Как человека — тебя люблю я! Слёзы брызнули из его глаз, время вернуло ход ради одного этого. — Я люблю тебя, Виктор Северов, ты мой дорогой и единственный! Ты свет моей жизни и сокровище моего сердца! — Альфа вспомнил некоторые фразы из любовных романов, хоть как-то он выражал эти мысли. — Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю тебя! И Альфа впился поцелуем в Виктора, вдохнул в него свой Огонь. Взрыв режущего холода — злобный, тоскливый вой, пронизавший до костей. Предмет корчился в агонии. Она передавалась Гауптману, так как Большой Босс ныне находился с ним в постоянной связи. Виктор забился как в припадке эпилепсии посреди хрустальной мглы искажённого времени. Альфа почувствовал на себе взгляд Мозга сквозь сознание Виктора… и восторг, и преданность. В какой-то момент Виктор перестал трястись. Он чётко повернул голову к Альфе и широко, по-старому, улыбнулся: — О, Повелитель мой! — закричал Северов в сторону образа громадного Мозга, исполненного самых агрессивных пульсаций. — Защита моя! Гордость моя, прикажи — я перед тобой, я здесь, я готов!.. Швырни меня в огонь, соедини меня с пламенем!.. На тысячи врагов, на разверстые жерла, навстречу миллионам пуль!.. Даже в таком ненормальном состоянии речь Северова звучала чётко, нарочно литературно и даже немного витиевато. — Где они, где враги твои? — русский блеванул на призрачно-белый хрусталь застывшего времени. Огромный Мозг ещё владел им. — Где эти тупые отвратительные люди в мерзких чёрных мундирах? Где этот злобный офицеришка, осмелившийся поднять на тебя руку? Альфа мало понимал смысл этого. Он стоял пока посреди белой области замороженного времени и не думал, как они будут выбираться из ловушки Ангела Последнего Искупления. Лишь возлюбленный был в его мыслях. Виктор бредил какой-то борьбой и войной. — О, чёрный мерзавец, я разорву тебя ногтями, я перегрызу тебе глотку… но не сейчас, нет… Виктор — со стекающей с лица рвотой — взглянул на Мозг, висящий прямо над ними своей громадной массой: — Он что-то приказывает мне, мой Владыка! — Виктор резко сообщил это Альфе, стоя на четвереньках. — Он что-то хочет от меня!.. Альф, Альф!.. Умоляю, верни мне свою улыбку!.. Со мной ничего не происходит, просто я твой, я хочу умереть за тебя, прикажи что-нибудь… Да, я буду молчать, я заткнусь… Это разорвёт мне лёгкие, но я буду молчать, раз ты мне приказываешь… Эти чёрные мерзавцы, подлые людоеды, убийцы детей, они… Веди, веди свою послушную машину на эту гнусную… и дай мне бомбу, я прыгну с бомбой и не промахнусь, вот увидишь! Бомбу мне, бомбу! В огонь! О!.. О-о! О-о-о! Виктор с трудом вдохнул и рванул на себе одежду. Она, к слову, была чем-то вроде голограммы и потому лишь заглючила при попытке нанести вред. Альфа заметил, что белый хрусталь замороженного времени сменяется тошнотворным зелёным мрамором, из которого состояла внутренняя отделка небоскрёба. Мозг решил взять их двоих и затянуть поглубже в Центральный Мыслительный Центр. Пневматики в этот момент были заняты борьбой в сосредоточении мистических сил Гауптмана и Шрайка. Потому им было не до этого. В ушах у Виктора звенело, мир перед глазами никак не мог принять оформленный облик. Мир тонул в зелени. Ныли мускулы и нехорошо першило в горле. Потом он увидел посреди всего этого лишь одну чёткую деталь, кроме гигантского мозга, этой деталью было лицо Альфы, уверенное, но хмурое, даже какое-то жестокое. Воспоминание о чём-то сладостном всплыло и тут же исчезло, но почему-то очень захотелось встать «смирно» и щëлкнуть каблуками. Впрочем, Виктор понимал, что это неуместно, что Альфа рассердился. — Пошли, — Альфа протянул руку посреди зелёного мрамора. Громадный мозг сейчас растворялся в этой глади. — Кха-кха!.. Блядь! Альфа! Блядь!.. Со слезами, соплями, уже теперь с нормальной мужской руганью — и с чувством огромной неловкости Виктор отвернулся от Альфы, до сих пор будучи не способен прийти в себя полностью. Русский мучительно пытаясь вспомнить, что же он тут делает, и пока принялся рассматривать изумрудный мрак внизу. Только его он пока смог увидеть. — Барьер CCD всё ещё держится, — обратил внимание Рэндольф, — если мы не хотим уничтожить всё живое на планете, мы не можем сойти туда. Виктор и Альфа падали в изумрудный мрак. Вернее не падали, они словно бы падали очень долго в середине небоскрёба. Он для них сейчас стал чем-то тонким и призрачным и они пребывали прямо в его толще. Всё здание уподобилось призрачному очертанию. — Где мы?! — спросил сейчас Виктор. — Похоже, внутри пространственного кармана, вложенного в это здание, — Альфа огляделся по сторонам. Всё тут казалось, да, в первую очередь зелёного цвета, возможно, благодаря тому, что внутри небоскрёба часто использовали зелёный мрамор. На самом дне разливалось грязное, тёмное болото. Гигантский мозг более не висел над ними, он сошёл вниз. Альфа принюхался. — Эта штука под нами пахнет так, как пахнет Мозг! Альфа направил на неё свой Фонарь. — Да, это Он! Другая его форма! Из болота восстало нечто, что выглядело как стереотипный монстр из Мифов Ктулху. Щупальца, зубы по этим щупальцам, морские, зеленоватые оттенки, открываются всевозможные зубастые ужасы. — Франкс! — Альфа призвал свой мотоцикл, каковой просочился сюда сквозь зелёную стену, после чего вырос в Фуксию прямо вокруг двух пилотов. У первого одежда приняла облик зелёного скафандра, типичного для пилота Франкса. У Альфы из языков янтарного и сиреневого огня материализовался его типичный, красного цвета скафандр. Виктор позади схватился за попоштурвал. — Боже, я совсем забыл, как это по-дурацки выглядит! — прокомментировал тут Северов, одновременно испытывая сексуальное возбуждение благодаря ягодицам белокурого красавца прямо перед собой. От этого Фуксия, изначально выглядевшая типично, то есть просто чисто-светлая, как бы пластиковая и в маске, перестроилась: гиноид принял облик Альфы, его лицо возникло там, где была маска, кое-где возникли голые участки кожи блондина — на плечах, на животе, чуть ниже колен, всё прочее — в белом пластике, в том числе таз и область на груди, имитирующая топ-майку; по сути это предстал двадцатиметровый Альфа, только в броне Франкса. С крестом-копьём в руке. [7] — Наш враг принимает такую форму, с какой он у нас вызывает ассоциации! — понял Альфа, когда вокруг расползались мясистые зубастые щупальца. — Жители планеты, когда улавливали его Ритм у себя в голове, породили ассоциации с материальным мозгом. С пульсирующим мозгом! Потому он изначально выглядел так! Фонарь открыл эту истину. — Альфа, мне плевать на это! — звучал позади Виктор. — Как его убить?! Раскрылась круглая пасть, полная зубов, где вдалеке зияет темнота. — Почему вы не хотите жить в обществе, где в колбасе — только колбаса?! Разве я не построил идеальное общество по вашим же собственным представлениям?! — вот о чём ревели эти рты в окружении всевозможных дьявольских щупалец. Гигантский мозг Анн’вара принял теперь такой хтонический облик. — Вы не благодарны! За это вы будете подвергнуты коррекции! Я вас вылечу и сделаю из вас нормальных советских граждан! И Альфа, и Виктор, и он теперь заключались внутри особого пространства, где всюду звучал импульс. — Блядь, Монстр Лавкрафта хочет построить Совок! — Виктору пришлось сейчас подавить нервный смех. — Что за бред?! — Он взял это из твоей головы! — серьёзно отозвался Альфа. — Из моей он тоже мог бы что-нибудь взять! Несколько ударов и атак — Альфа и Виктор попытались использовать их, чтобы пробиться сквозь лес щупалец и тошнотворные, зелёные стены. У них не получилось, импульс оказался тут сильнее. — На тебе! Buster Collider! Увесистые угловатые ноги его Франкса усеяли миниатюрные лопасти, тьма штырей пронзила ближайшую часть тела монстра — пропустив сквозь зубастого спрута нечто вроде электрических разрядов. Анн’вара от этого надулся весь, но быстро вернул прежний, стабильный облик. Пруты снова втянулись — и это действие оказалось бесполезным. — Вам не победить меня, потому что пока вы желаете нормальной жизни, мы на одной волне! — ревел монстр во множество ртов. — Видите, у нас на самом деле нет причин для вражды! — Послушай, — подумал Альфа, — кажется, Анн’вара не выносит Отклонений. Его щупальце в этот момент ударило в Фуксию. Оба пилота испытали боль, стиснули зубы. — Отклонения, да?! — Виктор попробовал воплотить из своих мыслей стволы и ракеты, чтобы расстрелять монстра — ничего не вышло, здесь враг контролировал все эфирные колебания, ничего подобного здесь не могло появиться без его воли. Зубастое щупальце прибило гиноида к стенке. — Франкс может использоваться силу любви! — Альфа отпрянул, отбросил и отмахнулся оружием ближнего боя от зубастого щупальца. — Виктор, мы должны думать о нашем гомосексуализме как об Отклонении! Давай, если так — наши ментальные волны будет ядом для него! Виктор немного глупо улыбнулся по этому поводу: — Какой-то бред… У меня болит мозг. Круглая пасть под ними хищно оскалилась. — Давай, иначе мы станем экологически чистой колбасой для него! — аргументировал Альфа, движением копья отбиваясь от щупалец. — Ну хорошо… — Виктор… попробовал думать обо всём этом как об ужасном отклонении от нормы — настоящий Советский человек не может быть гомосексуалистом, не может желать мужика, потому что это противоречит Природе! Потому что Природная цель секса — размножение и строительство светлого будущего, в котором не будет ни одного гомосексуалиста или трансгендера! Виктор старался отчеканить каждую мысль, потому как, по причине безвыходности, поверил в этот метод. Природа — это совершенно ясно — создана для людей и для человеческих целей, в природе не может быть отклонений. Природа существует только для постройки светлого будущего, где все будут нормальными! И что самое интересное, Виктор действительно склонялся примерно к этой точке зрения, просто он принял себя таким, какой он есть. — Что делают пидоры? Пидоры засовывают хрен в рот, который Природа создала для того, чтобы им вкушать пищу и благословлять Партию! — наконец закричал Виктор, скорее ментально, чем физически. — А ещё они засовывают хрен в жопу, которая создана для того, чтобы срать! Чтобы испражняться! Что делают эти пидоры, эти дети Сатаны?! Они сосутся и лижутся, они трахаются в рот и в жопу! В рот, которым едят! — Да! Давай! — Альфа схватил копьё в две руки, наполнил его раскалённым золотом. Его собственные рога пылали. Виктор позади него также мыслями выложился — вложился в то, какие они неправильные, какие они извращенцы, какие они отвратительные. — Морды нам бить надо! Расстреливать нас надо! Лечить нас надо! В ГУЛАГ нас надо! Во имя Сталина, Гитлера, Иисуса Христа и всей право-левой идеи! — закричал Виктор. Альфа опустил орудие, Франкс, повторяющий его облик, пролетел сквозь токсичный сгусток инфернальной зелёнки, белая линия разделила всю эту массу. Монстр Лавкрафта вкусил Отклонения, противные его идеи, и из-за этого его порвало на куски. Фуксия просочилась сквозь твердь крыши небоскрёба, зависла над зданием Центрального Мыслительного Центра. Вокруг появились Бастер-машины, их призвали пневматики, очень разные и причудливые — у Виктора сейчас не было времени их рассматривать, он только понял из мыслей Альфы о том, что это хорошо знакомые для него друзья. — Если вы хотите добить их, — прозвучал тут голос Рэндольфа, — то, скорее всего, вы сможете разрушить всю планету. Ньярлатхотеп окружил весь Камасоц своей Завесой — вам было легко пройти сквозь неё на вход, но вы не сможете так просто выбраться. Мы бы могли разрушить её извне, но, скорее всего, в таком случае мы нанесём вам критический урон, не говоря уже о планете. У меня есть решение. Над городом появились уже знакомые для Альфы Ворота — гигантские, с каббалистическими рисунками. — Я призвал с помощью своего Серебряного Ключа Йог-Сотота! Через его Врата вы сможете безопасно сбежать! И идите быстрее, Завеса Ньярлатхотепа и Анн’вара на вас постоянно действуют! Она всё ещё может подчинить вас ритму Камасоца! Дальше Виктор утратил сознание, вероятно, из-за упомянутого негативного воздействия. Когда снова очнулся, где-то на задворках памяти всё ещё оставалось ощущение боли, резкой и жестокой боли. Он сполна испытал её во время борьбы Альфы и Мозга. Однако боль прекратилась, и теперь всё тело наслаждалось тишиной и покоем. Виктор лежал в темноте на чём-то бесподобно мягком. Здесь было темно. Он был наполовину раздет. Русский потянулся, стараясь собрать мысли. Он не глядя особенно, рывком воли оторвал себя от ложа. На нём сейчас были только его армейские штаны. Где берцы? Пара шагов во мраке, босые ноги чувствуют приемлемую температуру. Глаза привыкли быстро, Виктор наткнулся на какой-то… шатёр? Он внутри некого шатра. Виктор высунулся наружу. Там снаружи всё вокруг предстало бурым и серым. По краям поля, на котором стоял шатёр из некой субстанции, росли деревья, и листья у них были мёртвые и бурые — подстать пожухлой траве. Из травы торчали какие-то стебли: наверное, когда-то это были цветы, но сейчас и они были мёртвыми и пыльными. В противоположность тусклым и унылым цветам и холоду, воздух оказался пронизан нежным весенним ароматом, с едва уловимой нежностью навеваемым лёгким ветерком. Но больше внимание Виктора заняло иное: — Ой, блядь, чё за хрень?! Ебать!.. Серые цвета — если бы не вертикальное положение их тел, то их легко было бы принять за животных. Эти создания имели по четыре руки и гораздо больше пяти пальцев на каждой, да и вряд ли можно было назвать пальцами эти длинные гибкие щупальца. У них были головы и, кажется, даже лица. На месте привычных черт лица виднелись лишь отдаленные намёки на что-то подобное, а на месте ушей и волос снова изгибались непонятные щупальца. Когда они подошли ближе, Виктор увидел, что они высокие, гораздо выше любого человека. И глаз у них не обнаружилось — только неглубокие впадины на лицах. — Не кричи, — Альфа выступил из-за ближайшей серой твари. Взгляд Виктора первым делом наткнулся среди полутени на обнажённый торс блондина. Альфа ещё щеголял в своих штанах и в туфлях, но выше пояса он был полностью обнажён. Белокурый ариец подумал, что его возлюбленный испытывает проблемы с освещением, потому движение руки воплотил вокруг рой летающих, крохотных, пламенных, розовых треугольничков. С помощью своего рода краткого танца он запрограммировал их не гаснуть, а летать вокруг и освещать окружение. Их краски особенно хорошо заиграли на обнажённой коже блондина. Его рельефная нагота, очертания груди, там, где соски, изящество движений запали в сознание. Виктор тщательно рассматривал теперь изумрудные оттенки очей невообразимого красавца, в значительной степени смахивающего на девочку. Альфа серьёзно смотрел на него. Тёмная одежда ниже оголённого пояса облегала пиромага [8]. — Ого, кажется, ко мне вернулось влечение к мальчикам… — Виктор точно это почувствовал. До того он помнил, что его в «здоровом социалистическом обществе» сделали стопроцентным натуралом или, во всяком случае, обещали, что так будет. — У меня теперь снова есть отклонения. — Мы покинули твою тюрьму с помощью Небесных Рыцарей NERV и Врат Йог-Сотота, — подходил к нему Альфа, мягко ступая туфлями по местной растительности, — Завеса Ньярлатхотепа мешала нам; я посчитал, что ты можешь не выдержать пролёт через гипер, потому взял тебя на первую подходящую планету. — А!.. — Виктор, чей взгляд поначалу исполнялся опасения, перешёл в более спокойный. — Это аборигены? Он изучал этих существ в свете огоньков. — Да. Розовые треугольнички, словно стайки маленьких рыбок, плавали в воздухе вокруг них. — Они не опасны. — Не опасны, — Альфа покачал головой. Проницательно взглянул на этих субъектов. — Это — здешние шаманы. Я связался с ними телепатически из гиперпространства. Они согласились принять нас и со своей стороны открыли для нас портал. Рэндольф Картер телепатически сообщил мне, что им можно доверять — что они посвятили свою жизнь борьбе с Ньярлатхотепом и его слугами. Я осознал, что это так, потому как внутри гиперпространства я оказался в синхронизации с Йог-Сототом, вселенским разумом, которому известно всё. Я потому понял из его ума, эти шамана меня не обманывают. Они — ценные союзники. — Хорошо… а что Рэндольф? Он что?.. — Небесные Рыцари не последовали с нами, потому как были вовлечены в борьбу с Завесой Ньярлатхотепа. Не знаю, что с ними, но если учесть, что они победили его раньше, то должны победить и теперь, — предположил Альфа. Наверное, пока он говорил, шаманы внимательно разглядывали чужестранцев — трудно было сказать это точно о тех, у кого нет глаз. Один из планетян присел возле Альфы на корточки, если можно было, конечно, так сказать; щупальца принялись обследовать блондина. Виктор почуял, что это создание, по людским меркам, пахнет довольно приятно. Чудесный весенний аромат нисходил со щупалец. — Скажи им телепатически, что я всё же не хочу… такого контакта… близкого рода, — Виктор начал уже общаться в привычной для себя манере. Чары Мозга спали. Разум русского полностью прояснился. Но он ещё не столь хорошо всё помнил. — Хорошо. — Альфа перестал сюсюкаться с тентаклями, освободил от них свой замечательный нагой торс. — Виктор, я выжег из тебя чуждую тебе силу. Скажи, что ты помнишь? Виктор присел. Взялся за голову. Воспоминания повалили… Внезапно на глазах пробились слёзы. — Что случилось? Ты плачешь? — Альфа присел рядом. Виктор закрыл лицо руками, дал жестом понять, что не хочет говорить. Альфа ждал. Виктор заговорил по мере того, как стихали его эмоции. — Альфа, я теперь понял, что со мной случилось!.. Они!.. Они залезли мне в голову! Они извратили мои желания! Они сделали меня своей марионеткой! Я чуть было!.. Чуть было тебя не!.. — Это был не ты, — Альфа положи руку на плечо возлюбленного, — это были они. Не вздумай винить себя. — Но Альфа, я помню!.. Виктор шмыгнул носом. — Это всё было дурным сном. Забудь. Блондин положил ему руку на плечо. Его волосы, подобные меху барашка, сейчас пребывали в прекрасном беспорядке — прекрасном, как всё его лицо под чёлкой. Зелёные глаза были исполнены любовь и заботой. — Спасибо! — Виктор следом крепко обнял Альфу, босые ноги встали подле тёмных туфлей. Один обнажённый торс прижался к другому обнажённому торсу, мужские титьки оказались подле мужских титек, горячие губы нашли на горячие губы — русский засосал рот в рот своего Фрица. — Альфа! Ум, мой Альфа!.. Военный в зелёных армейских штанах очень страстно, горячо целовался с этим немцем — в тёмных кожаных байкерских шмотках. И Альфа отвечал своему возлюбленному тем же, обнимал, захватывал его. Разница в росте порождалась занятный контраст, ровно как и степень выраженности мужского начала в их внешности — Виктор был солидным мужчиной, Альфа — слащавым, смазливым красавчиком. Жаркие поцелуи шли один за другим, их страсть нарастала. Виктор почувствовал, как его член наливается кровью, как тесно ему становится в штанах. Виктор снял их с себя, обнажил свой торчащий ствол. Альфа сразу же припал ртом к нему, сосал это колбасу. Потом дрочил рукой, смотрел в глаза своего мужа, страстно ухмылялся. — Ты спас меня, теперь я спас тебя. Только ты спас меня от мук, а я спас тебя от светлого социалистического будущего, — Альфа не мог не озвучить сейчас этого, когда массировал фаллос возлюбленного. У Виктора такой был что надо. — Ага! — кивнул Виктор. — Но какое это к дьяволу удовольствие?! Да Северная Корея — детский сад по сравнению с этой!.. Этой!.. Да хуй его, блядь, нахуй! Не будем об этом. Виктор положил руку на голову Альфы. Последний поспешил стянуть с себя свои байкерские штаны и обувь. Виктор, весь охваченный жгучей страстью, наблюдал за тем, как является вся нагота его возлюбленного, до самых пят. Когда босые ножки Альфы встали на мёртвую траву, обнажённые мужчины сплелись в жарких объятиях, они заставили отступить окружающий холод. Страстные возлюбленные повалились на землю перед взорами планетян. Альфа дрочил рукой Виктору, потом дал тому пососать, затем любовники легли в позе 69. Блондин сосал крупный член у брюнета и брюнет сосал небольшой член у блондина. Альфа сунул руку в портал, достал смазку. Вскоре пара пальцев воткнулись в зад Альфе. Пальцы русского были просунуты между двух ягодиц, очень сочных, но компактных, другой рукой Виктор дрочил член любовника. Сразу же вслед за этим Виктор поспешил смазать свой собственный инструмент, пронзил им Альфу, пустился разить толчками со стонами и бранью. Альфа сгибал перед мужем спину, разместился на четвереньках, прекрасные белокурые волосы впереди пребывали в прекрасном беспорядке. Могучий русский любовник аж прямо трясся с улыбкой, взгляд его закатывался от удовольствия. Брюнет громко стонал, ничего не сдерживал в себе, ругался матом очень грязно, как нельзя было ругаться в светлом социалистическом обществе. Альфа повернулся к мужу. Золотые рожки, его волосы, его шейка, Альфа от них естеством переходил через спину в жопку. О, в божественную жопку! Виктор так очень легко добился первого оргазма — спермы вырвалось очень много, она скопилась сполна. Активный любовник кончал двадцать секунд, сперма вылетала всё это время, извержение тянулось очень проникновенно. Виктор выдохнул после этого, вынутый фаллос торчал дико. Альфа поспешил повернуться, собственный член блондина очутился перед лицом актива. На коленях Виктор сосал ему. Рука Альфа лежала на беспорядочных волосах брюнета. Альфа закусывал губу, потом вынул член изо рта русского, побил им по щекам со слабой щетиной. Северов поспешил развернуться: — Давай, имей меня!.. Раз мы мужчины, я хочу, чтобы мы любили друг друга, как только мужчины могу!.. Будем иметь друг друга по очереди! Виктор занял позицию на коленях, опустил лицо к земле. Альфа почти в полный рост вонзил в Виктора своего малого, конец легко вошёл в это отверстие. Там было тепло и приятно. Русский, вжимаясь ладонями в почву, теперь принимал в себя рьяные толчки. Альфа озвучил стон, теперь его сперма залила нутро любовника. Белокурый зеленоглазый ариец с придыханием извлёк малого из этой шахты. Блаженное умиротворение охватило его лицо. Виктор сразу выбрасывал из себя это семя, оно капало из его дырки. После этого брюнет распрямился, захватил в объятия возлюбленного. Уста снова слились, но в этот раз более медленно, чувственно, страсть уже была немного остужена. Они повалились возле брошенных штанов, рука нашла на руку, мужчины спелились пальцами. Они просто хотели лежать вот здесь и не двигаться. Лежать, пребывая в умиротворении… *** Рюга атаковал с ноги — Рэндольф пальцами выставил мистический знак. Босая подошва остановилась перед рукой — отразилась. Андроид дрогнул пальцами ступни и немного поморщил брови, поставил ногу на пол. Сейчас он пребывал в своём пёстром наряде, тренировался бороться в ближнем бою. Рэндольф — в штанах и в рубашке. Удары натыкались на знаки, а сами знаки отбрасывали телекинезом. Рюга тоже мог выставлять руки, чтобы останавливать ими попадания невидимых боезарядов. Рэндольф следующим жестом заставил Рюгу потерять яркость цветов и просто замереть в остановке времени. Мастер-оккультист далее со снисходительным взглядом снял заклятие. Рюга продолжил махать ногами и кулаками, добавляя к ним выбросы волосами. Он мог удлинять их и менять форму, чтобы атаковать одновременно с нескольких сторон. За этим наблюдали девушки NERV. Рей парила в позе медитации, альбиноска носила свои привычные тёмные штаны и футболку, с широким вырезом на груди. Айони ходила в нижнем белье, но накидывала на себя кожный плащ. На плече сидел ручной ворон. Выглядело это забавно. В одной из комнат звучали крики Эпсилона — обладателя фиолетовых волос имел Красный Принц. Пассивный партнёр наклонялся над кроватью, оба стояли возле неё. Здоровый демоноид, казалось, рвал на британский флаг нутро бедолаги. Эпсилон широко разевал рот, правда крики оглашал с некоторым интервалом. Вытянутое тело пассива прямо в судорогах дрожало при поражении его боевым органом краснокожего, мускулистого монстра. Гигантский член полностью исчезал внутри ануса. Айони, когда зашла сюда, с долей дрожи покосилась на всё это, после чего усилием мысли соткала вокруг звуконепроницаемый барьер. Сабуро стоял рядом, курил. — Похоже, такой экстрим для них — о’к, — прокомментировал гей-эмо-бой. — У меня колени трясутся, если честно, — призналась Айони. Она сосредоточила взгляд на ногах пассивно любовника — подошвы Эпсилона на носочках, они, кажется, особенно болезненно дёргаются. — Так у меня тоже, — посмеялся Сабуро с сигаретой в зубах. Айони чувствовала страх и интерес в уме Сабуро. В один момент Красный Принц вынул свой член, бросил Эпсилона животом на кровать, накрыл его. Брутальный фаллос снова вошёл, весь, раздутый венами, он рывком нырнул в дырочку между ягодицами. Эпсилон с криком согнул колени. Подошвы вскидывались к потолку, пальцы на них болезненно двигались. Вот так здоровый красный демон трахал розового полудемона с золотыми рожками, высекал из него не только собственное удовольствие, но и его крики. Айони находилась в другой комнате, но уловила то, как это началось — благодаря псионическим способностям она могла ощущать эмоции и чувства других существ даже на значительном расстоянии. Эпсилон только закончил спать после секса с Рей. Когда он проснулся, то рядом появился Красный Принц. Без слов, просто подошёл и протянул руку. Член брутального монстра стремительно набирал твердь и стояние. Эпсилон испытал желание избежать дальнейшего, но вместе с ним в нём проявилось мощное желание отдаться, подставиться под этого азиатского демона. Взгляд в глаза всё решил — Эпсилон без малейшего сопротивления, ведомый внутренним желанием, принял ласки Принца. Поцелуи, стимуляции, объятия и поглаживания быстро перешли на укусы и царапины — Эпсилон получил несколько мелких ранок. Красные полоски на розовой коже, конечно, моментально зажили. Принц дальше пустился в такой мощный акт. Эпсилон на это только терпел, ему было мучительно, но он встал так добровольно. Нельзя сказать, что в этот момент Эпсилон себя не контролировал. Нет, он всегда мог сказать «хватит». Он так не делал только по той причине, что получал вознаграждение — психологическое удовлетворение от роли того, кто подставляется под такого мужчину. И не просто подставляется, но и служит предметом для такого энергичного акта. Вот ради чего Эпсилон принадлежит Принцу — не ради плотской услады, но ради самой роли того, кого имеют. Принц озвучил свой рык, когда наконец начал сбавлять обороты. Это по той причине, что он кончал. Спермы вышло достаточно много, что он уже начал прекращать такие быстрые и энергичные толчки — эти звериные акты долбления розовой задницы. Ноги Эпсилона упали, пассив в последний раз двинул пальцами. Красный Принц вынул брутальный фаллос, дырка схлопнулась. Актив развернулся и подошёл к выходу из комнаты почти сразу. Даже не посмотрел на Эпсилона. Сам Эпсилон остался валяться на кровати, приходил в себя без движения. — Не хотите закурить? — предложил Сабуро. Эпсилон оторвался лицом, несмотря на то, как жарко и, казалось бы, совершенно беспощадно его имели, обладатель фиолетовых волос выглядел вполне нормально. — Айони, — подошёл он к ней, — я хочу сейчас начать с тебя. — Ладно, — Айони состроила гордый и независимый вид. Она как бы снисходительно всё это делала. Сабуро улыбнулся. — О-о-х! — Эпсилон вовсю сношал вагину Айони, когда любовница лежала на спине. Потом любовник положил её на бок, брал со спины, поднял ей ногу. Эпсилон с улыбкой трогал груди Айони. Он вот так кончил, сперма залила влагалище. — Я ещё не кончила! — Хорошо. Сабуро наблюдал за этим со стороны. Эпсилон дальше вынул член, воздвиг Айони над собой. Красавчик употребил сперму, впивался пальцами в бёдра и в ягодицы. Языком Эпсилон довёл Айони до оргазма, влага сошла на его язык. — Так, хорошо, — Эпсилон рукой вытер рот, взглянул на Сабуро. — Теперь — ты. — Только очень осторожно, пожалуйста, я не фанат вашей жести. Эпсилон посмеялся. — Не бойся, Сабуро… — Эпсилон поцеловал его. — Фу, какая гадость это ваше курение! Теперь уже сам Сабуро посмеялся. — Прости. Гей-эмо-бой разделся и выставил своё седалище. Член Эпсилона после извержения спермы в вагину Айони, не опускался до конца, и теперь только восстал. Эпсилон с игровой усмешкой постучал по ягодицам Сабуро головкой члена. Самому японцу это очень понравилось. Он с предвкушением расслабил жопу. Член Эпсилона совершил вхождение. — Как тебе, Сабуро? — Нормально. Не самый маленький, о-ох… Я не люблю больше — лучше прямые и длинные! А-ах! — гей принял в свои потроха мужское орудие, оно там задвигалось. Эпсилон дальше без большого разгона совершил типичную содомию. Сабуро стонал, хватался рукой за одеяло, дрочил себе член. Эпсилон явно хотел двигаться чаще, он стал двигаться быстрее под конец, когда Сабуро обливался краской и стонал громче. — Залей! Залей меня, пожалуйста! — требовал пассивный гей, насаживаемый на это копьё. — Хорошо, — для этого Эпсилон ещё больше ускорился. Сабуро стало больно, но он пошёл на это. Наконец горячая жидкость обдала потроха и подарила чудесное чувство заполненности. — Ты кончил в меня! Спасибо! — Сабуро почувствовал себя очень довольно. — Мне продолжить? Чтобы ты мог кончить? — предложил на это Эпсилон. — Ну давай — да, спасибо. Сабуро согласился. Теперь он на это дрочил с очень собранным видом, в то время как Эпсилон медленно двигался внутри задницы после своего оргазма. — Ы-ых!.. Вот светлая сперма брызнула из руки Сабуро. — Спасибо! — очень позитивно улыбнулся гей. Эпсилон с такой же улыбкой покинул анус партнёра, постучал напоследок своей головкой по ягодицам, оставив на них капельку спермы, выступившей сейчас из уретры. — У этой похотливой расы, кажется, всё построено вокруг сексуальности, — прокомментировала Айони, держа руки на груди. — Удивительно, что это вообще разумная раса. — Природа сотворяет не то, что нам нравится, — подошла Икуно. — Да, их психология основана на желании отдаваться в пассивном виде тем, кто кажется вожаком. С другой стороны, кажется, вообще все мужчины их расы обожают, когда им прочищают задницы. Это диалектика. — Да, я уже заметила, — фыркнула Айони. Рей в это время решила заняться сексом с Ларк. Лилит уже получила прочистку от Эпсилона и девушка теперь захотела принадлежать своему полу. Ларк, как уже говорилось ранее, запала Рей в душу. — Джессика, рекомендую тебе заняться любовью с Ноно, — для начала Рей решила отвлечь другую любительницу своего, женского, пола. — Хорошо, Рей. Джессика в свою очередь заинтересовалась в Ноно — американка, разумеется, исследовала все местечки гиноида с поразительно приятной розовой кожей и розовыми же волосами. Джессика с большим удовольствием трогала, лапала груди Ноно, сосала ей рот, давала сосать ей язык. — Надо же — говорят, ты робот, но у тебя всё на ощупь настоящее, даже сердце бьётся! Обе посмеялись над этим. Джессика с удовольствием села на лицо Ноно, давала облизывать себе влагалище. Как только язычок девушки-робота уловил выделение влаги и толчки, сокращения влагалища, Ноно сама кончила — сама изошлась сокращениями, когда кончала её любовница-лесбиянка. — Джессика, сейчас я сделаю тебе очень хорошо! Ноно свела руки у себя ниже пояса, после чего сформировала торчащий половой член. — Ого! Ты так можешь! Джессика задрала ноги. — О-оо-ох! — принадлежала она другой девушке с членом, модифицированной девушке. — Ва-аа-ах! Ноно во время секса стимулировала торчащие титьки Джессике, постоянно посылала толчки в горячее влагалище, только что пережившее один оргазм. Американка кончила в самом скором времени. Ноно тогда прямо с живым напряжением на глазах, вся красная, выбросила обильную порцию семени. Рей давала Ларк облизывать себе влагалище, Рей целовала Ларк в губы, бледная девушка рукой долго мастурбировала смуглой любовнице клитор. Ларк получала эти и иные ласки, она кончила, испытала оргазм, влагалище сократилось. Рей, увидев это, взяла за руку Ларк, приставила себе, к своему большому клитору. Пальцами, шоколадная обладательница медовых волос мастурбировала бледной альбиноске её гениталии. Белокожая обладательница красных глаз и синих волос достаточно сильно возбудилась, титьки на крупных грудях Рей торчали, очень возбуждая своим видом любовницу. С помощью своего торчащего розового клитора Рей взялась яростно втираться в куночку Ларк. Много влаги выступило из её нутра. Сейчас Рей, с напряжением на лице, вела себя подобно мужчине. Ларк увидела и услышала, как у Рей начался дикий оргазм — перед ним сексуальная альбиноска успела впиться пальцами в глотку Ларк. Смуглая обладательница веснушек аж не ожидала такого поворота. Рей её немного придушила, давила дальше одной рукой, весьма ощутимо, пока у неё происходил этот оргазм. Большой клитор Рей дрожал, запускал от себя сокращения и волны жара. Как только всё это закончилось, Рей вдруг оставила Ларк, села вообще в другой части кровати. Обхватила руками колени, закрыла глаза. Ларк поправила волосы, подумала, что любовница вообще отключилась. Решила просто лечь и отдохнуть, поглядеть в потолок. — Теперь, — Рей вышла из такого состояния через полчаса, — я пойду займусь с Рюгой. Рей почувствовала, что она снова хочет мужской пол. — Угу, — Ларк подумала, что ей теперь стоит попробовать с Джессикой. — «С ней сейчас развлекается Ноно». Рюга в этот момент был занят с Сабуро. Андроид держал гея на руках, целовал в губы, нанизывал на свой член. Голый Эпсилон сидел и наблюдал за этим, мастурбировал. Дельта и Икуно в этот момент спали неподалёку. Сабуро со стонами целовал в грудь или в губы Рюгу. Эмо-бой далее оказался на кровати, на боку, Рюга поднимал ему ногу, совершал движения. Эпсилон в этот момент захотел подойти и пососать член Сабуро. Гей стонал, Эпсилон сосал. Первым тут кончил Эпсилон — когда во рту находился член Рюги, сперма обладателя фиолетовых волос полетела брызгами во время мастурбации. Рюга увидел это и кончил из-за этого. Сабуро почувствовал, как его заполняет спермой. Это очень сильно возбудило и он кончил, изверг сперму в рот Эпсилона. Ларк решила всё же облачиться в нижнее бельё, чтобы совершить переход от одной комнаты к другой. По пути Ларк нос к носу столкнулась с той, чьё имя она угадала. — Надя? Ты Надя? — А? Да — это я. А ты — Ларк. — Да, я Ларк, — кивнула обладательница медовых волос. От Хиро и его круга она знала имена и внешность участников NERV, ей даже показали некоторые записи. — Ты мне понравилась. Ларк подумала, что Надя — интересная девушка. Они разговорились. — Я пришла посмотреть на пилотов из другого времени. Мой муж, Ихт, остался там. — Угу. Пойдём, я познакомлю тебя с моей женой, Надя. Ларк очень заинтересовалась в этой смуглой девушке, ещё более смуглой, чем она сама. — С женой? С Ноно, да? — Да, с Ноно. Ларк заглянула — Ноно и Джессика лежали на постели. — Слушай, — Ларк тут почувствовала ревность — она не хотела, чтобы Ноно первой увлекла внимание Нади. — Надя, давайте мы пока побудем вместе. — Ха-ха-ха! Хорошо, чувствую, ты меня хочешь. Надя уже привыкла ко всему и всяческому разврату. — Надеюсь, Надя, ты не против оказать мне внимание? — Хорошо, Ларк. Я уже привыкла, что все свободно занимаются сексом. Правда я больше по мальчикам. К девочкам меня не влечёт. — Я тоже отчасти по мальчикам, Надя, но, пожалуйста, удели мне внимание. — Ладно. Ларк и Надя уединились. Ларк захотела, чтобы Надя сама сняла с неё нижнее бельё. Она же сама захотела снять нижнее бельё со своей будущей любовницы. Надя разделась — её груди скрывала полоска белой ткани, белые трусы — всё это создавало контраст с её насыщенной смуглой кожей. Как уже говорилось раньше, Надя была более смуглой, чем Ларк. Ларк раскрыла ноги, пригласила Надю. Она позволила подруге себя захватить ногами, закрыла глаза, на ощупь открыла лифчик Ларк. Сама Ларк открыла рот, полезла к ней языком к языку. В следующий момент все лишние белые тряпки слетели, Ларк целовала груди, требовала от Нади мастурбировать руками. Ларк требовала утолить нахлынувшее желание. Ларк и Надя целовались, Ларк обследовала шоколадную кожу, целовала титьки, облизывала влагалище, стимулировала ей клитор — но больше Ларк хотела наслаждаться сама и требовала от любовницы не выпускать из рук свой собственный клитор. В результате Ларк пережила рост удовольствия, рост блаженства, он закончился выделением влаги. Ларк кончила, очень приятно, влаги выступило прилично, куночка хорошо выдала порцию сладострастных сокращений. — Спасибо, Надя, спасибо!.. О-ох! [9] После этого Ларк уже захотела участия жены. Первоначальный толчок похоти по отношению к новой женщине оказался удовлетворён. — Ноно, — позвала Ларк. — Да?! — очень позитивная, Ноно очутилась перед ними. — Это — Надя, — Ларк поспешила представить жене свою любовницу. — Привет, Ноно! — Привет, Надя! Девочки очень позитивно восприняли друг друга. — Сделай приятно Наде, — Ларк теперь хотелось со стороны понаблюдать за их сексом. — Хорошо. Ларк отдыхала, наблюдала за тем, как Ноно делает куни Наде. Сюда подбежал Эпсилон. После куни Ноно пустила в ход свой член. Надя не ожидала такого, она раздвинула ноги, отдалась ей как женщина мужчине. Эпсилон сношал влагалище Ноно… Заканчивается такая упорная вакханалия понятно чем — Надя кончает, Ноно кончает дважды — бросает сперму ей во влагалище. Потом кончает Эпсилон — Ноно кончает второй раз, второй раз бросает сперму во влагалище Наде. Ларк приятно облизнулась. А что же Дельта? Рэндольф удовлетворял Дельту — держал за руки, её торс с микроскопической грудью простирался над кроватью, девочка с зелёными волосами и золотыми рожками стонала. Рэндольф и Дельта кончили вместе. Она оказалась очень довольна. Дельта благодаря своей весёлости и наивности напоминала маленькое блудливое животное, благодаря чему могла расположить к себе. Джессика, как только Ноно ушла, немедленно очутилась в объятиях с Икуно. В ход пошла волшебная палочка — Икуно ткнула между ног Джессике, эффект вышел как от вибратора. Икуно дала Джессике сосать свои титьки, Икуно потом втирала клитор в титьки самой Джессике, в клитор, в лицо и в рот. Икуно смачно кончила, когда вминала свой бугорок в лицо Джессике. Потом Икуно языком стимулировала анус, а журчащей палочкой — промежность и клитор. Джессика кончила с громкими криками. Рюга занялся Рей — андроид в самых разных позах взял альбиноску. Для начала любовники сделали это стоя: Рей опиралась на одну ногу, вторую поднимала так, чтобы хватать себя за ступню по ту сторону шеи Рюги. [10] Рей, как обычно, упивалась процессом, стонала. Рюга говорил о том, как ему нравится слушать её стоны. Рей кончила, Рюга выдал ей порцию спермы. Дальше искусственный человек лежал на спине, белокожая Лилит — тоже рядом на спине, поднимала ногу, её имел член. Мужчина рукой придержал ей ногу. Снова кончили. Девушка заняла позу на четвереньках. Мужчина встал над ней, наклонился, чтобы языком ласкать анус. Рей повернула голову и сосала член Рюги. Она оказалась достаточно возбуждена, чтобы кончить от одного ласкания своего ануса. Обладатель каштановых волос и фиолетовых линий на лице, как только уловил оргазм красноглазой синевласки, кончил сам, сбросил сперму в глотку альбиноске. Дальше андроид стоял, обнимал любовницу руками, ртом стимулировал теперь ей влагалище. Рей сосала ему член. Рюге требовалось только довести до оргазма девушку, чтобы выдать ей сперму за щёку. *** Неизвестная планета. Безглазые и мохнатые аборигены-шаманы общим усилием соткали «материальный мираж». Альфа бросил в него «животворящее пламя», отчего перед глазами возник уютный домик, прямо как тот, который оба могли видеть в совместных снах. — Вот это мне нравится, — зевнув, потянулся Виктор Северов. — Так точно, — улыбнулся Альфа Девятый. — Прямо как место из «зелёной» части Плантации. Супруги поднялись по ступенькам. Виктор открыл дверь. На русском сейчас сидела военная униформа. У блондина — свой «наряд байкера». Широкие деревянные половицы под ногами, берцы и туфли по ним звучно топают, Оба осмотрели здание, сели по итогу за стол. Принялись кушать вкусняшки. Рядом в горшках на подоконниках пышно цвела герань, и посередине стола была ваза с букетом изящных жёлтых хризантем. Красные занавески с сине-зелëными геометрическими узорами плотно задëрнуты, создавая некоторую атмосферу безопасности и уюта. У Виктора они всё же вызвали некое смутное подозрение. По крайней мере за ними не видно ночи иной планеты. Огонь потрескивал в камине. Лампы вдобавок к нему горели ровно и ярко. — Мы не можем пока покинуть эту Брамфатуру, — Альфа не очень хорошо разбирался в причинах, кажется, это всё связано с какими-то структурами в гиперпространстве. Голограмма развернулась перед лицами, она показывала планету, окружённую некими геометрическими структурами. — Эти ребята, которые помогли мне, они скоро появятся тут? — Я попросил их дать нам время, чтобы мы провели его только вдвоём. Кроме того, мы на карантине — мы оба были одержимы той сущностью, так что… шаманы пока сканируют нас. Они должны убедиться, что мы чисты. Виктору не хотелось, если честно, лишний раз думать. Он сидел за столом, кидал в рот вкусности. — Подумать только, в какие чудные приключения меня занесло, — наконец заговорил русский. — Я побывал в аду, в раю… да хрен знает где; теперь на планете, которой правил этот Мегамозг. Альфа моргнул. — Чёрт. Я увидел ещё один мир. Идеальный мир. Где всем заправляет один Мозг. Я даже мог там жить, — Виктор бросал в рот сладости. — И ты хотел бы остаться там жить? — у белобрысого Альфы появилась ироничная улыбка. Зелёные глаза блеснули так, как Виктору то очень понравилось. — Ну… — брюнет набрал воздуха в рот, потому посмеялся. — Идеальный ли это мир? Я знаешь ли думал, каким мог быть идеальный мир? — Каким ты его видишь? — спросил Альфа. — Каким я его вижу? — Виктор почесал подбородок. — Теперь, наверное, почти таким же. Какой был мой мир на момент моего рождения. Альфа моргнул — белобрысый сейчас очень красиво опирался щекой на свой кулачок. Невероятно смазливый облик, миниатюрное телосложение, мягкие волосы — всё это очень нравилось Виктору. Он дал своему возлюбленному время вспомнить, о каком историческом периоде идёт речь. Если, конечно, Альфа вообще имеет хоть какое-то представление о том периоде истории. — Ну, новый мир, похожий на наш, то есть на мой, но только с изменённой историей страшного двадцатого века, — продолжал Виктор. — Где не было двух Мировых войн и ненависти народов друг к другу. Где страны мирно объединились и больше не сражаются друг с другом, а направили всю свою энергию, например, на освоение космоса… Виктор подумал, он разминал пальцы. — Или не это? Или мне пожелать великую Российскую Империю от Одера до Юкона и от Ледовитого до Индийского океана, диктующую свою волю другим? А, может быть, СССР, чьи танковые армады вдавили своими траками в землю немецкие, английские, японские и американские знамёна? Впрочем, зачем вдавливать, есть можно уже сделать, чтобы их не было? Чего бы я хотел? И что было бы правильнее? Какой мир был действительно миром без боли, а не кровавым фантомом, порождённым злобой? Альфа ответил: — Хиро говорит мне, что мир вообще не может существовать без боли и зла. ВИРМ бы тебе сказал, что нужно избавиться от материи и границ между мной и тобой. Оставить один разум, сияющий в вечности. — П-ф! Виктор вздохнул. — Да-а. Кому-то, — взглянул он в потолок, — может зайдёт такое. Дальше Виктор протянул руку — он ещё в самом начале заметил гитару, та лежала в стороне. Размял пальцы. — Естественный музыкальный инструмент? — так на родине Альфы назывались не-электронные музыкальные инструменты. Виктор хихикнул, вспоминая и давая руке привыкнуть к издаванию звука. Когда он смог это сделать, требовалось вспомнить текст. Виктор вспомнил — прямо весь. Он даже удивился — проще вспоминать песни, которые он знал давно, нежели недавние события. Альфа с интересом смотрел на то, что Виктор будет делать. Виктор издал несколько, на первый взгляд, совершенно бессвязных звуков. Это главным образом гласные буквы, Виктор хотел потренировать ещё и горло. Потом он наконец запел: Белый снег, серый лëд, На растрескавшейся земле. Одеялом лоскутным на ней — Город в дорожной петле. А над городом плывут облака, Закрывая небесный свет. А над городом — жëлтый дым, Городу две тысячи лет, Прожитых под светом Звëзды По имени Солнце… Альфа слушал, аккуратно сложив руки, часто моргал, пытался уловить смысл. И две тысячи лет — война, Война без особых причин. Война — дело молодых, Лекарство против морщин. Красная, красная кровь — Через час уже просто земля, Через два на ней цветы и трава, Через три она снова жива И согрета лучами Звезды По имени Солнце… Альфа был уверен, что понял, про что эта песня. И мы знаем, что так было всегда, Что судьбою больше любим, Кто живëт по законам другим И кому умирать молодым. Он не помнит слово «да» и слово «нет», Он не помнит ни чинов, ни имëн. И способен дотянуться до звëзд, Не считая, что это сон, И упасть, опалëнным Звездой По имени Солнце… Виктор был доволен тем, как он спел. — Звезда по имени Солнце! — назвал он это песню с блеском улыбки. — Песня моего тёски — Виктора Цоя. Он погиб молодым — разбился в аварии. — Это песня о неизбежности вечных конфликтов? — Да, а ещё это песня о тебе, Альфа. — Обо мне? — белокурый и зеленоглазый моргнул с удивлением. — Её автор даже не знал о моём существовании. — Да. Но пел её для тебя я — я вложил собственный смысл. Наверное, он писал о распаде СССР, — Виктор был доволен тем, как он спел. — СССР? — Альфа попробовал вспомнить учебник истории. — Это первый этап развития Ресурсной Федерации? — Чего? — В наших учебниках писали, что СССР — это первый этап развития «Ресурсной Федерации». — Может, всё-таки, именно Российской Федерации? Альфа покачал головой, очень уверенно. — Именно Ресурсной Федерации. Так говорилось в учебниках. Это я помню точно. — Ладно, проехали. Не хочу сейчас обсуждать доктрину ваших ебанутых русофобов, — Виктор решил поговорить о песне. — Я спел для тебя и о тебе. Ты, Альфа, похож на Солнце. — Спасибо, — Альфа сейчас улыбнулся, ему было очень приятно, что возлюбленный ведёт себя с ним именно так. — Никто никогда не пел для меня песен. Я даже не знал, что это так приятно. Альфа глубоко прислушался к собственному сердцу. Виктор ему улыбался. — Да, — Северов издал следом ещё несколько звуков, — ты прямо как моя девушка, а сижу перед тобой, как молодой студент. О такой жизни и о такой романтике я мечтал… Русский и немец сняли одежду. Возлюбленные соединились посреди кровати. Виктор приблизил к себе Альфу, друг к другу. Рука блондина легла на плечо брюнета, вторая — на шею. Брюнет же левой обхватил своего арийца, сунул правую под ягодицу. Лица выражали мягкость, полное погружение в романтическое переживание. Виктор чмокнул в грудь Альфу, выше уровня пупка, но ниже уровня сосков. — Какой ты милый, — Северов тонул в чувстве любви. Он в следующий момент своими могучими руками захватил миниатюрного красавчика обеими руками — до трепетной тошноты засосался с ним. — Многие мне говорят, что я милый и что я им очень нравлюсь! Голый Альфа повернулся седалищем. Виктор встал коленями на пол и схватился руками за ягодицы своего мужа. — Да, Альф, потому меня ты совсем не смущаешь, хотя когда-то я даже подумать не мог, что меня влечёт к мужчинам. Ты так похож на девочку. Альфа лежал грудью на кровати, получал и принимал ласку языком. Виктор любил Альфу и в силу этой любви не испытывал никаких проблем с тем, чтобы слюной увлажнить очко, если оно совершенно чистое. Тем более русского, прямо говоря, очень возбуждали ягодицы своего немца. Под влажной дыркой — мошонка, член там уже во всю торчит к пупку. — Виктор, пожалуйста, не надо называть меня мужчиной. Я — трансгендер, я не хочу отождествлять себя с конкретным полом. Виктор сейчас языком находился внутри очка своего мужа, потому, можно сказать, анус проглотил все ехидные и скептические комментарии. Виктор вынул язык, вязался за тюбик, смазал член. — Так, Альф, открывай посадочную полосу — Угу. Брюнет склонил торс над спиной своего белокурого мальчика. Член уткнулся, актив без рук в слепую наставил головку на дырку. Раз — Виктор вошёл. В следующий момент, когда член очутился весь внутри, Северов накрыл своими ладонями ладони своего мужа. Вот так он над ним нависал. — Всё, Альф, состыкова завершена — переходим к основной операции… В следующий момент рука Виктора очутилась под торсом Альфы. Сам блондин приподнят, опёрся на руки — посмотрел в зеркало, оно находилось на стене прямо над кроватью, большое, в нём отражалось всё, что происходит на кровати. — Давай! — Альфа взглядом пожирал то, что он там видел. Виктор теперь держал торс прямо, брался руками за светлокожие ягодицы, совершал туда толчки в своё удовольствие. Зелёные глаза Альфы исполнены страсти. — Как приятно исполнять супружеский долг! Теперь у меня есть жена, ха-ха! Чем не счастливая жизнь?! — Виктор Северов сладострастно брал своего мужа. — Жена? — охнул Альфа. — Ну или как мне тебя называть по-русски? — Виктор сношал. — Ых! А-аах! О-ох!.. Минут пять — Виктор был готов кончить ещё минуты две назад, но он ждал, пока организм Альфы не отреагирует. — Виктор, я кончаю! — предупредил Альфа. — Хорошо — и я! — русский оторвал руки от ягодиц немца и раскинул их. Брюнет глядел в зеркало — видел, как светлые капли блондина одна за другой падают на покрывало. Сам Виктор охвачен наступившим оргазмом, сперма впрыскивалась в жаркое, горячее нутро. — У-фу! Как только оргазм закончился, Виктор наклонился, предельно ласково и благодарно поцеловал в шею Альфу. — Муж, жена, мальчик, девочка — какая в попу разница! Виктор сейчас вынул член из задницы Альфы. — Я буду иметь тебя, Альф, все эти дни, пока я могу тебя иметь! — Северов руками быстро прижал к своему поднятому торсу поднятый торс возлюбленного. Ещё раз расцеловал его шею. Альфа широко улыбался, пока Виктор то с закрытыми, то с открытыми глазами чмокал чудесную шею и макушку, скрытую за мягкими, белокурыми волосами. Потом они свалились — немец очутился на животе, русский животом возлегал на нём. Раз — они перекатились, лежали на боку и обнимали друг друга. Быстрые поцелуи, потом Виктор перекатился на спину, Альфа лежал теперь грудью на груди. Мужчины улыбались друг с другом, вернее мужчина и трансгендер. Радость на лицах — постепенно они закрыли глаза, белокурый красавец положил лицо на грудь своего мужчины. Вот так он мог свободно и романтично уснуть…