Аллегория бессмертия

За медленно отворяющеюся массивной дверью появился тот, с кем рядом хотел идти каждый. На равных, или как его личный раб - совершенно неважно. Стоять рядом с Саске Учихой - успех. Говорить с ним - благословение. Быть тем, на кого он бросит короткий презрительный взгляд - чудо. Он был Богом для этой коллективной в своей глупости группы молодых людей. И совсем скоро готовился стать Богом для всего мира. Атлетического телосложения довольно высокий брюнет казался окружающим произведением искусства. Всё в нём будто создавалось небесами специально для этой роли: будущего хозяина планеты. Саске - наследник величайшей энергетической империи Учиха. Они уже давно "съели" всех возможных конкурентов и подчинили себе крупнейшие монополии. Вся мировая энергия - его собственность. И при желании он свободно мог лишить неверных солнца. Он был вторым ребёнком в довольно многочисленном клане. Не смотря на конкуренцию, руль у семьи Фугаку Учихи не сумел отобрать никто. Не сможет и у его сыновей - он сам их готовил. И свято верил - они готовы. Итачи и Саске выращивали как свиней - с конкретной целью. Смыслом жизни свиней - быть съеденными. Смысл жизни братьев - есть. К 2019 году практически всё в этом мире зависело от них. Отец был крепок здоровьем, полон сил, даже молод. Но старший брат пересёк черту двадцати семилетия, младшему недавно исполнилось двадцать один. Обоих сыновей он считал творениями удачными и готовыми к переходу власти на их плечи. Оставалось лишь дождаться выпуска младшего из университета - и можно начинать. Мужчина давно решил растить братьев как единый организм, чтобы они были близки, верны друг другу, а посему сильны. Так у семьи не отнимут корону. И посему Итачи и Фугаку терпеливо ожидали возвращения Саске домой. А пока, Учиха-младший появился из дверей университета и жизнь на улице будто замерла, как и всегда, где бы он не появлялся. Он стремительно шагал по аллее, совершенно не думая о десятках направленных на него заинтересованных взглядов. Парень чётко знал своё место, знал свою цель, знал себе цену. И больше ничего в мире не могло обратить на себя его внимание. Задание - выдержать на своей голове корону. Остальное - суета, удел слабых и убогих. Бледное каменное лицо периодически прикрывала развивающаяся на ветру копна чуть длинных черных волос. Темные глаза уверенно смотрели на мир из-под чуть нахмуренных бровей. Всегда сжатые тонкие губы придавали необычайно красивому лицу суровости - никто и никогда не видел Учиху улыбающимся. Единственное, чего изредка удостаивалась публика - презрительно опущенная линия губ и надменный взгляд. Это были единственные выражения лица, которые примерял Саске. Он принципиально носил только черные рубашки и такого же цвета брюки - белое для свадеб и похорон. Но Учиха, обладая вкусом исключительным, умудрялся каждый раз выглядеть по-новому: ни одна его рубашка не походила на предыдущую. Сегодня на обоих кончиках идеально выглаженного воротника красовалось два золотых треугольника - такие же изредка можно было увидеть на Итачи - братья и правда были очень близки. В одной руке брюнет держал небольшую папку со своей на отлично оцененной работой, другую держал в кармане. С его появлением дорожка освободилась - все спешащие куда-то студенты сошли на газон и, тихо шептались, провожая самую известную персону взглядами. Он не бесился: так и должны смотреть на королей. Саске был горд, но не тщеславен. Парень не стремился быть лучше всех, он знал, что по рождён таким, хоть это и не его заслуга. Теперь единственным заданием было соответствовать. И он с этим успешно справлялся. Внимание парня привлекла быстро несущаяся навстречу девушка. Никто и никогда не шёл с ним по одной дороге. Розоволосая, зеленоглазая, высокая и очень худая - она казалась перепуганной ланью, которая оказалась на бойне. Незнакомка, кусая ноготь на большом пальце, попутно удерживая подмышкой три-четыре книги, пыталась что-то увидеть на листе бумаги в свободной руке и изредка оглядывалась по сторонам. Видя без движения стоящих на лужайке студентов, она хмурилась. Наконец в поле её зрения попал единственный идущий напротив человек. - О, привет! - произнесла она и остановилась прямо на траектории движения Учихи. - Слушай, я только перевелась, мне бы библиотеку найти. Девушка протянула Саске лист и удивлённо осмотрелась на ужаснувшихся окружающих, затем снова перевела взгляд на единственного адекватного человека в радиусе километра. Учиха молча кивнул вправо, указывая путь, и в тот же момент одна из книг предательски покинула общий приют и грохнулась на алейку. За нею последовали ещё две. - Чёрт, что за день. - прошипела девушка и присела, чтобы собрать свои вещи. Учиха молча перешагнул через одну из книг и продолжил своё движение. "Козёл" - в мыслях констатировала незнакомка. Погоду можно было охарактеризовать лишь одним словом - никакая. Сентябрьское небо посерело и затянулось тучами. Совершенно никаких красок наверху, но это ничуть не отобразилось на температуре: было вполне тепло для этой поры, не очень ветрено. Саске шёл и думал лишь о предстоящих делах. Они с Итачи уже несколько месяцев разрабатывали план по расширению влияния и без того влиятельной империи. Планировалось контролировать всё: от сельского хозяйства до искусства. И это было вполне осуществимо, оставалось только начать и не ошибиться. А они с Итачи никогда не ошибаются. В центре университетского городка, где прежде был небольшой парк, располагался небольшой двухэтажный дом в стиле постмодерна. Внешне он напоминал лишь большую черную коробку, к тому же какую-то кривую, напоминающую трапецию или параллелограм с несколькими проёмами - окнами. Внутри всё было так же сдержано, как и снаружи: сплошной минимализм - черные стены и белая мебель. Дом больше напоминал студию: на довольно просторном первом этаже располагалась кухня и гостиная. Стоя возле противоположной кухне стены можно было увидеть обустроенную на втором этаже спальню - скрывающей её стены просто не было. К этому месту вела небольшая черно-белая лестница, напоминающая клавиши пианино. Жил Учиха один - из людей любил лишь брата и отца. Никакой прислуги, никаких соседей - привык делать всё сам, даже мелкие домашние дела. Вернувшись домой, Саске сразу же выбросил работу в урну на кухне. Он захватил из холодильника колу - его большую страсть и, сойдя вниз по двум ступенькам, оказался рядом с диваном. Включил телевизор, предварительно выключив звук, и удобно расположился на мягкой поверхности. Ровно в десять тридцать зазвонил телефон. - Доброе утро, Итачи. - Привет тебе от меня и от папы. - послышалось на другой стороне. Голос брата и упоминание отца вызвали внутри Саске теплые ощущения. - Как прошло собрание? - спросил брюнет. - Удовлетворительно. Почва готова, осталось лишь посеять семена. - старший брат на секунду отвлёкся от разговора и сказал что-то своему водителю. - Прости. Мы вчера получили исправленный план на октябрь, я отправил его тебе по почте и ещё кое-какие мелочи - проверь, как появится время. - Хорошо, я понял, - ответил парень, - Спасибо, брат. - Не за что, Саске. - заботливо произнёс Итачи. - У отца сегодня совсем нет времени, он просил передать, что приедет к тебе где-то после полуночи, а завтра вечером уедет обратно. Губы Учихи растянулись в легкой улыбке. Они не виделись больше двух месяцев: каждый был занят на своём фронте. Сейчас старший брат проводил очень много времени с отцом, а младший всё ещё оставался на учёбе. Отношения между этими тремя были самые теплые. После самоубийства Микото Учихи отец посвятил воспитанию детей немало усилий. Дети в свою очередь никогда ни в чём не упрекали главу семейства. Они уважали его жертвенность и труд, старались во всём на него походить и больше никогда не упоминали имя матери. Саске тогда был всего год, поэтому большой проблемы не получилось. Сложнее всех было Итачи, который всё детство провёл с горячо любимой матерью. О причинах самоубийства не знал никто. Никто и не спрашивал о них у таких могущественных людей. - Прости, пожалуйста, что я не могу приехать. - Итачи тяжело вздохнул. - Слишком много дел. Скоро обязательно выберусь и проведём время вместе. Учись усердно, мне пора идти. Я люблю тебя. - И я. Гудки. Саске прикрыл глаза и снова включил звук на телевизоре. Политические новости, как обычно. Вместо мультиков смотрел с отцом в детстве и от этого ничуть не чувствовал себя несчастным. Мультики для других детей, думал он. В дверь постучали. Учиха здорово удивился, потому что никто и никогда не решался к нему приходить. У него даже не было входного звонка. Парень встал и подошёл к выходу. Открыв дверь, он обнаружил у себя на пороге немолодых мужчину и женщину. Он быстро окинул их оценивающим взглядом и, увидев в руках у женщины Библию, сморщил нос. Брюнет всю жизнь был воинствующим атеистом - их с братом единственное различие. И теперь верующие на пороге - явно ошиблись адресом. - Здравствуйте, вы верите в Бога? - воодушевлённо пропела незнакомка. - Нет. - эта подчеркнуто холодная короткая фраза за секунду стёрла с лиц прихожан светские улыбки. - Но почему? - растерянно лепетала женщина. - У вас... Она не успела закончить, так как Саске молча захлопнул у неё перед носом дверь. - Бог есть любовь, юноша! - громко закричали по ту сторону. - Бог в каждом из нас! После неудачной встречи с верующими, изрядно подпортившими настроение, Учихе предстояло посетить два факультатива, репетитора с немецкого языка, зайти в супермаркет за колой и отправиться домой на заслуженный отдых. В тот вечер жители одного из общежитий устроили грандиозную вечеринку. Саске никто не звал - этот человек имел прерогативу появляться где угодно. Только ему нигде не было угодно. И ни одно из общежитий или братств даже не мечтало заполучить на свою вечеринку этого гостя. Давно стемнело. Учиха медленно шёл с большой бутылкой Кока-Колы в руке и вдыхал осенний воздух. Единственным раздражающим фактором была оглушительная музыка и визги в конце улицы - именно там проходила вечеринка. И именно там его предстояло пройти, чтобы свернуть на небольшую, ведущую тропу внутрь бывшего парка. Близилась полночь. Саске с удовольствием предвкушал скорую встречу с отцом. У него никогда не было друзей - близость ограничивалась лишь Фугаку и Итачи. Но парень ни разу в жизни об этом не пожалел. Для него минута разговора с кем-то из них стояла не одного года одиночества. Брюнет максимально приблизился к эпицентру студенческой анархии этого вечера. Вокруг дома было достаточно много людей: все пьяные и весёлые. Завидев на горизонте Учиху, они вдруг по очереди замолчали и расступились. Он же просто продолжал ходьбу, покачивая тяжелой бутылкой из стороны в сторону. Внезапно образовавшуюся на улице тишину нарушил раздающийся позади Саске голос: - Что, Учиха, думаешь, ты самый крутой? Парень остановился. Он пока не оборачивался, но слышал, как за спиной кто-то пытался успокоить и образумить будущего смертника. Нельзя сказать, что Саске как-нибудь волновала данная ситуация. Он не собирался ничего предпринимать, спорить, мстить. Брюнет остановился лишь с целью развернуться и посмотреть на "обидчика". Это было правда интересно, но всё лишь интересом и ограничивалось. В воображении свидетелей же картина рисовалась совершенно другая. Все были уверенны, что сумасшедшего парня завтра найдут мёртвым в лесу. Никто и никогда не слышал ничего подобного о семействе Учих, было решено, что так оно наверняка и будет. - Отвали от меня, придурок, - неизвестный оттолкнул пытавшегося исправить ситуацию парня и сделал несколько шагов навстречу Саске. Последний медленно развернулся и взглянул в глаза пьяному и смелому человеку. Он ничем от остальных не отличался: такой же заурядный сорвиголова, как и большинство студентов их возраста. Светлые волосы, довольно высокий, почти как у Саске, рост. И большие янтарные глаза. Пожалуй, единственное, что привлекало к нему внимание. - Наруто, прекрати, - прошептала какая-то блондинка из толпы. - Почему это? - закричал он. - Почему мы все должны освобождать улицу, когда идёт этот идиот?! Учиха ухмыльнулся, почувствовав внутри желание произнести сокрушительное "разве я этого требую?". Но он лишь промолчал. Его абсолютно не волновала глупость здешней аудитории: они сами придумали правило и из-за него же страдало их самолюбие. Не стоящие внимания идиоты. Парень развернулся и снова начал движение по знакомому маршруту, но был остановлен: - Эй ты, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! - завопил блондин. - С кем? - Саске медленно повернул голову в сторону обидчика. - Что? - не понял тот. - С кем я разговариваю? - громче, но с ещё большим презрением в каждой ноте. Наруто замешкался. Он был очевидно пьян и без четко продуманных обвинений. Толпа больше не пыталась остановить конфликт: Учиха впервые на их памяти заговорил с кем-то помимо учителей и публика была весьма довольна происходящим. - Я - Наруто Узумаки. - он снова набрался смелости и совершенно нескрываемой агрессии. - А ты - жалкий урод, ты ничего не стоишь без своего папаши! Не смей ходить с таким лицом, будто ты - Бог. Саске ухмыльнулся, вспомнив сегодняшних незваных гостей. Женщина на прощание сказала одну весьма забавную вещь. - Бог в каждом из нас, - иронично отрезал брюнет. Он смотрел на Наруто как на муравья. Жалкого и ничтожного, не способного бороться против настоящей силы, но продолжающего отчаянные попытки. В дрова пьяный и не контролирующий собственные действия блондин выхватил у стоящего неподалёку парня бутылку с пивом, разбил её об уличный фонарь, а затем, сопровождаемый гулом паникующей толпы, стремительно подбежал к Саске и ударил его острым осколком прямо в сонную артерию. Резкая боль. Падение. Крики. Топот множества ног. Визг. Теплая кровь, разливающаяся по лицу, шее и плечам. И чувство, будто из тебя вытекает сама жизнь. "Бог в каждом из нас" - значит ли это, что сейчас он встретится со своим вечным сателитом? Он думал лишь о том, что будет дальше. О том, что будет очень грустно, если это и правда конец, а дальше - пустота. Ему впервые захотелось, чтобы Бог существовал. Внезапное прикосновение незнакомых рук, сжимающих шею. Запах цветов, щекочущие лицо пряди чьих-то непослушных волос. Саске открыл глаза и увидел испуганное, но решительное лицо зеленоглазой девушки. Той самой, которую он встретил утром. "Не такой уж плохой конец, - подумал он. - Стоит того, чтобы быть последним, что я увижу". Тело Учихи полностью расслабилось, а глаза приняли стеклянный вид. Он больше не дышал. Сердце остановилось 13 сентября в 23:57 вечера.