It is (NOT) my way.

      Это последний раз, когда я рассказываю эту историю. Я так заебался говорить одно и тоже в сотый раз и видеть безразличие или наигранную жалость. Ты - тот, кто породил во мне эту ненависть. Она - всё, что у меня осталось. Моя подруга и мой лютый враг. Теперь смотря в зеркало я ненавижу себя. Ты ведь этого хотел? Получи...

***

— Сколько? — Что «сколько»? — Сколько живут с этим? — Не нужно думать об этом. Вы вполне достигните ремиссии и проживете долгую жизнь. Еще детишек заведете. Она улыбнулась, а я смотрел на неё и думал лишь о том, чтобы не показать виду, что не верю ей. Хотя тогда я не знал на сколько всё серьезно.       Я вышел из кабинета, показав отцу, что тот может заходить к доктору, а сам ждал сидя в коридоре около десяти минут. Я смотрел на людей вокруг, большинству из них так повезло находиться здесь просто из-за банальной простуды. Моё отделение и их разделяла лишь стеклянная дверь, но мне казалось будто между нами целый мир. Мир, который они никогда не увидят. — Юнги, пошли, — окликнул меня отец с каменным лицом и мы сразу же направились к выходу. Я шел по коридору, через тот самый «другой мир». Мельком оглядывал людей, что томились в очередях на приём к терапевтам, а я просто шёл мимо, на пару шагов позади своего отца, и старался ни о чём не думать. — Завтра сдай анализы. Врач сказала нужно сдавать их раз в две недели! Не пропускай, — отец не смотрел на меня а я лишь кивал и смотрел под ноги. — Ты меня слышал? Отец остановился и обернулся на меня. Он посмотрел так обеспокоенно и, в то же время, серьезно. Его лицо я редко читал верно. Всегда думал, что он зол. Частенько он с пренебрежением смотрел на меня. Я - клеймо нашей семьи. Неудачник, так сказать. И мне не место в этом райском саду вместе с ними. А эта болезнь лишь повод доказать, что я большая ошибка в их жизни. — Хорошо, — сказал я, и мы сели в машину. Мы молчали всю дорогу, разговор никак не клеился. Лишь только радио играло, но эта музыка совсем не подходила моему настроению, как и этому осеннему ветру на улице. Листья заполняли всё свободное пространство на земле и дорогах. Разве это не есть самая настоящая драма? — Как учеба? — спрашивает отец и я быстро реагирую, хоть и не знаю, что отвечать. — Неплохо, — как можно убедительнее вру я. И снова повисла тишина. Я к ней привык, и никто даже не догадывается, что я стал ненавидеть её. Она заставляет меня быть наедине со своими мыслями, а этого я боюсь больше всего.       День сменялся днём. Больница и учеба - это всё, что у меня было. И не смотря на все проблемы, я не думал об этом. Казалось, что я постоянно в окружении людей. А им, в свою очередь, казалось, что я как и все - обычный и даже, возможно, счастливый. Возможно и я поверил в свою придуманную эйфорию. И в эти моменты лжи я старался не оборачиваться, ведь я знал, что там была она - правда. Тень, что преследует меня, была самой настоящей правдой.       Находясь в чужом городе я понял, что такое быть одному. Великий дар и проклятие одновременно. Я понял как это больно, когда будто задыхался от нехватки воздуха и набирал номер матери, но даже тогда, я старался не показывать Сколько боли внутри меня. Столько дней, а позже, и месяцев вынужденного молчания. Будто я дал себе и и остальным людям клятву: быть мучеником целого мира. Будто я забрал боль всех людей вокруг, но так мне только казалось, потому что все это была моя собственная боль. — Ты прогулял. — спрашивает сосед по парте, а я, не смотря на него, киваю. Мне не стоит говорить ему, что из-за долбанного узи и анализов крови я просто не успел к первой паре. Лучше я буду в его глазах крутым парнем, чем жалким больным, кого постоянно нужно поддерживать. «Я сам справлюсь со всем» - фраза будто ножом вырезана на моём сердце.       Звонок, обеспокоенный взгляд всё того же одногруппника, под который я вышел из кабинета и направился на следующую пару. — Стой, Юнги, подожди, — услышал я за спиной, а после почувствовал чужую руку на своём запястье. —Что? — в своём стиле отвечаю я, и этот парень смотрит на меня и наклоняет голову вбок, будто хочет понять меня. Я чувствую это и отвожу взгляд от него. — Юнги, — тихо начинает он, но я перебиваю его. — Откуда ты знаешь моё имя? — Мы учимся вместе, как я могу не знать его, — робко отвечает он, но я на это усмехаюсь. — Как? — очень просто. Я же не знаю твоего, вот и ты мое забудь.       Сам не знаю почему был так жесток с ним, но как ещё по-другому я не знал. Моё запястье всё-ещё было в захвате его ладони и заметив это я тут же отстранился, а потом сразу ушёл, но уже не на пару, а совершенно в противоположном направлении.