Метро

      Осаму перебирает ногами, шаркая уже давно стёртой подошвой. Нет никакой разницы, в каком он состоянии, всем будет совершенно безразлично, если он прямо сейчас ляжет тут и начнёт, всё-таки, кричать. Кричать громко, надрывно. Сначала будет выть, словно подбитая псина, потом заскребёт короткими ногтями по асфальтированной дорожке, сдирая кожу до ноющей боли и дрожи.       Вот только нормально закричать он уже не сможет.       Перегорел самую малость. – Он и правда торчит здесь каждый день?       Такой вопрос слышится ежедневно, по несколько раз, но до этого ему тоже ф и о л е т о в о. Ни одного человека не должна заботить судьба постороннего, если он не хочет перенять на себя часть чёртовых страданий, иногда до невозможного неподъёмных. Так он сейчас думает.       Осаму опускает мелочь в монетоприёмник и на его ладонь падает холодный жетон. Проходит через металлодетектор, тот пищит тихо-тихо, словно шепчет. У Дазая только один-единственный ключ и этот жалкий пропуск на грёбаную подземку. – Снова Вы? – какая-то девушка касается плеча, вынуждая наконец-то посмотреть в глаза. – Как знать, – грустно усмехается, возвращает руки в карманы и стремительно спускается по лестнице, пока что не забитой людьми.       А ведь он действительно приходит сюда каждый день, словно сумасшедший. В течение четырёх долгих месяцев, в одно и то же время, словно ребёнок с начальной стадией аутизма, той самой, когда они просто повторяют одни и те же действия, словно по расписанию.       Дазаю нравилось быть нужным. Приходить домой, сразу попадать в нежные и, правда, любящие объятия. Да – ругались, да – расставались. Но это было совершенно неважно, потому что каждый знал, что эти перепады вообще не навсегда.       А теперь этого нет.       Глупая история глупой любви.       Как в дешёвом любовном романе, списанном с каких-то ещё, являющихся зерцалом замечательных взаимоотношений.       Осаму тоже напивался, когда стало совсем плохо. Однажды он сел на заднее сиденье вызванного по-пьяни такси и просто по-человечески попросил: – Отвезите меня к нему. Рыжий такой. Красивый. До нереального просто. Понимаете?       Он тряс сиденье водителя, упирался в него лбом и рыдал, пока мужчина, очевидно, ничего не понявший, но проникшийся, просто возил его по нескольким ближайшим районам. – Спасибо Вам, – прохрипел Осаму и положил куда больше, чем было нужно, таксист окликал, пытался ехать следом, но Дазай проворнее. – Купите что-нибудь себе или родственникам, пожалуйста! – крикнул он, сворачивая в переулок, проезд в который запрещён.       А теперь стоит здесь, смотрит на проезжающий мимо поезд. Здесь до ненормального шумно, душно, много людей, запахов и кучи непонятно чего.       Но это не так важно.       Он пришёл за другим.       Сначала Дазай, как обычно, встаёт, опираясь о стену всей спиной. Ему холодно, неудобно, но это – мелочь. Чуе тоже холодно, он уверен. – Сейчас 21:34, пассажиры с первой платформы должны отойти за ограничительные полосы и приготовиться к толкотне! Желаю вам всем хорошего завершения дня, пользуйтесь нашими линиями метро как можно чаще!       Такой приятный мужской голос, совсем немного искажённый металлическим. Живой голос. Он ужасно похож на тот, который Дазай хочет слышать каждую минуту, теперь не прерывая, потому что устал.       Будь воля Дазая, он бы нарисовал Накахару в каждой своей тетради и всё же сделал бы тату как минимум с его именем, но он пообещал любимому больше не травмировать испещрённое прошлыми «рисунками» тело.       Изображать, кстати, лучше всего получалось руки, такие красивые, тонкие. В реальности их хотелось целовать и греть, сжимая между собственных ладоней, просто держать у губ, лба, подносить к шее, чтобы согреть, если холодно. — Уважаемые пассажиры, настоятельно рекомендую отойти от края платформы!       Начинайщий сейю — Чуя Накахара — только-только пробился выше, чем никому не нужные аниме с сотней просмотров. Он даже стал «голосом» метрополитена Йокогамы. Это, чёрт возьми, его голос звучал только что из колонок. Его оставили, как память, вместе с ещё несколькими записями. Всеми, которые он только успел записать за неделю тихой славы. Тихой, потому что этот парень с прекрасным голосом никогда не был горделивым.       Так иронично, что всё произошло здесь.       Дазай Осаму подходит к краю платформы. Он не обращает внимания на перепуганные взгляды местных сотрудников. Казалось бы, они должны были привыкнуть.       Всё закончилось здесь. Его жизнь — тоже.

— Один мужчина всё своё свободное время проводит в метро, хотя ему никуда не нужно и он там не работает. Почему он делает это?