Химера

«Что мне делать, черт возьми?! Я выглядываю в окно и чувствую – следящие чары. Защитная магия, эту сеть держат те, что находятся внизу. Обо всем, что происходит в моем доме, мгновенно становится известно. Цель – Люциус Малфой. Ты предполагаешь, он вернется за своим сыном, Сириус. Я в этом уверен. И если бы ты знал то, что знаю я, у тебя не осталось бы никаких сомнений. Он вернется за Драко. Но, крестный, мне не нужны твои люди за моей дверью. С Люциусом Малфоем я разберусь сам. Это мой долг. Я обещал себе». – Сириус? – Входи. Молодой аврор вошел в кабинет шефа и сел на стул напротив. Блэк поднял глаза от старого потрепанного журнала, показавшегося парню смутно знакомым, и Гарри удивился мимоходом, почему на столе у крестного водится какая-то макулатура. – Мне надо с тобой поговорить, – заявил он без предисловий. Блэк поднял на него глаза. – Говори, – с оттенком недоумения произнес он. – Сириус, – сказал Гарри, – я прошу прощения. Синие глаза удивленно расширились. Не давая крестному сказать ни слова, он продолжил: – Я знаю, последние несколько лет я вел себя, как последняя дрянь. Сириус, я прошу тебя простить меня, – он наклонился вперед и сжал руку мужчины. – Ты ведь мне как отец, – тихо сказал он, глядя в лицо крестного, – я хочу, чтобы все было как раньше. Ты прощаешь меня? – он чуть улыбнулся. Блэк некоторое время молча смотрел на него, потом крепко сжал его ладонь и отвел повлажневшие глаза. – Я прощаю тебя, – ответил он. Гарри, широко улыбнувшись, вскочил со стула и обнял крестного, так что тот задохнулся от неожиданности. – Черт, как я по тебе скучал, Сириус, – искренне сказал он. Тот, счастливо рассмеявшись, обнял его в ответ. – Я тоже по тебе скучал, Гарри. Спустя полминуты они разжали объятия, и Гарри рухнул на стул, отводя с глаз непослушные пряди и все еще счастливо улыбаясь. Потом, будто что-то вспомнив, хлопнул себя ладонью по лбу. – Мерлин, я совсем забыл... Слушай, Сириус, ты должен снять охрану с моего дома, эта клетка заклинаний ужасно напрягает... Оглушенный внезапной сменой темы, тот недоуменно посмотрел на крестника. – Снять? – резко спросил он. – А если Малфой появится снова? Между прочим, это для вашей же безопасности! – Он не появится, – Гарри достал из кармана и развернул лист бумаги. – Вот! – Что «вот»? – нахмурился Сириус. Гарри нетерпеливо хмыкнул. – Я получил это донесение сегодня утром из проверенного источника. Люциус Малфой... – Гарри заскользил пальцем по строчкам, отыскивая нужную, – вот! Был замечен вчера вечером в Хэмптонвилле... Крошечный маггловский городишко на границе Англии, – он хлопнул рукой по листу. – Сириус, он не вернется. Всех авроров, что стерегут сейчас мою квартиру, имеет смысл отправить туда, быть может, Люциус еще там, если он еще не перешел границу. – Покажи, – Сириус протянул руку и взял лист. – Записано со слов... Кто это такой, Гарри? – Я же сказал, – нетерпеливо закатил глаза аврор. – Это мой информатор. Я ему доверяю. Блэк некоторое время смотрел на крестника, затем достал небольшой лист бумаги, черкнул несколько слов и опустил в выемку бюро. Записка мгновенно исчезла. – Охрану снимут, – сказал он. – Спасибо, крестный, – улыбаясь, аврор поднялся. – Гарри... – Да? Тут в дверь раздался резкий стук, в следующее мгновение она распахнулась, и в кабинет влетел Шторм. – Прошу прощения, сэр, – он отсалютовал начальству. – Это срочно. Сегодня утром в Грей Тауэр был побег. Сбежали десять заключенных, все – бывшие Жрецы Смерти. Объявлена всеобщая тревога, вас срочно вызывает Министр. Сириус и Гарри переглянулись и быстро, почти бегом, вышли из кабинета. – Кстати, Гарри, – не оборачиваясь, на ходу бросил Сириус. – Помнишь, в Азкабане мы смотрели журнал посещений? – Да. И что? – Подпись Агнара. Подделка. Гарри от изумления даже приоткрыл рот, но не успел ничего сказать. Они вошли в кабинет Министра. Тяжелая дубовая дверь захлопнулась за ними. Гарри вышел из кабинета и потер виски. Он был совершенно измотан, болела голова, все тело ломило. Сначала совещание у Дамблдора, хмурые лица, косые взгляды. Потом – Грей Тауэр. Гарри и Сириус мрачно переглядывались, осматривая проломы в стенах, через которые выбрались заключенные. Трое чародеев средних лет выплетали сложную сеть заклинаний, пытаясь проследить источник магии, по возможности определить использованные заклятия и узнать, кто их наложил. Сириусу принесли списки: в одном – погибшие, в другом – бежавшие. Тот проглядел колонку имен и передал Гарри. «Погибшие: Джейсон Лейн, Гевин Стайлсман, Грегори Гойл... Прекрасно, – мрачно подумал аврор, – Винсент Крэбб...» До конца списка знакомых имен больше не встретилось, Гарри просмотрел длинный перечень и достал другой лист. «Беглые... Вильям Браун, Стерс Дивайн, Ричард Флинт, Дэвид Мэллори, Родгейр Нотт... Дьявол!» Гарри, стиснув зубы, невольно смял лист. Неожиданно нахлынуло безумное желание – оказаться дома, рядом с Драко, обнять, убедиться, что все в порядке... Резкий окрик Сириуса заставил его очнуться и, передав списки кому-то из авроров, отправиться дальше, расспрашивая охраников и уцелевших заключенных. Потом – в Министерство, и снова совещание, отчет, распоряжения, план действий... Мощная черная магия, сделали вывод эксперты, колдовал один человек, обладающий невероятной силой. «Если бы меня спросили три года назад, кто это сделал, – сказал один из экспертов, покосившись на Гарри, с отсутствующим видом сидевшего за столом, – я бы ответил – Лорд Волдеморт». Аврор, кинув на него раздраженный взгляд, нахмурился. Он знал черного мага, который мог бы считаться вторым по мощи после Темного Владыки. Люциус Малфой. И, по словам Драко, у него теперь была палочка... Драко! Гарри задохнулся. Люциус освободил своих сторонников, он вооружен, а теперь на квартире нет даже охраны! Если он придет за Драко, то взломать запирающие заклятья для него не составит никакого труда. И он наверняка будет не один! Сцепив пальцы, так что они побелели, аврор едва досидел до окончания совещания, с трудом заставляя себя собраться и связно отвечать на вопросы Дамблдора. От беспокойства Гарри сходил с ума. Впиваясь ногтями в ладони, молился всем богам, чтобы это скорее закончилось и чтобы с Драко, пока его нет, ничего не случилось...Услышав, наконец, вожделенное: «Можете идти...», он вскочил и, пробормотав что-то, вылетел за дверь. Оклик Сириуса настиг его уже в конце коридора. – Гарри! Аврор обернулся у открывающегося лифта. – Сириус, – крикнул он, – завтра, извини... Тот, нахмурившись, несколько секунд смотрел на закрывшиеся двери, затем покачал головой. Гарри выскочил на улицу, не совсем понимая, что должен делать. Уже стемнело, и, несмотря на прохладу вечернего воздуха, аврор вдруг почувствовал, что ему нечем дышать, а свет фонарей казался приглушенным, словно ночная тьма заталкивала его внутрь лампы, оплетая, словно щупальцами, неровный круг света. Он стиснул в кармане палочку и аппарировал. Секунду спустя Гарри стоял возле своего дома, вглядываясь в темные окна на семнадцатом этаже. Что-то удерживало его от того, чтобы немедленно броситься туда. Темные окна... Быть может, Драко уже спит? Вряд ли... А если Люциус уже был там?! Или все еще там, ждет его? Тогда он полезет прямо в пасть волку, но Драко... Что будет с ним? Гарри сжал в кармане палочку и, уже не раздумывая, метнулся к входу. Если от него ждут глупостей, они их дождались, мрачно подумал он, берясь за ручку двери. И тут на плечо ему опустилась рука, а знакомый голос произнес: – Проблемы? Аврор резко повернулся. – Нет, – отрезал он, глядя в глаза невысокому блондину. – А ты что здесь делаешь? – Шел за тобой. Я увидел в окно, как ты вылетел, будто ошпаренный, и сразу подумал, что тебе понадобится помощь. – С чего бы это? Шторм мягко рассмеялся. – Ладно тебе. Пойдем. Гарри, немного опешив, посмотрел на него. – Куда? – тот нетерпеливо прищелкнул языком. – К тебе! Черт, я всего лишь хочу помочь! – Мне не нужна помощь. Уходи. Юноша пристально посмотрел в глаза Гарри и негромко сказал: – Нет. Если Люциус Малфой у тебя дома, ты не справишься один. – Малфой? – Гарри принужденно рассмеялся. – С чего ты взял, что Малфой... – Я не дурак, – бросил блондин. – Сириус снял охрану после твоего рапорта, кто его, кстати, писал? К тому же... – он помолчал. – Малфой должен вернуться за своим сыном. И телефон в твоей квартире отключен. – Что? – задохнулся Гарри, мысленно дав себе пинка за то, что не додумался позвонить сам. – Я проверял, – мрачно кивнул аврор. – Слушай, если я ошибся, то просто развернусь и уйду! Но тебя я не брошу, не надейся. Гарри отвернулся. – Ладно. Пойдем. Двое мужчин стояли перед закрытой дверью квартиры Гарри. Странно, по пути наверх они не встретили ни души, лампы в коридоре горели вполнакала, и вокруг царила мертвая тишина. Как и в квартире. – Значит, так, – Гарри сжал палочку в руке. Шторм внимательно посмотрел на него. – Ты открываешь дверь... – Подожди, – прервал его блондин. – Если Малфой там, то он просто уложит тебя прямо на пороге, к тому же он наверняка уже понял бы, что мы здесь. А если его там нет, ты до смерти перепугаешь парня... – он усмехнулся. – Позволь мне. Гарри отступил в сторону и наблюдал, как Шторм, сосредоточенно нахмурив брови, выписывает вокруг двери сложную сеть сияющих узоров. В отслеживающих заклинаниях юноша был мастером. Наконец тот опустил палочку и вздохнул, откинув со лба светлую челку. – Один. Там один человек, – повернулся он к Гарри. – И похоже, он спит. Чувствуя невероятное облегчение, тот прислонился к стене. Слава Мерлину... – Ну, я пойду, – неуверенно сказал Шторм. – Подожди, – сказал Гарри и сжал его плечо. – Зайди, выпьем чего-нибудь... День был трудный. Познакомлю тебя с Драко... – Всегда мечтал, – улыбнулся тот. Гарри открыл дверь и шагнул внутрь в темноту. И неожиданно повеяло холодом. Присутствие. Маги. Несколько. Вспыхнул яркий свет. – Как это невежливо с вашей стороны, мистер Поттер, заставлять ждать гостей, – протянул знакомый холодный голос, надменно растягивающий слова. И в спину Гарри уперлась волшебная палочка. Люциус Малфой, в длинном плаще черного бархата и волшебной палочкой в руке сидел в кресле, улыбаясь уголками губ. – Входите же, мистер Поттер, – приветливо произнес он. – Опусти палочку, он никуда не денется... – обратился он к человеку за спиной Гарри, и Шторм опустил оружие. – Ведь правда, мистер Поттер? И, улыбнувшись так, что внутри у аврора все похолодело, он знаком подозвал к себе кого-то. К креслу подошел Драко. – Драко.... – выдохнул Гарри и сделал движение к безвольно остановившемуся возле кресла отца юноше, даже не повернувшему голову в его сторону. Мгновенно его путь преградила палочка бывшего друга. – Не стоит, – мягко сказал блондин, чуть улыбаясь. – Кстати, дай-ка мне свое оружие. – Какого... зачем ты это делаешь?! – потрясенно выговорил Гарри. Улыбка исчезла, светлые глаза стали как две льдинки. – Палочку, Поттер. Я не шучу. Гарри проклял себя за глупую доверчивость и, не отводя взгляда от холодного лица светловолосого юноши, медленно достал палочку, которую незадолго до этого спрятал в карман куртки. Шторм забрал ее и отошел к креслу Люциуса. – Прекрасно, – сказал тот, взяв палочку Гарри. – Скажи-ка мне, Поттер, думал ли ты когда-нибудь, что все кончится вот так? Да, подойди поближе, а то вдруг пропустишь самое интересное. Аврор сделал несколько шагов и остановился на пороге гостиной. Теперь ему была видна вся комната. За дверью стоял темноволосый парень с резкими чертами лица, и его лицо на миг показалось Гарри знакомым. Другой вышел из дверей неосвещенной кухни. – Собираете сторонников, мистер Малфой? – взяв себя в руки, сказал аврор. – Но зачем же было разносить полтюрьмы? – Неизбежные потери, – пожав плечами, ответил Люциус тоном светской беседы. – К сожалению, я пока не совсем освоился с вновь обретенной возможностью колдовать, так что иногда силу заклинания рассчитать не удается, – он взмахнул палочкой. – Знакомый предмет, мистер Поттер? Аврор почувствовал, как вновь нахлынул могильный холод, возвращая его на четыре года назад, и снова как наяву увидел перед собой сияющие багрянцем глаза и услышал чарующий голос: «Гарри...» Он встряхнул головой, отгоняя видения. – Конечно... – улыбнулся Люциус. – Но мы отвлеклись. Самиэль, – обратился он к Шторму, – проводи кузена в соседнюю комнату, ему не стоит видеть смерть мистера Поттера... «Самиэль?! Кузена?!» – смерчем заметались мысли в голове Гарри, и похоже, они отразились на его лице, потому что Шторм, усмехнувшись, сказал: – Да, Поттер. Меня зовут Самиэль. А если тебе интересно, девичья фамилия моей матери была Малфой... – Да, Флора была очень красива, – кинув взгляд на юношу, произнес Люциус. – Ты на нее похож. – Помогать своим родственникам – долг семьи Малфой, – продолжал блондин, не отводя взгляда от Гарри. – Пойдем, Драко, – обратился он к брату, до этого не сказавшему ни слова и безучастно застывшему рядом с креслом отца, и взял его за локоть. – Не трогай меня, – вдруг холодно сказал он, и Самиэль ошеломленно опустил руку. – Я останусь. Он вскинул голову и скрестил на груди руки. Люциус приподнял бровь. – Вот теперь я узнаю тебя, мальчик мой, – он усмехнулся и, обратившись к застывшим у входа мужчинам, холодно бросил: – Оставьте нас. Это семейное дело, Когда в комнате остались только четверо, несколько минут царило напряженное молчание. – Ну что же вы, мистер Поттер, – слегка удивленно сказал Люциус. – И ты, Драко... Присядьте. У нас есть немного времени, пока не вернется кое-кто с вестями... А пока мы поговорим. Знаешь, Драко, – обратился он к сыну, который опустился на диван рядом с Гарри, – это даже хорошо, что ты решил остаться. У вас будет возможность попрощаться. – Отец, – вскинув голову, Драко взглянул в ледяные глаза, – я прошу тебя. Не убивай его, ведь тебе он не сделал ничего, у него были счеты только с Повелителем. – Драко, Драко... – покачал головой Люциус. – Мне нет никакого дела до его счетов с Повелителем. Мистер Поттер нанес оскорбление мне. Он забрал то, что принадлежало мне по праву... Тебя, – почти шепотом сказал он, – моего сына. Как неосторожно с его стороны. – А почему ты решил, что мы с Поттером... – приподняв бровь, сказал Драко, – он всего лишь мой опекун, назначенный Советом, и я... – Плохо, Драко. Очень плохо, – нахмурился старший Малфой. – Ты знаешь, я не терплю лжи. Особенно от тебя. Я знаю это, потому что я слышал, – он кинул взгляд на Шторма, застывшего за его креслом и пристально следящего за каждым движением Гарри, и улыбнулся. – Самиэль настоящий мастер. И мистер Поттер даже не обнаружил заклятий прослушивания. Аврор опустил голову, стиснув пальцы. Мерлин, каким же он был идиотом! – И, к его чести, он оказался гораздо более преданным своему делу, чем ты, Драко. Лишь благодаря ему я сейчас на свободе, хотя у тебя, сын, было гораздо больше возможностей помочь мне. Но ты не воспользовался своим положением... шлюхи, – не меняя выражения лица, будничным тоном произнес он, – и увы... – Но, отец... – у Драко задрожали губы. Люциус махнул рукой. – Оставь это, мой милый. К сожалению, я слишком щепетилен, чтобы подбирать то, что осталось от грязнокровок, даже если это мой собственный сын. Да, кстати, Самиэль будет моим сыном. Остались всего лишь формальности, не так ли? – Да... отец, – улыбнулся юноша, положив руку на плечо Люциуса. И тот накрыл его ладонь своей. – Что до тебя, Драко, – ты не оправдал своего родового имени. И, надеюсь, Самиэль станет гораздо более достоин его. Жаль, сын мой, пока еще мой сын, но нам придется расстаться. Поттер умрет, потому что прикасался к моей собственности, никакой политики, заметь! А ты, Драко, умрешь, потому что позволил ему это... К сожалению, больше ты мне не нужен. Драко сидел, положив ладони на колени и опустив голову, и по щекам его катились слезы. Гарри, протянув руку, положил ее на руку блондина, и тот отчаянно вцепился в нее. – Значит, вот так, да? – он поднял серебристые полные слез глаза на аврора. – Так все закончится, и я даже не успею сказать, что люблю тебя? У Гарри перехватило дыхание. – Мерлин, как трогательно, – издевательски протянул Люциус. – Но так и быть... Я не хочу, чтобы меня считали чудовищем. Я позволяю вам последний поцелуй. Один. Вспомни мою доброту, когда будешь умирать... Драко придвинулся к Гарри, прикоснулся к его щеке. Он был так близко, что аврор чувствовал его горячее дыхание. – Я люблю тебя, – прошептал Драко, – люблю, люблю... Прости... – и он прижался солеными от слез губами к губам Гарри. В этот момент он думал не о том, что стоит на пороге смерти, что отец уже поднимает палочку и губы его шепчут роковые слова. – Я люблю тебя, – повторил он, стискивая Гарри в объятиях и закрывая глаза. Он не хотел больше видеть ничего и ничего не чувствовать, кроме этих сильных рук, до боли прижимающих его к себе, родного запаха, что следовал за ним даже во сне... И все это он собирался унести с собой... – Ну что же, – Люциус взмахнул палочкой. И тут за дверью послышались быстрые шаги, она распахнулась, и на пороге появился молодой человек в черном, с грязными волосами до плеч и холодным острым лицом. – Простите, Господин, – произнес он, отвесив быстрый поклон, – все готово. Мы можем отправляться. – Благодарю, Нотт, – ледяным тоном ответил Люциус, – но вы, как всегда, не вовремя. Драко, потрясенно выдохнув, поднял глаза. Родгейр Нотт, склонив голову, собирался было уйти, когда резкий крик прорезал тишину комнаты и заставил его обернуться. – Отец! – закричал Драко, вскакивая. – Послушай! – Драко, – удивленно вскинул брови Люциус. – Я ведь учил тебя никогда не повышать голоса... – Значит, ты готов убить всякого, кто прикасался ко мне, так? – не слушая его, блондин сделал шаг. Застигнутый врасплох, Люциус несколько секунд молчал. – Отвечай, отец! – закричал юноша, дрожа, как в лихорадке. – Ты сам сказал, что убьешь Гарри за то, что он мой любовник! Тогда убей и его! – он указал на Нотта, который с застывшим лицом стоял на пороге, а в его светлых глазах метался безумный ужас. – Он изнасиловал меня! – кричал Драко. Гарри, на которого все, похоже, перестали обращать внимание, незаметно скользнул рукой к поясу, где, зачарованный заклятьем Отвлечения, был пристегнут аврорский нож. – Это правда, мистер Нотт? – шелковым голосом пропел Люциус, поворачиваясь к своему стороннику. – Нет... – залепетал тот, – мистер Малфой, это неправда... Я ведь верен вам, вы знаете... – Думаю, вы лжете, мистер Нотт... Тот сделал шаг назад, но уперся в двух мужчин, что по знаку Люциуса загородили ему дорогу. Он повернулся к Малфою, на лбу выступили капли пота, он дрожал всем телом. – Пожалуйста, мистер Малфой... – проскулил он. Не обращая на него внимания, Люциус взглянул на сына. – Я сделаю это для тебя, любимый, – он скользнул пальцами по щеке Драко. – Если тебе от этого будет легче умирать. Взметнулась палочка, в Нотта ударил зеленый луч, и, даже не успев вскрикнуть, он с глухим стуком упал. И в эту самую секунду Гарри, гибким движением соскользнув на пол, метнул нож, который сумел незаметно вынуть из ножен, в Люциуса. Тот, недоуменно вскрикнув, выронил палочку. Из рассеченной вены на шее, куда пришелся клинок, хлынула кровь, густым потоком заливая плащ, он схватился за горло, пытаясь остановить ее. Шторм, оправившись от шока, бросил заклятие в Гарри, но тот стремительно откатился в сторону, и обжигающая вспышка прошла в двух дюймах от его головы. С силой ударив блондина в голень, он опрокинул его на ковер и вцепился ему в горло. Палочка выпала у Шторма из рук и откатилась в сторону. Люциус, с хрипом сползая на пол, зажимал рукой рану на горле, а его сторонники, выхватив странного вида кинжалы, рванулись к сцепившимся на полу аврорам. Драко быстро нагнулся и, подхватив выпавшие из рук отца палочки – Волдеморта и Гарри, – даже не успев толком подумать, что делает, выкрикнул первое, что пришло в голову: – Круцио! Два мага упали на пол, содрогаясь в конвульсиях и захлебываясь криками. Часто дыша, с безумными глазами, Драко повернулся к аврору. Тот как раз поднимался, вытирая руки о джинсы. Шторм, стеклянными глазами уставившийся в потолок, был мертв. – Гарри, – прошептал Драко, весь дрожа. И, рванувшись к нему, сжал его в отчаянном объятии. – Драко... О господи, – шептал Гарри, обнимая любимого. – Драко, прости меня... Мерлин... Как я виноват... – Нет, нет, нет, – отвечал Драко, сцеловывая слезы на его щеках. – Ты не виноват... любимый... Боже... – Драко, – аврор чувствовал, что может провести так вечность, только бы был рядом тот, кто стал для него дороже жизни. Наконец они разжали объятия, и Гарри недоуменно уставился на двух мужчин, лежащих на пороге. От боли они потеряли сознание. – Вот это да, – протянул он, с уважением взглянув на Драко и притягивая его к себе. Тот, спрятал лицо у него на груди. Вдруг Гарри напрягся, и блондин поднял голову. – Люциус, – выдохнул аврор. Драко, вздрогнув, посмотрел на то место, где несколько минут назад сидел отец, останавливая льющийся поток крови. Кроме багровых отпечатков на стене, в квартире не было и следов старшего Малфоя. Кровавая дорожка вела к выходу и обрывалась сразу за распахнутой дверью. Глава 17 Два парня шли, обнявшись, по ночному Лондону. После того, как третий их спутник, объявив, что на сегодня приключений с него хватит, аппарировал домой, Химера и Шторм, решив проветриться, отправились шататься по улицам спящего города. Обняв друг друга за плечи, они напевали обрывки каких-то песен, никак не складывавшихся в определенную мелодию. Гарри то и дело убирал с лица упорно лезущие в глаза волосы, а его приятель смеялся над этими бесплодными попытками. Светловолосый аврор забыл в баре свою куртку, в расстегнутом вороте рубашки болтался на цепочке небольшой серебряный диск. По краю шла гравировка – язык древних кельтов, как когда-то объяснял юноша. – Скажи, – неожиданно оборвав на половине фразы свое пение, произнес он, – почему ты стал Химерой? Гарри нахмурился и встряхнул головой, пытаясь отогнать хмель. Разрозненные кусочки мыслей никак не желали собираться воедино, и смысла вопроса приятеля он не уловил. – Не знаю, – мрачно ответил он. Шторм взъерошил светлые коротко стриженые волосы. – А я знаю, – страшным шепотом заявил он, наклоняясь к самому его лицу. – Не знаешь, – мотнул головой Гарри, и челка снова упала ему на глаза. – Знаю! – Шторм обхватил его голову руками, так что они соприкоснулись лбами. – Ты хочешь спрятаться. Гарри недоуменно моргнул, пытаясь разогнать мелькающие, как в калейдоскопе, цветные круги перед глазами и сфокусировать взгляд на бледном лице перед ним, но попытка с треском провалилась, и глаза юноши слились в одно черно-серое озеро. – Угу, – кивнул Шторм. – Ты хочешь исчезнуть. – Чушь, – Химера высвободился из рук блондина. Тот сдвинул брови. За два года, что они были знакомы, Гарри уяснил – Шторм не выносил, когда его слова подвергали сомнению, и сейчас он выпрямился и набрал в грудь воздуха. – А вот и не чушь, – сказал он. – Знаешь, химера – это ведь такое... ну... – он поднял глаза к небу, пытаясь отыскать слова, но, видно осознав тщетность попытки, продолжил: – Вроде оно есть, а вроде и нет. Мелькнула на мгновение перед тобой пара крыльев – и нет их, растаяли в ночи. Ты хочешь убежать. От жизни... – он взъерошил свои и без того растрепанные волосы, а Гарри недоуменно смотрел на него. – Ты хочешь, чтобы все забыли, кто ты есть и что сделал, – продолжал вещать Шторм, обхватив парня за плечи. – Ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое и ничего не требовали... Трудно быть героем всю жизнь, правда? – он убрал со лба Гарри челку и прикоснулся к шраму. – Будь я на твоем месте, я бы... – Что ты несешь? – рассердившись, Гарри стряхнул его руку с плеча, и юноша застыл с открытым ртом. Черноволосый аврор отвернулся и, заложив руки в карманы, пошел вперед. Шторм, опомнившись, бросился следом. Молча они вышли на Трафальгарскую площадь. В этот поздний час она была пустынной, только пение фонтанов и шаги какой-то запоздавшей пары нарушали тишину. И внезапный порыв ветра окатил их обоих холодными брызгами. – Извини, – Шторм положил руку на плечо Гарри. – Я действительно несу чушь... Дело в том, – продолжил он с заговорщическим видом, – что при тебе в голову лезут самые неожиданные мысли. – Это признание в любви? – буркнул Гарри. Блондин рассмеялся. – Вроде того, – неожиданно легким движением он вспрыгнул на парапет ближайшего фонтана и, раскинув руки, подставил лицо сверкающим каплям. – Если бы не он, я бы в тебя точно влюбился! – Он? – нахмурился Гарри. – Кто «он»? – Он! – непререкаемым тоном отрезал Шторм, очевидно решив, что дал более чем исчерпывающий ответ, и встряхнул головой. – Знаешь, он учил меня танцевать. – Шторм, слезь, – сказал Гарри. Блондин балансировал на самом краю. Не обратив на него ни малейшего внимания, юноша поднял глаза к звездному небу. – Когда мне было тринадцать, я гостил у них пару месяцев. Родители уехали... С братом я особенно не общался, тетка вообще была как замороженная рыба, но он... Шторм приподнял одну руку, согнув ее в локте, сжимая ладонь воображаемого партнера, другой – словно обняв его за талию. – Раз, два, три, вперед, – скользящий шаг. – Раз, два, три, назад, – он легко развернулся. – Раз, два, три, поворот... Стройная изящная фигура кружилась в лунном свете и бликах фонарей, яркие брызги создавали вокруг юноши сияющий ореол. Блондин, напевая что-то, танцевал, полузакрыв глаза, приподняв подбородок и чуть склонив к плечу голову, легко и грациозно, в двух дюймах от края... Внезапно нога аврора соскользнула, и он с изумленным вскриком рухнул в фонтан, подняв к небу столб брызг. Гарри испуганно метнулся к нему, но блондин уже поднимался, хохоча взахлеб и отбрасывая с лица мокрые волосы. Темноволосый аврор подал приятелю руку и помог выбраться. – Представляешь, голова закружилась, – все еще смеясь, сказал тот, и Гарри невольно рассмеялся в ответ. – Ну и вид у тебя... Юноша посмотрел на свою промокшую одежду и фыркнул. – Да уж, – он быстро огляделся и поднял на брюнета ясные глаза. – Поздно уже, – тихо сказал он. – Химера... Забудь, что я тебе наговорил. Гарри кивнул. Шторм улыбнулся и сжал его руку. – До завтра, – и растаял в ночной тьме. Гарри сидел на кровати, сплетя пальцы и уставившись в пространство. Ночной мрак отступал, небо уже светлело, вот-вот первый луч солнца коснется крыш домов... Только что ушел Сириус, несколько авроров из Охраны Правопорядка и Сильвер Рант. Последний имел крайне заспанный и недовольный вид. Вопросы, вопросы, вопросы... Последние несколько часов Гарри и Драко только и делали, что отвечали на вопросы. По словам Драко, Люциус Малфой появился спустя два часа после ухода Гарри, и тот не мог не признать, что это решение было не лишено смысла. Несомненно, он знал, что охрана снята, что весь день аврор будет занят, а его квартиру уж точно проверять не станут... Сириус спросил Гарри странно безжизненным голосом, подлинный ли был рапорт информатора. «Или ты разыграл раскаяние и примирение, чтобы я от радости потерял голову и принял на веру твои слова?» Последнее он вслух не произнес, но аврор без труда угадал его мысли. Он кивнул головой – «да», и Блэк облегченно вздохнул. «Шторм. Черт тебя дери, ты был мне другом... – думал Гарри, сжимая пальцы. – Я тебе верил». Тело светловолосого аврора убрали час назад, когда закончили работу эксперты, но ему все еще казалось, что выйди он в гостиную, там будет лежать мертвый юноша с остекленевшими серыми глазами, и серебряный диск на шее будет сверкать затейливой вязью... Увели двух беглых арестантов. Теперь Азкабан им обеспечен, мелькнула мысль. Без труда определили, что именно Драко применил на них Непростительное заклятие. «Но поскольку это происходило в рамках самообороны, – мрачно заявил Рант, – проблем возникнуть не должно. Я беру это на себя». Унесли тело Нотта. Драко, мертвенно бледный, но с ледяным спокойствием отвечавший на вопросы, даже не изменился в лице, когда его попросили рассказать о характере их отношений. Сейчас юноша лежал в своей комнате, уставившись в потолок. Когда Гарри заглянул к нему, тот ровным голосом попросил оставить его. И аврор подчинился. Он знал, что Драко сейчас думает о своем отце. Страшно. Это слово вертелось в голове Гарри, когда он бездумно смотрел в пустоту. Страшно – то, что произошло с ними. Неправильно. – Гарри... Он поднял голову. Драко стоял на пороге, под глазами темные круги, короткие волосы казались темными по сравнению с бледным лицом. – Да? – помедлив, ответил аврор. Юноша пересек комнату и опустился рядом. Несколько минут они молчали. – Я боюсь, Гарри, – наконец сказал Драко. – Чего? – Что с нами будет? – Почему ты спрашиваешь? – Гарри... ведь он любил меня. По-своему, но любил. А сегодня... Вчера – он сказал, что я был плохим сыном. Это странно, но я его тоже любил. Это страшно. Любить его после всего... «Страшно...» – эхом отозвалось в голове Гарри. Драко, глядя прямо перед собой, продолжал: – И я боюсь, а вдруг ты тоже однажды скажешь – я тебя любил, но больше ты мне не нужен... Гарри, Рант сказал мне... – торопливо продолжал юноша, – срок заканчивается. Я могу жить у Снейпа, если... – Нет, – просто ответил Гарри, и блондин, прерванный на полуслове, замолк. – Я не отпущу тебя. Даже если ты скажешь мне, что хочешь уйти, я не отпущу тебя. Он посмотрел на Драко и, протянув руку, нежно дотронулся до его щеки. Блондин, прикрыв глаза, прикоснулся к его ладони губами. – Я не отпущу тебя... – шепотом повторил Гарри и притянул к себе любимого. – Никогда... Гарри давно уснул, а Драко все лежал на кровати, уставившись в никуда, судорожно сжимая в кулаке простыню. Переживая заново весь этот ужас. Ему всегда казалось, что если какая-то неотвязная мысль гложет тебя, просто дай ей перегореть. Посмотри со стороны, поверни по-разному, переживи все заново, и быть может, тогда она перестанет мучить и терзать тебя. И вот теперь он видел перед собой словно наяву серые ледяные глаза отца, его слова: «Вот мы и увиделись снова, мой хороший...», снова ощущал этот страх, от которого сердце проваливалось куда-то вниз и все тело покрывалось противным липким потом. И страшно было двинуться, что-то сказать, что-то сделать, и он лишь безвольно наблюдал, как люди, что пришли с его отцом, по-хозяйски распоряжаются в доме. А потом в комнату вошел Нотт, и Драко задохнулся от безумного ужаса. Это его голос, хрипло нашептывающий на ухо, слышался ему в кошмарах. Это он в течение полугода втаптывал его в грязь. Раз за разом. Унижая и уничтожая. Родгейр Нотт, скользнув по нему безразличным взглядом, почтительно склонился перед отцом. Люциус дал ему какое-то поручение, которого Драко не услышал из-за бешеного стука сердца, отдающегося в ушах. Тот, согласно кивнув, пошел к выходу. И, открывая дверь, слегка повернул голову и посмотрел на Драко так, что тот невольно вздрогнул. «Одно слово, и я тебя убью», – сказал этот взгляд. И юноша опустил голову, ощущая на языке противную горечь бессилия... «Ну почему, почему...» Сколько Драко ни убеждал себя, что Нотт не посмеет ничего сделать ему на глазах у отца... Отец. Едва он бросал взгляд на Люциуса, как внутри все сжималось. Два самых его страшных кошмара слились в один. Драко всхлипнул сквозь зубы и повернулся на бок. Потом они сидели в молчании. Долго. Весь день. Изнывая от собственной беспомощности и полной неопределенности, Драко пытался заговорить с отцом, но тот взмахом руки обрывал его. Он сходил с ума от безумного беспокойства, ведь если придет Гарри... Коротко простонав, Драко уткнулся лицом в подушку. А потом Гарри и правда появился. Не один. С ним был Самиэль. Драко сперва не узнал его, но едва Люциус назвал юношу по имени, сразу вспомнил хрупкого тринадцатилетнего мальчика, гостившего у них. «Настоящий Малфой», как с гордостью говорил ему тогда Люциус, незаметно от матери поглаживая его шею под воротом рубашки. Какой-то светский прием, гости, Драко пятнадцать, и ему не было никакого дела до кузена, казавшегося ему малышом, к тому же жест отца недвусмысленно говорил о том, что будет немного позже. А потом... все произошло так быстро. Драко вспоминал какими-то обрывками. Самиэль, наставивший на Гарри палочку. Как он назвал его? Люциус, говорящий, что Драко больше не сын ему и умрет. Вкус губ Гарри, вкус его собственных слез... Распахнутая дверь, на пороге Нотт, и словно какой-то силой подброшенный с дивана, Драко кричит, почти не слыша себя, взмах палочки, падение тела, свист ножа над ухом, отец, зажимающий рану на горле, Гарри и Самиэль, сцепившиеся на полу, двое мужчин, рванувшиеся к ним, палочка Лорда и палочка Гарри в его руках, и вот уже эти двое бьются от боли у его ног... Мерлин... Драко скорчился на краю кровати, судорожно вцепившись в подушку. Все. Все. Все закончилось. Все будет хорошо. Спустя какое-то время, когда дыхание немного успокоилось и приутих бешеный стук сердца, блондин осторожно повернулся и посмотрел на спящего Гарри. И, придвинувшись, положил на плечо голову и прикрыл глаза. Тот, не просыпаясь, обнял его и притянул ближе. Все. Все. Все закончилось. Эпилог Тьма. Холод. Безумие. Плащ взвивается за спиной. Лед в глазах, лед в сердце, лед в душе. Ничего не осталось, даже воспоминания о прошлом разбиты, растоптаны, уничтожены... Стылые прутья решетки, тонкие пальцы, светлые глаза, судорожный шепот. Нежные губы прижимаются к губам, дрожь, неровное дыхание. «Я помогу тебе. Только держись. Скоро. Скоро. Люциус...» Серые глаза широко открыты, губы холодеют, из уголка рта – струйка ярко-алой крови. И собственный сын в объятиях врага. Боль. Прочь. Ползти, как зверь, впиваясь ногтями в пол. И, чувствуя, как уходит жизнь вместе с льющейся по шее и груди кровью, собрать последние силы. День за днем, погружаясь в полное кошмаров забытье и пробуждаясь со стонами, бороться со смертью. Выжить. Снова. Несмотря ни на что. Плащ взвивается за спиной. За плечом – сияние огней. Город. Я вернусь. Скоро. Снова.