Зависимость

При их образе жизни кофе был почти так же необходим, как воздух. Если спишь по два-четыре часа и не хочешь глотать таблетки и пить энергетики, если чай для тебя бесполезен - ты пьёшь кофе. Сонёль, увы, давно вывел для себя печальную формулу кофейной зависимости, поэтому каждое утро пытался придать опостылевшему напитку какой-то особенный вкус. Мёнсу за экспериментами наблюдал с более чем повышенным вниманием. Со стороны, правда, так могло и не показаться, потому что картинка по утрам вырисовывалась примерно такая: Сонёль у плиты, подобно ведьме из сказок, колдует над джезвой, а Мёнсу, подпирая руками подбородок и изображая пристальное внимание, досматривает последние сны. Вообще, у них была кофемашина, но Сонёлю нравилось делать всё самому. Вернее, вначале его заставили, а потом он проникся. Когда кофе был приготовлен и разлит по чашкам и когда Сонёль ставил одну перед носом Мёнсу, сны того как-то сами по себе доходили до логической развязки и заканчивались, а лицо группы протирал глаза, сонно улыбался и протягивал за напитком руку. - Сливки забыл, - пробурчал Мёнсу. От крепкого, с добавленными Сонёлем пряностями запаха в голове начинало проясняться. Вместо снов там теперь транслировалось расписание Инфинит, которое Мёнсу читал перед сном и уже считал забытым (все равно всегда можно спросить у лидера). Кусочек их нового танца, который сегодня придётся отрабатывать до потери пульса (чёрт с ней, с хореографом и её замечаниями, Мёнсу больше задевал Хоя, который, кажется, выучил всё с первого раза). Сонёль. - Нельзя сюда сливки, - усмехнулся. - Зря я, что ли, столько с пряностями возился? Вкус потеряется. - Ты бесполезен, - вздохнул Мёнсу и осторожно отпил. Он понятия не имел, что Ёль добавляет в кофе, да и не хотел - но там явно было что-то волшебное. Сон постепенно уходил. Сонёль с интересом следил за другом. - Что?! - "Спасибо, дорогой Сонёль", - подсказал он, ухмыляясь. - Спасибо, - Мёнсу в последний раз зевнул. - Пойдет. - Не получишь больше. - Эй. - Благодари как следует. Мёнсу фыркнул. Это было как маленький ритуал, в котором менялись слова, но не менялась суть. Однако факт заключался в том, что Сонёль продолжал готовить кофе по утрам. Может быть, он был слишком слаб в те дни. Может быть, его выматывал график, по ходу которого жизненно важно было ещё и подкалывать мемберов. Но когда вечером он сидел на диване, не то, чтобы пытаясь вникать в происходящее в телевизоре - скорее просто в поисках повода посидеть, ничего не делая; а Мёнсу подсаживался рядом, как-то совсем-совсем уютно и тепло обнимая - Сонёль понимал, что этим утром он снова встанет пораньше. При их образе жизни кофе был почти так же необходим, как воздух. Но что-то, кажется, было ещё более необходимым. *** На следующее утро в чашке Мёнсу таки появились сливки, а в уголке губ Сонёля - почти тут же стёртый кофейно-сливочный отпечаток.