Карта красного Джокера 2.

      Хогвартс на фоне обучения у Наставника стал казаться раем. Мужчина оправдывал репутацию безумца, решив проверить, насколько много информации за раз можно впихнуть в голову Джуно. А она, наивная душа, думала, что тот хорошо к ней относится… Бесспорно, мужчина симпатизировал ученице, но это не мешало ему впихнуть в ее график еще и Ментальную магию вместе с стихийной. Аргументируя это безобразие словами «все равно пригодится», Наставник вознамерился за два месяца дотащить девочку до звания Помощника во всех четырех направлениях. И если с Ментальной магией и Посредничеством проблем не было, все же в какой-то мере с ними она была знакома с самого детства, то на уроках стихийной магии и Целительства Джуно взвыла. В обучении не было никакой системы: то целую неделю она развивает канал связи с Фамосом, оттачивая телепатическое общение, то Наставник на полном серьезе собирается бросать ее с горы, чтобы та вспомнила детские магические выбросы и повторила их намеренно. Разумеется, без палочки.       Палочка была еще одним камнем преткновения. Старые волшебные концентраторы больше ей не подходили после стабилизации магии, причем и официальная, и добытая в Лютном переулке. И новую ей никто не собирался заказывать или покупать. Мама носилась с Василисой и Иваном, а Наставник только ухмылялся и уверял, что так она усвоит материал намного быстрее. Для Посредничества палочка пока что была не нужна, в Ментальной магии до Легилименции было еще далеко, стихийная магия вообще не требовала дополнительных инструментов. На вопрос, как же она будет учиться в таком случае Целительству, Наставник презентовал ей перчатки-артефакты, вместо традиционного подарка личному ученику. В таких работали целители. Конечно, они были наворочены по самое не могу, но без палочки все равно было неуютно. Учитывая, что оба концентратора Наставник поломал на ее глазах в первый же день обучения. И еще недоумевал, почему Джуно злится.       Впрочем, перчатки и новые знания заставляли мириться с обычными и немного смертельными неудобствами. Оставалось заткнуться и послушно выполнять то, что взбредет в голову Наставника. Спустя месяц Джуно настолько привыкла к закидонам мужчины, что почти буднично тренировалась в целительстве на Алексе, который ходил в синяках каждый раз после тренировок с госпожой Керой, позволяла Наставнику экспериментировать с Даром, автоматически уворачивалась от оригинального способа побудки, заключающийся в выбрасывании ее сонного тела из окна первого этажа. Уже через неделю Марволо и Фамос научились мониторить внешнее пространство и вовремя будить девочку. Стимфалид развивался семимильными шагами и совершенно неожиданно изъявил желание научиться скрываться. Мол, так он сможет лучше охотиться на добычу. Джуно только качала головой. Даже фамильяра умудрились испортить.       Вообще, основная учебная нагрузка приходилась на Ментальную магию, Наставник явно что-то замыслил, об этом яростно вопила обострившаяся интуиция. Но Джуно не жаловалась, все знания были крайне полезными в свете хогвартского Снейпа-легилимента и непонятного Дамблдора-манипулятора. Убедившись в несостоятельности тандема Марволо и Джуно в защите разума, Наставник с энтузиазмом принялся искать оптимальный способ сочетания Окклюменции и способностей Марволо. И поставил условие: пока она не сможет защитить свои мысли от него, дальше он ее обучать не будет. И никакие логичные доводы о том, что у него есть фора в полторы сотни лет, его не останавливали. Конечно, Наставник использовал поверхностное чтение, но даже так на закрытие разума ушло полтора месяца. За это время Джуно с Марволо разработали линию защиты и целый комплекс ловушек для нежданных посетителей. Когда Наставник впервые не смог пробиться сквозь окклюменционный щит, состоящий из непрерывно крутящихся сфер, девочка почувствовала глубокое удовлетворение. Правда, стоило Наставнику захотеть, и он спокойно проникал дальше, лишь на мгновение установив прямой зрительный контакт. Но Джуно не унывала, памятуя про возраст и опыт Наставника. С неутомимым упорством она продолжала впитывать знания, как губка, с удовольствием отмечая свой прогресс. Да за эти несколько недель она узнала больше, чем за год в Хогвартсе! Наставник был натурой своеобразной и увлекающейся. Иногда он забывал, что рядом с ним сидит девочка двенадцати лет, и начинал сыпать терминами и теориями. А Джуно приходилось потом расспрашивать Марволо, тот злился на свое незнание, и гнал девочку в библиотеку за разъяснениями. Затем с непонятными местами она подходила к Наставнику, тот часть растолковывал, а часть — показывал на практике. И круговорот Наставник-Марволо-библиотека начинался снова.       Дни за книжками и экспериментами Наставника перемежались редкими визитами на Эрехтейон, отдыхом с Алексом и встречами с мамой, все-таки девочка скучала по ней. За две недели до отъезда в Англию случилось сразу несколько событий: она освоила ступень Помощника в Ментальной магии и Посредничестве, и один из экспериментов дорогого Наставника вышел из-под контроля. Как водится, именно та разработка, которую он решил попробовать на Джуно, свернула не совсем туда, куда планировалось изначально. Хотя начиналось все как нельзя лучше…       Наставник как раз находился в процессе исследования совместимости классических европейских рун и греческих ксоанов*. Поскольку последние обладали изрядной стойкостью и мощью действия, но ограниченными эффектами, Наставник загорелся идеей их соединить. До него кое-кто уже пытался это сделать, чай, не все маги дураки, но быстро сдавались, потому что неудачные рунные цепочки обладали разрушительными последствиями, которые нередко стоили магам жизни.       — Итак, ксоаны* — аналог футарка, только древнегреческий. Изначально ксоанонами называли любую достаточно качественную работу любого Мастера: рунную цепочку, артефакт или новый рецепт зелья. Позже так стали называть исключительно артефакты, посвященные богам. В конце концов часть названия стерлась и понятие сузилось до обозначения двенадцати рун, символизирующих олимпийских богов.       Джуно внимательно слушала и записывала лекцию в пухлую от страниц тетрадку. Иван немного поработал над ней, зачаровав на кровную привязку, недоступность посторонним и множество страниц. Удобно иметь артефактора-Подмастерья под боком. Да-да, Иван мог похвастаться званием Подмастерья в Артефакторике, мистер Кондос нарадоваться на него не мог.       Все начиналось хорошо. Были приняты меры безопасности и все такое. Было невероятно стыдно стоять нагишом перед Наставником, но тот ни словом, ни жестом не проявил интереса к ней, кроме как к объекту исследования. Через несколько часов кропотливой и тяжелой работы Наставника ее тело было испещрено связками рун и ксоанов. У Джуно затекли конечности, в голове стоял туман, а слова мужчины проходили мимо сознания девочки. Это было естественно, как говорил Наставник, но Джуно все равно беспокоилась. И оказалось, не зря.       Львиная часть рун была призвана, в основном, нивелировать негативные эффекты от воздействия ксоанов на ее разум и тело, но и плюсы от подобной магической татуировки были внушительными. К счастью, закрепление чернил на коже было безболезненным, хоть и небыстрым делом благодаря курсу зелий. Баснословной стоимости, но Наставника это не волновало, его интересовал лишь результат. А чтобы не терять несколько дней в обучении, Наставник, не заморачиваясь чувствами ученицы, отправил ее в магическую кому, выдав Марволо пару заданий на укрепление результата. Проблема была в том, что малейшее движение или всплеск магии за эти несколько дней могли серьезно навредить девочке, потому что Наставник не пожелал идти длинным, но безопасным путем. Зачем, если можно использовать полное подчинение ученицы и зелья?..       — Марволо, как думаешь, Наставник хоть сам знает, что получится в итоге?       Мракс сидел в кресле напротив и листал одну из книг-воспоминаний, изучая значения ксоанов.       — Предполагает, по крайней мере. Тебе очень повезло с учителем. А то, что получение новых знаний сопряжено с риском… У всех свои причуды. Они еще и усугубляются с возрастом…       Джуно вздохнула. Эта тема поднималась уже не единожды и, в целом, она была согласна с Марволо. Но все равно, его равнодушие в отношении способов обучения… Немного настораживало. Периодически уплывая в забытье, Джуно провела с Марволо несколько дней. А когда открыла глаза в реальности, то поняла: что-то поменялось. Причем с налету нельзя было определить, что. Как маленький камушек в ботинке: мешает, но только остановишься, чтобы вытряхнуть — он пропадает.       Девочка села в позу медитации и прикрыла глаза, прислушиваясь к организму. Первичный анализ дал понять, что в ментальном плане ничего не изменилось, Марволо тоже. Так, внешние отличия… Надо будет проверить позже. Повышенная чувствительность кожи указывала на положительный результат эксперимента, Дар не пропал… Но Джуно не повелась и продолжила копать внутрь. Ну не могло все быть так радужно. Магические связи. Иван, Василиса, Алекс… Сердце ухнуло вниз, увлекая Джуно за собой в бездну. Мамы. Она не чувствовала связи с мамой. На месте ниточки, ведущей к ее магии, была зияющая пустота. У девочки было маловато сил после вынужденной магической комы для истерики. Джуно тихо всхлипнула, не разрешив себе паниковать раньше времени. Стало легче. Занятия Окклюменцией помогали.       — Марволо. Что случилось?       — Хмм… Не уверен. Похоже, энергетический центр завязан на Осколок Родового Камня и по совместительству мое место проживания. Не сказать, что меня это радует, но отсоединение миссис Эмилии от него пойдет всем остальным на пользу.       От неожиданности девочка начала заикаться:       — Ч-что? Н-но тогда мама…       — Да, миссис Эмилия будет терять магию быстрее, но, думаю, твой Наставник что-нибудь придумает, он неплохо относится к твоей матери.       Девочка была полностью разбита. Сил на высказывание накопившегося Наставнику или Марволо, который, похоже, подозревал что-то подобное, не было. Она слишком хорошо знала маму, чтобы надеяться на то, что она была не в курсе подобного исхода. Мама всегда была в курсе. Значит, совершенно добровольно пошла на это. А, может, с самого начала и планировала…       На Джуно навалилась жуткая апатия. Интересно, а сколько лет при таком раскладе отводится маме?.. Не зря маги боятся клейма Предателя Крови, как огня, ой, не зря…       Она безразлично слушала дифирамбы Наставника в сторону удавшихся цепочек рун и ксоанов. Без особого интереса вгляделась в свое отображение, из которого на нее смотрела красноволосая бледнолицая девочка.       — Это что? — спросила Джуно, чтобы хоть что-то сказать, потому что Наставник уже минут пять молчал, не отрывая от нее взгляда.       — Один из побочных эффектов. Как я уже говорил, связки сработали даже лучше, чем ожидалось. Я рассчитывал, что руны дадут некоторую защиту от ментального влияния, некоторых зелий и заклинаний. Кстати, это мы еще проверим… А пока что могу сказать одно: и отключение Мелли от Родового Камня, и твоя обновившаяся внешность — результат сочетания ксоана Зевса* (ну да, а чего мелочиться) и руны Йеры* (точнее, не менее дюжины рун). Защита и надежда… Теперь твой организм определенным образом защищен от некоторых магических воздействий. По крайней мере, внешних. И заодно ярче проявило наследие Прюэттов, «очистив» Родовой Камень от магии Предательницы Крови Мелли.       — И что теперь будет с мамой?       — Мне не нравится твой безжизненный голос, результаты эксперимента потрясающи! А что до Мелли, так не умрет же она от этого, в самом деле! Тем более, она сама дала свое согласие еще месяц назад, так что не возникай.       Девочка покачала головой. Да что он понимает… Безумец… Безумец, не знающий семьи.       — Как скажете, Наставник.       Мужчина вздохнул и присел рядом.       — Ты недостаточно закрываешься от меня. Я все слышу. И ты не права, Джуно. Я… Я не умею успокаивать девочек и хочу напомнить, что все согласились на это добровольно, так что не хандри. И насчет семьи — у меня есть две младшие сестры, так что я примерно представляю, что это такое. Даю тебе два часа на успокоение нервов, и давай без выкрутасов. Мелли это не понравится.       Асклепий встал, бросил на ее кровать сменную одежду и вышел. Девочка машинально взяла ткань в руки — значит, дальше у них по плану испытания рун. Одежда была тренировочной, аналогичной у Алекса. Джуно вздохнула. Злиться и топать ногами на Наставника было бесполезным занятием. Он был монстром с двухсотлетним стажем, его таким не проймешь. А смысла скандалить не было. Обвинить Марволо? Тот хотел как лучше, да и ругаться с практически частью себя… Попахивает шизофренией. Высказать все маме? Но она тоже знала, что делала. Уж всяко лучше нее.       Девочка повалилась на кровать и дала волю злым слезам. Она ненавидела ситуации, подобной этой. Добровольная жертва матери на ее благо и будущего Клану… Одновременно правильно и ужасно. Мама будет в разы быстрей терять магию. Смысл жизни. Каково это — чистокровной ведьме лишиться главного — магического дара — Джуно даже представить не могла. Самое паршивое, что умом она все понимала. Но сердце… Пока еще не могло принять непростой выбор. Оставалось надеяться, что ей лично придется столкнуться как можно позднее. Она всеми силами будет избегать этого тянущего ощущения пустоты, когда разум и сердце конфликтуют. Чувства дочери к матери говорили, что надо все вернуть, нельзя оставлять близкого человека без поддержки, а воспитание отца приказывало не вмешиваться, поблагодарить маму за ее добровольное согласие и сделать все, чтобы это действие было не напрасным.       Через отведенные два часа разум с напором Марволо победил с небольшим перевесом. Пластичная совесть (воистину слизеринская!) голосом Мракса шептала, что это не конец, отрезание мамы от источника магии не означает мгновенную смерть, да и вообще может почти не сказаться на ее самочувствии. Вкрадчивый голос все говорил и говорил, убеждая девочку. Но на задворках души осталось неприятное скребущее чувство, когда Джуно вытерла слезы, привела себя в порядок, оделась и спустилась к Наставнику. Запуская очередной круговорот экспериментов и знаний.       Оставшийся месяц до школы пролетел со скоростью маггловского самолета. Джуно, переживая за маму, с утроенной силой училась и осваивалась с новыми силами, не оставляя себе времени и сил на сожаления и угрызения совести. Впрочем, за это время произошло немало событий: Алекс под чутким руководством Керы научился оборачиваться в форму своего Патронуса — огромного белого медведя, что дало ощутимый толчок в его боеспособности и прибавило уверенности в себе (оставалось надеяться, что он перенимет и недюжее спокойствие зверя), Наставник провел парочку экспериментов над Родовым Камнем, чего Джуно допустила с большой неохотой после предыдущего, и ситуация с Василисой и Иваном окончательно стабилизировалась. Наставник пытался лишний раз не обострять ситуацию (что получалось у него не очень) и не зверствовал. Раз в неделю у девочки был официальный выходной, который она проводила с мамой. Та не стала отпираться от своей инициативы в отсечении от Родового Камня и, как могла, успокаивала Джуно тем, что будет пить зелья и вообще всячески поддерживать свое здоровье. Совершенно неожиданно зелья она будет варить самостоятельно под чутким руководством крестного. Похоже, насчет него ей чего-то недоговаривали. Мало того, что он знал Наставника и раньше, так еще прибавилось явно близкое знакомство с Зельями… Интересно. Джуно уверилась в своих предположениях, когда на прямой вопрос Асклепий лишь ухмыльнулся и сказал, что ее крестный был занимательным «клиентом», и с большим удовольствием рассказал, какой именно эксперимент поставил на нем, совершенно не стесняясь девочки. Потом подозрительно затих на несколько дней, что девочке очень не понравилось.       И правильно не понравилось. Радостный Наставник решил не мелочиться и повторить опыт на Джуно. Конечно же, доработанный и совершенно безопасный для ее здоровья. Речи про ее психику или внешний вид не шло. А так, мол, вероятность удачного исхода целых восемьдесят процентов. И если учесть возросшие возможности организма по приспособлению вкупе с эффектом рун и Даром, то он накидывал еще десятку. Девочка новых экспериментов над собой не хотела, но ее никто не спрашивал. Нет, Наставник еще ни разу не пользовался своей властью в рамках ее ученической клятвы, но умело действовал через Марволо, которому девочка доверяла намного больше. А тот был всецело за увеличение магических способностей подруги и сосуда в одном лице. Как только к нему вернулась память в полном объеме о том, кто он, парень всеми правдами и неправдами пытался сделать Джуно сильнее. На этой почве они даже первый раз серьезно поругались первый раз за время «сожительства».       — Джуно, ты не понимаешь. Дамблдор… Он просто так не оставит тебя. Возможно, пока он был занят Поттером, — на этой фамилии Марволо неприязненно морщился, — на первый курс Слизерина не обращал должного внимания. Но как только займется тобой — все будет плохо. Поверь, я знаю, о чем говорю. Как и твой Наставник знает. Доверься более опытным людям. А приживление глаза откроет новые возможности!       Девочка, сидя в кресле напротив, скрежетала зубами. Голос Марволо звучал мечтательно и убедительно. Только вот…       — Новые возможности, говоришь?! А ты не забыл, что именно поиск «новых возможностей» довел прошлого тебя-Темного Лорда до создания крестражей и самоубийства об Поттера?!       Джуно знала, как эта тема не нравится Марволо. Знала, что ее не стоило поднимать. Но обида за то, что он воспринимает ее как сосуд и неизбежное зло, за то, что его волнует только ее возможное усиление, а не ее жизнь, заполонила все ее существо, не помогали даже упражнения по Окклюменции. А и какая защита разума, если она и так внутри своего разума?!       Марволо подорвался с места и отшатнулся, словно ему отвесили пощечину. Девочка и сама поняла, что перегнула палку, но не считала себя виноватой. В конце концов, парень сам себя затянул в эту трясину. Не говоря ни слова, он отступил на несколько шагов, неверяще и зло смотря на Джуно. Через секунду девочка ощутила, как ее весомо приложило головой, и невольно зажмурилась. А открыв глаза, обнаружила себя на полу комнаты. Похоже, во сне она свалилась с кровати, и Марволо этому поспособствовал.       — Эгоистичный, двуличный, черствый придурок!       Выругавшись, Джуно стало полегче, но настроение так и осталось на ближайшие дни на отметке отвратительно. Наставник, видя ее состояние, предусмотрительно не торопился с экспериментом, уж что-что, а за двести лет он научился терпению. В качестве поощрения он учил ее обращаться с уже имеющейся защитой и даже отпустил ее на пару дней в Афины отпраздновать День Рождения мамы и увидеться с Иваном и Василисой. Правда, последнюю без присмотра не отпустили, но и то, что ее вообще пустили за пределы храма, уже было чудом. Джуно только бесилась от своих сомнений и чувствовала какое-то бессилие. Наставник уже многое ей дал, причем требуя не так много взамен. Теперь Джуно понимала, почему крестный так неприязненно относился к Наставнику. Он никого не заставлял. Все сами шли под его скальпель и палочку на эксперименты.       Но длинный разговор с матерью немного притушил бушующий пожар и временно вернул потерянное душевное равновесие, что было очень важно для изучения Целительства и Ментальной магии. На опыт девочка шла с мрачной решительностью и сумасшедшим желанием выжить. Шанс гибели был невысок, но он был. А, несмотря на то, что риск был частью жизни мафиози, Джуно ненавидела лишний раз испытывать свою удачу, если был выбор.       Те дни, которые требовались для приготовления, Марволо с ней не разговаривал и не появлялся во снах. А Наставник легкомысленно замечал, что не умрет она в любом случае, так как в пророчестве пифии об этом не говорилось и как минимум до Хогвартса она доживет. Девочка уговаривала себя не нервничать и старательно душила в зародыше мысли о побеге. Для двенадцатилетнего ребенка было многовато потрясений. Хотя плюс определенно был: теперь что бы ни случилось в Хогвартсе — вряд ли это ее хотя бы удивит. После Наставника вряд ли даже «тысячелетняя жуть» покажется таковой.       Ложась на кушетку, девочка честно предупредила Наставника, что если она погибнет, то станет духом, и тому потребуется самый сильный экзорцист, чтобы ее изгнать. Маг-химеролог, помогавший Наставнику, весело хмыкнул и поинтересовался, где можно найти такую же интересную ученицу. Кажется, это был один из Совета, но Джуно не успела додумать мысль, усыпленная Наставником.       Пробуждение, определенно, было феерическое. Мысли о том, что Наставнику все же не понадобится экзорцист, а у семьи Крей осталось наследников на одну больше, отступили перед непривычными ощущениями. Не совсем правильное слово для определения появления нового органа чувств и двумя картинами мира: нормальной, «человеческой» и второй…       Очень. Очень. Неправильной. Ну, мозг считал ее неправильной. Левый глаз (Джуно все еще питала хрупкую надежду, что-то, что появилось на его месте, хотя бы отстраненно похоже на глаз) смотрел на мир в расширенной цветовой гамме, да и обзор с левой стороны был в разы больше, нежели с правой. Терялось чувство равновесия. Девочка поняла, в чем дело, только когда слегка повернулась на нужную сторону. И только в пол-оборота налево у нее прекратила кружиться голова и вернулось более-менее адекватное восприятие мира. Закрыть глаз она тоже не могла, тот вообще ощущался едва ли не на пол-лица. С ней явно сделали что-то еще, потому что она не спешила грохаться в обморок от перегрузки нервной системы. И она даже знать не хотела, что в ее организме еще навертели и чем это грозит в будущем. Проблем от рунических татуировок едва ли было меньше, чем плюсов, но в их число хотя бы не входили нарушенная координация движений, раскалывающаяся от двойственности мира голова и зудящее ощущение Дара, которое на время перекрывало остальные и «забивало» эфир. Дар воспринял новый глаз как чужеродный предмет и поспешил поделиться информацией о нем. И этот поток увял не скоро, не позволяя Джуно спать еще двое суток.       Наставник поздравил с успехом, но по тому факту, что он спрятал все зеркала от девочки, она посчитала успех весьма условным. Особенно в исполнении Наставника. Голова не болела — нет, от этого помогли бы зелья, — она ныла, привыкая к новому объему информации. Снадобья даже не могли притупить это ужасное чувство. Только привыкать. И девочка ничего не могла делать, кроме того, как спать, есть и просматривать нужную и ненужную информацию от Дара. Джуно порадовалась бы стремительному развитию последнего в любое другое время, но сейчас она никак не могла прервать поток данных в двух версиях — нормальной и «расширенной».       Плюсов было хоть отбавляй, если бы не сопутствующие недостатки. Возможность видеть магию, более широкий кругозор (в прямом смысле), появление шестого чувства (тоже в буквальном смысле), прекрасное ночное зрение… Но преимущества сопровождались ноющей головой (боль немного притупилась только через пару недель, и Джуно надеялась, что постепенно это пройдет), невозможностью отключить «двойное» восприятие зрения и кучей последствий. И самым ужасным была напрочь сбитая координация движений. Оставшееся время до школы Джуно посвятила обучению с нуля элементарным вещам, как ходьба или работа руками. Она не представляла, что будет делать на глазах у всего Хогвартса, но оставалось только стиснуть зубы и приложить все усилия для достижения результата.       Наставник, подробно изучив результат, всеми силами помогал адаптации: поил жутко дорогими зельями, лично следил за прогрессом, даже заказал у друга-артефактора, которого считали в Греции лучшим, специальный артефакт, чтобы скрыть фасеточный глаз (она, что, уже не человек, а на какой-то процент животное?..) и Джонстоновы органы* (естественно, Наставник не утерпел и «одарил» девочку еще парочкой сюрпризов). И если с глазом она смирилась, все же долго морально готовилась к нему, то пара пушистых усиков на голове вызвала истерику, когда Дар «добрался» до них. Она уже примерно представляла это зрелище даже без зеркала и цинично думала, за кого ее примут в Хогвартсе: за монстра или демона?       На почве постоянной головной боли она быстро помирилась с Марволо, поскольку только там, в ее голове, нормальное мироощущение возвращалось. Мракс с трудом, но признал, что немного погорячился. И решился на серьезный шаг: показал девочке часть своего детства, что объясняло его тягу к бессмертию и силе. Девочка осталась впечатлена. Она все лучше понимала молодого амбициозного парня, хотя и не до конца. Воспоминание было сильно укороченным и переполненным эмоциями, что мешало объективной оценке, но все-таки это был огромный шаг для Марволо.       « — Мой дорогой мальчик, — с мягкостью в голосе заговорил Диппет, тогдашний директор, как объяснил хмурый и смущенный своей же откровенностью Марволо, — я просто не могу разрешить тебе остаться на лето в школе. Ведь, наверное, тебе хочется побывать дома на каникулах?       — Нет, — сразу же ответил молодой Мракс. — Я предпочел бы остаться в Хогвартсе, чем возвращаться к этим… к этим…       — Ты всегда жил на каникулах в маггловском приюте для сирот, я полагаю? — В голосе Диппета звучал искренний интерес.       — Да, сэр, — парень слегка покраснел вместе со своей более старшей копией.       — Ты урожденный маггл?       — Полукровка, сэр. Отец маггл, мать колдунья.       — Что с твоими родителями?       — Моя мать умерла сразу после моего рождения, сэр. В приюте мне говорили, что она только успела дать мне имя — Том в честь отца, Марволо в честь деда.       Мракс отвел глаза. Демонстрация воспоминания давалась ему с трудом. И девочка понимала его. Тогда шла война, Лондон бомбили… А директор цинично отказывал сироте в элементарнейшем — безопасном месте. Видимо, безразличие к ученикам, как и обращение, передается с должностью.       Диппет сочувственно вздохнул. Скотина старая, правильно подумала про себя Джуно, слушая ответ:       — Принимая во внимание особые обстоятельства, можно было бы пойти тебе навстречу, но в школе сейчас такая ситуация…       …позволяющая отправлять гражданского, несовершеннолетнего ребенка на смерть, ага.       »*       Девочка откинулась назад в кресле, пребывая в раздраенных чувствах. Наставник запретил ей сбегать к Марволо больше, чем на два часа в день, мотивируя это необходимостью привыкнуть к новым органам чувств. В идеале она должна была настолько сродниться с ними, чтобы «расширенная» картина мира перекочевала вместе с ней в разум. Но пока девочка определенно не могла этого сделать. Наставник давал прогноз на полтора-два года, но Джуно не была бы столь оптимистична.       — Марволо… Ответь только на один вопрос: как полукровка смог встать во главе этих чистокровных снобов? Я же видела их отношение, их силу…       Мракс долго молчал, разглядывая фальшивый пейзаж за окном. Девочка подумала, что он не ответит, но Марволо заговорил тяжело и медленно, буквально вытаскивая из себя по слову:       — Джуно, я… Я не знаю. Я был Томом Реддлом, стал Темным Лордом… Но я не совсем понимаю их мотивы. Я — всего лишь часть. Не одно целое. Я чувствую, что могу понять Тома Реддла, но… Плохо представляю, как сложилась судьба… Другого меня. Что привлекло аристократов в нем… Кровь Слизерина? Сила? Харизма? Я не знаю. Слишком сложные вопросы для двенадцатилетней девочки ты задаешь, Джуно.       Девочка не стала копать дальше, поднялась с насиженного места, шутливо поклонилась, разряжая атмосферу:       — Происхождение обязывает, Лорд Мракс. Вынуждена Вас разочаровать, мне придется покинуть Вашу, безусловно, приятную компанию, увы, дела Семьи зовут.       Марволо покачал головой, махнул рукой на прощание и выдворил Джуно в реальность. Но девочка видела, как сжатые в тонкую линию губы тронула слабая улыбка. А дела Семьи действительно требовали ее присутствия. Завтра они возвращались в Англию, значит, пора было прощаться с солнечной Грецией.        ***       Люциус Малфой был в бешенстве. Нет, не так. Он был в БЕШЕНСТВЕ. Его наследник вел себя неподобающе чистокровному аристократу, Министерство планировало серию обысков, Нарциссе было скучно в поместье, и во всем он оказывался виноватым самым невероятным образом! Мужчина скосил взгляд на Драко. Пока тот держался степенно, но стоило зайти в лавку этого жулика Горбина (к другим подпольным продавцам он не сунется без должных артефактов, а сейчас нет на это времени, какая досада), как отпрыск тут же прилип к витрине, едва ли не выхватывая Руку Славы из-за стекла. И снова причитания, уже по третьему кругу про Поттера и Грейнджер! И еще одну головную боль…       — И тебе не стыдно! Какая-то простачка учится лучше тебя по всем предметам! *       Ребенок надулся и пробубнил что-то про любимчиков учителей, но сейчас были дела поважнее, чем детские обиды. Он потом разберется и с Поттером, и с новой метлой для наследника, и с грязнокровкой Крей…       Уже выходя из лавки, Люциус тщательно сравнивал все известные факты по маггловской слизеринке (какое ужасающее сочетание, право слово!). И вырисовывающаяся картина ему категорически не нравилась. Малфои всегда получают все лучшее, в том числе и информацию. Он бы в жизни не заинтересовался какой-то маленькой грязнокровкой, если бы Драко не был так зациклен на ней. Наследник все каникулы выводил его из себя капризами, и темы, в основном повторялись: Гарри Поттер с друзьями, новая метла и Крей.       Первые письма сына из Хогвартса не сильно напрягали: он просто попросил знакомого из Своры поставить грязнокровку на место. Но бестолочь Найт отправил своего ученика, чуть не угробив Крей. А он просил сделать все максимально тихо и аккуратно, не доводя до скандала!.. На рождественские каникулы Драко приехал непривычно тихий и задумчивый, и Люциус не обратил на поведение Наследника должного внимания. Как оказалось впоследствии, зря.       Сын поругался с Северусом по какой-то совершенно дурацкой причине, и зельевар однозначно винил в этом всю ту же злосчастную Крей. Люциус напрягся и по своим источникам запросил необходимую информацию. Но данных о ней просто не было. Обычная грязнокровка, никаких неожиданностей вроде наследницы угасшего древнего рода. В Гринготтсе дальше обменника не ходила, в Лютный не совалась, на Косой Аллее видели в день сборов к первому курсу. Как будто действительно, лишь обычная маггла с палочкой, каких Хогвартс выпускал десятками. Но неприятный осадок остался, все-таки попала же на Слизерин…       Тогда Люциус в лучших заветах изворотливых и аккуратных предков послал парочку магов, тех, которых не жалко, проследить за девчонкой в Греции. Удачно подвернувшаяся возможность разузнать о ней побольше обернулась провалом. Жалкие дураки мало того, что ничего не помнили, так еще и вернулись без всех артефактов. История была мутная и подозрительная. Неужели местным воротилам не понравились англичане, что-то вынюхивающие на их территории? Или у девчонки есть могущественный покровитель? Или это случайность, и на незадачливых магах поживился прохожий воришка?       Мужчина немного нервно огладил набалдашник трости. Дамблдор год от года набирает вес в обществе (хотя куда уже больше?), Министерство все больше прижимает старым родам хвосты, так еще и мистер Национальный Герой поступил в Хогвартс. Вокруг что-то происходило. В Министерстве начались крупные перестановки, в школе затевалось что-то грандиозное, где был его наследник, но куда не было доступа у него самого, а Нарцисса стремилась во всех проблемах обвинить исключительно своего мужа. Впрочем, один интересный артефакт должен был кардинально повернуть ситуацию…       — До свидания, мистер Горбин. Завтра жду вас у себя в замке. Всего хорошего. *       Люциус чуть сжал черную тетрадку, завернутую в специальную экранирующую бумагу. Если такой артефактик найдут у Уизли, мало им не покажется… Заодно отвлечет внимание, хотя бы на время, от старых семей, и пошатнет репутацию Дамблдора. Он уж-то постарается использовать ситуацию с максимальной пользой. Нужно лишь время…       … Но что-то в воспитании наследника он все же упустил, не стоило оставлять сына на жену-Снежную-Королеву-Слизерина. Блэковский темперамент Драко не унаследовал, а вот инфантильность… Впрочем, у него все впереди. Сын был достаточно хитер, умен и изворотлив, если ему это было нужно. Оставалось поручить Северусу присмотреть за наследником и за его окружением.       На выходе из Лютного Переулка мужчина затормозил, надменно оглядывая толпу. Сегодня было представление новой писульки болвана Локхарта, но такое мероприятие идеально подходило для того, что он задумал. Сцена была разыграна как по нотам. Как легко старший Уизли повелся на детскую подначку. Люциус одним движением палочки свел наливающийся синяк, неприязненно глядя на полувеликана. «Неприязненно» — потому что окружающие вряд ли поймут сиятельного Лорда, если он попытается заавадить лесника Хогвартса на месте. Конечно, вряд ли вонючее бородатое «нечто» могло именоваться лесником, но Люциусу было не до него. Предстояло все-таки купить сыну злосчастную метлу, пообедать и аппарировать домой.       Мужчина, привыкший, что наследник следует за ним в ногу, успел пройти несколько шагов прежде, чем заметил ступор ребенка. Тот сосредоточенно высматривал кого-то в толпе, что было ему несвойственно. Грегори и Винсент с родителями уже сходили за покупками, кого еще сын может ждать? Гринграсс? Нотт? Увидел кого-то из старшекурсников?       — Драко.       Мальчик встрепенулся, кинул последний взгляд на сборище возле книжного магазина и поспешил за отцом. Но по тому, как тот старательно отводил взгляд и сцепил пальцы в замок, мужчина моментально понял, что наследник что-то скрывает.       — Драко, что-то случилось?       Сын моментально подорвался, но тут взял себя под контроль и попытался ответить как можно более непринужденно:       — Нет, отец. Мне… Мне показалось, что я видел кого-то с третьего-четвертого курса. Сам знаешь, в такой толпе никого не разглядеть…       Люциуса не устроил такой ответ, но он не стал заострять внимания. Захочет — расскажет. Впрочем, у сына все посторонние мысли вылетели из головы, стоило ему понять, куда они направляются.       — Отец, так ты все же купишь мне метлу?! Прямо сейчас?       Мужчина степенно кивнул на дверь магазина, позволяя Драко выбрать самому. Тот воспитанным ураганом промчался мимо родителя и прилип к витрине. Это было надолго, и пока мужчина раздумывал, подождать ли Драко в магазине или заглянуть еще в парочку лавок, как его внимание привлекли необычные посетители. Мимо него, словно бы он был пустым местом, прошествовало несколько подростков, активно споря о чем-то. Мужчина не привык к такому безразличию окружающих, обычные маги или подобострастно кланялись, либо сторонились, но не игнорировали. Разве что магглокровки, но и их не оставляла равнодушными аура силы, которой Малфой по праву гордился. Поколения чистой крови и классическое образование с детства. Все же он входил в Ближний круг Темного Лорда, а без личной силы никто там надолго не задерживался…       Когда он почти решил проследовать в магазин «Все для квиддича», чтобы подождать сына (и в случае чего урезонить аппетиты наследника) и посмотреть, что же это за бестолковые экземпляры не знают, кто он такой, Метка вдруг зачесалась. Слабо, не причиняя боли, но достаточно, чтобы насторожиться и повнимательнее оглядеться. Но никого подозрительного и похожего на Лорда у входа лавочки не обнаружилось, но Люциус не успокоился. Беспокойство только возросло. Если в начале прошлого года Метка просто начала наливаться черным, то сейчас признаков возрождения Лорда прибавилось. Надо действовать как можно скорее. Он понемногу обрабатывал Фаджа, готовя к отставке Дамблдора. Следовало спешить, но в том, что касалось старого маразматика, торопиться не стоило, чтобы он не потопил самого Люциуса. Дамблдор всегда умудрялся выходить сухим из любой ситуации, даже оборачивая ее себе на пользу, что бы Малфой не делал и не предпринимал. Но к этому году он подготовился тщательно, да…       Размышляя таким образом и краем глаза наблюдая за наследником, мужчина параллельно осматривал подростков, беседующих с продавцом. Точнее, с ним общался один из парней, шатен лет пятнадцати-шестнадцати на вид, а его друг со светлыми волосами что-то тихо спрашивал у девочки. Он бы не заинтересовался какими-то детьми, тем более явными магглами, судя по одежде, если бы они не были обвешаны артефактами похлеще него самого и Драко! У его кольца была парочка интересных функций, одна из них позволяла видеть сквозь иллюзии. Особенно полезно при общении со швалью из Лютного Переулка, когда те пытаются подсунуть подделку. Большинство артефактов были видны, но на странной девочке ничего не было видно. Кольцо показывало чистую, как слезу, магглу, без единого артефакта. Но Люциус слишком долго якшался со всевозможными магами и успел наработать обширный опыт. И этот самый опыт подсказывал, что что-то с ней не так.       Это кольцо его отец заказывал у известного Мастера из Европы, и оно влетело ему в круглую сумму, несмотря на все богатство Рода Малфоев. И работать оно должно исправно, значит, дело в самой девчонке. Спустя пару секунд он понял, что было не так в незнакомке. При ней даже не было палочки. Магглокровка и без палочки на Косой Аллее?.. Что за беспечность. Значит, он ошибся, и перед ним самая обычная грязнокровка?.. Предположение было логичным, но на краю сознания настойчиво вертелась какая-то мысль. Мужчина пытался обдумать феномен, но тут его отвлек отпрыск, что-то вещая о преимуществах новой метлы и призывая родителя разделить восторг по этому поводу. Но стоило ему увидеть недавнюю компанию, как он сбледнул, сменив несколько выражений лиц. Люциус понял, что Драко их знает. Подростки тоже заметили его с сыном, наконец-то обратив на аристократов внимание. Один парень удалился куда-то с продавцом, вызывая недовольство очереди. А второй, который и не думал отходить от подозрительной девочки, тут же отреагировал на восклицание Драко и отодвинул ту себе за спину, разом ощетинившись.       — Крей?!       Мужчина удивленно приподнял брови. Это его однокурсница-грязнокровка?.. Но она была черноволосой и… более-менее обычной магглой. Сейчас он видел перед собой не то, чтобы другого человека, все-таки встречались всего лишь один раз и она не интересовала Лорда, но даже так он видел заметные изменения. Волосы приобрели насыщенно-красный, кровавый цвет, девчонка стала двигаться как-то странно, постоянно то дергалась в сторону, то оборачивалась по сторонам, и заимела какой-то мощный артефакт или уникальную способность. Но как такое было возможно — было решительно неясно. А если взять во внимание непонятный случай в Греции… Пожалуй, стоит поднять международные связи и навести некоторые справки. И быть начеку с однокурсницей сына. Сама по себе она ничего не умела, но было неизвестно, кто за ней стоит. Дамблдора и Своры ему мало!.. И если с Главой Своры можно договориться звонкими монетами, то первый был тем еще манипулятором.       За неожиданной встречей последовал короткий диалог, девочка лишь проронила: «Доброго дня, Драко» и закрылась в себе, глядя невидящим взором в пространство, куда-то мимо Малфоев. Люциус хотел ненавязчиво выяснить, что случилось в Греции, но парень смотрел на него волком, не отпуская от себя магглокровку. Потом грубо его перебил, увидев, что его друг вернулся с продавцом, бросил несколько галеонов на прилавок и ушел, буркнув слова прощания.       Мужчина сделал определенные выводы и подумал, смотря на краснеющего то ли от стыда, то ли от злости наследника, что стоит написать Северусу и узнать побольше об однокурснице Драко. Липовая история грязнокровки работала первый год, но сейчас трещала по швам. На прямой вопрос наследник заюлил, пряча глаза и намертво приклеясь к витрине с метлами. Люциус мысленно выругался и пообещал не отдать Драко метлу, пока тот не расскажет все, что знает и не знает, но подозревает. То, что выяснилось немногим позже благодаря счастливому совпадению, заставило бы мага поседеть раньше времени, если бы уже не совершенно белые волосы, и вынудило пожалеть (что случалось очень редко) о своем любопытстве. А пока он оставил сына в магазине и направился в Лютный нанять парочку соглядатаев.