Яблочко

Смуглый мальчишка с торчащими дыбом жёсткими чёрными волосами бежал по узкой тропинке, стремясь скрыться меж садовых деревьев от преследовавшей его ватаги размахивающей руками и палками ребятни. — Чудовище! Чудовище! Урод! — Летело вдогонку. Магнус нервно оглянулся, инстинктивно пригибаясь. Чутьё не подвело его — туча яблок и мелкой гальки, свистя, обрушилась на голову мальчика. В свои десять лет Магнус уже даже не удивлялся подобному отношению — его необычные глаза, небольшие контрактурные перепонки между пальцами и отсутствие пупка обрекали подростка на презрение и травлю со стороны сверстников. С пяти лет, с тех самых пор, когда он, случайно уронив свечу, поджёг комнату, в которой жил с матерью и отчимом, в результате чего мать погибла, а он сам получил ожоги рук и живота, Магнус был изгоем. Отчим, вернувшись с работы и обнаружив на месте квартиры дымящиеся головёшки, поместил виновника пожара в интернат и больше никогда не навещал его. А у мальчика к необычной, с рождения, щелевидной форме зрачка, добавились послеожоговые контрактуры, протянувшие между пальцами мальчика своеобразные перепонки и сделавшие его руки похожими на лягушачьи лапки, а также рубцы на животе, сгладившие пупочную складку. Прозвища «Монстр», «Чудовище», «Урод» прочно закрепились за Магнусом. Он уже почти забыл своё родное имя, равно, как и день, когда чувствовал бы себя в безопасности. — Чудовище? — Вдруг услышал мальчик звонкий детский голосок. — Где Чудовище? Покажите мне его. К удивлению Магнуса, оголтелая от безнаказанности и азарта погони подростковая орава вдруг притихла, и нестройный хор голосов протянул неуверенно: — Вон там. В кустах. Уродец спрятался в кустах. — Уродец? — Недоумённо повторил детский голосок. — А почему он уродец? Вы же сказали чудовище. — Урод. Чудовище. Монстр. Это всё одно и то же. И всё про него. Про Страшилку Магнуса Бейна. — Одно и то же… — Ребёнок, явно заинтересованный, протопал своими маленькими ножками к укрытию юного беглеца. — Я хочу его увидеть. — Осторожнее, Алек. — Крикнули вслед, но никто, судя по одинокому звуку шагов, не отправился вместе с малышом к кустам, в которых притаился мальчик. — Привет, Монстрик, — раздалось вдруг прямо рядом с Магнусом. Он опустил голову и упёрся взглядом в красивейшее личико юного ангелочка. — Привет. — Произнёс мальчик растерянно. — Яблочко. — Снова прощебетал малыш, и протянул Магнусу маленькое зеленоватое с одного бока яблоко, немного испачканное в земле. — Я видел, что все кидали тебе яблоки, но ты ни одного не поймал. Наверное, ты плохо ловишь. Я тебе принёс своё яблочко сам. — Спасибо. — Завороженно проговорил Магнус и наклонился, чтобы принять угощение. — Ух-ты! — Восхищённо прошептал мальчуган, разглядывая перепонки между пальцев Магнуса. — А можно мне посмотреть ещё и на твои глазки. Магнус присел на корточки и взглянул в чистую синеву детского взора своими янтарно-жёлтыми глазами с чуть вытянутыми вертикально зрачками. — Ух-ты! — Вновь восхитился малыш. — Какие здоровские глазки! Ты самый красивый Монстрик, которого я встречал, и ты мой Монстрик. Только мой, ладно? Магнус зачарованно кивнул, не в силах противостоять умоляющему выражению детских глаз. Слёзы покатились по щекам сами собой, а улыбка столь же самопроизвольно раздвинула упрямо сжатые губы. — Не плачь, — попросил малыш, — а то я тоже заплачу. Я плакал целых три дня, потому что у меня забрали сестрёнку. Её увезли в другой интернат, потому что ей всего два года. А мне уже четыре. — Похвастался мальчуган. — Меня зовут Алек, Александр Лайтвуд. А тебя? — Магнус, Магнус Бейн. — Произнёс своё имя всё ещё сидящий на корточках Магнус и поспешно вытер щёки. Грязные пальцы оставили на лице земляные разводы. Малыш захихикал. Он потянул Магнуса за собой, вцепившись в его рукав своей маленькой ручкой. — У меня есть свой собственный Монстрик! — Объявил Алек застывшей в нерешительности компании тихо переговаривавшихся подростков. — Он сейчас немного грязный, но дядя Ходж пустит его в свою ванную, и мой Монстрик снова будет чистым и красивым. И вы не будете его больше пачкать. И кидать в него ничем не будете! — Вот, почему мы не можем наподдать этому зарвавшемуся молокососу? — Хмуро поинтересовался кто-то из ребят. — Потому что он личный подопечный мистера Старквезера. — Столь же хмуро ответил ему главарь. — Да. — Гордо подтвердил малыш. — Дядя Ходж «убьёт лично» любого, кто обидит меня. Он грозно обвёл взглядом присмиревших ребят и решительным шагом проволок несопротивляющегося нового друга к домику директора интерната. «Ходж Старквезер», — прочитал Магнус табличку на двери.