***
Утром раздался звон будильник, и Петелька запрыгнула на постель в поисках источника шума. Согнав ее на пол, Уилл сел на краю кровати, опустив голову и закрыв глаза. Он опять не спал. Стоит только задремать, и из всех темных уголков квартиры его начинают звать заглушенные голоса тех, кого он никогда в своей жизни не знал. Старые часы продолжали тикать, с безукоризненной частотой разрезая бесконечность на дольки. Грэм проследил глазами за движением стрелки, как собака следит за ленивым ползаньем мухи — скучающе-печально, с безнадежным осознанием, что время, как и муха, улетит непойманным. Тяжело поднявшись, он пошел на кухню. Покормил собак, выпил кружку растворимого кофе, больше напоминающего землю с запахом кофе, размешанную в воде. Утренние сборы никогда не занимали у него много времени, и вот он уже в машине, едет рассказывать про очередного убийцу, надеясь втолковать хоть что-то новому поколению служителей порядка. Голые силуэты деревьев мелькают за окном, сливаясь с серым небом. Скучные пейзажи, скучные дома, скучная дорога, скучный университет. Темная пустая аудитория. Еле заметный скрип двери, и первый студент в первом ряду громко роется в сумке и достает тетрадь. Подходит к столу Уилла и робко кладет её на краешек, не торопясь уходить. Грэм не глядя кивает, погруженный в дело Дэвида Берковица, серийного маньяка, орудовавшего в прошлом столетии. Конечно, его мотив — сексуальные комплексы — был далек от оригиналького, но изучить его стоило. Студент кашлянул, вздохнул и, не добившись результата, сел на место, всей своей позой излучая смертельную скуку и показательную обиженность. Через пару минут он убедился, что профессор не обращает на него никакого внимания и вообще не догадывается о его существовании, и полез за телефоном, скрываясь за светящимся экраном. Уилл оставался погружен глубоко в себя, и когда собралась полная аудитория. Двадцать пар внимательных глаз следили за редкими движениями. В реальность его вернул только резкий звонок. Грэм снял очки, вздрогнул и обвел взглядом публику, надежно скрытую в тени зала. Проектор заработал, показывая фото мужчины средних лет со смешливым взглядом и крупными, добродушными чертами лица. — Дэвид Берковиц. 1976-1977. Шесть жертв. Уверял, что состоит в культе, признал все свои убийства. Но позже на суде сказал, что никакого культа не было, и убивал он из-за своих комплексов. Но почему он отказался от своих слов? — Уилл невидящими глазами уставился на студентов, которые почти не дышали, боясь нарушить равновесие момента. Грэм был далеко. Сейчас он чувствовал, как врачи зашивают его ранения от заточки, с которой на него набросился другой заключенный. Всего лишь еще 56 шрамов. Он ощущал свою беспомощность, безысходность. 365 лет тюремного срока — как насмешка в лицо. Будто у него может быть надежда. И Грэм говорил, говорил, говорил. У студентов мурашки бегали по спине, и ладони покрывались липким потом от голоса, то прерывающегося от переполнявших эмоций, то безразличного и холодного. Глаза невольно зажмуривались в отвращении или наоборот, распахивались шире. Но одна пара глаз следила не отрываясь, пристально, жадно. Впитывая каждое слово, замечая каждое невольное движение пальцами. Слайды презентации закончились, Уилл надел очки, лежащие на столе, прячась за ними, как за бетонной стеной. — Закончим на сегодня, — сказал он, выключая аппаратуру. В помещении раздались шорохи, неуверенные и тихие, постепенно нарастающие. Стали слышны голоса, превращающиеся в неразличимый гул. Грэм неловко копался на столе, ожидая, когда уйдут все студенты, и надеясь, что никто не захочет обсудить с ним Дэвида Берковица поподробнее. Возможно, им следовало убраться поскорее, пока он ещё может тактично притворяться, что забыл задать им новое эссе. — Великолепная лекция, — раздалось откуда-то сверху. Ну, не всем нашим мечтам сбыться, и Уилла, по всей видимости, ожидал разговор. — Спасибо, — сухо ответил он, не удосужившись поднять глаз. Грэм мог физически ощущать обжигающий взгляд, полный неодобрения. Его старая учительница в Новом Орлеане смотрела так на него, когда он прокомментировал контрольную работу словом «дерьмо». — Я новый преподаватель криминальной психологии. Доктор Ганнибал Лектер, — сдержанно продолжил голос. — Уилл Грэм. Вам нужна помощь или… — он продолжил фразу неопределенным взмахом руки в воздухе, обратив наконец внимание на своего собеседника в темно-зеленом клетчатом костюме. — Много наслышан о вас и решил посетить вашу лекцию, раз уж так сложилось, что мы теперь коллеги, — доктор досадливо поджал губы, видимо, разочарованный тем, как идет разговор. Уилл бегло осмотрел Лектера, отмечая горделивую осанку и голову, поднятую ровно настолько, чтобы вы могли осознать его превосходство, но при этом почувствовать себя не уязвленным, а удостоенным чести и внимания. — Я польщен, но сейчас мне нужно идти, — Грэм повесил сумку на плечо и пошел к двери. — Что ж, в другой раз, — сказал ему в спину Лектер тоном, который не предполагал возражений. Уилл подумал, выходя из здания, что не будет ждать этого с нетерпением.***
Зайдя в дом, он опустился на колени, позволив пушистому урагану окружить себя, купаясь в ласке и любви. Бастер пытался просунуть голову ему под руку, а Эбби радостно-возбужденно бил хвостом по полу. Стоя на деревянном полу, Уилл понемногу приходил в себя. В последнее время это становилось всё труднее. Его будничные обязанности — покормить собак, прогуляться со стаей и поесть самому — занимали минимальное количество времени. На завтра был запланирован тест, поэтому у него оставалась пара свободных часов до того, как он ляжет на кровать и будет бесцельно смотреть на желтое пятно на потолке от когда-то протекшей крыши, напоминающее большую сову, готовую в полёте атаковать добычу. Можно почитать что-нибудь не о способах убийств или заняться наконец тем старым лодочным мотором, который валяется в сарае уже целую вечность. Последний вариант понравился Уиллу больше. Для него копаться в механизмах было приятнее, чем в разумах людей, и, по его мнению, это приносило гораздо больше пользы. Всем, включая его. Физическая работа очищает мысли. Это как проветрить комнату. Он лежал на полу, пытаясь лучше осмотреть заржавевший винт, который придется сменить. Собаки дремали рядом, и Бастер иногда начинал громко сопеть во сне. За окном было темно, а лампа не освещала комнату достаточно хорошо. Уилл понял, что сегодня он уже не сможет ничего сделать, и поднялся. Ноги ужасно затекли. Из-за резких движений заболела голова. В глазах на секунду потемнело. Ощущение падения в пропасть пропало так же внезапно, как и появилось. Петелька беспокойно посмотрела на него, подняв голову с лап. Уилл махнул ей рукой, чтобы она оставалась на месте, и, придерживаясь рукой за стену, добрел до дивана, устало на него падая. Но диван внезапно исчез, и Уилл приземлился на густую, невысокую и мягкую траву. От свежего кисловато-терпкого запаха защипало в носу. Просто лежать на ней оказалось очень приятно. Грэм перевернулся на спину, замечая рядом пернатого оленя. Тот свернулся в клубочек, как домашний кот. Бока размеренно поднимались и опускались, из ноздрей вылетали маленькие облачка пара. От оленя несло горячим теплом, жаром, а трава была довольно холодной, так что Уилл подвинулся ближе к нему. Он расслабился, сложил руки на животе и посмотрел вверх. Точнее туда, где верх должен быть. Не было звезд или темных облаков — только чёрная пустота, разлившаяся вокруг, словно поглотив весь мир, кроме двоих, спящих на траве. Уилл прикрыл глаза, наблюдая, как на внутренней стороне век взрываются маленькие цветные фейерверки. Раздался треск, испуганное дыхание и приглушенный топот копыт. Грэм неохотно открыл глаза. В спальне звонил будильник, собаки столпились около дивана, на котором он лежал, нетерпеливо поскуливая. Даже не верилось, что это был сон. Последний раз ему снилось что-то настолько мирное лет десять-двенадцать назад, до его поступления в полицейскую академию.***
День можно было назвать удачным. Студенты не выспались и сидели над тестом вялые, а значит, тихие. Может, это и не должно было его радовать, но он всё-таки был рад. Для Уилла положенные часы пролетели незаметно, проведенные с небольшой неприметной книжечкой, увлекшей его интерес. Он даже почти пропустил тот момент, когда студенты начали складывать работы на его стол. У него было два относительно свободных часа перед новой лекцией. Он мог бы пообедать и начать проверять тесты. И возможно сейчас то самое время, чтобы пригласить Алану перекусить вместе. Подумав, что это неплохой план, он уже собрался выходить. Раздался уверенный, нетороливый стук в дверь. — Войдите, — громко сказал Уилл, думая, что студент, забывший в аудитории свои вещи, стучал бы более быстро и резко, Алана — тише, слегка задевая ногтями уже неровную поверхность, а Джек бы и вовсе вошел без предупреждения, сразу начиная говорить о цели визита. — Здравствуйте, профессор Грэм, — размеренно произнес Лектер, большими шагами меряя кабинет, ступая медленно, будто зверь на чужой территории, — я надеюсь, не помешал? — Нет, я уже закончил, — немного расслабился Уилл. От Ганнибала веяло уверенностью и спокойствием хорошего врача, который никогда не сообщает плохих новостей. — Замечательно, — он дернул уголками рта, — не хотите пообедать? Вы, кажется, задолжали мне беседу. — Не уверен, что буду хорошей компанией, — как-то удрученно хмыкнул Уилл. — О лучшей компании я даже не мечтаю, — Лектер выжидающе замолчал, глядя ему в глаза. Грэм поправил очки на переносице и посмотрел на свои ботинки. — Хорошо, — он не позволил себе думать об этом слишком долго. В конце концов, что самое худшее может произойти? Он всего лишь разочарует еще одного человека своими социальными навыками. — Превосходно, — улыбнулся доктор. Уилл убрал бумаги в стол и взял со спинки старенького кресла свой поношенный пиджак. Рядом с дорогим костюмом Лектера он смотрелся просто нелепо. Они вышли из аудитории, и Ганнибал свернул влево по коридору, вышагивая чуть впереди. — Я думал, мы идём обедать, — неуверенно сказал Уилл. — Так и есть, — кивнул его спутник. — Столовая в другой стороне, — Лектер был новеньким в университете, и легко мог заблудится в старых лабиринтах коридоров. — Я знаю, — но тот не остановился. Грэма захлестывало волнами чужой уверенности, которая, однако, была результатом длительного планирования и большого жизненного опыта, а не чрезмерного самомнения. Наконец, Ганнибал подошел к неприметной темной двери, точно такой же, как и все двери в здании. Открыв её, он галантно пропускает Уилла вперед. Он бегло осматривает аудиторию скорее по привычке, а не ради любопытства. Массивный стол, два простых кресла, кажущиеся довольно удобными, полумрак, скрывающий от взгляда места студентов. Почти как и у Уилла, но более аккуратно. Меньше суеты, больше перфекционизма. Ручки на столе лежали строго параллельно бумагам. На лампе, стоящей ближе к краю, не было ни пылинки. Обстановка казалось бы совершенно обычной, но, должно быть, атмосфера абсолютного порядка делала воздух холоднее на пару градусов. Лектер обошёл Грэма и достал откуда-то из-под стола достаточно крупную черную сумку. — Я предпочитаю готовить сам, — говорил он, извлекая непрозрачные контейнеры с едой. Следом из глубин сумки на стол опустились столовые приборы и салфетки. Уилл разглядывал узор на вилках, пока Ганнибал незаметно оказался позади, пододвигая для него кресло. Грэм слегка вздрогнул, но сел, заставив себя не оборачиваться. Лектер расположился напротив, открывая контейнеры. Запах и тепло свежей еды заполнили пространство, расползаясь в воздухе. — Пахнет аппетитно, — тихо сказал Уилл, берясь за вилку. — Надеюсь, и на вкус не хуже, — Ганнибал, чуть улыбаясь, выжидающе на него смотрел. Грэм прикрыл глаза, пробуя бурый рис. Кусочки мелко нарезанного пряного мяса таяли во рту. Какая-то зелень приятно хрустнула, освежая ощущения. — Ничуть не хуже, — ответил Уилл, не поднимая взгляд. После этих слов Ганнибал принялся за свою порцию. Рис был мягким, но не переваренным, а мясо отдавало чем-то сладким. — Профессор Грэм… — начал Лектер. — Просто Уилл. — В таком случае, просто Ганнибал, Уильям, — он улыбнулся и посмотрел на своего собеседника, уставившегося на него прожигающим взглядом. — Уилл. — Зачем мне искажать ваше имя? — невозмутимо поинтересовался Лектер, будто дразня его. Грэм почувствовал раздражение и отвернулся, снова смотря на еду. Вопрос, который собирался задать Ганнибал, так и остался неопределенно висеть в воздухе. Остаток обеда прошёл в молчании. Уилл не собирался быть тем, кто начинает скандал из-за пустяка, к тому же, так вкусно поесть ему удавалось редко. Приходилось только сдерживать эмоции, чтобы это не было так явно. Хотя Лектер, судя по его хитрым глазам, давно об этом догадался. — Это было восхитительно, — нарушил тишину Уилл, когда они оба отложили столовые приборы. — Благодарю, — Ганнибал поднялся из-за стола. Грэм поспешил сделать то же самое, неловко скрипнув ножкой кресла, и вслед за ним подошел к двери. — Я могу рассчитывать на повторение? Уилл растерялся. Он был не лучшим собеседником сегодня, если откровенно, он был отвратительным собеседником. Что в нем могло заинтересовать? — Да, наверное, — неуверенная фраза прозвучала вопросительно. — Прекрасно, — доктор улыбнулся ему, должно быть, уже сотый раз, — я буду ждать этого с нетерпением, Уильям. Грэм не разделял его чувства в этом вопросе, но не мог скрывать, что это было… интригующе. Возможно, вторая встреча поможет ему разобраться.