медленно

он сходит с ума, кромсая зубы о костюм. он сошел с ума когда кровь в венах кончилась

             Удар. Еще. Сильнее. Крошит стену в пыль кулаками. Это весело. Правда. Так весело смотреть сквозь дыры костюма на выбитые костяшки пальцев. На разорванную кожу.       

/на полуразложившиеся остатки себя/

             Сидит на полу. Воет. Воет загнанным, бродячим псом. Гортанно и гулко. На большее не дают посягнуть почти вывернутые наизнанку голосовые связки. В такой ситуации люди или плачут, или смеются.       

/но нет ни людей, ни глаз, ни воздуха в отсутствующих легких/

             Медленно стучит по ноге куском камня. Выверенно и расчетливо. Равномерно. Прямо по костям. Ну как прямо. Насколько позволит интуиция. Плоти нет подавно. Крови еще дольше. Кости. Кости. Так странно ощущать остатки кожи на грудной клетке и ходить на чистых оголенных костях. Так… Необычно. Странно. Весело       

/он не видит и не слышит, но инстинктивно думает, что стоило бы изобразить боль. а нечем. /

             Переболит. Переживет. Перегниет. Когда-нибудь /в следующей жизни/. Это же должно закончиться, так ведь? Все имеет начало. Даже конец с чего-то начинается. Теряет рассудок, но не память. Помнит все. До мелочей. До диаметра шарниров в шее. До количества зарубок на черепе.              

/чувствует, будто валясь на сыром, холодном кафеле грудой останков, он все равно будет помнить. считать седьмым чувством пылинки у коленных чашечек/

             Лежит бездвижно. Будто мертвец. Если бы. Он этого не заслужил. Раз-два-три. Мелодично. Точно. Изящно. Капли, падающие с пробитой временем крыши падают ровно на голову костюма. Так людей в годы войны пытали, да?       

/он все еще не может принять то, что перестал быть ч е л о в е к о м впервые перешагнув порог этого отродья/