***
Капающий дождь, что словно нож разрезает душу. Тело, что когда-то защищало её, уже давно исчезло. Органическое соединение обратившиеся в молекулы и развеянное ветром – вот что осталось от него. Теперь, оглядываясь на ту жизнь, что когда-то приносила столько радости, можно сказать, что она обратилась в ужасную боль. Те беззаботные дни, что пролетали незаметно без единой мысли о грядущем, теперь давно канули в небытие, оставив после себя лишь неопределенность и одиночество. “Я бы все отдала, чтобы еще хоть немного поговорить с тобой...”***
“Знаешь, Канаде, а что если бы… Если бы ты и… Не могу этого сказать…” Полная печали и тоски, Цубаса с грустью смотрела на небо, заполненное темными тучами. Мысли никак не хотели приобретать ту форму, которой она так желала. “Почему бы не начать все с нуля? Почему бы не забыть обо всем?” Именно эти слова были готовы сорваться с уст отчаявшегося война. Однако, каким бы сильным не было желание это сказать, настолько же сильной становилась невозможность подобного исхода.***
Это ужасное, гнетущее ощущение – невозможность что-либо сделать. Руки словно связаны до самых локтей, а тело отказывается слушаться. Словно ты стоишь над краем бездны и, посмотрев вниз, она улыбается тебе в ответ, блеснув своими пожелтевшими от долгой бесконечности зубами. Если бы прыжок в эту пропасть стал решением ее проблемы хотя бы на мгновение, то она бы с улыбкой сделала это, не задумавшись ни на мгновение. Однако и это было невозможным. Все еще стоя спиной к своей старой подруге, Канаде могла лишь вздохнуть, не издав при этом ни единого звука. Даже легкое дуновение ветра отказывалось появляться из ее лёгких. Она не могла почувствовать ни запаха, ни ветра и даже тепла, что когда-то она держала в своих руках, крепко прижимая к себе. Тепла маленького неуверенного ягненка, все время утверждающего, что он клинок. Хотя, только сейчас Канаде смогла понять, что уже успела обрезаться об его острые края, оставив на нем вечные следы своей души. “Уже поздно сожалеть... “***
В такую дождливую погоду, Цубаса часто ощущала чье-то присутствие за своей спиной, каждый раз словно разрываясь от невыносимого желания оглянуться. Это ужасное ощущение, что, посмотрев назад она вновь что-то потеряет. Это тепло, что ускользает каждый раз, стоит ей только посмотреть за спину. Но в этот раз все было по-другому. Словно что-то само говорило ей не оглядываться, словно что-то просило ее еще хоть немного постоять так.***
– Слушай... – начала Цубаса настолько тихо, что бьющиеся о землю капли дождя приглушали ее голос. – Я хочу еще хоть раз тебя увидеть... Эти слова, словно вырванные из сердца, еще сильнее загнали клинок в отчаявшуюся душу подруги, раньше времени отправившуюся на ту сторону реки. Теперь, она отчетливо понимала, что между ними течет не просто река, а бурный поток, что уже который год никак не может успокоить две отчаявшиеся души. В этот момент что-то в их сердцах словно треснуло под огромным напором эмоций и, больше не в силах терпеть, обе девушки обернулись. – Однако ... Тебя уже нет с нами… – сквозь скорбь и грусть, тихо провозгласила Цубаса, так и не увидев перед собой ни единой живой души. – Я уже не смогу ничего сделать… – вздохнула Канаде, медленно подойдя к одинокой подруге.–Ведь меня уже давно нет в твоем мире. – Но я никогда не забуду тебя! – сквозь слёзы вскрикнула Цубаса.– Я никогда не откажусь от тех дней, что ты подарила мне! Обе девушки, глазами полными тоски, посмотрели на темное и неприветливое небо – казалось, оно наполнено скорбью и отчаянием. И, скорбно вздохнув, они одновременно провозгласили: – Моя грусть останется со мной… Опустив руки, Канаде тихо смотрела на пролетающий сквозь тело дождь, что перемешался со слезами. Не то чтобы ей было одиноко или грустно, более того, она ни о чем не жалела, но все же… Погрузившись в раздумья Цубаса ещё долго могла смотреть в небо крепко сжимая в руке меч. Воспоминания, что приносили улыбку и одновременно грусть, теперь словно чугунные цепи тянули назад и осознание этого приносило ещё большую боль. – Цубаса-сан! – послышался знакомый голос вдалеке. В этот момент голос Канаде раздался в голове девушки и, резко обернувшись, она явно возжелала, чтобы это оказалось сном, однако там вновь не оказалось никого и только одна рука, словно ненормальная махала вдалеке. Оглянувшись на место, где раньше казалось стояла Канаде, Цубаса, словно привязанная, не могла отвести от него взгляд. – Эй, Семпай! – возмутился голос за спиной. Ещё раз обернувшись, девушка заметила два силуэта и тогда, что-то аккуратно толкнуло её в спину, заставив сделать несколько шагов вперед. И именно в этот момент, когда металлическая цепь треснула, девушка споткнулась и упала, громко ударившись всем телом об мокрый асфальт. Холодный дождь перестал окроплять ее тело, и чья-то тень медленно присела над ней, раскрыв зонтик. И вот подняв голову и пытаясь разобраться, кто же смог преградить путь этому холодному водному потоку, она увидела перед собой силуэт маленькой девочки, это была Эльфнайн, она с улыбкой смотрела в сторону небольшой террасы, где казалось теплилась жизнь. Подняв голову, истерзанная временем девушка увидела перед собой ещё шестерых. Хибики – улыбалась словно маленькое солнце, одновременно прижимая к себе левой рукой Мику, а правой со всей силой держа вырывающуюся Крис. Кирика и Ширабе казалось были полностью поглощены своим разговором, но лишь заметив на себе пристальный взгляд, улыбнулись и замолчали, теперь полностью поглощенные удерживанием в руках большого зонта над головой неугомонной шумной троицы справа. И где-то рядом с ними стояла Мария, что, снисходительно улыбнувшись, подошла к упавшему войну и медленно протянула руку, предлагая помощь. Наверное,именно тогда, приняв помощь, и еще раз оглянувшись, Цубаса в последний раз ощутила это исчезающее тепло, как и в тот день, когда ушла Канаде. – Идем? – спросила Мария, явно ощущая исходящую от подруги грусть. Встав на ноги, Цубаса еще раз скорбно посмотрела наверх изаметила, как от одной из капель дождя отразился яркий свет луны, которая падая, прочертила длинную блестящую полосу, ведущую прямо в небо. Наверное, именно тогда девушка почувствовала странное облегчение на душе. – Прощай Канаде…– тихо прошептала она и, больше не оборачиваясь, заключив в себе остатки эмоций, словно сокровище, она пошла следом за теми, кто смог заполнить пустоту ее тлеющей души.