In your shoes

      — Ух, как-то низко!       — Я всего на четыре сантиметра ниже тебя! — возмутился Изуку, смотря сверху вниз на самого себя.       Смотреть на себя очень странно. Конечно, каждый видел себя в зеркале, но это абсолютно естественно. Сейчас же перед Изуку стоял он сам, крутящийся на одном месте и рассматривающий себя со всех сторон.       Всё было настолько глупо и клишированно, что оба сначала приняли это за шутку. Неудачную шутку. Но когда перед ними встал Монома и начал сгибаться пополам от смеха, хлопая по плечу растерянного парня. Он крикнул что-то вроде «великолепно» и продолжил смеяться. Позже им объяснили, что причуда поменяла их душами лишь на несколько часов, тем более пользоваться в это время причудами они не смогут. Мидория и Киришима расслабленно выдохнули.       Эйджиро явно относился к ситуации проще. Он и через час воспринимал это, как дебильную шутку со стороны Класса-B, а вот Изуку было не до смеха с той самой секунды, как в кармане не его брюк зазвонил не его телефон.       — Да? — от не своего голоса его передёрнуло, но настоящие мурашки побежали по спине, когда он услышал нетипичную манеру разговора Катсуки.       — Где тебя носит, Дерьмоволосый? — он говорил раздражённо и резко, но не агрессивно, как делал это со всеми. На секунду Изуку даже обиделся.       — Я… — он посмотрел на Эйджиро, тот кивнул в сторону двери, качнув зелёными прядями. — Я в столовой.       — Что-то мне твой голос не нравится.       Повисла тишина. Изуку почувствовал, как по шее потекла капля пота, а друг, который прижал своё ухо к динамику телефона с другой стороны, напрягся всем телом.       Видимо, Катсуки надоело молчание и он сбросил, что-то пробубнив. Ещё в самом начале они договорились, что ничего не скажут ему, чтобы обошлось без лишних потасовок и проблем, но оба понимали одно — будет сложно отыгрывать роли друг друга, особенно, когда Изуку уже потряхивает.       — Да успокойся ты. Хочешь, я всё расскажу, приведу пару случаев, о которых знаем только мы? — пытался Эйджиро подбодрить друга, когда они сели за один из столиков. Отходить на большое расстояние не хотелось. Мало ли во что влипнет твоё тело.       Он только головой успел покачать, как дверь с грохотом открылась. Кажется, её открыли с ноги. Катсуки уселся рядом с Изуку в теле его парня и злобно посмотрел на Эйджиро.       — Ты стол не попутал? — сказал он достаточно грубо, отчего у бедного Киришимы скрутило живот. «За что?» — подумал он.       — Нет. Мы с Киришимой говорили о предстоящих практических экзаменах. Я хотел дать ему заметки, которые написал по поводу его причуды ещё на фестивале, — невозмутимо ответил он, доставая из сумки тетрадь с записями.       Изуку понимал, что в его роль почти вжились, как бы странно это не было. Он потянулся, чтобы взять тетрадь, но её перехватил Катсуки, недобро сверкнув глазами. Он начал листать её, а Изуку поблагодарил всех богов, что там нет ничего лишнего.       — Замечательно. А теперь уйди, — сказал он, отдав тетрадь в руки сидящего рядом.       — Ой, да пусть посидит. Ничего страшного не будет.       На последнем слове голос дрогнул. И это не укрылось от Бакуго. Его брови поползли вверх, губы растянулись в привычном оскале. «Что-то сейчас будет…» — про себя сказал Изуку и не прогадал.       — Хорошо. Только выдержит ли он это? — Катсуки повернул к себе лицо, обрамлённое красными волосами, и прижался своими губами к его, несмотря на сопротивления. Глаза обоих парней стали круглыми. Изуку — от страха, Эйджиро — от ревности.       Катсуки просто думал, что от такого действия Изуку тихонько смоется, но тот вскочил на ноги, перегнулся через весь стол, схватил его парня за пиджак и потянул на себя.       — Кири-шима, я же не з-знал!       Только сейчас Катсуки понял, что что-то не так. Не настолько же его парень идиот, чтобы забыть, как зовут его самого и как зовут этого бесполезного Деку.       — Что здесь, мать вашу, происходит? — прорычал он и демонстративно сжал кулаки на столешнице.       — Бакудетка, я тебе всё объясню, ты только успокойся, хорошо? — начал Эйджиро, совершенно забыв, в чьём теле он находится, поэтому реакция на «Бакудетка» не заставила себя ждать. Катсуки сам полез через стол и ухватил тело Изуку за шею, больно сдавив.       — Бакуго… Ты всё неправильно понял… — прошипел Эйджиро, отпустив Изуку, который тут же перехватил Катсуки под руки и оттащил от собственного тела.       — Так объясните мне! — закричал он, вырываясь из сильных, отчего ещё больше людей начало следить за ними.       — Если очень кратко, то меня, то есть Эйджиро, и его, — он указал на своё тело, — поменяли телами. И всё. Ничего страшного. — Бакудетка, ты же понял, да?       Катсуки ничего не ответил, лишь со всей силы ударил по челюсти уже расслабившегося Изуку.       — За что?!       — Ты поцеловал меня! — он вытер губы тыльной стороной руки и высунул язык. — Отфратифельна!       Никто уже не стал спорить, кто же стал инициатором поцелуя. Изуку стоял и потирал подбородок. Эйджиро же сел и спрятал лицо в ладонях, глупо улыбаясь. Всё же Катсуки та ещё заноза в заднице. Но, к счастью, он мазохист.