Футболка

Руслан уже не в первый раз благодарит Бога за то, что когда-то у него хватило смелости признаться, а у Кашина были ответные чувства, и у них получилось создать пару. Он прям готов пойти свечку поставить, когда утром видит помятое ебло своего ненаглядного, когда слушает его бомбеж по поводу и без, когда этот черт рыжий полночи говорит о чем-то неважном или наоборот слишком значимом для него. Это делает жизнь лучше. Такие мысли иногда посещают в самые неожиданные моменты. Например, когда Данила стоит и хуями кроет китайскую красную футболку за 300 рублей, из-за которой его белая футболка, дорогая и любимая, покрылась ебучими розовыми пятнами. — Ну ёбаный рот! Как, блядь, как я мог не заметить ее? Сука, она же огромная! — Даня схватился за голову, — Ну и что делать? Можно вообще это как-то исправить? Вопрос был явно адресован Руслану, который в душе не ёб можно ли починить футболку, о чём и сказал Кашину. — Ну блядь… Жалко. Ее ж теперь только выкидывать, хули ей делать. — Другую купишь. — Тушенцов отложил свой телефон и перевёл все внимание на расстроенного парня, — Мало белых футболок что ли? Даня бахнулся на диван рядом с ним, тряхнул головой и обдал Руслана мелкими брызгами с мокрых волос. — Может ее такой носить и хуй с ним. — Кашин смотрел мимо телика, полностью погруженный в свои мысли. Тушенцова даже немного удивляла такая привязанность Данилы к футболке, хотя обычно он был безразличен к одежде. Тем более она была самой обычной, без принтов и всего такого. — Да не расстраивайся ты так. — он мягко погладил его по плечу, — Купишь ещё. А чтобы прям совсем утешить своего парня, Руслан немного привстал и прижался губами к его щеке. — Ты в душ пойдешь? — Даня едва отреагировал на поцелуй, и это ещё больше взволновало Руслана. — Ага, сейчас пойду. — в голове Тушенцова была каша. Каким-то боком мысли о бесконечной и всепоглощающей любви и сильнейшая обеспокоенность слились в одно. В желание. Ну или виной тому то, что задумчивый и грустный Даня давно был триггером для члена Руслана. Уж слишком беззащитно выглядел парень, который на полголовы больше его самого. Хотелось как-то прижать его к себе, утешить… И совсем немножко хотелось вставить ему. Что уж тут поделаешь. Все мы немного извращенцы. У кого-то и похлеще есть кинки, а тут всего лишь слабость к грустному рыжему парню. — Вот только доделаю дела и пойду. — Какие дела? — Кашин вышел из прострации и обратил, наконец, свое внимание на сидящего рядом. Сидящий рядом стягивал с себя носки. — Выебу тебя, Даня. — Руслан откинул носки к креслу и встал, чтобы снять штаны, — Пошли в спальню. — Чё так резко? Меня спросить не надо? — но Тушенцов отлично видел, что глазки загорелись. Блоггер не так часто проявлял инициативу, чтобы разбрасываться этими моментами, но выеба покорячить надо. Зачем? Ну ебать, чтобы повысить желание. Кому нужны те, кто быстро соглашается? Многим, конечно, но насколько же приятнее трахнуть наконец человека, которого добивался. Даже если и добивался всего минуту. Таково было мнение Данилы, и он его железно придерживался, чем раздражал иногда своего парня, но в этот раз Руслан был терпеливее. — И ты вот прям не хочешь? — Может и не хочу! — Кашин вскинул голову, и убрал со лба прилипшие волосы, — Почему ты за меня решаешь? — И даже если я скажу, что сегодня я согласен, чтобы ты был на спине? Какой ход! — Подкупить меня, пёс, решил? — но деланый непоколебимый и непреклонный голос дрогнул и стал немного выше, чем Дане хотелось. Руслан ничего не сказал, только сделал пару шагов к лестнице. Он прекрасно понимал, что битва выиграна, башня пала, его башня встала и можно собирать трофеи. Пусть Кашин и упирается, но всё уже ясно. — Блядь, Руслан, что за хуйня? Ты вот всегда все сам решаешь, все сам делаешь… Тебе вообще похуй… — Данила встал с дивана и быстрее самого Тушенцова пошел на второй этаж, что-то там себе приговаривая. Соответственно, можно было и не прислушиваться. Было бы что важное, или реально волнующее самого Кашина — он бы куда громче говорил. Когда парень поднялся, то увидел как рыжий быстро стягивает с кровати покрывало. Он его прям ненавидел. Считал слишком скользким, холодным, противным и вообще хотел его выкинуть, руки не доходили. Поэтому понятно, что особо он с ним не церемонился и швырнул прямо на пол, да ещё и ногой оттолкнул подальше. — Гандоны у нас есть? — Кашин сложил руки на груди, изображая недовольного жизнью, хотя все лицо было красным, а ногой он нетерпеливо притопывал. — Ага. Я недавно покупал. Наверно рядом со смазкой лежат. — Руслан быстренько стянул штаны и бросил их на покрывало, грустно лежавшее у стенки. В комнате было достаточно темно, и Тушенцов был бы рад включить свет, ему было не в лом до выключателя дойти, но Даня давно обозначил свою позицию: никакого яркого света. Максимум — лампа около кровати, которая горит не сильно ярче свечки. Но что поделать. Желания ненаглядного — закон. Данила агрессивно потрошил содержимое тумбочки и даже присел на корточки, чтобы лучше увидеть маленький тюбик смазки и хотя бы один презерватив в куче хлама из оберток от конфет, квитанций каких-то и прочего мусора, который было лень доносить до мусорного ведра. Блоггер подошёл к кровати и включил доходящую лампу, облегчая жизнь своему парню. — Нашел? — Ага. — он протянул Руслану свои находки и неловко поправил волосы. До сих пор было немного стыдно начинать просто так. Типа, секс на эмоциях — пожалуйста! Хоть на полу, Дане похуй. А вот так, самим решить, что вот прям сейчас надо поебаться, самим снять с себя одежду и вместе буднично лечь в кровать — как-то странно. И блядски неловко. Даже спустя достаточно много времени с начала их отношений. — Отсосешь? — Руслан уже сидел на кровати. — Ага блядь, сейчас. Дай только нахуй тебя пошлю, и можем начинать. Даня всё ещё стоял, скрестив руки на груди. Руслан сидел на краю кровати и ждал, когда рыжий наконец присоединится к нему. — Ну хоть подойди ко мне. Что стал, как ебун? — Даня показал средний палец, но подошёл поближе, — На коленочки? — Тушенцов даже похлопал по ним. Кашин закатил глаза, но аккуратно сел на колени Руслана. Тот дал себе несколько секунд, чтобы опять рассмотреть своего парня. Снова умилиться всем его веснушкам, провести большим пальцем по неправильной формы губам, совсем чуть-чуть приподнимая верхнюю, всмотреться в сине-зеленые глаза, которые, конечно, в темноте казались совсем черными. Ладонью и пальцами Руслан чувствовал, насколько сильно горит лицо у Дани, жаль что увидеть нормально не мог… Кашин не выдержал всех этих поглаживаний и сам наклонился, чтобы прижаться к губам Тушенцова. Тот охотно ответил, переместив руки с лица Дани на его пояс и сильнее прижав к себе. Рыжий резко выдохнул и обнял его за плечи. Чтобы нормально поцеловаться, Руслану все равно приходилось поднимать голову, но ради таких поцелуев он бы мог сделать вообще все что угодно, потому что когда Данила мягко касается своим языком его, то начинают дрожать коленки, настолько это хорошо. А когда он отстраняется от него и совсем по-детски на секунду снова прижимается к нему губами, Руслан с трудом сдерживается, и находит в себе силы продолжить прелюдию и расслабить нервного Кашина. Он переходит на светлую шею и быстро оставляет несколько лёгких поцелуев, прижимаясь губами к каждой маленькой родинке, и только потом слегка сжимает зубами кожу рядом с ключицами. — Эй…— голос срывается, и Дане приходится потратить немного времени, чтобы снова вдохнуть и начать заново, — Без засосов. — и даже такую маленькую фразу не получается сказать без остановки. Руслан отпускает точно покрасневшую кожу и зализывает место «укуса», и сразу же проходится языком от ключиц до мочки уха, заставляя Кашина вздрогнуть. — А может все-таки отсосешь? — Руслан как может томно шепчет в самое ухо и прикусывает мягкую чувствительную мочку. — Да ёб твою мать… — Кашин шипит, но сползает с колен и становится на свои. Ну, это однозначно лучше, чем неловко надрачивать друг другу… Данила мягко погладил ладонью уже твердый член через ткань трусов. Краем глаза он видел, как дрогнула рука Руслана. Он не был талантлив в этом деле. Ну вот вообще не близко. Но что не сделаешь ради любимого человека? Поэтому он дожидается, пока до Тушенцова дойдет, что, наверное, стоит стянуть трусы, а потом, стараясь игнорировать смущающий жадный взгляд Руслана, облизывает ладонь, чтобы не пачкать ее смазкой, и обхватывает его член у основания. Каких-то сложных и мудрёных техник он не знал, поэтому просто получше облизал губы и взял в рот только головку. Руслану делали минет и лучше, но в неумелых попытках Данилы было какое-то свое очарование. Больше всего по нервам било его смущение. Пусть он и плохо видел, но был пиздец как уверен, что Кашин красный до самых бровей. Давным давно отросшая челка лезла Даниле в глаза, поэтому, как самый настоящий джентльмен, Руслан сам убрал ее. И не стал убирать руку, так и оставил ее во влажных рыжих волосах, только сильнее запутывая в них пальцы. И, если бы не полумрак, который был ближе к полному мраку, то он бы увидел крайне агрессивный взгляд Кашина. Он не особо фанател от того, что его дёргают и тянут за волосы, особенно во время минета, и Руслан это знал, и он иногда хуй клал на это, поэтому, чтобы напомнить, он хлопнул его по бедру. — Да я ничего делать не буду… Бля, Дань, шустрее давай. — Тушенцов не сдержался и тихо промычал. Данила начал осторожно двигать головой, не беря в рот дальше головки, и неумело работать языком. Как не специалист, он знал всего пару мест, от прикосновения к которым будет приятно: уздечка и основание, поэтому активно ласкал и то, и другое. Руслану, судя по задушенным стонам и быстрому дыханию, нравилось, так что каких-то причин менять уже привычную тактику не было бы, но этот черт начал надавливать рукой на затылок рыжего. — Давай немножко глубже, пожалуйста. — Тушенцов скорее скулил, чем говорил. Дане пришлось упереться рукой в грудь Руслана, в попытках хоть как-то показать свое недовольство и при этом не испортить общего настроения, потому что ебстись хотелось. А ведь он мог ёбнуть ему в самое солнышко и разом убрать и руку, и эрекцию. — Пожалуйста, Дань, совсем чуть-чуть… — Руслан все так же настойчиво, но мягко прижимал его голову, заставляя брать глубже в рот. Было не очень приятно, головка уже упиралась в нёбо, но Тушенцов не прекращал. Кашин даже немного запаниковал, но достаточно громкий гортанный стон сверху однозначно странно на него повлиял. И что мы только не делаем ради любимых? Данила перестал так сильно сопротивляться и поддался. Он как-то раз пробовал заглотить член полностью, и у него получилось, несмотря на то, что в процессе он чуть не блеванул, а потом чуть не задохнулся, так что опыт какой никакой был. Пусть и сомнительный, но был. Руслан почувствовал смену настроений и продолжил надавливать на затылок Кашина медленнее и аккуратнее, давая тому время. Когда музыкант почувствовал, что головка максимально близко к глотке, он как мог расслабил ее. Дышать носом из-за кривой перегородки и так было сложно, а когда член перекрыл все дыхательные пути, вообще невозможно. И это была самая сложная часть, поэтому пройдя этот рубеж, Даня стал быстрее насаживаться горлом на него, стремясь дойти до самого основания. Руслан, который всего-то хотел, чтобы он взял совсем чуть-чуть глубже, охуел от происходящего. Ощущения, которые доставляло узкое горло, были настолько сильными, что темнело в глазах. Не имея возможности хорошо контролировать себя, Тушенцов сильнее сжал пальцы, запущенные в густые волосы, заставив Кашина издать подобие стона, который полностью заглушал член в горле, но вибрация сделала ситуацию ещё лучше и неумелый минет, который был хорош только потому, что Даня подкупал своей неловкостью, начал быстро пробиваться в лучшие. Сам же Кашин не был так удовлетворен происходящим. Радовали только сбитые стоны сверху и вздрагивающее под рукой бедро. А вот распирающий горло член был далеко не самым приятным, что случалось в его жизни. К счастью, он уже касался губами собственных пальцев, кольцом обхвативших основание. Воздуха в лёгких было достаточно, поэтому он не сразу двинул обратно. Всего на пару секунд он взглянул вверх, чтобы увидеть, что там творится с Русланом. Из-за того, что лампа была за спиной Тушенцова разглядеть выражение лица было невозможно, а из-за слезящихся глаз было плохо видно даже силуэт. Но, судя по дыханию, Даня был уверен, что у него открыт рот. А, согласно опыту, глаза должны были закатиться. Мысленная модель была построена, цель достигнута, а воздуха не хватало, поэтому Кашин резко, даже слишком резко, поднял голову, полностью выпуская член. От такого из глаз брызнули слезы, а горло перехватил кашель, поэтому нормально отдышаться не получилось. Получалось только схватить немного кислорода, а потом снова начать кашлять. Руслан что-то пробормотал, но либо он так дико хрипел, либо у Кашина заложило уши, так что он ничего толком не услышал, только показал большой палец, чтобы Тушенцов не беспокоился за его жизнь. Когда удалось нормально откашляться, Даня выпрямился и нормально, с удовольствием вздохнул, насыщая измученные лёгкие кислородом. — Ты норм? — блоггер действительно говорил слишком тихо и хрипло. Даня даже был доволен, что довел его до такой степени возбуждения, когда тот начинал вот так вот говорить. Но, прежде чем ответить, он вытер чистой рукой слюни и слезы с лица. — Ага. Норм. Дышать приходилось через рот, потому что через нос не проходило достаточное количество воздуха. — Ебать, ты пиздец, конечно… Кашин не успел ничего ответить на столь многогранные по смыслу слова, потому что его бесцеремонно вздернули вверх и почти кинули на кровать. И, если быть честным, такие вот проявления альфачества от Руслана совсем немного, чуть-чуть, делали Данилу на все согласным. Вот только попытки перевернуть его на живот и вжать лицом в подушку вызывали возмущение. — Эй! Ты же обещал, что сегодня я могу быть на спине! Тушенцов на секунду замер, вспоминая когда это он пообещал такое. Пообещал, зная что подобное может обернуться для него и засосами на всю шею, и расцарапанной спиной, и синяками на боках… Глупое, откровенно говоря, решение. Он убрал руки, позволяя Даниле перевернуться на спину. Теперь Кашин мог увидеть убийственно серьезное лицо своего парня. И оно было пиздец горячим. Было понятно, что говорить ничего не надо. Он согнул ноги в коленях и раздвинул пошире, чтобы Руслан мог сесть между них. В отличие от возбужденного блоггера, Даня не мог похвастаться подобным. Минет не самое возбуждающее дело для того, кто его делает, поэтому Руслан морально приготовился к тому, что придется продлить прелюдию, несмотря на дикое желание, и мягко прошёлся руками по длинным ногам от колен до бёдер. Теперь проклятая лампа хоть как-то выполняла свои обязанности и Тушенцов отлично, относительно отлично, видел, как Данила отводит взгляд от него и сжимает подол своей футболки. Как будто специально делает всё, чтобы Руслану было сложнее сдерживать себя. И финальным аккордом были его губы, которые он быстро облизал. Да даже не облизал, просто нервно провел кончиком языка по нижней губе, но и этого было вполне достаточно. Блоггер наклонился и прижался губами к губам Кашина, горячим и все ещё влажным. Он чувствовал как рыжий робко кладет руки на его плечи и прижимается к нему сильнее. И он охотно прижимался ближе сам, сокращая и уничтожая любое расстояние между ними. Мягкие губы Данилы слегка приоткрылись, словно он просил поскорее поцеловать его по-настоящему. Руслан не смог сдержать улыбку, которую музыкант отлично почувствовал. Он отстранился, напоследок чмокнув своего парня. Он не мог выпрямиться и снова полностью осмотреть его, потому что Даня обнимал его, но и трогательно распахнутых глаз, которые выглядели слишком ярко-синими даже в приглушенном до минимума свете, хватало. — Может отпустишь? Данила прекрасно видел, как серьезность на лице сменилась нежностью, от которой хотелось поцеловать Руслана ещё сильнее. Он вообще прекрасно видел все его лицо. И изгиб бровей, и приподнятый уголок губ, и глаза, красивые карие глаза, которые неотрывно смотрели на него. От этого горело лицо. — Поцелуй меня нормально, блядь. — прозвучало вообще не так, как хотелось Дане. Голос дрожал. Низкий тихий смешок погладил нервы, и Тушенцов снова наклонился, чтобы нормально поцеловать Кашина, который с удовольствием отвечал, поглаживая его язык своим. Он только тихо простонал, когда Руслан отстранился от его губ. — Теперь отпустишь? Данила медленно убрал руки с плеч Тушенцова, позволяя тому выпрямиться. Кашин понимал, что тот уже на последних границах выдержки, поэтому упёрся пятками в кровать и приподнял таз, чтобы стянуть с себя трусы, а Руслан только помог ему окончательно снять их с щиколоток. — Раздвинь ноги пошире, Дань. — Руслан потянулся к смазке и презервативу, которые он сам кинул на край кровати, — Тебя ведь сильно растягивать не надо? — Да нет, наверно… — Даня постарался вспомнить когда в последний раз они сексом занимались. А вообще, это было давно, — Слушай, лучше стоит немного. Хуй знает, давно было… Руслан только кивнул и щёлкнул крышечкой смазки. Он выдавил немного на пальцы, но терпения растирать ее и греть просто напросто не было, поэтому он сразу начал смазывать Даню. Он коротко прошипел, не особо одобряя такое отношение к себе, но все-таки лег поудобнее и подождал пока смазка согреется уже в нем. Тушенцов ничего особо не делал, просто доставал и засовывал в него пальцы, пока не утруждаясь поиском простаты. Через пару секунд он добавил ещё смазки, которая согрелась в его руке, а тюбик вложил в руку Данилы. Тот не очень быстро сообразил, зачем ему смазка. — Ты себе подрочить не хочешь? — Руслан уловил его потерянный взгляд. Кашин тяжело сглотнул и выдавил смазку себе на ладонь. Даже несмотря на то, что они уже достаточно давно вместе, было неловко вот так просто дрочить, пока на тебя смотрят. А особенно когда на тебя смотрят и растягивают. Блоггер выжидал пока Данила соизволит хоть что-то сделать, но тот смотрел в сторону и густо краснел. До Тушенцова доходило, что он чуть ли не впервые просит о таком. Он бы мог не мучить и без того смущенного парня, но какая-то внутренняя вредность не давала просто взять и подрочить самому. — Ты чего застыл? — Руслан даже перестал двигать пальцами, — Никак стесняешься? — Отъебись. — он сказал настолько тихо, что Тушенцову пришлось догадываться. — Тебе помочь? Даня удивлённо посмотрел на него и снова отвёл взгляд, едва-едва кивнув. Блядь. Он хоть сам осознает, насколько сносит голову у Руслана от такого? Парень обхватил запястье рыжего и подтянул руку к его члену, а после помог обхватить пальцами ствол, накрыв ладонью кисть. Он снова начал двигать пальцами и стал управлять движениями Данилы. Сперва медленно, но сразу ускоряясь. Как только он увидел, что Даня уже достаточно возбужден и у него хорошо стоит, он начал целенаправленно задевать простату. И без того потерянный от смущения и удовольствия Кашин совсем поплыл. Ему было жарко, голову кружило от всего происходящего, а Руслан делал все ещё хуже. Он наклонился и слегка прикусил его сосок через футболку. Данила не выдержал и застонал, сжимая бока Тушенцова коленями. Казалось ещё немного и он кончит и без члена Руслана. — Блядь, Даня… — парень неотрывно смотрел на него, все ускоряя и ускоряя движения пальцами. Остатки терпения неуклонно исчезали. Их становилось меньше каждый раз, когда Даня стонал, мычал, вскрикивал… Да блядь, каждое его действие сводило с ума. Было даже все равно на то, что он мог кончить раньше, чем они потрахаются, лишь бы он продолжал беспомощно сжимать его плечо и бестолку облизывать без того влажные губы. У Данилы то темнело, то светлело в глазах. Дрожало все тело. Он чувствовал, что такими темпами все быстро закончится, а этого ему не хотелось. Он как мог толкнул Руслана в плечо, пусть это было немного жалко, так как удар вышел слишком слабым, но разгоряченного блоггера это немного успокоило. — Я не хочу сейчас кончать… — мозг и гортань отказывались нормально функционировать, поэтому так хорошо это прозвучало только в мыслях. Руслан с трудом разобрал, что ему сказали, потому что это скорее было похоже на хрип, чем на речь. Но он отлично все понял. Он отстранился от Данилы, от чего тому стало даже немного холодно, и вытащил пальцы. Картина перед ним была более чем прекрасной. Взмокший и раскрасневшийся Кашин, несмотря на впечатляющий рост и не менее впечатляющее телосложение, выглядел так… Черт его знает как. Мило, беззащитно, горячо, охуенно, пиздато, невъебенно… Все вместе. Мешала серая футболка с мокрым следом у левого соска. — Давай-ка снимем ее. — Руслан сам говорил не лучше, но даже отчасти отключенный от реальности Кашин его понял и приподнял руки, позволяя стянуть с себя футболку. Сил сделать это самому не было. Руслана вело. Прям конкретно. Каждый раз. Каждый раз, когда Данила становился таким податливым и потерянным, он немного сходил с ума. Слишком сильно это отличалось от обычного поведения Кашина. С футболкой пришлось повозиться, но вид ещё более растрепанного Дани стоил того. Влажные волосы упали на глаза, и он попытался убрать их дрожащей рукой, но Руслан опередил его и аккуратно убрал их с лица. Он чмокнул его в губы и потянулся за презервативом, быстро вскрыл его и, не теряя времени, надел. Было дико жарко, но последний разум говорил Руслану, что не стоит полностью оголяться, потому что длинные руки Дани доставали до каждого кусочка его спины, оставляя на память длинные красные полосы, если не царапины, которые щипало от пота на спине. Было безопаснее потерпеть жару, чем спать на животе. Он удобнее устроился между длинных, бесконечно, блядь, длинных ног и погладил внутреннюю сторону бедра Дани, заставив того вздрогнуть от щекотки. Пришлось повозиться с поиском смазки, а потом потратить ещё немного времени размазывая ее по члену, но делать больно не хотелось. Руслан медленно толкнулся внутрь, проникая только головкой, и Кашин тихо заскулил, сжимая одеяло. У них действительно давно не было секса, поэтому Руслан не мог сразу начать с темпа, который был ему по душе. Приходилось аккуратно входить, прислушиваясь и присматриваясь к Даниле, чтобы ненароком не сделать ему больно. Он старался быть максимально внимательным и нежным и делать кучу всего, чтобы отвлечь его от малоприятного распирающего чувства. Лишний раз поцеловать или сжать затвердевший сосок пальцами. Ну или пару раз огладить большим пальцем головку члена. Это давало свои плоды, и Даня расслаблялся. С лица исчезло выражение вселенского страдания, а руки неуверенно отпустили одеяло и легли на плечи, сжимая уже футболку. — Можешь быстрее… — он чуть сильнее сжал бока Тушенцова ногами, упираясь коленями прямо в ребра, и если бы все чувства Руслана не были направлены к члену в горячей заднице парня, то ему было бы достаточно больно. Даня видел, как блоггер прикусывает губу, сдерживаясь из последних сил, и начинает толкаться в него чуть быстрее. И видит капельку пота, стекающую по виску. И решает, что он достаточно хорошо разработан. — Ещё… Ещё быстрее, Руслан… От шёпота, который срывается на стоны, окончательно сносит башню, и Тушенцов, получив полную свободу действий, начинает ускоряться, быстро доходя до нужного темпа. Сносит башню и у Дани, который уже не видит ничего, кроме напряжённого лица Руслана. Все остальное меркнет рядом с приоткрытым ртом и горящим взглядом. Ну и с членом, который долбит по его простате, само собой. Ему так хочется быть ещё ближе, чувствовать его каждой клеткой, поэтому Данила крепче сжимает его ногами и тянет к себе, прижимаясь к блестящим губам. Из-за того, что Тушенцов не перестает толкаться в него, поцелуй выходит смазанным, не получается углубить его. Есть риск остаться без языка. Но Руслан все равно не отстраняется и снова и снова прижимается к губам Кашина, а после переходит на шею. Чтобы было удобнее, он запускает руку в бардак на голове Дани и тянет вбок, открывая себе больше места. Он проводит языком по белой влажной коже, уже не думая о том, что не стоит оставлять засосы. Да и самому Кашину уже все равно, лишь был тот не прекращал двигаться. Руслан прихватывает зубами прямо рядом с кадыком, заставляя рыжего судорожно вздохнуть, а затем засасывает мягкую кожу, оставляя красное пятно, которое завтра будет фиолетовым. Руслан понимает, что на долго Данилу не хватит. Его стоны уже стали выше, чем были, а сам он старался, как мог, двигаться в такт с ним, но получалось у него так себе. Загребущие руки с невероятно сильными пальцами уже временами проходились по спине, делая больно и через футболку, но сейчас эта боль была как дополнение к тому удовольствию, от которого плавился мозг. Даня чувствовал, как близко он к тому, чтобы кончить. Он пытается остановить Руслана, чтобы продлить это хоть на пару минут, но собрать буквы в слова не удается и изо рта выходят только стоны и скулеж, когда блоггер особенно сильно толкается внутрь, проезжаясь по простате. От этого перед глазами плывут круги, вспыхивая белым, а все тело будто пробивает током. Тушенцов, несмотря на то, что разум полностью сконцентрирован на члене, замечает, что Кашин почти перестает дышать, изредка глотая воздух, и железной хваткой впивается в его спину. Он близок. Очень. Приходится неудобно изогнуть руку, чтобы пару раз медленно провести рукой по его члену. У Дани закатываются глаза, а рот приоткрывается в немом стоне. Ловушка из рук и ног все сильнее сжимает Руслана, а он сам продолжает вбиваться внутрь Кашина, пока тот оглушен оргазмом. Последние толчки получаются особенно сильными и попадают точно по простате, заставляя рыжего болезненно застонать, но Тушенцов этого уже не слышал, потому что в ушах била кровь, заглушая всякий другой шум. Он кончил с громким стоном, который заглушило плечо Кашина. На нем остался отчётливый след зубов, который, к счастью, отлично прятался под одеждой, в отличие от засоса на шее. Руслан пытался отдышаться, опаляя и без того горячую кожу Дани дыханием. Кашин же лениво поглаживал его волосы, все также сжимая его ногами, конечно, слабее, чем минуту назад. — Пиздец… — это было все, на что он был способен. Руслан чувствовал, как мокрая футболка прилипла к спине и животу. Это было не очень приятно, но вставать и хоть что-то делать не хотелось. — Слезь с меня. — Даня говорил хрипло, и Руслан чувствовал определенную гордость, — Ты не Дюймовочка. Тушенцов вяло хихикнул и аккуратно и медленно вышел из Кашина, заставив того поморщиться. — Можешь меня убить, — блоггер попытался достать из-под себя одеяло не вставая, — но я сейчас в душ не пойду. Так лениво. — И как ты будешь потным и липким спать? — Пиздато, брат. Охуенно. Кашин только закатил глаза и привстал, опираясь на ватные руки. — Как знаешь, а я снова мыться. — было сложно слезть с кровати и устоять на трясущихся ногах, но спать перепачканным в смазке и собственной сперме не хотелось. Даня дошел до шкафа, взял чистые трусы себе и ещё одни кинул Руслану, и пошлепал в ванную, оставляя его одного. Тот уже стянул презерватив и, не особо заморачиваясь, завязал его и швырнул под кровать, снял футболку, поморщившись от боли. Засранец измудрился и почти сломать ему ребра сильными ногами, и спину исцарапать через ткань. Той же футболкой он чуть обтер пот с себя, натянул чистые трусы и лег под одеяло. Глаза закрывались сами по себе. Где-то в недрах мозга, он все ещё думал за эту футболку, которая была ну уж слишком дорога Дане. Дорогая? Да не, это маловероятно. Слишком обычной она была. И старой. Руслан помнил её ещё с тех пор, как они только начали встречаться. У него у самого была похожая. Такая же огромная обычная белая футболка… Ебать. Сразу вспомнилось, как он пытался заставить Данилу снять с себя промокшие вещи и надеть его. Это было… Четыре года назад. Он тогда впервые посмотрел на этого рыжего и неказистого, как ему тогда казалось, парня по-другому. Еще не как на человека, которого он будет любить больше жизни, но как на хорошего собеседника, с которым он пиздел всю ночь из-за того, что на улице был ужасный ливень, а ему совсем не хотелось чтобы он промок и заболел. Это была его футболка, которую он отдал Дане. Пиздец. Сон как рукой сняло. Хлопнула дверь ванной, и снова раздались шлепающие шаги босых ног. Даня зашёл в комнату и даже немного испугался, увидев сидящего с охуевшим лицом Тушенцова. А ещё больше он испугался, когда тот подскочил и двинулся к нему. — Ты чего? Кашин даже отошёл на пару шагов, но Руслан был быстрее и без особых проблем оказался совсем рядом с ним. Они несколько секунд просто смотрели друг на друга, а потом блоггер крепко обнял рыжего, прижимаясь как можно ближе. — Я тебя люблю, Дань. Пиздец как… — Руслан шептал почти в самое ухо. Данила выпал на немного, но все же сам обхватил руками плечи парня и прижался щекой к его виску. — Я тоже тебя люблю. Больше чем жизнь свою люблю. Руслан даже не мог вспомнить, когда ещё он чувствовал себя настолько счастливым. И хер с ней, с этой футболкой. Он завтра лично купит ему ещё пизже! А сейчас он хочет подольше побыть в теплых объятиях Дани. — Знаешь… Сейчас скажу глупость. — Да ты постоянно их говоришь. Руслан отстранился, чтобы посмотреть в смеющиеся глаза Данилы. Он не убирал рук с его поясницы. — Дань, если бы я мог, я бы женился на тебе. Его лицо стало серьезным. Руслан даже испугался, что он примет его слова за какую-то глупость… — Я бы согласился. — он сказал это тихо, шепотом, смотря прямо в глаза Руслана. Тушенцов выдохнул. Он положил одну руку на затылок Кашина и заставил того нагнуться, чтобы поцеловать. Мягко и нежно, вкладывая все чувства, что в нем есть. Он был счастлив. Они были счастливы.