Rockfield

Фредди в волнительном предвкушении затаил дыхание. Доли секунды молчания на другом конце провода показались нескончаемой вечностью. — О, здравствуй братик, — прозвучал в трубке знакомый высокий голосок. — Кашмира? — Давненько ты нам не звонил! — Пф, — прыснул с ложным недовольством Фредди, — а ты, можно подумать, сидела и ждала возле телефона… — Не поверишь, сидела и ждала, — спарировала ему в ответ сестра. Меркьюри едва дёрнул уголками губ. Да, их очередная манера общения нередко вызывала вопросы у остальных окружающих. С первого взгляда, создавалось впечатление, что они ссорятся между друг другом и у них очень напряжённые отношения, но только именно они понимали весь смысл своего лёгкого стеба над друг другом, который не нёс никакого подтекста, а лишь служил для них очередной забавой и развлечением. — Ты как всегда… — Так же как и ты! — вокалист улыбнулся во весь рот. На секунду он понял, как скучает по своей сестре. Если она подняла трубку, значит, сегодня гостила у родителей. Он мысленно перенёсся в свой родной дом, в котором всегда царил семейный уют, любовь и его беззаботная жизнь подростка... Сердце сжалось от нахлынувших воспоминаний. Как бы ему хотелось сейчас телепортироваться на пятнадцать лет назад, чтобы ещё раз почувствовать это изощрённое чувство к жизни и вспомнить отчаянные мечты о том, как когда-то он грезил стать таким же как его любимый Джимми Хендрикс, не имея еще даже при себе никакого музыкального коллектива, который вот-вот уже бы появился в ближайшем будущем. Но это будет далеко не "Queen". Ему предстоит еще поиграть как минимум в пяти группах, пока наконец-то благосклонная судьба не соединит его с тремя отчаянными парнями, которые в последствии навсегда круто изменят их жизни... а в последствии... именно один из них изменит жизнь Фредди... — Рад тебя слышать, дорогая. Как ты? — спросил наконец Фредди, с трудом выныривая из своих собственных мыслей. — Все отлично, просто чудесно! — произнесла радостно Кашмира. Меркьюри хоть и не видел лица сестры, но чувствовал, как она сейчас улыбалась. — Ты у мамы гостишь сегодня? — К нам сегодня приехали Раджив с семьёй. Так что у нас тут праздник. Все в сборе! — Кашмира, заметно поникла к концу фразы, — только тебя не хватает... — О, Каши... — вздохнул отчаянно Фредди, а затем бодро и живо продолжил свою речь, — передавай Радживу и его семье привет от меня! Мы так давно не виделись! — Уже, — поспешила уведомить весело его сестра, вызывая новую улыбку на лице вокалиста. — А мама там занята? — последующий вопрос заставил пульс сердца заметно участиться от предвкушения их нелегкого разговора. Парень не успел вставить ни слова более, так как Кашмира уже поспешила окликнуть Джер Булсару к телефону. Фредди затаил дыхание. Волнение нахлынуло, словно волна океана. — Фаррух? — вдруг он услышал на другом конце провода. Сердце Меркьюри затрепетало ещё сильнее только от услышанного едва знакомого и родного голоса, который в любую трудную минуту его мог утешить, и вселить надежду... Родная мама… — Здравствуй, — вокалист старался говорить как можно более непринужденне, но голос был на грани срыва. Чёртовы эмоции! — Дорогой мой, ну наконец-то ты позвонил! Как ты? — не скрывая своей искренней радости, произнесла Джер Булсара. — От тебя никаких вестей уже несколько дней. Единственное, только от Мэри все знаем… — слова мамы прокрутились еще несколько раз в голове, и пару секунд вокалист пребывал в смятении, не находя подходящих формулировок для своего ответа. — Прости, мам… я что-то правда так замотался… — Фредди скривился от своего же неубедительного ответа. Он действительно повел себя как придурок, и в последние дни не выходил на связь ни с семьёй, ни с Мэри. Хотя, что он мог сказать нового? — " Как я, мам? Ужасно. Все плохо! Я натворил кучу дерьма и теперь не знаю, как его разгрести! "  — Фаррух? — Да, мам, — Фредди, компенсируя свою затянувшуюся паузу, прочистил голос и протер лицо, — все хорошо. Решил вот вам позвонить, узнать как у вас дела… — У нас гости сегодня. Тебе, наверное, Каши уже сказала. Весь вечер сегодня вспоминали тебя. А так все по-старенькому. Ты когда собираешься обратно в Лондон? А то мы уже тебя заждались, — на лице Фредди снова промелькнула улыбка. Семья, его родная семья. Вот кому он будет всегда нужен, несмотря ни на что. — Скоро, мамуль! Как закончим альбом так сразу! — Фаррух, ты мне не нравишься, — вдруг неожиданно произнесла Джер Булсара, как бы чувствуя, что что-то случилось нехорошее, — у тебя точно все хорошо? — с последующей фразой, сердце Меркьюри ушло в пятки. Мать говорила с такой интонацией, будто она уже и так все прекрасно знала без его лишних объяснений. Это ещё больше сподвигло паниковать вокалиста, как бы он ни старался абстрагироваться от навязчивых мыслей. Прекрати, Фред, откуда она может знать? Кто ей мог сказать? Пауза между разговором затянулась в очередной раз. Но он не знал, что ему ответить! Врать? Да, мам, все хорошо. Или сказать как есть? Мама, кажется, я гей, я влюбился в парня, но изменил и ему, и Мэри с другим парнем! Так что-ли? Меркьюри бесшумно шевелил губами, не решаясь вымолвить ни слова. — Ты почему молчишь, мальчик мой? У тебя что-то случилось? — обеспокоенные слова мамы одновременно заставили Фредди снова прийти в себя и чуть ли не разрыдаться от того, что… как же она, черт возьми, была права. Всё-таки материнское чутье никогда ее не подводило. Фредди из последних сил сдерживал порыв эмоций, стиснув зубы и зажмурив глаза. Его распирало изнутри: с одной стороны у него не было ни одного человека, которому он бы мог довериться и открыться. Поделиться своими проблемами и наконец-то сказать, в чем причина его эдакого состояния. Мама всегда давала Фредди ценные советы, помогала морально справиться с проблемами, за что он был ей неустанно благодарен, но… сейчас Меркьюри не был уверен, что мать была готова принять на себя такой психологический удар. Всё-таки признание в своей сексуальной ориентации — это не просто очередная жизненная проблема. Нельзя такие вещи говорить спонтанно, если их вообще стоит говорить своей семье… — " Нет-нет-нет! — Фредди в который раз помотал головой, откидывая от себя лишние мысли, — ты с ума сошел! Ты… ты серьезно думаешь, что твоя семья сможет это принять? Нет, я, конечно, понимаю, мать тебя во всем поддержит… но не в этом точно… " — и это учитывая то, что парсы являлись очень религиозными людьми и для них всякого рода интимные отношения с представителями твоего пола считались постыдным грехом и позором семьи. — Фаррух? — Мам, здесь просто связь плохая… пропадает, — еле сдерживая едва заметное дрожание в голосе, с трудом нашёлся Фредди, — все в порядке… правда…— но Джер Булсара никогда просто так не отступала, если ее начинали посещать всякого рода подозрения. — Может быть, я позвоню Мэри и попрошу ее приехать к тебе? — О, нет-нет! — поспешил уверить вокалист, сказав свою фразу настолько атрофировано бодро, что это только ещё больше ввело в сомнение мать. Черт! — Не нужно ее беспокоить, я… просто здесь… немного нервничаю... но ничего серьезного... — нашелся Фредди, говоря уже дальше более спокойным тоном, — ничего серьезного, правда. Просто работы в студии завались… Я иногда начинаю сомневаться, мы начинаем все вместе сомневаться в том, что...что… это то, что мы хотим… Я начинаю сомневаться в себе и в своих песнях. Мне начинает казаться, что они не настолько хороши, хотя ещё вчера они мне нравились… А иногда даже вообще начинаю думать, зачем это все? Стоит ли оно того? — Фредди бесшумно выдохнул. Ему снова было гадко. Вот опять он врёт! Он всем врёт! Теперь он уже и своей матери правду сказать не может - человеку, которому доверял все свои неполных тридцать лет, который доверял ему и продолжал по сей день также преданно верить. Душа болела и выворачивалась наизнанку.. — Мальчик мой, — выслушав сына, наконец-то произнесла Джер Булсара, — конечно оно того стоит! Ты посмотри, сколько вам было суждено пройти вместе! Какой вы проделали путь! Нельзя отступать. Назад дороги нет, теперь только вперёд! Ты ведь сам так говорил мне в Лондоне, помнишь? А сомнения бывают у всех, как и взлеты, и падения. Все образуется и у тебя все получится! Просто тебе нужно пережить этот период! Отдохни, ты там вообще отдыхаешь? Мне кажется, ты совсем себя не бережешь… — Ну маааам… — протянул Меркьюри. — Тебе нужно немного отдохнуть… У тебя все будет хорошо, мой мальчик…— Фредди чувствовал как мать улыбалась ему в трубку, — это твое призвание! Мы гордимся тобой! — вот с этих слов Фредди готов был уже на стенку полезть. Речь матери только ещё больше подкосила и добила на очередную порцию эмоций, с которыми Меркьюри уже справиться не смог. Слёзы во всю катились по щекам от того, насколько его семья предана ему и любит его, такого тупого идиота, который всего за один день разрушил себе свою жизнь, репутацию, стал педиком и дешёвой шлюхой. Ох, мама, если бы ты знала всю правду, ты сейчас не говорила такие слова. — Ещё бы папа понимал это… — Меркьюри чуть заметно всхлипнул. — Он поймёт, — успокаивающе произнесла мама, — поймёт в свое время. Не злись на него. Он просто волнуется и хочет тебе добра. Мы тебя все любим! Ты гордость нашей семьи! — определенно гордость. Как вы все ошибаетесь. Ведь вы на самом деле думаете, какой у вас золотой сын, а что в итоге? Эти мысли не давали покоя Меркьюри, снова заставляя эмоций играть разными красками. — Я скучаю, мам… — досадно протянул Фредди, вытирая с щек мокрые дорожки. Вокалист чувствовал себя таким беспомощным и запутанным в собственной паутине, что ощущал себя маленьким потерянным ребенком. Как же ему хотелось сейчас попасть снова в детство, в родной их домик в Занзибаре, прижаться к маме, чтобы она успокоила его. Чтобы он снова почувствовал обычное простое материнское тепло без каких-либо лишних слов. — Мы тоже скучаем, родной ты наш! — ласково произнесла Джер Булсара. — Знаешь… — спустя паузу, вдруг сказал вокалист, вздыхая, — а в альбоме будет песня… и она будет о тебе. — Фредди слабо улыбнулся сквозь слёзы. — Правда? — Да! — Фредди заметно оживился, смахивая с себя остатки слез, — я уверен, тебе она понравится. Она должна вам всем понравится… и папе! — Мальчик мой... — Я люблю тебя, мам! — сквозь слёзы произнес вокалист, всеми силами контролируя свой голос. — И мы тебя, Фаррух! — остаток семейного разговора прошёл более непринужденно. Тепло распрощавшись и повесив трубку, Фредди почувствовал небольшое облегчение, хоть странное двоякое ощущение все же не покидало его. Факт того, что он наврал своей семье просто выбивал из колеи и заставлял страдать. А это он ещё не разобрался со всем остальным, что ему посчастливилось натворить за этот день. Время уже было достаточно позднее и Фредди сам не помнил, как его ноги привели обратно домой. Несмотря на лето, ночью температура резко понижалась, и даже лёгкая ветровка вокалиста, накинутая поверх рубашки с коротким рукавом, не спасала от холодной погоды. В такие моменты, уже становилось все равно на свой стыд, бестактность и последствия, что какие ожидали его с визитом домой. Сейчас Меркьюри больше всего мечтал как можно скорее попасть в теплые стены. Фредди предполагал, что ему придется просить чуть ли не у каждого прощения, но не думал, что зайдя за ограду дома, сразу же наткнется на Брайана, сидящего во дворе. Только от одного вида гитариста, сердце Меркьюри закатилось куда-то за солнечное сплетение и стыд прошиб с ног до головы. — О, наш Мохаммед Али вернулся, — приметив не сразу в поле зрения вокалиста, Брайан встал с подставки и сделал пару шагов вперёд. Фредди запнулся на месте. Мэй подошёл близко к парню и тяжело вздохнул. Вокалист неуверенно поднял взгляд и сердце в груди заколотилось сильнее, как только его взгляд упал на уже успевшую зарубцеваться рану на губе. Рука невольно потянулась, но Брайан отступил назад, не давая Фредди дотронуться. Глаза Меркьюри тут же сделались большими от испуга. — Больно? — Хочешь узнать? — съязвил гитарист. Не то, чтобы он как-то злился на парня, но в его тоне и манере речи была отчётливо слышна обида, и Фредди тут же растерялся на месте. — Брай, прости пожалуйста! Я не хотел... я случайно... Я даже сразу не понял, что натворил... — вокалист захлёбывался от своих же эмоций, краснея с каждым разом на глазах, — Брай, пожалуйста... прости... мне очень стыдно... — Мэй молча слушал поток неразборчивых извинений и как только Фредди замолчал, пропустил тяжелый вздох. — Ну ладно. Это ещё ничего. А теперь мне объясни, что ты сделал с Полом? — глаза Меркьюри ещё больше округлились и в ужасе забегали в разные стороны. — А что с ним? Он что... — Да нормально все с ним! — Мэй поспешно махнул рукой, — ты мне объясни, что произошло между вами? Вы чего тут поединок устроили у всех на глазах? — Брай, я... — у Фредди не получалось сказать что-либо, он лишь беспомощно глотал воздух, не в состоянии вымолвить ни слова. Слава Богу, что в этот подходящий момент в воротах появился Роджер и увидев двоих музыкантов, прирос к земле. Фредди повернулся к ударнику и тут же замолчал, не отводя взгляда. Глаза Роджера были направлены только на один объект и излучали всю злость и ярость, что таились у него внутри, хоть агония все же немного спала за время их недолгого расставания. — А вот ещё один, — заявил Мэй, не обращая внимания на взаимную реакцию Роджера и Фредди. — А ну, иди сюда, — Брайан подозвал к себе барабанщика указательным пальцем, — и ты, — гитарист тыкнул в вокалиста, — В общем, вы двое! Идите за мной! — не проронив ни слова, Меркьюри, ещё несколько секунд потоптавшись на месте, последовал за Мэем под возмущенные и недовольные вопли Роджера за своей спиной. Все трое зашли в дом. Ещё секунду назад, вокалист и ударник даже не подозревали, что на этот раз им приготовила судьба. Как только Брайан попросил следовать за ним, в сознании Меркьюри закрались подозрения - их друг что-то надумал, и не прогадал - " двоих счастливчиков" ждал откровенный разговор в гостиной за большим столом, где они собирали застолья по какого-нибудь весомому поводу. Весомый повод появился не за горами, хоть и далеко не праздничный. Неизвестно, сколько все они могли ещё просидеть, молча пялясь в глаза каждому. Брайан оказался первым, кто смог направить ситуацию в нужное русло, поэтому и начал первым разговор. — Значит так, девочки, — гитарист встал из-за стола и простил горло, — раз мы все уже здесь собрались по такому поводу, то это отличное время наконец-то обсудить все, что в последнее время происходит в этом доме! — Брайан хоть и выглядел спокойно и разговаривал куда более адекватно, создавая вокруг себя ауру, не предназначенную для срача и потока оскорблений, но напряжение, с самого начала витающее в стенах гостиной, никуда само собой не пропадало. — Сейчас я не хочу вмешиваться в Ваши личные проблемы, — он по очередности оглядел Фредди, Пола и Роджа, заставляя первого смутиться больше всех остальных, — и разбираться кто и что из Вас сделал. Но несмотря на это, мы должны продолжить свою работу, или такими темпами, мы просто разбежимся в разные стороны, не дописав альбом, и тогда каждый из нас останется с куском дерьма... Думаю, никто из вас не хочет такой исход... Поэтому я подумал, что мы должны прийти к общему решению. — Фредди сидел как на измене и не знал куда деться от этих глаз, направленных на него изо всех сторон. Это было самое ужасное унижение за все время. Даже в Индийской школе ему не приходилось так отчитываться перед учительским составом из-за своей плохой учебы в десятом классе после того, как его отчислили и первой же посылкой отправили обратно в Занзибар. Ты сам виноват, Мистер Меркьюри, что находишься в полном дерьме, тебе и выходить из этой ситуации. Другого выхода у тебя нет. Фредди напоследок кинул взгляд в сторону ударника и, как на зло, пересекся с ним. Уши и щеки запылали, а приток крови к голове создавал иллюзию неясность мыслей. Вокалист, мечась ещё секунду в своих действиях, наконец-то собрал всю свою волю в кулак и встал из-за стола, обращаясь ко всем. — Я виноват перед вами... — Роджер продолжал пожирать Фредди своим ненавистным взглядом, пока тот приносил извинения всем участникам группы, в том числе и Полу за сегодняшнюю драку. Сердце ударника бешено билось, а глаза горели огнём. Брайан молча покивал на произнесенные слова вокалиста. — Не ты один, — гитарист медленно повернул голову в сторону рядом сидящего с ним разъяренного Тейлора. Тот резко переключил весь свой негатив на Мэя. — Почему ты на меня смотришь? — Я обращаюсь ко всем, просто смотрю на тебя, успокойся... — произнес, не обращая на эмоциональные всплески Роджера, Брайан. Ударник лишь фыркнул и отвернулся, важно скрестив руки, в то время как тот продолжал. — В общем так, ребята! Мы все устали, работа напряженная, я всё понимаю. У каждого свои проблемы. И я не собираюсь вас сейчас всех трясти, чтобы узнать, какие у вас в головах водятся тараканы, — Брайан снова медленно оглядел каждого за столом, заставляя от последующих слов Фредди невольно дернуться и опустить взгляд, — но мы команда!!! Мы семья!!! — Да, семья! Только кому-то на это насрать! — Вдруг выпалил снова Роджер, все также не спуская взгляда синих глаз с вокалиста, — или не так, Фредди? — Вокалист распахнул глаза, пульс стучал в ушах. Роджера было не узнать. Он был однозначно настроен против него. От недавнего отчаянного друга-барабанщика не осталось, ровным счетом, ничего. Фредди всегда знал, что Тейлор никогда бы не предал его, даже в самую сложную минуту своей жизни. Но сейчас все изменилось и у вокалиста не оставалось никаких сомнений - Роджер жаждил поведать всему миру, кто такой настоящий Фредди Меркьюри! И это было ещё ужаснее всего, потому что Фредди только сам совсем недавно убедился, кто он такой на самом деле. — Я не прав? — не отступал Роджер, продолжая истреблять взглядом вокалиста. Меркьюри поёрзал на стуле и хотел было что-то сказать, но Брайан вовремя вклинился в разговор, стараясь угомонить пыл барабанщика. — Родж, остынь хорошо? — Да ты знаешь вообще, что он сделал? — вдруг закричал Тейлор, резко вскочив со стула. — Я не хочу в это лезть! — А может быть, Фредди, ты сам нам всем расскажешь, что ты за человек, а? Пусть все наконец-то узнают правду! — Лицо Меркьюри резко побледнело, а пульс сердца уже отдавал в висках. Вокалист не переставал спускать с ударника взгляда, полного ужаса и обречённости на, казалось, уже безвыходную ситуацию. Он понимал: одно слово Роджера - и остатки его мира уже окончательно рухнут. — Р...Рродж... — голос предательски дрожал и заметно осип. Фредди пытался выдавить из себя хотя бы ещё слово, но вместо этого лишь получалось беззвучно шевелить губами. Тело сковывало только от мысли о том, как Тейлор мог сейчас с ним гадко поступить, а точнее, уже был во все оружия готов именно к такому исходу. Его хладнокровный и пронзительный взгляд голубых глаз, таких холодящих душу, заставлял блокировать все тщетные попытки вокалиста произнести элементарное " Родж, пожалуйста! Не делай этого! Остановись! " Меркьюри теперь был должен своему защитнику Брайану, который в тот момент оказался вовремя в нужном месте и в нужное время, пытаясь даже в этой неприятной ситуации, найти благополучный исход. — Родж, я прошу тебя, сядь в конце концов! — Может быть, мне всем рассказать? — Родж, сядь! У всех есть что сказать друг другу, — уже с предупреждением произнес Мэй. Фредди от беспомощности, опустился на стул и обхватил голову руками, не смея поднимать глаз на музыкантов. Хотелось провалиться сквозь землю. — Защищаешь его? — Сядь, Родж! — Да вы просто! — вспылил Роджер, вскинув руками. — Да сядь уже! — не выдержал уже Джон. — Да почему я всегда виноват? — Родж, мы все виноваты, поэтому тебе стоит сесть и заткнуться на минуту! — Тейлор в возмущении бегал глазами то к одному, то к другому. Эмоции распирали изнутри. Ему было гадко, ему было противно. Сейчас Роджер хотел по-настоящему отомстить Фредди, потому что ещё сегодня днём, он мог о нем вседозволенно мечтать, а сейчас для него рухнули даже самые невинные представления. Если ещё сегодня казалось, что их чувства, пусть даже непризнанные и не раскрытые друг другу, но взаимны, почему Фредди изменил? Ведь они любили друг друга, пусть даже и платонически! Ведь любили же, да? Да? Или нет? Тейлор не заметил, как выбился из реального времени и, летая в своих размышлениях, даже не заметил, как все это время смотрел на Брайана с потерянным и до невозможности жалким лицом. Тот лишь сочувственно вздохнул, переглядываясь с остальными. Тейлор не сразу, но все же опустился на стул. Сердце разрывалось от ноющей боли, что могла причинить ему вся эта ситуация, ведь никто из сидящих здесь не догадывался, что действительно испытывал в эту секунду ударник, не считая, пожалуй, только единственного Фредди. Но и он, видимо, не мог до конца понять всю трагедию и боль бедного ударника, раз уж он так с ним жестоко обошёлся. Как только голубые глаза Роджера начинали неестественно блестеть, ударник начинал ещё больше злиться, сжимая до белых костяшек в кулаки, лишь бы не показывать свою слабость. — Ну что ж, фух... — Брайан протер лоб, выдохнув с небольшим облегчением, — я лишь хочу повториться и сказать, что мы успели натворить дел за эту неделю. А также снова напомнить , что нам нужно работать всем вместе, и поэтому я предлагаю каждому высказаться, как есть на духу... без эмоций... — Брайан снова оглядел медленно каждого сидящего, останавливаясь на двоих. — Родж? Фред? — молчание повисло в гостиной. Никто из них не хотел первым начинать разговор. Роджер был подавлен и совсем отвернулся от всех, не желая ни с кем пересекаться взглядом. Фредди вообще опустил голову и, казалось, не желал слушать все эти бредни Брайана. Но он вдруг неожиданно поднял взгляд на гитариста и спросил: — Можно я выскажусь первым? — Роджер прыснул на смелую отважность вокалиста, но Брай ему шикнул, чтобы тот молчал. — Конечно, говори Фред. — Меркьюри снова неуверенно поднялся из-за стола, и перед началом фразы, тяжело вздохнул. — Я виноват перед всеми Вами и хочу еще раз попросить у всех прощения. — Прощения он просит, — пробурчал ударник. — Родж! — заткнул его Брайан. — Да, Брай, ты действительно прав, — продолжал Меркьюри, не обращая ни на кого внимания, — нам нужно всем вернуться к работе... и я буду очень признателен, если вы примите мои извинения... у меня все. — это были последние произнесенные слова Фредди за вечер, перед тем как под повисшую в воздухе тишину, он покинул гостиную. Минут пять длилось это неловкое молчание. Никто из парней не собирался заговорить первым, пока наконец-то Джон не оторвался от созерцания их большого стола и дёрнув бровями, произнес дежурное: — Ну, вот и поговорили... — Что ещё ты ожидал услышать? — сразу вслед за ним оживился Роджер. — А ты думал, он сделал бы иначе? — вдруг подал голос Прентер. — Че ты там вякнул, пидорас? — гаркнул Тейлор и подпрыгнул со стула. Если бы не гитаристы, сейчас Роджер точно не упустил возможности проехаться по физиономии Пола. — Ну-ка тихо! Успокоились все! — вступился Брайан, держа ударника. — Ну-ну, Родж! И ты туда же! Одной драки за сегодня вполне достаточно! — Так, я лучше пойду, — Пол, не желая втягиваться в очередные разборки, поспешно встал из-за стола и направился к арке. Тейлор сделал попытку вырваться из объятий гитариста, но тут уже подключился Джон, поэтому двое парней отлично справлялись с тем, чтобы не выпустить из рук разъяренного ударника. — Вот и катись себе! — крикнул напоследок Роджер уходящему Прентеру, — заднеприводный! — Ну-ка хватит, Родж! Да сколько можно уже? — не выдержал Брайан. — Да почему ты его защищаешь постоянно? — Я его не защищаю! Ты его достаешь с тех пор, как мы только сюда приехали! — Я достаю? — Джон беспомощно закатил глаза, выпуская Тейлора. Роджер кинул на басиста презрительный взгляд, а потом вернулся к Брайану и внимательно вглядевшись в его лицо, только сейчас заметил небольшой рубец на губе. — А что с твоей губой? — От боксера досталось, — съязвил Дикон, — да, Брай? — Я не хочу это вспоминать, Джон. — Он даже тебя ударил! Тебя! А я ещё и виноват? — Да Родж, никто тебя не винит! — отозвался Джон. — Да лааадно! — Родж, — обратился Брайан, — прекрати уже истерить и успокойся! Невозможно слушать твои откровенные бредни! — Ааа, так я ещё и бредни несу! Ну конечно, Пол тебе за то всю правду расскажет... — Да ему сегодня больше всех досталось! Чего ты к нему приебался, винить больше некого, я не пойму? — не выдержал уже Брайан, переходя на более повышенные тона. Но ударник был не готов отступать. В глазах играло неконтролируемое сумасшествие, разрастающиеся с каждой секундой в геометрической прогрессии. — Да потому что я сразу знал, что он прилипнет к Фредди и испортит его и в конце концов... Растлитель ваш Пол! Вот он кто! А другой вообще мудак! — Роджер! Родж! Джон, ты что сидишь? Иди тащи водку! Не видишь, человеку плохо! — Дикон в ту же секунду, спотыкаясь несколько раз об ножки стульев, вылез из-за стола и побежал на кухню за рюмками с бутылкой. На ударника было страшно взглянуть: его неадекватное поведение, бешеный взгляд и подрагивающие руки заставили не на шутку занервничать Брайана. Тейлор всегда был импульсивным и вспыльчивым, но видеть его именно в таком состоянии, Мэю посчастливилось впервые. — Так, Родж, — Брай взял ударника за плечи, стараясь говорить, как можно непринужденнее, — давай-ка ты присядешь, ну? — Брай, хватит меня успокаивать! Я в порядке! — резко запротестовал ударник, пытаясь вывернуться из рук гитариста. — Нет, ты не в порядке! — Я ведь сразу говорил, сразу говорил! — не отступал Роджер, активно жестикулируя руками, — меня никто не послушал! Ни ты, ни Джон! Потому что меня никто никогда не слушает! Я говорил, будет несчастье с этим ублюдком! Говорил, что нужно избавиться от него было! — ор барабанщика, наверное, слышал весь Rockfield и Монмут. — Джон, ну чего ты там так долго копошишься? Ты скоро? — крикнул Брайан басисту, который через секунду уже влетел в гостиную со всеми принадлежностями в руках. — Налей ему быстро! — А если он ещё буйнее станет? — Не станет! Он сейчас угомонится и спать пойдет! — Никуда я не пойду! — забастовал барабанщик. — Не пойдешь, не пойдешь, — согласился, успокаивая Брайан, — но ты выпей, тебе полегчает. — Ты что это разошелся тут? — наливая в рюмку водки, спросил Дикон, и лучше бы этого не делал. Состояние ударника было уже настолько неуравновешенным, что контролировать свои собственные эмоций теперь было все сложнее и сложнее. — Да потому что вы все меня бесите! Как можно быть такими тупыми и не видеть, что у вас под носом происходит! Я из-за вашего влияния тоже перестал замечать очевидного! Потому что вы меня убедили, что это только плод моего воображения и фантазии! — О чем он говорит? — пододвинув рюмку к Роджеру, спросил Джон гитариста. Мэй скептически посмотрел на басиста. — Говорит, что якобы Пол во всем этом виноват! — Из-за Вас я его упустил... — прошептал скорее сам себе Роджер, еле сдерживая подступившие слезы. — Ты чего там бубнишь? — Ну что, даже вполне вероятно... — не отрицал Дикон, наливая себе и Брайану по рюмке. — Не понял? — Ну этот вариант тоже нельзя исключать. — Роджер готов был биться об стену от безысходности! Ему было настолько гадко и плохо, что он не знал куда деть себя, куда податься, язык не поворачивался сказать правду, хотя он отчаянно хотел бы это сделать, развеять все служи и домыслы. Но несмотря на всю злость на Фредди, остаток совести ещё не доконца покидал разум ударника, хоть его состояние давно уже нельзя было назвать адекватным. — Убить мало этого подонка... — снова прошипел ударник, сжав руки в кулаки. — Мразь редкостная! — Так, пей давай уже! Хватит тут устраивать концерты! — Брайан пододвинул к Тейлору рюмку, — ещё ничего страшного не случилось. Ну поправили себе друг другу морды, с кем не бывает. И мне тоже влетело, так что, получается, и я стал участником драки. — Мэй старался всю ситуацию сделать более непринуждённой, но от этого только получалось ещё хуже, а тем более все усугубилось от последней небрежно брошенной им фразы, — мало ли, что у них там случилось. Вот теперь Роджер был точно окончательно добит этой никчёмной формулировкой. — Это ты будешь мне рассказывать, что у них там случилось?! — процедил он в ответ, на что Брайан и Джон лишь переглянулись между собой и засмеялись. — О чем ты? — Брайан, заткнись! — ярость била через край, ударник был на грани, чтоб в очередной раз не сорваться с цепи. Но поведение Роджера в данный момент, напротив, только забавляло гитаристов. — Вам смешно, да? Ну и смейтесь, кретины! Сами глазами хлопали и не думали, что до такого дойдёт, когда я прыгал между вами и твердил, что нужно принять меры! — О, так мы ещё и виноваты! Джон, ты слышишь? — вскинул Дикону гитарист, издав смешок, — какие меры? Ты можешь внятно объяснить? Я тебя вообще уже не понимаю! — Вы все виноваты из-за того, что Пол сделал это с ним! — Брайан и Джон снова странно переглянулись и лишь издали очередные смешки, не понимая, что имел в виду Тейлор. — Что сделал, Родж? — Боже, какие же вы идиоты, — Тейлор схватился за голову, — Да если бы не Пол, мы с Фредди уже давно бы были вместе, так понятно? — он поднял ясный взгляд на Брайана и Джона выставив руки перед собой. Гитаристы резко зависли на ударнике и в одночасье прекратили смеяться. Роджер в ужасе распахнул глаза, осознавая свою фразу, произнесённую вслух, и поспешно прикрыл рот рукой. Взгляд беспокойно бегал то к одному то к другому. — Чего, чего? — переспросил вдруг Брайан. Вот сейчас оставаться в гостиной уже было крайне невозможно. Роджер встал из-за стола и впопыхах покинул гостиную, оставляя гитаристов наедине со своими размышлениями. Брайан проводил ударника до арки взглядом полного недоумения. Тишина повисла в стенах гостиной. Первым, кто очнулся, оказался Джон. — Я же тебе говорил! — он вдруг самодовольно хлопнул рукой по столу, заставляя Брайана подпрыгнуть на месте и развернуться обратно к басисту. Не в состоянии выразить ни единой мысли насчёт этой ситуации, Мэй лишь беспомощно хлопал глазами. — Так погоди... Я что-то не понял... — Чего ты опять не понял? — разливая в рюмки водку, спросил спокойно Джон, — Я, допустим, уже и так давно все без тебя понял... — Мэй вылупился в непонятках на басиста, а затем оглянулся назад, хоть там уже никого не было. — Погоди! Я услышал то, что услышал? Или мне показалось?? Он что, именно это имел в виду? — Джон исподлобья посмотрел на шокированного гитариста. Мэй сейчас скорее походил на медленный старый компьютер, чем на умного астрофизика, не способного переварить всю информацию, происходящую перед его глазами. — Брай, вот тебе ведь только Родж все сказал. Ты чем слушал? — Ушами... — летая в своих мыслях, ни сколько утвердительно, сколько вопросительно, не сразу произнес гитарист, а затем вдруг резко оживился, и выпрямился на стуле. — Так, погоди, он что, серьезно это? Он, получается, ревнует? — Брайан ещё до сих пор не мог поверить своим ушам и глазам. Столь спонтанное и неожиданное признание со стороны Роджера, только приводило в растерянность гитариста. — О, неужто, Брай, ты начал мыслить в нужном направлении! — подколол шокированного гитариста Джон. Сам он был куда более спокоен, и это Мэя ещё больше удивляло. — Так подожди... — снова начал Брайан, покачав головой и подвинувшись к столу, — то есть... что получается? Этот ревнует... а тот что? А Пол чего? А те двое? Так, погоди... ничего не понимаю! Или это все их очередные шутки? — Дикон, невнимательно слушая Брайана, сначала молча рассматривал все свое содержимое в рюмке, а затем, наконец-то опустошил ее. Алкоголь ударил в голову и он поморщился. Как только осадок прошел, басист, не раздумывая, налил себе ещё. — Господи, какие шутки, Брай! Ну ей-богу! Ты видел в каком он состоянии был? Я ведь говорил тебе, а ты все свое, да нет! Что ты придумываешь такое, Джон? Они не такие, Джон! Джон фантазер! А я ведь говорил! — передразнил басист, а затем самодовольно щёлкнул пальцами и похлопал по плечу гитариста, — он к Фредди его ревнует. Смотри как Родж на Пола взъелся. Думаешь, просто так? А Фред то ведь только с ним в последнее время и общался! — Мэй резко распахнул в удивлении глаза и посмотрел на Дикона, не произнося ни слова. Джон закатил от безысходности глаза и тяжело вздохнул. — Эй, Брай? Ну ещё не хватало, чтобы и у тебя крыша поехала! Успокойся! Вот, выпей давай! Ты чего застыл? Ой, ну все! Ладно тебе загоняться... Или ты что, гомофоб у нас? — Иди ты! — вдруг очнулся на гитарист и насупился, — достал уже! — Боюсь теперь представить, как тебя достанет наша испечённая сладкая парочка, — с ложной мечтательностью протянул басист, а затем кивнул в сторону рюмки, — ох, ну и дурдом развели, придурки! А ты давай, пей. — Басист отреагировал на неожиданный всплеск эмоций со стороны Тейлора более спокойнее и безразличнее чем гитарист. Мэй все же ни пренебрег советом Джона и пропустил рюмку, нахмурившись. — Лучше? — поинтересовался басист. — Лучше... —  Ну вот и все! — Похлопал, успокаивая, по плечу Дикон, — налей себе еще, чтобы вообще хорошо стало. Брайан, ещё пребывая в смятении некоторое время, вдруг наконец-то очнулся и сам потянулся за бутылкой, наливая себе еще. — Погоди, так они что правда это все серьезно? — Джон в очередной раз закатил глаза и рассмеялся. Реакция гитариста ещё более делала всю ситуацию комичнее и веселее. — Да ну Брай, ей-богу! — Слушай, мне кажется, это бред! — Ну тебе какие ещё подтверждения нужны? Роджер взял и выдал себя с потрохами... — гитарист медленно перевел взгляд на рюмку и снова залпом опустошил ее, шумно втягивая воздух. — Нет, я, конечно, все мог от них ожидать, но такого... Ну и новости под конец дня, — не мог ещё осознать Мэй, — ох, чувствую, ещё попьют нам крови эти двое! И что с ними делать теперь? — Как что? — спросил Джон, разводя руками, — ничего. Ждать... — Чего ждать? — Ну не знаю... Примирения... — Ох, не нравится мне это все, — тяжело вздохнул гитарист, покачав головой, — вообще мне ничего не нравится! Вся эта ситуация! Нет, я, конечно, не гомофоб и все такое... — Конечно, уже для всех давно стало ясным, что между этими двумя не просто дружеские отношения. На это указывало абсолютно все: странные замашки со стороны каждого, воркование между собой и всякого рода, как с первого раза казалось, безобидные нежности, которые они охотно демонстрировали в присутствии музыкантов. Сопоставив все эти факты вместе и соединив воедино, шансов отрицать данность не оставалось, да тем более и Роджер сегодня еще добил всех своим случайным признанием, хоть все же и не напрямую. Брайан, если и видел сам это собственными глазами, все же не мог поверить в то, что его друзья оказались... Ведь он был уверен, он знал Фредди и Роджера как никто другой. Хоть в последнее время их поведение и выглядело куда-более подозрительно, его мозг отказывался видеть то, что было на самом деле, и считывал все замашки парней за очередное ребячество, ведь они всегда сами были непротив лишний раз пошутить и подстебаться над друг другом. Видимо, когда долго знаешь своих друзей, перестаешь замечать детали, а вот свежий взгляд Джона, сразу заметил, что к чему. Но тогда почему они поссорились? И причем тут Пол? Просто обычная несдержанная ревность ударника, или, все же, что-то серьезное? Много вопросов, никаких ответов. — Слушай, но я не думал, что они... по ним... — ни сколько раздосадованно, сколько шокировано, произнес Брайан спустя затянувшуюся паузу. Басист лишь одарил его безразличным взглядом и повертел в руках пустую рюмку. — Ну я бы так не сказал... — В смысле? — Ну от Фредди это было ожидаемо... —Дикон неуверенно покосился на гитариста, который в изумлении открыл рот и распахнул глаза. — Нет, а что ты удивляешься? — Джон на секунду запнулся, подбирая нужные слова, — я всегда замечал, что он какой-то... — Какой? — терпение у Брайана уже давно закончилось и любая длина секунды молчания для него казались бесконечной вечностью. — Честно признаться, я когда впервые его увидел, у меня не было сомнений то, что он... ну...— признался наконец-то откровенно Дикон, заставляя Брайана в который раз открыть рот от удивления, — ну все эти его женственные замашки... — Джон, это вообще ничего не значит... Не все геи так выглядят. Посмотри на Пола. — А что мне на Пола смотреть? Ты на Роджа глянь! Вот на кого и не подумаешь... — Но от Роджа нашего я тоже не ожидал совершенно... всю жизнь его знал, как любителя юбок... Как-то и не вяжется с ним образ мальчика-гея... — осторожно произнес Брайан, потупив взгляд куда-то в сторону. — Зато отлично вяжется, когда они с Фредди где-нибудь обжимаются, и там уже точно, от прежнего нашего Роджера ничего не остаётся... — подметил Джон. — Да, ты прав, — согласился Мэй, вздохнув, а затем снова распахнул глаза, — погоди, а как же Мэри? Он что, получается, ей изменил? — Ну что ты раньше времени такие выводы делаешь, — поспешил успокоить Джон, — я думаю, пока что никто никому не изменил. Их отношения ещё в стадии становления, так что можешь быть пока спокойным... — Да я и так спокоен, — с ложным безразличием произнес Мэй, махнув рукой, — и как он Мэри собирается говорить об этом? — Ну вот это уже не наша забота, как он и кому будет рассказывать... вот в этом плане Родж оказался умнее: расстался с Джессикой - никому не нужно отчитываться! — глаза Брайана в который раз медленно, но стремительно поползли вверх от слов басиста. Гитарист хлопнул себя по голове. — Так вот оно что! Значит, из-за этого! Все сходится! Ох, ну и навертели они, однако! Ох, парни парни! Нажили себе проблем... — вздыхал гитарист, потирая виски, — ладно уж. Это их выбор... Для меня все равно Фредди и Роджер останутся навсегда такими, какими я их знал: отзывчивыми, отчаянными... — И такими же ебанутыми на всю голову! — подметил Джон, и парни уже не сдержались, чтобы вместе не засмеяться. — Слушай, да они идеальная пара! — воскликнул Мэй, хлопнув в ладоши. — Два психа нашли друг друга! — гитаристы не переставали смеяться, да и алкоголь в их организме уже играл свою ведущую роль, и заставлял настраивать мысли на более весёлый лад. — Именно так! А ориентация это уже их личное дело, — пояснил Брайан на секунду задумываясь, — мне даже кажется, я уже стал привыкать... — Главное, чтобы все уже наладилось. И чтобы их личная жизнь не отражалась на судьбе нашей группы. А то чувствую, что именно так и будет... — Ну уж это будет лишнее... — заметил Мэй, — не хотел бы я лезть в их проблемы, но чувствую, если так и дальше пойдет, придется нам подключаться! — Ой, лишь бы они сами разобрались, — предвкушая, что может их ожидать с Брайаном, произнес безрадужно басист. — Давай пока подождем какое-то время, и не будем вообще к ним лезть ни с какими расспросами. Будто ничего и не было. Завтра возьмёмся за работу как в старые времена. Только одна работа. Глядишь, может, такая среда на них повлияет лучшим образом... — Тогда что, за завтрашний день? — поднимая третью наполненную рюмку, спросил Джон, уже успевший за это время слегка опьянеть. Брайан сам не отставал от басиста и охотно поднял рюмку в ответ. — За завтрашний день!