Внезапность

      Ожидание всегда было слишком утомительным для нее.       Одно дело, когда ожидаешь кого-то в засаде, когда из твоего нутра рвется наружу непреодолимое желание пролить кровь, а катана поет в руках, ловя малейшие блики света заточенным лезвием. И совсем другое, когда ты битый час сидишь на лавочке в абсолютно пустой церкви, ожидая повернутого на лоли идиота. Громкий хлопок двери и отборная ругань навели ее на мысль, что каверзное Мироздание, или что там такое есть вместо него, сегодня решило наградить ее встречей с двумя идиотами по цене одного: со святым отцом-лоликонщиком и с идиотом с маузером наперевес.       Поток ругани резко прервался, оглушительная и противная до звона тишина разлилась под сводами божьего дома, лишь только завывание ветра, сердито стучащего в тонкие стекла, разбавляло воцарившуюся напряженную атмосферу. Это первая встреча этих двоих с момента одержимости Наото. Уже неделя прошла с того дня, как она вспорола ему живот катаной, с того дня, когда он впервые осознанно к ней прикоснулся и попытался привести ее в чувство.       Эрнест бестолково вертелся рядом, костеря на чем свет стоит козлов, которые не чтят божьи заповеди, курят и сквернословят в храме, а так же пропадают из поля зрения в самый неподходящий момент. Ругань на посмевшего пропасть Бадоу перемешивалась с громкими восторгами по поводу нового платья Нилл, восхитительного вида Наото и язвительными замечаниями в сторону Хайне, что мозг у него набекрень и глаза в заднице.       Наото особо не прислушивалась, намного интереснее было наблюдать за ежесекундно меняющим цвет небом: мутная голубизна постепенно сменялась свинцовой тяжестью, наполняя холодный воздух обещанием скорого дождя. Впрочем, Хайне тоже не особо слушал отца Эрнеста, вместо этого он внимательно наблюдал за каждым ее движением, ловил малейший жест, его тяжелый и пристальный взгляд скользил по всей ее напряженно застывшей у окна фигуре, порой создавая иллюзию прикосновения.       - И найдите мне этого засранца как можно скорее, да ниспошлет ему Боженька занозу в задницу, вечно он шляется непойми где, когда очень нужен. И не надо так на меня смотреть, Хайне-кун, это ваше новое задание на двоих. Так что вперед и с песней.       Излишне громкая реплика вывела Фуюмине из состояния задумчивости. Миссия на двоих? У них с Раммштайнером? Святого отца явно кто-то приложил чем-то тяжелым и точно не один раз. Теперь пришла ее очередь внимательно вглядываться в напряженного Хайне, раздраженно поводящего плечами, вот только встречаться с ним взглядом она до сих пор боялась. Спустя несколько секунд он витиевато выматерился и отрывисто кивнул, за что едва не схлопотал тростью по спине. Похоже, задание будет крайне веселым.       Вдалеке послышался глухой рык грома, заставивший всех недоуменно уставиться в окно - намечалась первая гроза с тех пор, как Наото оказалась в этом сумасшедшем городе.       Крупные капли дождя с остервенением стучали по крышам, стенам и огромным лужам на темно-сером, как раз под стать небу, асфальте, а постоянно меняющий свое направление ветер так и норовил задуть холодные капли за шиворот двум непутевым путникам. Наото уже давненько не ощущала себя такой … мокрой и дрожащей, мокрые пряди облепили лицо и настырно лезли в глаза, а со стороны вообще могло показаться, что она принимала душ в одежде. Да еще и этот…       - Ты похожа на мокрого воробья.       Издевается, гад. А как старательно прячет улыбку в отворотах мехового воротника, который, к слову, стал похож на шкурку давно сдохшей и полуоблезлой неведомой зверушки.       - И кому я должна сказать за это спасибо? – Голос мелко подрагивает, практически в такт перестуку дождевых капель.       - Нижайше прошу прощения, что не захватил на эту романтичную прогулку зонтик.       - Дебил. – Негромкое ругательство утонуло в очередном громовом раскате. – Тебя никто не просил толкать меня под водосточную трубу.       - А я случайно. – Уже который раз за этот день у нее складывается впечатление, что тогда она ковырялась катаной у него не в животе, а в голове. – Смотри, дверь открыта, можем переждать грозу.       «Как вовремя». Язвительная реплика вот-вот готова сорваться с языка и породить новую волну колючих шпилек в адрес друг друга, но дрожащие губы не произносят ни звука – мысль остается всего лишь мыслью. Под усилившиеся завывание ветра они буквально вваливаются в пыльное темное помещение, на поверку оказавшееся полузаброшенным складом. Нагромождение ящиков и коробок по всему периметру комнаты свидетельствует о том, что у склада явно есть хозяин, однако толстый слой пыли и множество паутины во всех доступных и не очень местах, говорит о том, что гипотетический владелец давненько сюда не наведывался.       Электричества, естественно, нет. Только под высоким потолком сиротливо висит огрызок старого светильника с раскуроченным плафоном, впрочем, яркие всполохи молний отлично справляются с задачей осветителей, освещая рваные куски комнаты в самый неподходящий момент.       Наиболее оптимальным вариантом сейчас будет уйти в противоположный угол склада, чтобы опять не сцепиться из-за пустяка и не разворотить и так хлипкое убежище. Холодные и противно мокрые вещи цепко обхватывают фигуру, выкачивая последние крупицы драгоценного тепла. А это значит, что не мешало бы снять хотя бы куртку и рубашку, чтобы те немного просохли. Тонкие пальцы торопливо прошлись по металлическим заклепкам, которые служат пуговицами некогда теплой куртки из плотной ткани. Сохнуть она будет долго, однако, судя по ненастью, бушующему за стенами, они пробудут здесь минимум до утра, так что есть все шансы уйти отсюда сухой и почти не простуженной. Отяжелевшая от воды ткань с противным хлюпающим звуком отсоединилась от тонкого шелка, такой же мокрой, черной рубашки. Небрежно бросив куртку на ближайший к ней относительно не пыльный ящик, Наото потянулась к вороту блузки и даже успела расстегнуть несколько пуговиц, когда ее силуэт осветила яркая вспышка молнии, а внезапно раздавшийся гневный возглас и вовсе заставил ее повернуться к партнеру по несчастью лицом.       - Эй-эй! Ты чего это там удумала? – Внезапно охрипший голос Пса заставил ее слегка озадачиться.       - То же, что и ты. Раздеваюсь.       - А ты не могла бы делать это в другом месте?       - О, ну прости, что я не захватила на эту романтическую прогулку переносное жилье.       - Зараза.       Однако смысл его последней реплики так и не долетел до ее сознания. Очередная вспышка молнии, зигзагом прорезавшая небеса, разделив их на несколько частей, открыла ее взгляду подтянутый торс Раммштайнера, стоящего перед ней в расстегнутой рубашке. На задворках сознания промелькнула мысль, что вид очень даже ничего, пусть он и не атлет, а посмотреть есть на что. Мысль была настолько странной и чужеродной в ее голове, что с успехом затмила все остальное и засела болезненной занозой в сознании. Никогда она еще не думала о нем в таком направлении, да и, если уж совсем начистоту, ни о ком не думала, а тут вот вам, пожалуйста, получите и распишитесь.       Целиком уйдя в раздумия, Наото практически бездумно продолжила войну с мелкими пуговками, неловко путаясь пальцами в отсыревших петельках и практически с остервенением стягивая с себя холодный мокрый шелк. Шрам на груди, частично скрытый кружевом бюстгальтера, слабо светится в темноте, как будто она от нечего делать каждый день смазывает его фосфором, а на теле влажно поблескивают мелкие капельки воды.       Вынырнуть из своих мыслей ей помогло ощущение чьего-то пристального взгляда. Опять. Подняв голову, она столкнулась взглядом с хищно прищуренными алыми глазами, нагло рассматривающими ее в упор.       - На что уставился?       Хриплый голос звенит нотами недоумения. Мокрая блузка летит куда-то в сторону, приземляясь аккурат возле снятой ранее куртки.       - А что, не на что? Хочу и смотрю.       А посмотреть есть на что: тонкий подтянутый силуэт и достаточно женственная для мечницы фигура. Черное кружево бюстгальтера оттеняет идеально белую кожу, притягивая взгляд непосредственно к округлостям груди, а не к шраму на ней.       - Глаза жмут? И вообще, ты же у нас женщин боишься, так что отвернись, а можешь даже и выйти.       Настырные влажные пряди все так же лезут в лицо, загораживая обзор.       - А, может, не так уж я и боюсь? - Насмешливые нотки в голосе и шаг навстречу.       Они кружили по складу несколько минут, пока Наото спиной не почувствовала нагромождение коробок и не поняла, что отступать больше некуда. Хайне внимательно следил за ее движениями, впрочем, не делая ни единой попытки прикоснуться к ней. Неспешный шаг в сторону, попытка вывернуться из почти объятий и неловкий рывок привел к тому, что Наото, запутавшись в собственных ногах, начала заваливаться назад и инстинктивно схватилась за первый попавшийся предмет, дабы удержать равновесие – рубашку Хайне. Относительную тишину в помещении нарушил короткий вскрик и жуткий грохот падающих коробок, который полностью заглушил звук захлопнувшейся двери.       Это были новые ощущения для них двоих. Никогда еще они так не соприкасались с другим телом. Наото лежала на пыльном полу, крепко прижатая телом Раммштанера, в окружении рассыпавшегося из коробок различного хлама. В процессе падения его рубашка окончательно распахнулась, что привело к теснейшему контакту «кожа к коже».       Про ее отношение к данной ситуации можно было судить по ошалело выпученным глазам и абсолютной безмолвности. В любой другой ситуации потенциальный обидчик получил бы мешок язвительных фраз и пару болезненных тумаков, а тут абсолютное бездействие.       С Хайне же ситуация обстояла куда сложнее: Наото была не просто первой девушкой, с которой у него произошел такой тесный тактильный контакт, она была вообще первым человеком женского пола, которого он подпустил к себе немыслимо близко. К тому же давно дремавший внутренний Пес решил напомнить о своем существовании. Благо, что для общения с внутренней сущностью не нужно говорить вслух, а то мало ли что, бывали, в общем, прецеденты.       - Чего лежим, кого ждем? – Мерзостный смех идет в комплекте с мерзостным характером.       - Не пошел бы ты нахер, а? И без тебя тошно.       - А вот и не пойду. Для того чтобы встать с этой цыпочки у тебя есть два варианта: либо трахнуть, либо грохнуть. И лично я пока что за первый вариант.       Дальнейшее препирание сама того не зная прервала Наото, неловко поерзавшая под тяжестью его тела. С его все еще мокрых волос капала вода, а повязки скрывающие ошейник не мешало бы и вовсе снять и выжать. Горячее дыхание мазнуло ее по уху, заставив полуобнаженное тело покрыться мурашками, а последующая реплика зародила в ней желание достать из ботинка нож и воткнуть его нахалу в ухо, все равно с ним ничего не станется.       - Что ж, в этот раз я сверху.       От мгновенной расправы Хайне спасла внезапно отшвырнутая коробка и дичайший по своей мощности вопль.       - Сукины дети! Да сколько ж можно-то, а?! Я вам что, вечность должен служить ангелом-хра…       Бадоу замолк на полуслове, наконец-то привыкнув к окружающей его темноте и оценив ситуацию. Вытаращенный глаз и выпавшая из отвисшей челюсти сигарета лучше всего описывали его эмоции в данный момент. Несколько раз вдохнув и выдохнув, он неопределенно пошевелил пальцами в воздухе и на очередном выдохе выдал:       - Хоть бы табличку «Не беспокоить» на двери повесили, извраты.       Наото едва успела моргнуть, когда поняла, что не ощущает на себе теплой тяжести чужого тела, а ее заменяет наспех брошенная на нее мужская рубашка, едва ощутимо пахнущая чем-то приятным и терпким. Раммштайнер же с рычанием носился по складу за рыжей занозой, обещая ему натянуть его же глаз на задницу и прочие радости некрофила-садиста со стажем.       Кутаясь в чужую одежду, Фуюмине припомнила, что они выполнили задание по поиску человека, осталось только как-то обуздать тягу к членовредительству одного идиота и их безумная «почти семья» будет в полном составе. Вот только что изменится после сегодняшнего происшествия или уже изменилось?